Глава 2 5

Феб скользил по коридорам замка бесшумно и быстро, словно мышь. Время близилось к двум часам ночи, свечи перегорели, оставив на полах застывшие лужицы парафина. Принц не зажигал факел, он двигался интуитивно, ощупывая стены и пытаясь разглядеть проходы в тусклом ночном свечении, местами пробивавшемся сквозь окна.
 
Он планировал ночную вылазку в течение нескольких дней, но решение осуществить задуманное в эту ночь пришло внезапно, пока он часами лежал в кровати, не мол уснуть и рассматривал в темноте длинные тонкие пальцы, держа их над лицом.

«Почему бы и нет?»

«Почему не сегодня?»

«Нужно сделать»

«Хуже не будет»

«Ничего не теряю»

«Да просто сделай уже наконец!»

Мысли стремительно проносились в голове, вызывая давящее, гнетущее чувство. Принц поднялся, поспешно натянул повседневные брюки, длинную шерстяную тунику, в которой тренировался ездить верхом, поверх нацепил накидку с капюшоном.

Небольшое путешествие, которое он намеревался вскоре осуществить, виделось ему некой забавой, увлекательным приключением, но за этими определениями принц лишь скрывал более серьёзные формулировки и намерения. Идти без факела тоже было частью изощрённой забавы.

Прислуга спала, мама с сестрой наверняка тоже видели тридесятые сны: при мысли о последнем Феб едва заметно улыбнулся – наверное, впервые с момента смерти отца.
 
- Кто?.. О… Ваше…

Принц жестом остановил стражника, который только что едва не наградил его пинком, не сразу узнав в ночном скитальце самого принца.

- Иди куда шёл, - добавил принц уже словами.

Вход в королевскую усыпальницу надёжно скрывали массивные дубовые двери, обитые железом. Попасть внутрь можно было, лишь отодвинув несколько засовов и отперев несколько замков. Феб раздобыл ключи заранее, но с тяжёлыми засовами он сам бы не справился. Принц напряжённо выдохнул, неслышно выругался, лишь шевеля губами, и отправился на поиски подмоги. Теперь нужно будет постараться сохранить затею в тайне.

В подземелье принц спустился с факелом, который взял у одного из стражников. Смесь трепета и любопытства окутывала плечи, впервые он был здесь один, впервые спустился в усыпальницу ночью. Страшно ему не было, но и спокойным он себя не смог бы назвать.

Его окружали миниатюрные статуи львов из камня и гранита, паутина опутывала их безжизненные силуэты. На стенах были высечены очертания солнца и лучей. Гробницы располагались в полукомнатах, аккуратно выдолбленных в камне и земле. Над некоторыми высились изображения, ёмко представлявшие жизнь и личность монархов в нескольких сценах.

Он наконец оказался у цели – рядом с самым свежим захоронением склепа – могилой короля Румиса. Здесь Фебу впервые стало действительно не по себе: от мысли, что в каменном ложе покоится свежее, ещё не разложившееся тело.

Принц прикоснулся к каменной крышке гроба, провёл рукой по шершавой поверхности.
 
- Отец, - голос чуть громче шёпота разнёсся по усыпальнице, подобно крику. Принцу показалось, что он будто совершил негласное преступление, заговорил в месте, где спят те, кто больше говорить не могут. – Если ты меня слышишь… Надеюсь, ты слышишь меня!

- Его здесь нет, - раздалось из-за спины.

Принц вздрогнул и обернулся. Перед ним была девушка. Едва различимые очертания тела возвышались на пару сантиметров над землёй. Лицо, исходившее слабым свечением, было сложно рассмотреть, но Феб отчётливо понимал, что она умерла молодой, а ещё мог поклясться, что когда-то она носила на голове светлые волосы, а лицо, вполне вероятно, было усыпано веснушками. Они ей, должно быть, необычайно шли, хотя самой не нравились и создавали впечатление, что она выглядела моложе, чем на самом деле. В любом случае она умерла очень молодой, моложе, чем он сейчас. Платье выглядело причудливо, накрахмаленная пышная юбка пригодилась бы на балу, но создавала неудобства в длительном передвижении или подвижных играх.

Феб пристально рассматривал девушку-призрака, а она в то же время пыталась понять, приятно ли ей усиленное внимание – первое с момента смерти – или же оно её оскорбляет.

- Ему повезло. Я имею в виду, что его нет вообще, что он обрёл покой.

Принц кивнул и невольно улыбнулся. Высокий, звонкий, приятно писклявый голос девушки звучал непростительно громко и бесстыдно для этого места. Впрочем, он знал: её больше никто не услышит, а мёртвые не станут обижаться на мёртвую.

- Я надеялся, что это не так.

Девушка присела на каменный гроб короля Румиса и похлопала рукой рядом с собой, приглашая Феба присоединиться. И он сел рядом, едва отдавая отчёт такому бесстыдному поступку.

- Я никогда не говорил с призраками.

- По тебе не скажешь, - девушка звонко рассмеялась, прикрывая призрачный рот призрачными руками. – Извини, я вечность не говорила, мне непривычно.
 
- Конечно, я видел… вас. Я видел духов. Ходил на церковное кладбище, наблюдал, но делал вид, что не вижу. Не хотел, чтобы они поняли, меня пугало это.

- Ты особенный. Я это чувствую. Наверное, они тоже чувствовали. Или ты слишком старательно притворялся.

- Можно я буду здесь сидеть и говорить с тобой?

- Но ты уже сидишь и уже говоришь, - возразила девушка.

- Не я заговорил с тобой, а ты со мной. Ты можешь не отвечать или уйти в любой момент. А я хочу говорить очень долго. До рассвета или до полудня. Хочу говорить всё, что приходит на ум. Обычно я молчу.

- Для меня нет рассвета и нет полудня, - девушка снова рассмеялась, подпрыгнула и покружилась в воздухе, заставляя накрахмаленные оборки двигаться в такт.

- Ты первый призрак, с которым я говорю. И я хочу использовать тебя, чтобы утолить своё любопытство, - он осознал и высказал наиболее волновавшую его в тот момент мысль, на душе сразу же полегчало. Пришлось снова напомнить себе, что смех незнакомки больше никто не услышит, каким бы громким он ни казался. – Наверное, ты какая-нибудь моя пра-пратётя?

- Не знаю. Возможно! – девушка исчезла в темноте прохода и снова появилась пару секунд спустя. – Ты принц. Я принцесса. Мы все здесь королевских кровей. И ты тоже здесь однажды уснёшь. Будет жаль, если мы не сможем поговорить, мне так нужна компания! Но я буду счастлива, если этого не случится. Я Леис.

Девушка протянула Фебу руку, он машинально потянулся к ней, чтобы поцеловать, словно находился рядом с живым человеком. Она прикоснулась к его оголённой коже, и в тот момент очертания её руки стали более заметными, на миг Фебу показалось, что прикосновение стало ощутимым, но девушка тут же отступила назад.

- Меня зовут принц Феб. Леис? Младшая сестра той самой строгой королевы? – он понял, кем она была.

- Не понимаю, о чём ты.

- Я изучал историю нашей семьи. У тебя была сестра и младший брат. Король хотел наследника и ради рождения мальчика отослал королеву и женился на другой. Сын рос слабым и болезненным ребёнком. Король умер, когда ему и десяти не исполнилось. Старшая сестра стала регентом, потом мальчик умер, и она продолжила править. Она была очень злой, но справедливой королевой. Некоторые указы были абсурдны… А ты… я лишь слышал, что ты умерла, не дожив до шестнадцати, ничего больше.

- Что ж. Её тело не смогло мне поведать, какой королевой она была. А я… что я? Лишь девочка, которая хотела пони, но умерла одной зимой от сильного кашля. Зима была такой же, как и другие зимы, ни холоднее, не теплее. Просто не повезло. Наверное, ты хочешь спросить, каково это «жить» вечно? Я же вижу, что это тебе очень интересно. Есть много времени, чтобы думать о желаниях, представлять себя верхом на маленьком красивом пони. Не знаю, сколько лет я думаю и представляю, в мире духов время чувствуется иначе.

- Да, хотел, - признался Феб. – А ещё мне стало любопытно, были ли у тебя светлые волосы и веснушки?

Выражение лица призрака было едва различимым, но наверняка она в тот момент прищурилась, выказывая подозрение.

- Да, были. А ты откуда знаешь?

- Догадался. Ни в одной исторической книге не нашлось твоего портрета. Только имя.

Леис снова рассмеялась, в этот раз с ощутимой саркастической ноткой.

- Ты здесь одна?

- Нет. Есть ещё несколько. Но они странные. Тихие и не разговаривают со мной. Ах, если б только…

- Только что? – принц не сводил с призрака внимательного взгляда с теплотой в глазах.

- Если б только я покаталась на пони! Побывала на балу и поела яблок в карамели на ярмарке. Я стала бы до смерти счастлива! —последнюю фразу Леис произнесла наиболее выразительно, с напускным воодушевлением, и Фебу показалось, что она вновь звонко рассмеётся, но лицо призрака осталось удивительно серьёзным.

- Но, - осторожно отозвался принц, - ты не можешь уже ни ездить верхом, ни есть яблоки. Разве что на бал пойти…

- Я не могу уйти далеко. Я заперта в этом месте. Но есть выход. Если только какая-нибудь хорошенькая принцесса согласится на денёк мне подарить своё прелестное тело.

- Хмм, - Феб задумался. – Почему именно принцесса?

- Не думаю, что мне подойдёт любое тело. Должна быть определённая степень родства и душевного сходства.

- И как это сделать?

- Думаю, ты бы понял. Интуитивно.

- Не знаю, можно ли это устроить. Но я обещаю подумать, - слукавил принц. – А теперь я хотел бы провести остаток ночи в своей постели.

Призрак внимательно наблюдал за удалявшейся фигурой в сопровождении пятна света, пока усыпальница не погрузилась в непроглядную темень, какая здесь стояла почти всегда.

Ночной воздух сладко холодил лёгкие, пока принц бродил по саду между аккуратно подстриженными деревцами и кустами. Факел он оставил у входа в катакомбы, чтобы снова оказаться в полутьме и насладиться предрассветными мгновениями ночи. Он дышал глубоко и медленно, растягивая выдохи и вдохи, то ускорял дыхание, то снова замедлял.

Не позволить же призраку воспользоваться телом родной сестры? Пусть первому духу, с которым ему удалось поговорить – и весьма успешно – но значит ли это, что стоит идти у него на поводу и исполнять все просьбы и желания? Значит ли тот только факт, что он может видеть духа и разговаривать с ним, что он ему чем-то обязан? Вероятно, нет. И кто знает, насколько искренни речи и намерения бесплотных? Речи той, кому терять нечего, тогда как она может получить тело молодой принцессы, чтобы не только кататься на лошади, танцевать или есть сладости, не только на день и ночь?

Катакомбы теперь пугали Феба намного больше, чем раньше. Сказали бы ему накануне вечером, что он станет бояться девушки, которая больше всего хотела покататься на пони, он едко рассмеялся бы и указал сказавшему такую нелепицу на дверь. Или обиделся, если бы услышал такие слова от матери и сестры.

Принц решил держаться подальше от дубовой двери, обитой железом.