рассказ о К

И вот он ведь не красавец. Я имею в виду, что есть лица точёные, иной раз как произведение искусства, слажено скроены, что каждый может сказать — красив. Привлекает тебя эта красота или нет — это уже личное воззрение каждого.
А вот он — цепляющий. Именно цепляющий. Смотрит будто из глубины души своей прям в твою. И не оторваться от его взгляда. А улыбается как! Ты делаешь и улыбнуться в ответ, и любоваться улыбкой одновременно.
Что уж говорить о его речи. Хочется слушать не переставая: пожалуйста, продолжай говорить, рассказывай.
И вот я — целиком и полностью проникаюсь его личностью и образом. А он при этом остаётся загадочным, не раскрытым, будто не пускающим в свой внутренний мир — отстранённый.
А мне с одной стороны — подавай больше, пропускай дальше. С другой — готова стоять за стеной его внутреннего мира и внимать внешнему, потому что отражается.
Вот знаешь, есть фраза духовно-космическая: «что вверху, то и внизу»? Можно интерпретировать по-разному: что внутри, то и снаружи, макрокосм подобен микрокосму. Понимаешь, к чему это я?
...

Есть такая максимально «ванильная фраза». Моя школьная подруга долгое время держала её у себя во всевозможных статусах. Цитирую: «помню нашу первую встречу, помню, как трясло». Хочется прям после прочтения воскликнуть: «ну что за говно? что за сопли?».
Но, знаешь, и меня трясло. И губу нижнюю трясло. А встреча то была мимолётная, мимопроходящая, я бы даже сказала. Он — мимопроходящий.
Во время второй встречи трясло меньше — я настроилась. Естественно, внешне старалась оставаться невозмутимой. Невозмутимо заинтересованной (пока писала эти предложения, ум подсвечивал слова «возбудимо, возбуждённой»; что ж, да, именно так, собственно, и ощущалось).
Представляешь, я даже смогла разговаривать и поддерживать беседу. И пялиться не только на него, но и на остальных собравшихся. И не вести себя, как тающие по нему девицы, хотя внутренние ощущения у нас с ними были весьма похожи, полагаю.
Я, пожалуй, не стану цитировать приведённую в начале фразу ещё раз.
От него порой трусит до сих пор. И мне это даже нравится.
...

Мы с ним вчера сцепились. Полемика у нас была. Победителей и проигравших нет, пострадавших тоже. Выдалась просто весьма интеллектуальная и концептуальная беседа, в которой иногда каждый из нас переходил на повышенное жестикулирование и восклицания. Я, правда, удивлялась каждый раз, когда воплощала очередную мысль в аргумент. Ведь, надо признать, в словарном запасе и умении закручивать его в немыслимые по конструкции выражения, я ему уступаю. Но в данном вопросе я не уступала, ведь мы говорили о литературе. Здесь я, пожалуй, всегда найду, что сказать. Даже, если не совсем понимаю, о чём говорит собеседник, если не читала произведение и не знаю автора. Я вникну в суть вопроса. Литература для меня — это святое.
Тяжело вот было, когда мы о музыке вели разговор. Тут я прямо-таки ощутила себя малышом рядом со взрослым. Ему пришлось многое мне разъяснять: и термины, и жанры музыкальные, и в вопросы академической музыки погружаться... Ноты, тексты, аранжировка, сведение... Я даже не помню, с чего разговор начался. Нет, не разговор — разговоры. Мы часто обсуждаем музыку. Ну как «обсуждаем»: он рассуждает и обьясняет, я больше слушаю и задаю вопросы. Иногда пытаясь что-то «на пальцах» разъяснить. Но, надо отдать ему должное, я ныне стала подкованнее в данной теме, больше теперь понимаю.
А вот о живописи он вообще может говорить часами. Он говорить — я слушать. По большому счёту именно слушать. Иногда могу вставить что-то вроде «цветовая палитра неприятная, мазки резкие, вот такой стиль мне нравится (а какой «такой»?). То есть — ничего вразумительного. И здесь уже даже нет позиционирования нас как малыша и взрослого. Я просто вся обращаюсь во слух и внимание, пытаюсь понять, узнать, прочувствовать и ощутить.
Я вообще не помню, чтобы хоть кого-нибудь когда-нибудь так слушала.
Он говорит, я слушаю. Он вещает, я внимаю. Я забываю о теле, моё внимание полностью погружает сознание в процесс восприятия. Это не передать словами, это новый уровень духовных практик. Не иначе.
Любовь? Ну да, и она, конечно же, тоже.
А я ещё о ней не говорила?