Ё моё. Как летел орёл из Полтавы в Москву

Яндекс.Дзен

Загадочный XVII допетровский век… Историк Наталья Басовская говорила, что хотела вплотную заняться этим веком, но старшие товарищи сказали, что об этом веке «уже всё написано», и она занялась безопасной средневековой историей Западной Европы.

Иные философы говорят, что самые достоверные сведения об истории народа даёт его кухня, одежда, дают его песни, ведь они живут сами по себе, оставаясь вне политических пристрастий историков. Старинные фольклорные песни Белогородья, а сегодня Белогорья или Белгородской области, дают в этом смысле повод задуматься об истории этого края, которая, начинается, можно сказать, с постановки Бел Города, будущего центра Белгородской черты, на краю Дикого поля в 1596 году, накануне XVII века.

«И на Донец на Северский на Белогородье посланы города ставить воеводы князь Михайло Ноздроватой, да князь Ондрей Волконской, да подъячей Микифор Спиридонов. А на Оскол посланы города ставить воевода князь Иван Солнцов, да голова Иван Мясной, да подъячей Михайло Нечаев. На Семь на Курское городище посланы города ставить воевода Иван Полев, да голова Нелюб Огарев, да подъячей Яков Окатьев. И по государству царёву указу те воеводы и головы поставили на поле три городы: на Донце на Северском Бел Город, да на Осколе Оскольский городок, да на Семи город Куреск той же осени».

Забытые песни

Старинные песни Белогорья говорят о белогородских казаках, которые осваивали и защищали эти земли, которые ведь были, если они оставили свой след в песнях. Некоторые такие песни и сегодня поёт фольклорный коллектив «Живая традиция» под руководством собирателя белгородских песен И.И. Веретенникова. Особенно интересна песня «Как летел орёл через сад зеленай», записанная в середине прошлого века одном из сёл Борисовского района. Заметим, на западе сегодняшней Белгородской области рядом с Украиной.

Как летел орёл через сад зелёнай, да стал калину клевать,

Как любилы казак молоду дивчину, да стал её забывать,

И она же, шельма, его отроила, да стала его пытать:

А скажи мне милай, скажи голубь сизай, с кем ты будешь ворковать?

А поеду я же, моя размилая, где сходятся три шляха:

Первый шлях в Россию, другой на Полтаву, третий в самую Москву…

Из песни слова не выкинешь

В этой белогородской песне много интересного: хотя она говорит о вещах самых обыкновенных для своего времени, сегодня они воспринимается как откровение. Лексика песни говорит, что она родилась в пограничье, в те времена, когда русский и украинский языки были ближе, во всяком случае, сегодняшние украинские «шлях», «дивчина», «пытала» в смысле «спрашивала» были общерусскими и органично соседствуют в песне с сегодняшними чисто русскими словами и выражениями.

Белогородский казак думает, по какому шляху ему ехать, причём все они ему открыты: самый первый шлях в Россию, может быть, на Дон или на Волгу, или в рязанские земли? Другой шлях на Полтаву, а совсем не на Харьков, который рядом с Бел Городом. Похоже, Харькова ещё нет, он основан в 1654, или является незначительным селом-острожком по сравнению с Полтавой. Москва в песне – «самая», то есть самый большой для нашего казака город.

Все пути нашему казаку открыты, то есть он – свободный человек и может поехать по России куда захочет, и никакое «крепостное право» ему не помеха. В XVII веке! И на Украину тоже. В этом веке в состав Большого Белгородского полка входили харьковский, осторогожский, изюмский, ахтырский и другие черкасские (украинские) казачьи полки, с которыми, видимо, имел дело наш казак.

Как появились на Белогородье казаки?

Книги московских приказов говорят, что в 1571 году ведавший охраной южных границ князь Воротынский вызывает в Москву из тогдашней «Северской Украйны», из пограничных городов Рыльска и Путивля, «станичных голов» казачьих степных разъездов, чтобы реорганизовать и усилить сторожевую казачью службу после опустошительного набега в этом же году на Москву крымского хана Девлет-Гирея.

Воротынским было приказано «рыльским и путивльским казакам набрать новых служилых людей, конных казаков, до тысячи человек и более для высылки сторож». Было приказано «казакам, служилым людям из городов Путивля, Рыльска, Новосиля, Мценска выжечь траву, чтобы лишить кормов татарскую конницу, от верховьев реки Вороны до Днепра и Десны». После 1571 года рыльские и путивльские казачьи сторожи выдвигается ещё южнее в Дикое поле и доходят до района сегодняшнего Грайворона (Борисовского района области) и Бел Города.

«Станичные головы» Рыльска и Путивля советуют князю Воротынскому поставить острожок на реке Оскол при впадении реки Убли – Ублинский острожок. Место оказалось удачным, в 1574 году многие острожки в степи, ставшие известными татарам, были перенесены на новые места, но Усть-Ублинский острожок был оставлен на старом месте. Служилые казаки острожка наделены землёй, «дабы людям бесконными не быть и для пользы государева дела иметь добрых коней».

Пожалуй, это первое упоминание о белогородских казаках, осевших с семьями в Белогорье. В 1593 году Усть-Ублинский острожок переносится к устью реки Оскольца, поставлен на его правом высоком берегу и получил название Оскол. Он высылает в степь казачьи сторожи и станицы, которые несут пограничную службу по рекам Мже, Коломаку, Мерлу, Мерчику, Северскому Донцу, Осколу, Тихой Сосне, Айдару, Валую, предупреждая о набегах крымских и ногайских татар. До основания Бел Города оставалось три года, и он поставлен не просто так, а с опорой на близлежащие казачьи острожки.

Откуда пришли белогородские казаки?

В основном, они были выходцы из рязанских земель, о чём говорят названия многих казацких слобод на Белогородье в XVII веке. Почему именно оттуда? Наверное потому, что рязанские казаки имели опыт степной войны с соседним для них Казанским ханством. Это подтверждает и белгородском фольклор: в песнях и в танцах, в орнаменте верхней одежды и даже в фамилиях осталось много «рязанских» элементов, а также народов Поволжья.

Историк Л.Н. Гумилёв пишет, что в предшествовавшем XVI веке «в Поволжье шли постоянные войны с мордвой, буртасами и казанскими татарами. Не следует думать, что это были войны религиозные: некоторые язычники поддерживали русских, другие язычники поддерживали татар… Рязанцы постоянно отражали татарские набеги, отвечая нападениями не менее жестокими, и вообще привыкли к войне настолько, что для них все были врагами: и степные татары, и мордва, и московиты, и казанцы».

После взятия и присоединения Казани Иваном Грозным в 1552 году, рязанцы освободились от тягот пограничной войны, это боеспособное поселенное казачье войско частично направляется на тревожную тогда южную границу, на Дикое поле для противодействия крымским татарам.

Рязанцы и положили начало белогородским казакам, да, пожалуй, и всем другим. От них пошли русские казаки с их «атаманами» и «есаулами» – знаковыми казачьими слова, но тюркского происхождения. Отсюда же понятно, почему казаки в степи ни в чём не уступали татарской коннице.
02.01.2020