Олега каганя хоть - это Чернигов

Миниатюра Радзивиловской летописи (1068 год)
Справа кияне и великий князь Всеслав (воркуют как голубки – князь сидит на столе, а «хоть» его стоит).
Святослав Ярославич, не желая им мешать, уезжает в свой Чернигов.

Конструкция «Ольгова Коганя хоти» – часть «самого тёмного места» «Слова»:
«Рекъ Боянъ и ходы на Святъславля пестворца стараго времени Ярославля ОЛЬГОВА КОГАНЯ ХОТИ: Тяжко ти головы кроме плечю; Зло ти телу кроме головы: Русской земли безъ Игоря…».
Прежде чем мы приступим к рассмотрению фразы в целом, постараемся прояснить смысл от-дельных частностей. Таких, например, как «Ольгова Коганя хоти» и «пестворца» (написанное в двойственном числе и, к тому же, с ошибкой). Это похоже на то, как в математике сначала доказывается ряд вспомогательных лемм, а потом со ссылками на них доказывается теорема. Так нагляднее становится структура доказательства.
Итак, лемма №1:
Конструкция «Олега каганя хоть» является эпическим обозначением Чернигова.
Доказательство:

1. «ОЛЕГ» = «ОЛЕГ ГОРИСЛАВИЧ»
В Ярославе узнаётся «старый Ярослав» (Ярослав Мудрый), а в Олеге – его внук Олег Святославич, поскольку во фразе «Были века Трояновы, минули лета Ярославовы, были полки Ольговы, Олега Святославича» они следуют той же чередой.
Заметим, что «века Трояновы» через некогда хазарскую «землю Трояна» и Тмутаракань связываются с хазарским титулом «каган» из нашей фразы. Опять же, «накладывая» две фразы друг на друга, из соображений герметизма и экономии выразительных средств, можно предположить, что «Святослав» в обоих случаях один и тот же, а именно Святослав Ярославич, отец Олега.

2. «КАГАН» = «ОЛЕГ ГОРИСЛАВИЧ»
Эпитет «старый», применённый в отношении князя отсылает нас к «Слову о законе и благодати» митрополита Илариона (точно также как эпитет «нынешний» однозначно отсылает нас к «Слову о погибели Русской земли»). К этому же произведению отсылает и хазарский титул «Каган», которым величаются в нём два великие князя Владимир I и Ярослав Мудрый. Контекст величания таков: благодать (христианство), которое они распространили на Руси, выше закона Моисея, который исповедовали хазары (одно из посольств к Владимиру I по поводу принятия веры было от иудеев-хазар). О том же возвышении Рус над хазарами иносказательно говорит и приводимая в летописи притча о русской дани обоюдоострыми мечами.
Для нас особенно важна адресность отсылки «старого» и «кагана». Особенно же важно, что эти два эпитета встречаются как в «Слове», так и в «Слове о законе и благодати» рядом: «Похвалимъ же и мы, по силе нашеи, малыими похвалами великаа и дивнаа сътворьшааго нашего учителя и наставника, великааго КАГАНА нашеа земли Володимера, ВЪНУКА СТАРААГО Игоря, сына же славнааго Святослава, иже въ своа лета владычествующе, мужьствомъ же и храборъствомъ прослуша въ странахъ многах, и победами и крепостию поминаются ныне и словуть. Не въ худ; бо и НЕВЕДОМЕ ЗЕМЛИ
 владычьствоваша, нъ въ Руське, яже ведома и слышима есть всеми четырьми конци земли». О том, что ссылка на данный фрагмент подразумевалась автором «Слова» говорит ещё одна ссылка в «Слове» на это место – объяснение «земли неведомой» (в «Слове» «земли Незнаемой») как противоположности «земли Русской».
Сравним со «Словом»: «Рекъ Боянъ и ходы на Святъславля п;створца стараго времени Ярославля Ольгова Коганя хоти: «Тяжко ти головы кром; плечю; Зло ти т;лу кром; головы: Русской земли безъ Игоря»».
Итак, в «Слове о законе и благодати» «КАГАН Владимир» – ВНУК «СТАРОГО Игоря» и СЫН «СЛАВНОГО Святослава». Таким образом, смотря на дело формально «КАГАН» – ВНУК «СТАРОГО» и сын «славного». А теперь посмотрим на «Слово». «Старым» в нём назван Ярослав (также и «старый Владимир», но в рассматриваемом фрагменте задействован именно «старый Ярослав»). Подставим его в эту формулу: ВНУК «СТАРОГО ЯРОСЛАВА» = ОЛЕГ = КАГАН. Отсюда предполагаем, что «Каганом» в «Слове» мог быть назван Олег Тмутараканский.
Обычно так и полагают, поскольку Олег Святославич владел Тмутараканью, а хазары были его данниками. Пышный титул Олега в ту пору – «архонт Матрахи, Зихии и всей Хазарии» – свидетельствует об особом статусе тмутараканскогого князя. К слову, последнее упоминание хазар в русской летописи связано с Олегом, который их «иссёк» («иссёк теми самыми обоюдоострыми мечами, котороми русичи платили когда-то дань хазарам). 

* Если же формалистскую отгадку «кагана» как Олега не принимать в расчёт, то «каганом» в «Слове» мог быть назван тот князь, который был уже где-то так назван, т.е. Владимир I или «старый Ярослав». Третьего «Кагана» обнаружили на загадочной граффити Киевской Софии. Судя по большой букве «С» и близости к Николе угоднику, так мог быть назван Святослав Ярославич (в крещении Николай).

3. «ХОТЬ» от слова «ХОТЕТЬ»
В самом «Слове» понятие «хоть» используется как синоним желания (ср.: «хотя птицу в буйстве одолеть») или желаемого. Так, например, «милой хотью» названа в тексте жена буй тура Всеволода («зазноба» в переводе Романа Якобсона). Сейчас стало принято слово «хоть» обобщать (через любовника) до любимца. Эта основанное на натяжках предположение открывает широкий простор для интерпретации, но оно вряд ли верно.* Отказавшись от «хоти»-любимца, мы в разы уменьшим количество возможных прочтений данного «тёмного места» (современная наука стремится как раз к обратному). Кроме жены буй тура Всеволода «хотью» названа смерть поверженного литовцами князя Изяслава.


* «Хоть»-любимец рождён из стремления доказать существование в Киевской Руси при княжеских дворах гусляров-песнотворцев. Приведём пример ошибочного рассуждения. В древнерусском переводе библейской книги пророка Иезекиля «хотями» названы любовники некой блудницы. Следовательно, «хотью» может быть назван мужчина. Предполагаемые песнотворцы – мужчины. Следовательно, они и есть княжеские хоти (промежуточное допущение: часто королевские фавориты были их любовниками). «Что и требовалось доказать». Далее промежуточные ходы убираются и «хоть» используется в значении любимец так, как будто такому использованию слова есть подтверждения в древнерусских текстах. Удивительно, как такое, построенное на множестве натяжек, «логическое» умозаключение могло стать каноническим, что, конечно, не делает честь пропагандирующей его «науке».
Из того, что «хотью» был назван любовник ещё не следует, что так может быть назван фаворит или любимый певец. Да, к тому же, «хотью» назван любовник женщины, а не мужчины. Стоит различать виды любви: чувственная, родительская, любовь к Богу и т.д. В греческом языке разные виды любви называются различно. Слово «хоть» образовано от слова «хотеть» и поэтому «хотью» князя может быть названа его любимая (наложница или жена), а иносказательно – скажем, смерть или слава, но никак не воспевающий его подвиги бард. Но если всё же допустить, что «хоть» можно перевести как «любимый», то почему бы не любимый сын? Такая любовь, по крайней мере, в летописи подчёркивается. К примеру, любимцем Владимира I был рождённый от жены-болгарки Борис, а любимцем Ярослава Мудрого – его младший сын Всеволод.

4. «ХОТЬ» КНЯЗЯ – ГОРОД
А теперь посмотрим, что может ещё означать в «Слове» «хоть».
«Девицей себе любой» по отношению к Всеславу назван в тексте Киев. На соответствующей миниатюре Радзивиловской летописи мы видим две башенки: около одной на столе сидит князь Всеслав, во вторую вписана женская фигура – это персонификация киян. Обе фигуры простирают по направлению друг к другу руки, что знаменует собой союз князя и города. Разумеется, под городом имеются в виду горожане, а точнее – бояре. Таким образом, союз князя и города (земли) трактуется как своеобразный любовный или же брачный союз. Учитывая это, город может быть назван «хотью» князя, в частности, Киев (= кияне = киевские бояре) – «хотью» Всеслава.
Такой трактовке вторит афоризм Бояна: «тяжко тебе, голове (князю), без плеч (земли), зло тебе, телу (земле), без головы (князя)».  В похожем контексте князь назван «головой» в афоризме, приписываемом летописью Изяславу: «Не идёт место к голове, а голова к месту» (т.е. князь сам ищет себе лучшего княжения). Впрочем, для того, чтобы понять, что под «головой» в афоризме должно подразумевать князя, необязательно обращаться к внешним источникам, поскольку это проясняет сам автор: «Зло телу без головы» = «Русской земле без Игоря (князя)». Такое прочтение, конечно, не отрицает очевидной трактовки: Игорь в плену скучал по родине, а на родине скучали по нему. Ярославна – олицетворение плача Русской земле по Игорю.
Учитывая вышесказанное, предшествующую афоризму Бояна «хоть» можно интерпретировать как город. Что же касается Игоря, то «хотью» его, предположительно, названа Тмутаракань во фразе «Спала княхю ум ПО ХОТИ…»*.


 * «Спалился князя ум по зазнобе» – такая трактовка существует, но под «хотью»-«зазнобой» имеют в виду Ярославну, что, конечно, неверно. Стремиться вперёд и оглядываться назад, да ещё в речи перед дружиной, нельзя. «Спалился князя ум ПО ЖЕНЕ» – женская версия прочтения этого места.

5. «ОЛЕГА КАГАНЯ ХОТЬ» – ТМУТАРАКАНЬ ИЛИ ЧЕРНИГОВ?
Учитывая, что «хотью» мог быть назван город, а «каганом» – скорее всего, Олег Гориславич, подумаем, что может означать эпитет «Олега какгана хоть». Двенадцать лет Олег владел Тмутараканью, но не забывал и про свою «отчину» Чернигов (куда время от времени наведывался). Так что его «хотью» могут быть названы или Тмутаракань или Чернигов*. Конечно, учитывая хазарский титул «каган», хочется выбирать Тмутаракань. В этом случае «Олега кагана хоть» – иносказание Тмутаракани (также как «конец поля половецкого»). Боян-Никон был песнотворцем Тмутаракани. Все фрагменты, связанные с этим городом – поединок Мстислава с Редедей, отравление Ростислава и пр. – отличают эстетизм и завершённость-сделанность.
Но посмотрим на зеркальность Игоря и Олега. «Обидой» Олега назван в «Слове» Чернигов («за ОБИДУ ОЛГОВУ, храбра и млада Князя»), а «обидой» Игоря – Тмутаракань («Въстала ОБИДА въ силахъ Дажь-Божавнука. вступилъ д;вою НА ЗЕМЛЮ ТРОЯНЮ»). «Хотью» Игоря (предположительно) также была названа Тмутаракань и поэтому «хотью» Олега должен быть Чернигов**. Такому предположению вторит называние в ряд «гада Чернигова отня злата стола» и «милой хоти» в перечне того, что «забыл» буй тур Всеволод: «…забывъ чти и живота, и града Чрънигова отня злата стола, и своя милыя хоти красныя Глебовны свычая и обычая». Конечно, «своя милая хоть» относится, прежде всего, к жене, но также и к Чернигову (похожие двусмысленности мы имеем и в рассматриваемой фразе: слово «песнотворца» может быть отнесено как к Святославу, так и к «старым временам»).


* В первый полк Олега любовь с отчиной Черниговом была взаимна, а во второй, когда как раз его требования были законны, - нет (долгое время черниговцы любились с Владимиром Мономахом), за что черниговская земля и была предана на разорение половцам.
** Если всё же «Олега каганя хотью» названа Тмутаракань, то перевод этого места может быть таким: «Рекъ Боянъ, идя к Святославу: «Тяжко ти головы кроме плечю (Тмутаракани); (Рек) пестворец стараго времени Ярославля (кто? - Боян) Олега кагана хоти (кому? - Тмутаракани): «Зло ти телу кроме головы (князя Глеба)»».
Впрочем, версия Чернигова более энергична. Предпочитая её, мы полагаем, что предшествующая афоризму фраза относится к его первой, «княжеской», строке.

6. ПУТЕЩЕСТВИЕ ЗА КНЯЗЕМ ДЛЯ ТМУТАРАКАНИ БОЯНА-НИКОНА
Взятый сам по себе афоризм про голову и плечи похож на призыв в город князя. Особенно, если старый князь умер («зло тебе, телу, без головы»), а призываемый князь уже княжил здесь раньше, но в настоящий момент не имеет своей земли («тяжко тебе, голове, без плеч»).
В «Житии Феодосия Печерского» рассказывается как Никон Великий привёз в Тмутаракань нового князя: «Тъгда же великий Никонъ, умьръшю Ростиславу князю острова того, умоленъ бысть отъ людий техъ преити къ Святославу князю и молити и;, да пустить къ нимъ сына своего, да сядеть на столе томь… …дошьдъ бо съ князьмь Глебъмь острова того, и оному седъшю на столе въ граде томь, Никонъ же възворотися въспять (т.е. вернулся в Киев)».
Предистория. Глеб Святославич ранее уже княжил в Тмутаракани. Он был посажен туда своим отцом, черниговским князем, но был изгнан двоюродным братом Ростиславом Владимировичем (первым, к слову сказать, на Руси князем-изгоем). В ответ на это Святослав Черниговский пришёл с войском к Тмутаракани, но Ростислав, не желая биться с дядей, уступил ему город. Так в Тмутаракани сел Глеб. Но вскоре Ростислав вновь изгоняет его, а примерно через два года он был отравлен подосланным греками катепаном (военачальником). Итак, князь Глеб был «обижен» (Тмутаракань признала нового князя) и поэтому нужно было послать к его могущественному отцу святого старца, чтобы «молить» его о возвращении сына.
Предположим, что афоризм мог быть сказан Бояном-Никоном в этой связи. В таком случае «Святослав» – это Святослав Ярославич. Выражение «ходы на» можно истолковать как просто поход (за князем). Общий смысл отрывка: РЕК БОЯН, ИДЯ К СВЯТОСЛАВУ…».

7. ПОДСТАНОВКА ЧЕРНИГОВА НА МЕСТО «ОЛЕГА КАГАНА ХОТИ»
Приведённая выше трактовка загадочной фразы – одна из нескольких, причём многозначность, скорее всего, подразумевалась автором (который обожал двусмысленности). В данном случае текст дробится на строки следующим образом:
РЕкъ Боянъ и ходы на СвятъСЛАВЛЯ
пЕстворца стараго времени ЯроСЛАВЛЯ
ОЛЬгова Коганя хоТИ:
ТЯжко ти головы кроме пЛЕЧУ;
ЗЛО ТИ телу кроме гоЛОВЫ:
РУсской земли безъ ИгоРЯ.
В первой строке мы видим симметрию двух имён – Бояна и Святослава. Вторая строка – эпитет Бояна. Третья строка указывает на Святослава как адресат Бояна. Она означает, что Боян ходил за князем в Чернигов.
Примерный перевод в этом случае может быть таким:
РЕКЪ БОЯНЪ, ИДЯ К СВЯТОСЛАВУ, 
ПЕСТВОРЕЦ СТАРАГО ВРЕМЕНИ ЯРОСЛАВЛЯ (Боян)
ОЛЕГА КАГАНЯ ХОТИ(Чернигову):
«ТЯЖКО ТИ ГОЛОВЫ (князю Глебу) КРОМЕ ПЛЕЧУ (Тмутаракани);
ЗЛО ТИ ТЕЛУ (Тмутаракани) КРОМЕ ГОЛОВЫ (князя Глеба)».

Князь Глеб в «Слове» не называется, но на эпизод «Повести временных лет» с описанием его расправы с волхвом есть ссылка во фрагменте про Всеслава Полоцкого*.
Сам афоризм двучастен. Первую половину его Боян говорит князю Святославу («зло тебе, голове, без тела!»), вторую, как бы оборачиваясь назад, к Тмутаракани («зло тебе, телу, без головы!»). Поэтому лучше, если он произнесёт свой афоризм где-то на полпути между Тмутараканью и Черниговом (где-нибудь в «полях» из фразы «рыща в тропу Трояна через поля на горы»), что определяет статус Бояна-Никона как посредника между ними.


* Как раз в 7-месячный перид великого княжения Всеслава князь Глеб княжил в Тмутаракани, поскольку именно зимой «по леду», как можно судить по надписи на Тмутараканском камне, было измерно им расстояние между церквями Тмутаракани и Керчи. Про Всеслава же в «Слове» сказано, что он «в ночи волком рыскал, из Киева дорыскивал до кур Тмутараканя».


РЕЗЮМЕ:
Возможно, что «Олега кагана хотью» в «Слове» поэтично назван Чернигов. В этом случае общий смысл отрывка:
РЕК БОЯН, ИДЯ К СВЯТОСЛАВУ,
ПЕСНОТВОРЕЦ СТАРОГО ВРЕМЕНИ ЯРОСЛАВОВА К ЧЕРНИГОВУ («Олега каганя хоти»):
«ТЯЖКО ТЕБЕ, ГОЛОВЕ, (князю) БЕЗ ПЛЕЧ (Тмутаракани)!
ЗЛО ТЕБЕ, ТЕЛУ (Тмутаракани), БЕЗ ГОЛОВЫ (без князя Глеба)!».

Таков «исторический» вариант отгадки «самого тёмного места».
Полученное в результате подстановки прочтение не является единственным, но одним из двух. Множественность прочтений данной фразы, скорее всего, предполагалась автором. Определяется же она двойственностью слова «пестворца», двойственностью разбиения текста на строки и неоднозначностью Святослава. Все эти вопросы будут рассмотрены ниже.