Живи, мамочка, живи

   


             Открыв глаза, Людмила увидела белый качающийся потолок. Сознание возвращалось медленно, а вместе с ним  боль, там, где-то внутри. Но это было не самое главное. Разве могла физическая боль сравниться с тем, что творилось в душе. Она жила, но радости от этого не было. Душа нестерпимо болела. Жить Людмила не хотела. Ничто не держало ее на этой огромной земле. Ей она казалась пустой, ведь не существовало  ни одного человека, которому она была бы нужна. Людмила снова закрыла глаза, и в памяти понеслись картины ее короткой (ей всего-то тридцать), но такой непутевой и никчемной жизни.

            Ее детство не было счастливым. Мать и отец поженились рано и почти сразу разошлись. Отец служил в армии, когда родилась Людмила. А мать , красивая, молодая, в то время хотела только одного: избавиться от такого ненужного ей ребенка который мешал ее свободе. Она и сделала это, оставив однажды четырехмесячную дочку у свекрови и больше за ней не вернувшись. Отца Людмила не видела никогда. Из армии он не пришел, погиб во время какой-то аварии.

            Так трагично началась жизнь маленькой девочки. Ее продолжение было тоже не радостным. Бабушка вынянчила малышку, всю себя посвятив  Людмиле. Та ни в чем не знала отказа. Все в большом и уютном доме было только для нее. Бабушка, хорошая портниха, помимо основной работы, шила по заказам дома, а потому здесь был полный достаток. Любое  желание маленькой Людмилы исполнялось беспрекословно. Одета и накормлена она была лучше всех.

            Но черноглазой красивой девчонке хотелось совсем не этого. Она мечтала, чтобы мама, а не бабушка, погладив ее по голове, целовала на ночь, чтобы мама была рядом, когда ей бывало больно, чтобы мама вела ее за руку в детский сад. а потом в школу. Но маму Людмила видела только в своих детских снах. Иногда, правда, она появлялась, почти набегу совала ей конфеты и быстро исчезала, всегда озабоченная устройством своей личной жизни. Годам к десяти Людмила поняла, что бабушка ее любит безумно и поэтому ей все прощает и разрешает. Поняла и другое: маме она совсем не нужна. И любовь к маме сменилась на отчужденность и обиду. Маму она больше не ждала и видеть не хотела.

            В начальных классах школы Людмила училась блестяще. Круглая отличница, красивая черноглазая девочка была украшением на всех школьных праздниках. громко и выразительно декламируя стихотворения. После шестого класса интерес к учебе у нее стал пропадать. Потянуло на улицу, к друзьям, которые казались самыми преданными и самыми замечательными. На улице было  весело, можно ни о чем не думать. У Людмилы всегда имелись деньги на карманные расходы, а значит, она была в центре внимания шумной компании. Это ей, конечно, нравилось. В четырнадцать лет впервые попробовала спиртное. И не просто попробовала-сознание отключилось где-то там, на улице. друзья дотащили ее до дома. затолкали в калитку, там. во дворе. она и рухнула на землю. Бабушка охнула, увидев это в окно. Пришла в себя Людмила дома, в своей постели. Рядом сидела бабушка и плакала. Людмила тоже заплакала от головной боли, от отвращения к себе. Бабушка бросилась отпаивать ее крепким чаем.

            Похмелье прошло, но с этого дня в доме все изменилось. Спокойная жизнь в нем закончилась. К пятнадцати годам Людмила стала завсегдатаем всех уличных тусовок, ни одна из которых не обходилась без спиртного. На хорошее вино денег не хватало, чаще всего пили самогон. Бабушка вначале уговаривала, убеждала, скандалила, а потом только плакала и стала стареть прямо на глазах.

            Людмилу же такой образ жизни вполне устраивал. Ей нравилось быть в центре внимания, казалось, что в уличных компаниях все друг друга любят. В одной из пьяных компаний она потеряла девственность. С кем это было, Людмила просто не помнила. Занятия в техническом училище, куда поступила после девяти классов, посещала не часто, но экзамены умудрялась сдавать нормально.

            К семнадцати годам она прошла огни и воды и медные трубы, но похорошела, расцвела, несмотря на безалаберный образ жизни. Высокая, стройная, с густыми, вьющимися темными волосами и белозубой улыбкой, она невольно обращала на себя внимание. Заметил ее и Александр-серьезный, порядочный парень, живший неподалеку, но не бывающий в уличных компаниях. "Да, он какой-то несовременный,"-стали нашептывать Людмиле подружки. А она неожиданно для себя самой влюбилась в этого несовременного, слегка угрюмого парня. И грязь словно сошла с нее. Ее перестало тянуть на улицу, пропало желание выпить, не хотелось общаться ни с кем из своих прежних друзей, хотелось быть рядом только с Александром. И ему  Людмила была очень нужна.

            Они стали встречаться. Рядом с Александром Людмила становилась как-то чище, лучше. А он простил ей все ее грехи. Им нравилось быть вместе, и они почти не расставались. Так продолжалось полгода, а потом ему пришла повестка из военкомата. В это же время Людмила почувствовала, что беременна. Александру она об этом не сказала, призналась лишь в первом письме. Ответ Александра ее обрадовал. Он писал, что просит отпуск, чтобы оформить отношения. Брак зарегистрировали перед самым рождением сына-Максима. Встретив жену с ребенком из роддома, Александр почти сразу отбыл в воинскую часть. Впереди было еще больше года службы. Людмила с сынишкой отправилась жить к матери Александра.

             Максимка был слабеньким, беспокойным, ночами кричал и только раздражал Людмилу. Заботиться о ком-то она просто не умела. Чувство материнства в ней молчало и не просыпалось,сосем, как у бросившей ее когда-то матери. Людмиле хотелось убежать от этого вечно орущего младенца, убежать куда-нибудь в прошлую беззаботную жизнь. Тяга становилась все сильнее. И однажды Людмила не выдержала. Максиму было два месяца, когда она ушла первый раз, чтобы развлечься. Вначале она возвращалась, но все реже и реже., а вскоре и вовсе перебралась к своей бабушке.

             Напрасно та уговаривала ее одуматься, не делать мальчика сиротой. Людмила загуляла,прошлое полностью овладело ей. Письма Александру она писать перестала, знала. что не простит. Потом от знакомых узнала, что Александр вернулся из армии, работает. растит сына. иногда Людмиле хотелось увидеть мужа и сына, но к собутыльникам и к рюмке тянуло сильнее, и она уступала своим желаниям.

            Дни бежали, похожие один на другой: застолья, друзья, которые казались настоящими, жизнь веселая, разудалая. Лишь похмелья были тяжелыми. Приходила на помощь бабушка. Людмиле нравилось чувствовать себя любимой, она охотно подчинялась бабушкиной заботе. А бабушка не просто заботилась, она боролась за внучку, используя при этом самые  разнообразные способы Не теряя надежду: одумается, за ум возьмется. Она поила Людмилу травами, водила к врачам использовала всякие народные средства. В моменты протрезвления Людмила смотрела на бабушку, слушала ее наставления и думала: "Да, она права, надо бросить!" "Женщина должна детей растить,-говорила бабушка, вздыхая,- вернись к сыну, мальчик у тебя хороший. Я его навещаю."

           Пить Людмила бросила как-то резко. Бабушка отвоевала ее у алкоголя, а порадоваться этому не успела, вскоре умерла от сердечного приступа. Это случилось холодным ноябрьским утром, внезапно. Людмилу сразу окружили какие-то добрые старушки-бабушкины приятельницы. Они не оставляли ее до похорон, все организовали, помогли. приготовили поминальный обед. До девяти дней Людмила одна не оставалась и даже как-то не осознавала своего горя. На девятый день, сняв с зеркал белые простыни и оглянувшись вокруг, она вдруг поняла, что осталась одна не только в своем большом доме, но и на всей  земле.

           Часами Людмила смотрела в бабушкины  тревожные глаза на портрете и думала, что же ей делать дальше. Однажды  Словно сами ноги привели ее к школе. где учился сын. В толпе первоклашек она узнала Максима безошибочно: черноволосый, темноглазый, он был очень похож на нее. Подойти не решилась, а Александру на работу позвонила, попросила разрешить видеться с сыном. В ответ услышала категоричное: "Нет, ты чужая!" Она решила не сдаваться и все-таки подошла к мальчику на улице. Тот, весь сжавшись,отвернувшись, выдохнул папиными словами: "Ты нам чужая!".

           Эти слова стали преследовать Людмилу повсюду, не давали ей спать. Дома она находиться просто не могла. Одиночество уничтожало ее. Наскоро перекусив после работы, взглянув на портрет бабушки, она уходила из дома. Ей казалось, бабушка смотрит на нее с болью, упреком и любовью... Любовь в бабушкиных глазаз была безмерной, безусловной и безграничной. Этого ей так не хватало, без этого и жить-то на свете нельзя.

            Нельзя... И она брела в морозных вечерних сумерках к дому своего мужа и стояла там, глядя в освещенные окна до тех пор, пока они не потухнут. Потом возвращалась домой, чтобы остаток ночи провести без сна, ворочаясь в постели. Так продолжалось день за днем. Людмила стала плохо себя чувствовать, мерзла даже в теплом помещении, но к дому мужа ее тянуло. как магнитом. Без тех освещенных окон она просто уже не могла.

            Однажды вернувшись домой после очередной тягостной прогулки, Людмила повалилась на кровать и... провалилась куда-то в темноту. В себя она не пришла. Утром к ней в дом заглянула соседка, бабушкина подруга, которой оказалось странным, что свет в окнах горел всю ночь. Она и отправила Людмилу, лежавшую без сознания с высокой температурой на"скорой помощи" в больницу. Она же потом пошла к мужу Людмилы, чтобы поговорить с ним и с Максимом. Об этом Людмила, находясь в реанимации, конечно же, не знала. Не знала она и о содержании разговора...

             Потолок снова забелел над головой. Людмила снова  почувствовала боль, а потом какое-то приятное тепло на своей руке и легкое пожатие пальцев. Пальчики были явно детские. Людмила открыла глаза и встретилась со жгучим взглядом  своего сына. В его глазах блеснула радость, и она услышала шепот: "Живи, мамочка, живи!". Рядом с сыном стоял муж.