После отбоя

Воспитатели, уложив нас спать, уходят домой. На всю школу остаётся один ночной воспитатель. Школа постепенно затихает. Только старшеклассники на нижних этажах здания шумят. У них отбой позже.

Мы, первоклассники. Мы только-только начали привыкать к жизни в интернате. Мы оторваны от дома, от родителей. Это очень тяжело.

В большой спальной комнате мы лежим в темноте, напряжённо ловя каждый звук, каждый шорох, доносящийся извне. Мы знаем, что в соседней спальне воинственные второклассники готовятся напасть на нас. Будет драка.

Правила драки обговорены днём. Вооружаться разрешено исключительно маковками. Маковка – это специальная скрутка из мокрого полотенца, высушенного на батареи отопления. Получается плётка. Рабочая часть маковки постепенно утончается к концу, а в руке удобная рукоять. Кто придумал столь необычное название, сказать не могу. Хотя можно предположить, что происходит оно от слова «морковка», потому что плётка, в нашем случае – скрученное полотенце, очень похожа на этот корнеплод. Вот и придумали, чтобы слова друг от друга отличались. Перед боем маковку слегка увлажняли в ведре с водой, втайне от воспитателей принесённом до отбоя.

В интернате существует чёткая иерархия: младшие подчиняются старшим, даже в некоей зависимости от них, несмотря на то, что старшинство может быть всего лишь с разницей в один год. Потому и второклассники, следуя этому правилу, захотели нас отколотить, чтобы показать, кто в доме хозяин. Но мы решили сопротивляться, на что и они рассчитывали, иначе не интересно мальчишеские драки затевать.

Лежим под одеялами в спортивных костюмах, в руках маковки. Готовы по первому сигналу броситься в бой. Те, чьи кровати стоят около стены, разделяющей наши спальни, стараются уловить звуки движения в стане коварного сильного противника, означающие их подготовку к нападению. (Он сильнее психологически.) В качестве подслушивающего устройства используется стакан.
Вдруг раздался сильный и резкий удар в окно, будто выстрел треснул в напряжённой тишине. Ожидали совсем не того и не с той стороны. Несколько мальчишек бросились к окну, но ничего, что могло ударить в окно, там не увидели. Неожиданно прямо за стеклом окна возник чёрный человек без головы, хаотично и страшно размахивающий руками. От кратковременного, лёгкого испуга мальчишки шарахнулись от окна, но сразу поняли, что это кофта спортивного костюма на швабре. Всё это проделывали смекалистые соседи для отвлечения внимания нашего, чтобы нападение их стало внезапным.

В этот момент с гиканьем и улюлюканьем второклассники вломились в нашу дверь, с треском распахнув её. Прозевали мы их движение по коридору. Их отвлекающий манёвр с окном сработал удачно для них, но не для нас.

В первых рядах противника стояли самые сильные бойцы. 

Мы все разом вскочили и бросились на врага. Любой ценой нужно не допустить их проникновения в спальню. Но было уже поздно. Первые неприятельские пары вломились на нашу территорию. Вытеснить их нелегко, почти невозможно, ибо задние ряды агрессора напирают, проталкивая передовых бойцов. Отчаянный бой завязался в районе дверного проёма спальни. Маковки со свистом полосовали тела соперников. Лупили, куда попало. Наш сплочённый арьергард, работая изо всех сил, давит на передние ряды. Живая воинствующая масса рвущихся к победе мальчишек спрессовывается в дверях так, что дыхание спирает. Маковкой биться нету сил, да и не размахнёшься. Кругом горячие тела пылких бойцов. Ох, и доставалось передним рядам! По условиям нашей обороны, все должны вскочить с кроватей одновременно, когда будет подан сигнал. Но те, чьи кровати ближе к двери, всегда оказываются в передних рядах, принимая на себя всю тяжесть боя. Филонить тут не получится, ибо товарищи потом устроят тёмную экзекуцию. Но я должен отметить, что те, кто спал далеко от двери, пользовались своим удачным положением.

Я был одним из тех, кто спал ближе к двери и всегда оказывался в первых рядах. По нашей договорённости, после нескольких секунд соприкосновения с противником, первые ряды могут отходить назад, чтобы дать возможность биться лицом к лицу с напавшим соперником задним рядам. Но в пылу драки этого сделать невозможно, свои же и не дадут. Более широкий фронт образуется тогда, когда противник постепенно пробивается, протискивается в спальню, либо мы их с таким же успехом вытесняем в коридор.

Заводилой у противной стороны был Олег Шалин. Отец развивал его физически и научил хорошо драться. Встретиться с ним в бою никто не желал. Он крушил всех налево и направо, рубился маковкой как лихой гусар. Он и одноклассников обучал навыкам рукопашного боя. Кстати, кулаки применять запрещалось, тем более удары ногами. Только в самых крайних случаях, когда ситуация выходила из-под контроля, когда бойцы входили в азарт и раж, могло быть неосознанное нарушение правил. Бой заключался не в нанесении травм сопернику, их старались максимально избегать, а в традиционном мальчишеском соперничестве: показать удаль, силу и храбрость.

В тот раз, о котором я начал рассказывать выше, второклассники вторглись в нашу спальню. Они все с боем вошли в неё. Мы прекратили сопротивление. В широком проходе между кроватями стояла армия победительница. Воинственный дух и радость победы пылали в глазах их. Мы, оттеснённые в дальний угол спальни, стояли, понуро опустив головы, в узких проходах между кроватями. Тяжесть поражения ужасно гнетёт. Мы ждём решения нашей участи от победителя.
Отдышавшись после горячей схватки, на лобное место, коим служит площадка перед шифоньером, гордо выходит вождь-победитель, жилистый Олег Шалин, в самом деле, похожий на краснокожего индейца, лишь боевая раскраска отсутствует. Он в спортивных штанах и голым торсом, отличающимся от всех остальных великолепным загаром и накаченными мышцами. Он понимает собственное физическое превосходство над своими товарищами, тем более над нами, что придаёт ему дополнительную уверенность.

Он маршал, а то и генералиссимус, начинает речь, провозглашая условия капитуляции:
– Так, салаги, платите дань! Кто какие гостинцы привёз из дома, тащи сюда. Если в классе оставили, значит, завтра принесёте нам.

Гостинцами называлась еда, которую каждый из нас привозил из дома: яблоки, печенье, варенье, конфеты, пряники и прочее. Отдавать это достояние никак не хотелось. Лучше бы заплатить дань (слово «контрибуция» не употреблялось в мальчишеской среде, ибо тяжеловато для произношения) чем-то другим, но другого вида дани никто не знал.

Олег подошёл вплотную к одной из кроватей и взялся руками за никелированный поручень спинки, ожидая ответа. Если бы ответ был дан отрицательный, началось бы избиение младенцев!

Тут неожиданно для всех, как горный орёл на вершину утёса, на кровать вскочил наш Миша Шарафутдинов и ударил ногой в грудь Олега. Тот отлетел к шифоньеру, глаза его налились кровью, засверкали иступлённым бешенством. Он с воплем бросился на нас, увлекая за собой свою армию. Пошла потеха! Это уже бой без правил, хотя такого понятия в том смысле, в котором оно употребимо в наши дни, тогда не знали. Каждый дрался, как мог и чем мог.

Миша двумя годами старше нас. Родом он из глухой татарской деревни. По причине плохого зрения (учился он по системе Браиля) он не мог посещать обычную школу, а родители считали, что полуслепому ребёнку учиться ни к чему. Но славная советская система образования, пусть и с опозданием, но находила таких детей, определяя их в соответствующие интернаты.

Миша смуглый и от природы физически сильный татарин. Да и возраст его играет большую роль.

На шум драки прибежала ночная воспитательница. Она быстро разогнала её и в качестве наказания выставила нас в коридор. Вдоль стены с окнами выстроила шеренгой нас, вдоль стены с дверями наших соперников. За нарушение дисциплины, такой вид наказания всегда применялся для учащихся младших классов. Но ставили в коридор на полчасика одного, двоих, реже троих хулиганов самых задиристых, а тут выставили всех: человек пятнадцать с нашей стороны и десяток с их стороны. В редких случаях, за какие-нибудь серьёзные провинности, ночной воспитатель тащила мальчишку в соседнее крыло здания, где размещались девчоночьи спальни. Это было верхом наказания, равносильное высшей мере. Ведите на следующий день хоть к завучу, хоть к директору, хоть голого на мороз выставьте, только не к девчонкам. Несчастный извивается, извиняется, упрашивает помиловать его. упирается. Он мог бы вырваться из слабой руки пожилой женщины, но уважение к старшему, к взрослому человеку не позволяет это сделать. Он всё равно сбежит из девичьего крыла, встанет на лестничной площадке, либо войдёт в своё крыло, но и нескольких секунд такой экзекуции достаточно для того, чтобы на следующий день девчонки на него пальцем показывали и хихикали, особенно если его в трусах притащат в их крыло.

В то самый час, когда нас выстроили в коридоре, прозвенел звонок, возвещавший отбой для старшеклассников. Они толпами поднимались на третий спальный этаж здания интерната и должны были расходиться по своим спальням. Но в коридоре увидели картину необычную, каковую никогда не видывали. Проходя мимо нас, как сквозь строй (только тут наоборот получается: наказанные не сквозь строй идущие, а стоящие в нём), они от всей щедрой своей души надавали нам щелбанов и фофанов, что доставило им огромное удовольствие на сон грядущий, после чего, мы, с трещащими головами, были отпущены набираться сил к завтрашнему учебному дню.

Здесь, должно быть, следует подробнее остановиться на том, что такое фофан, ибо про щелбаны все знают, надеюсь. Фофан это вот что. Ладонь руки и пальцы плотно, с усилием прижимаются к голове, другой рукой оттягивается вверх указательный палец до предела и отпускается. Далеко не каждый способен выписать трескучий фофан. Некоторые и не пытаются это делать. Кто-то пробует, но получается слабенько, даже как-то смешно. Зато есть такие мастера влепить фофан, что голова, извиняюсь, в трусы падала, и с трудом приходилось её оттуда извлекать. В ушах долго звон стоял! Удар пальца, как било мышеловки! Мы знали таких виртуозов фофаны выписывать, потому старались всячески избежать контакта с ним. А как, если ты наказан и стоишь в коридоре? А вот, если на твоей голове упражняется неумеха, либо тот, кто даёт тебе щелбанов, что несравненно милосерднее хорошего фофана, то надо уклоняться и вертеть головой, чтобы задержать этого старшеклассника на себе во избежание соприкосновения с мастером.

Ночной воспитатель не всегда разгоняла драки. Смотрела на них сквозь пальцы. Пусть, мол, пацаны порезвятся, коль им охота лупить друг друга. Она знала правила. Когда начинались бои без правил, тогда она предотвращала битву. Да и драка по времени была очень короткой, максимум минуты три. Иной раз, воспитатель, будучи чем-то занята, среагировать не успевала.

О том, чтобы напасть первыми на второклассников не было и речи. Иерархические законы не позволяли. Им никто специально не учил, но они въедались в сознание с первых дней обучения. Однако разговоры такие между нами шли. И мы, однажды, решили напасть первыми. Вломились в спальню второклассников, чего они никак не ожидали, даже представить такого не могли. Вломились мы и оробели от собственной удачи. Они бросились на нас, выгнали в коридор, прямо под ноги ночному воспитателю. И опять наша шеренга вытянулись вдоль коридорной стены, теперь в одиночестве, так как по известным причинам второклассники остались без наказания. Старшеклассники, проходя мимо, узнали о нашем нападении на старших ребят. Они с усердием вдалбливали в наши головы щелбанами и фофанами не писаные законы жизни в интернате!

Нам скорее хотелось стать второклашками, чтобы отыграться на первоклашках. Но после нас народ пошёл какой-то малахольный. Первоклашки наш вызов не приняли. Мы пробовали отлупить их, они же не сопротивлялись. Как бить тех, кто не сопротивляется? Никак. Послеотбойные бои сошли на нет.

01.01.2020.


Рецензии
На это произведение написаны 2 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.