Брат

 Первая ночь в Новом году. Сразу всплывают картинки из детства: морозы под сорок, снега по пояс, иногда метели… Сибирякам это знакомо не понаслышке, это реальные Новогодние картинки. Они и сейчас такие, только каждый раз немного меняются. В один год – это морозы, в другой – метели, в третий – оттепель. Но всё равно это зима.
В Москве всё по-другому. Я не знаю, как было сорок пять лет назад, но сейчас по телевизору рассказывают о погоде только с добавлением слова «аномалия», причём это слово появляется на любое её проявление. Допустим ранняя весна: «Аномально ранняя весна установилась в Центральном районе России!» Или, допустим, зима: «Аномальные морозы ударили по Центральному району России! Столбики термометров в некоторых областях опустились до минус двадцати пяти градусов по Цельсию!» На мой взгляд, аномально было бы увидеть такую температуру в мае, не так ли? Теперь редкостью становится мой разговор с Барнаулом:
- Пап, у нас тут потеплело. Минус пятнадцать стало!
- А было сколько?
- Минус сорок-сорок пять держалось целый месяц.

Почему-то вспомнилась погода из моего детства. Хотя и в детстве погода была разной. И дождь в декабре, и снег в июне покрывал всю землю. Всякое было. Но не о погоде будет мой рассказ. О моём детстве, о моих воспоминаниях и ощущениях того времени.

Мне тогда было года четыре, наверное, или пять. Мы семьёй жили на втором этаже двухэтажного двадцати четырёх квартирного дома. У нас была трёхкомнатная квартира. В маленькой спальне, в которой спали я, бабушка и сестра, с торца комнаты находилась кладовая, в которой жил мой старший брат. Кладовая была настолько маленькой, что в ней была только раскладушка, которая упиралась всеми сторонами прямоугольника в стены этой самой кладовой.
Днём эта комната ничем не отличалась от других комнат, а с наступлением вечера в ней начинались таинства, которые я очень любил. Не помню, во сколько нас отправляли спать в те годы, потому что даже в то время я не любил ложиться на боковую. Но однажды, когда я не мог или не хотел уснуть, из кладовой раздался шёпот брата:
- Слав, ты спишь?
Я ответил тоже шёпотом:
- Нет.
- Тогда иди сюда!
Я удивился и обрадовался одновременно. Удивился тому, что открывается что-то новое, неизведанное, а обрадовался, что спать не надо было. Брат мне сказал:
- Ложись сюда. Хочешь, я тебе сказку расскажу?
Я удивился ещё больше:
- Какую?
Он сказал:
- Про нас всех. Давай слушай…
Так повторялось много раз, и каждый раз сказки были новые, ненаписанные ранее.
Таких удивительных и добрых историй, какие мне рассказывал тогда мой брат, я не слышал никогда ни до, ни после. Я слушал их затая дыхание. Время от времени он спрашивал:
- Ты спишь?
Если я отвечал ему, тогда он говорил:
- Тогда слушай дальше…
Сказки были удивительными, красочными, в них главными героями всегда были он, сестра и я. Местом действия чаще всего было море, берег моря. Это меня завораживало. Ведь я до сих пор ни разу не видел моря, за исключением случая с лиманом, который я описывал в рассказе «Эпизод». Я любил наши «посиделки», хотя никак не мог понять: почему я всегда просыпался на своём диване? К сожалению, я не запомнил ни одну из них.
Мой брат был удивительным рассказчиком. Мне часто казалось, что если бы он в своё время выбрал другую профессию, он смог бы стать выдающимся политиком. Но не любил он политиков. Он говорил мне:
- У меня есть для чего и для кого жить. А в политике столько грязи, что уляпавшись не отмоешься.
Когда закончились эти сказки? Как-то неожиданно. В 1979 году Володя закончил школу, и уехал поступать в институт в Барнаул. С этим поступлением закончилось моё детство и его юность. При напоминании ему о тех сказках, он говорил:
- Нашёл что вспомнить.