Эскадра Врангеля

Официально гражданская война в России завершилась на Дальнем Востоке. Однако окончательный перелом произошел после ухода, или бегства, белых из Крыма - это кому как нравится. Все же уход был паническим и лишь немногим (около 150 тысяч) удалось покинуть Крым. Боевые корабли ушли в их полном составе. Судьба разбросала наших соотечественников по многим странам мира. Их судьба мало кого интересовала, разве что оставшихся в России родственников, историков и спецслужбы. Я тоже не особенно интересовался их судьбой. Знал, что боевые корабли эскадры Врангеля ушли вроде бы в Тунис. Никто не может предугадать, где он может оказаться в жизни и, что может увидеть. Так случилось и со мной.

B советское время наши суда, чаще всего ремонтировались на своих судоремонтных заводах. Правда, были и исключения.Однажды, летом 1982 года, наше судно было отправлено на ремонт в Тунис, порт Бизерта.

В летний полдень мы подошли к лоцманской станции порта. Согласно контракту, ремонт и докование должны были проходить на судоремонтном заводе в городе Мензель Бургиба, который расположен в Южной части залива Бизерта. Географически бухта состоит как бы их двух частей. В северной части залив далеко углубляется в сушу, а затем упирается в узкий проход. Для того, чтобы попасть в Южную часть залива, необходимо пройти узким перешейком под разводным мостом. Преодолев эту часть пути, мы последовали по глубоководному фарватеру к причалу судоремонтного завода. Кстати, это заняло около двух часов.  Пейзаж был довольно унылым. Одна сплошная выжженная солнцем пустыня и аномальная жара за 40 градусов. Несмотря на то, что был период Рамадана, высшее исламское руководство разрешило верующим принимать воду и в дневной период, так как смертность от тепловых ударов была довольно велика.

После швартовки к причалу завода у меня было время осмотреть окружающий мир с ходового мостика, поскольку властей и представителей завода пока не было. 
Кроме нескольких чахлых пальм на территории завода другой растительности не наблюдалось. Где-то в дальней части завода были свалены старые якорь-цепи и старые якоря, а у дальнего пирса были ошвартованы лагом несколько останков корпусов, судя по всему, боевых кораблей. Как потом выяснилось, это было всё, что осталось от эскадры Врангеля.

B отдалении от завода просматривалось христианское кладбище. Мне уже доводилось бывать в Тунисе, и даже осмотреть развалины Карфагена, но то далекое прошлое не вызывает столько тоски, как недавнее.Позднее, беседуя с прорабом завода и нашим консулом, я узнал для себя много нового.

В декабре 1920 года в Бизерту прибыла русская эскадра в составе 33 кораблей, в том числе подводные лодки. На борту кораблей находилось более 6000 военнослужащих и членов их семей. Заход в Бизерту был разрешен французскими властями, когда корабли были еще в Константинополе (Стамбуле). Властей Туниса никто не спрашивал, так как Тунис был полностью под контролем Франции. Поначалу жизнь у наших соотечественников была сносной и к тому же была вера в скорое возвращению на родину. Но шли годы, и надежда угасала. К тому же бывшие «друзья» по Антанте не хотели содержать бесплатно российских подданных. О том, что русский экспедиционный корпус сражался на земле Франции против немцев и понес за неё большие потери, вскоре забыли. Постепенно, в счет долгов, французы отобрали часть кораблей и увели их во Францию. Бизнес есть бизнес. А в 1924 году Франция признала советскую Россию, и судьба Врангелевской эскадры была решена. "Советы" даже требовали вернуть корабли, но все сложилось иначе. Если до сих пор личный состав эскадры находился на кораблях и поддерживал их техническое состояние и готовность орудий к бою, хотя боезапас французы сняли с кораблей еще по приходу эскадры, то в конце октября 1924 года французы потребовали снять с кораблей российские Андреевские флаги, а экипажам велели сойти на берег. В дальнейшем французы отправили почти все корабли на металлолом. Об этом уже довольно много написано историками и российским эмигрантами. С уверенностью можно точно сказать, что судьба экипажа эскадры и их семей была незавидной и, по сути, их очень жаль.

Мне довелось побывать на русском кладбище в Мензель Бургиба и, как никогда, я задумался о нелегкой доле моих соотечественников. Когда-то они росли и жили в различных губерниях необъятной России, а вот судьба их упокоила в пустынной африканской земле. После расформирования эскадры, судьба наших соотечественников сложилась по-разному, но в любом случае безрадостно. К 1929 году в Бизерте оставалось не более одной тысячи россиян. Одни ушли из жизни и переместились на христианское кладбище, а другие в основном перебрались во Францию.
 
Незадолго до отхода из Бизерты я побывал в русской церкви, построенной в память о моряках эскадры. Во многом, создание и последующее сохранение храма Александра Невского в Тунисе принадлежит дочери командира миноносца «Жаркий», Анастасии Александровне Манштейн-Ширанской. B тот период, когда я был в Бизерте, она была еще жива. Её не станет в возрасте 97 лет в 2009, но В 2006 году городской совет Бизерты переименует площадь на которой находится храм в честь многолетней неофициальной главы русской общины Туниса, последней жившей в Бизерте участницы похода Русской Эскадры, а А.А.Магштейн-Ширанская успеет написать о своей жизни и событиях, свидетельницей которых она стала. Когда я переступил порог церкви, то у меня сложилось ощущение, что она больше похожа на религиозный музей, чем на храм как таковой. Здесь были подняты пожелтевшие знамена кораблей, на стенах висели групповые фотографии офицеров и команды этих кораблей. Там же находилось личное оружие и ордена героев. Однако, все увиденное не вдохновляло, а скорее наоборот. Свечи и запах ладана создавали впечатление, что находишься на затянувшихся похоронах. С чувством грусти покидал я Бизерту. Больше никогда в жизни мне не довелось побывать в этих местах, но неоднократно проходя у берегов Туниса, и особенно вблизи Бизерты, я невольно вспоминал русскую часовню и заброшенное христианское кладбище. Если бы отдельные личности не устраивали, то февральскую, то октябрьскую революции, то, наверное, не лежали бы останки наших соотечественников в африканских песках или других богом забытых местах.