Освоение Арктики

Кому не известно крылатое изречение: «Российское могущество будет прирастать Сибирью…»! В полном варианте это высказывание можно найти на сайте МГУ имени М.В. Ломоносова: «Российское могущество прирастать будет Сибирью и Северным океаном и достигнет до главных поселений европейских в Азии и в Америке». Хотя переиначивают её кто во что горазд.

Несколько кликов в Интернете, и вот уже ясно, когда и при каких обстоятельствах прозвучала эта фраза. Страстный призыв освоить не только «сухой путь по Сибири», но и Северный морской высказан в широко известной статье «О приуготовлении к мореплаванию Сибирским океаном». Вот здесь-то и прозвучали знаменитые слова Ломоносова, что российские колумбы первыми освоят сибирские и дальневосточные пространства: «Таким образом, путь и надежда чужим пресечется, российское могущество прирастать будет Сибирью и Северным океаном и достигнет до главных поселений европейских в Азии и в Америке».

Верил российский учёный в Сибирь-матушку. В наши дни фраза Ломоносова стала безумно популярной. Её цитируют к месту и не к месту. Поисковик на Яндексе даёт на эту фразу боле 40 миллионов ссылок. Во как!

Часть этого исторического изречения - «Сибирью прирастать будет» даже стала девизом Тюменской области и размещена на её гербе. Эти слова начертаны золотыми литерами на лазоревой с чёрным подбоем ленте. Но больше всего известное высказывание Михайло Васильевича полюбилось жителям соседнего Красноярского края. Именно им принадлежат самые топовые ссылки на Яндексе.

Причём зачастую в умах людей «могущество» является синонимом слова «богатство». Нередко в начале своей публикации авторы обращают внимание именно на этот факт. Вот что пишет, например, на форуме сайта drom.ru пользователь под ником Толяныч:

«Именно в варианте «Богатство России будет прирастать Сибирью» каждый из нас знает высказывание Михайло Ломоносова. На самом деле в 1763 году Ломоносов сказал несколько иное: «Российское могущество прирастать будет Сибирью»... Или это оговорка по Фрейду? Вполне материальные богатства Сибири многим сегодня понятнее, чем «российское могущество», которое нельзя прикарманить, вывезти, спрятать».

События последних лет  свидетельствуют о желании нашей власти придать несколько другое звучание - «Российское могущество будет прирастать Арктикой».  Действительно, уже немало лет ведется изучение шельфа Северного Ледовитого океана, чтобы доказать, что строение земной коры на шельфе в районе подводных хребтов Ломоносова и Менделеева такое же, как земной плиты Сибири. И если это будет доказано, и наши аргументы примет ООН, то площадь России увеличится на энное количество квадратных километров, равных площади Германии и Франции, вместе взятым.

Можно спросить – а зачем нам это надо, ведь столько земли в той же Сибири и на Дальнем Востоке пустует?  Все так, и в недрах пустующих площадей в Сибири много полезных ископаемых, но добыча, и главное, транспортировка связана с огромными материальными затратами.  Как известно из истории, освоение Сибири и Дальнего Востока шло по водным путям – по Северному Ледовитому океану и по югу Сибири до реки Амур, текущей не в северном направлении, как остальные реки, по меридианам, а в восточном направлении, по параллели.  Водный транспорт является самым дешевым из имеющихся в настоящее время.  Поэтому экономисты считают, что добыча некоторых полезных ископаемых на шельфе более выгодна, чем добыча их в центре Сибири, откуда их нужно транспортировать до потребителя.

А богатства на шельфе огромные. Уже сейчас 91% добываемого газа в России идет с  месторождений Ямала и других северных регионов.  Там же огромные залежи нефти, которая еще многие годы будет важным углеродным сырьем.  Но добывать полезные ископаемые на шельфе непросто, хотя человечество научилось это делать.  Можно вспомнить нефтяные платформы в Мексиканском заливе и газовые в Норвежском море. Причем там добыча идет на очень больших глубинах, шельф Ледовитого океана совсем близко к поверхности.

В ЦКБ «Рубин», известном как разработчик атомных подводных лодок, ведутся работы по созданию роботов, которые могли бы работать на шельфе Северного Ледовитого океана.  Первые шаги в этом направлении сделаны.  К тому же транспортировка газа, нефти, других полезных ископаемых по морю дешевле, чем через тайгу, болота, тундру.  Льды океана в последние годы интенсивно тают, возможность проводки караванов по Северному Морскому пути  улучшается,  создаются суда так называемого ледового класса, с более толстыми бортами. К тому же у России самый многочисленный ледокольный флот, имеющий полувековой опыт проводки караванов через льды.

При этом  наши ученые имеют обширные знания о состоянии льда, океанских течениях в Северном Ледовитом океана, погоде в северных широтах и над Северным Ледовитым океаном.  И хотя первое плавание подо льдами на северной шапке Земли совершили американцы, всплыла на северном полюсе наша подводная лодка. Советские и российские  атомные подводные лодки совершили большое количество подледных плаваний. Давайте вспомним, как проходило освоение Арктики.

Северный полюс — точка, в которой воображаемая ось протыкает земную поверхность в северном полушарии, находится в самом сердце Ледовитого океана, в районе, практически равноудалённом как от североамериканского, так и евразийского побережья. Но морские волны здесь не бушуют. Океан покрыт панцирем многолетних нетающих льдов. Долгие годы полюс оставался недоступным для людей. Льды вставали непреодолимой преградой на пути кораблей. Льды приходили в движение и громоздили непроходимые горы-торосы перед собачьими упряжками, тянущими нарты. Внезапно открывающиеся во льдах трещины поглощали целые экспедиции.

Льды — не меняющиеся каждый миг волны, но и незыблемостью настоящей суши они не обладают. Они постоянно движутся, увлекаемые течениями и ветрами. На Северном полюсе не установишь раз и навсегда какой-либо опознавательный знак, указывающий, что та или иная экспедиция побывала именно здесь. Поэтому честь первого покорения Северного полюса оспаривают друг у друга несколько отважных путешественников.

В одних источниках можно прочесть, что первым полюса достиг американец Фредерик Кук 21 апреля 1908 г., в других — его соотечественник Роберт Пири 6 апреля 1909 г.  Экспедиция же, относительно которой ни у кого не возникает сомнений, что её участники во главе с Уолли Гербертом точно побывали именно на 90-ом градусе северной широты в точке пересечения всех меридианов, была организована лишь в 1969 г., к шестидесятой годовщине похода Пири.

Не стоит, однако, придираться к десятым долям градуса. К тому времени в районе Северного полюса был проведен целый ряд интереснейших исследований, значительная часть которых принадлежала знаменитой экспедиции Ивана Дмитриевича Папанина, состоявшейся в 1937 — 1938 гг.

Отважный замысел   
Конец 20-х - 30-е гг. XX в. – время стремительного развития полярной авиации. Значительно меньше ограниченные состоянием льда, чем моряки и пешие путешественники, полярные лётчики совершали дальние перелёты над Ледовитым океаном, исследуя белые пятна. В ряде случаев они совершали посадку на лёд вдалеке от земли. В 1932 г., объявленном «Первым международным полярным годом», в среде советских полярников возникла идея воздушной экспедиции на Северный полюс и основания в его районе научно-исследовательской станции на дрейфующей льдине. Подробный план этого отчаянно-смелого предприятия был утверждён кремлёвским руководством в феврале 1936 г.

До сих пор длительное пребывание исследователей в центральных районах Ледовитого океана было затруднено сложностью доставки туда всех необходимых ресурсов.  На этот раз к делу решили подойти основательно. На   острове Рудольфа, самом северном из островов архипелага Земля Франца-Иосифа, являющемся ближайшей к Северному полюсу сушей (расстояние — около 900 км), был создан аэродром, который должен был служить перевалочной базой. Здесь вырос целый полярный посёлок: два жилых дома, радиостанция, гараж, баня, два технических склада, продовольственный склад и даже скотный двор.   

Весной 1937 г. вылетевшие с острова Рудольфа лётчики присмотрели ближайшую к Северному полюсу ледяную площадку, годную для посадки. 21 мая самолёт, который вёл Герой Советского Союза лётчик Михаил Васильевич Водопьянов, совершил посадку приблизительно в 20 км за полюсом (если считать по прямой от острова Рудольфа), и высадил на ровную льдину размерами 5 на 3 км четырёх полярников — будущий обслуживающий персонал научно-исследовательской станции.  Руководителем станции стал Дмитрий Иванович Папанин, радистом — Эрнст Теодорович Кренкель.  В состав экспедиции также вошли метеоролог и геофизик Евгений Константинович Фёдоров и гидробиолог Пётр Петрович Ширшов, последний должен был выполнять на станции ещё и функции врача. Самому старшему участнику экспедиции, Папанину, было 43 года, самому младшему, Фёдорову — 27. Пятым обитателем научной станции стал пёс по кличке Весёлый.

Последующие две недели на льдину, где обосновались папанинцы, прибывали самолёты с продовольствием и оборудованием. 6 июня произошло торжественное и официальное открытие первой в мире дрейфующей станции «Северный полюс-1». В тот же день самолёты вернулись на остров Рудольфа, оставив четырёх исследователей и собаку среди льдов. Предполагалось, что они останутся в Ледовитом океана на долгие месяцы, но точных сроков окончания экспедиции никто тогда назвать не мог. Всё должно было зависеть от погоды и состояния льда. Взятых с собой продовольственных  припасов хватало на 700 дней, но, разумеется, на такой длительный пребывание во льдах никто не рассчитывал, просто брали в расчёт возможную гибель части продовольствия.

Существование дрейфующей станции «Северный полюс-1» открывало сказочные перспективы перед учёными-метеорологами. Папанинцы четырежды в день передавали метеосводки на остров Рудольфа. Добытые таким образом данные вносились в общие синоптические карты. Основываясь на наблюдениях, сделанных на дрейфующей станции, метеорологи пересмотрели ряд старых теорий об антициклонах в центральном полярном бассейне.

Когда летчик Валерий Чкалов предложил Сталину беспосадочный перелет через северный полюс в Америку, от него не отмахнулись, как не раз бывало ранее.  Само наличие в районе полюса дрейфующей станции и  аэродрома при ней было дополнительным аргументом к тому, чтобы разрешить этот рискованный перелёт. В случае возникновения аварийной ситуации, можно было надеяться посадить самолёт здесь, в восьмистах километрах к северу от Рудольфа. Двумя годами раньше, когда Валерий Чкалов впервые обратился к Сталину с идеей трансполярного перелёта, он не получил на него разрешения. Гибель самолёта и экипажа негативно сказалась бы на международном престиже, и руководство страны предпочло тогда менее опасный маршрут от Москвы до Петропавловска-Камчатского.

А теперь о том, как впервые наши подводники всплыли в районе Северного полюса.

В сентябре 1952 года известные ученые А. Александров, И. Курчатов и Н. Доллежаль обратились в правительство страны с докладом о практической возможности создания в СССР опытной атомной подводной лодки. 12 сентября вышло постановление за подписью И. В. Сталина о начале работ по созданию первой атомной субмарины.

К тому времени наши подводники уже имели определенный опыт подледных плаваний. Так, на Северном флоте первое плавание под подвижным арктическим льдом совершила подводная лодка «Д-3», которой командовал В. Котельников. Произошло это в ходе операции по снятию со льдины участников экспедиции «СП-1». На Тихом океане подледное плавание первым выполнил экипаж субмарины, которой командовал Н. Египко.

В 1940 году, находясь в длительном плавании, тридцать с лишним миль подо льдом прошла подводная лодка Краснознаменного Балтийского флота «Щ-324», которой командовал капитан 3 ранга А. Коняев. Впоследствии за мужество и отвагу, проявленные в боях, он был удостоен звания Героя Советского Союза.   В годы войны подо льдом плавало несколько подводных лодок Балтийского и Северного флотов.

И все же длительные подледные плавания могли совершить только атомные подводные лодки. Атомный реактор позволяет им достаточно долгое время не всплывать на поверхность. Следовательно, паковый лед им не помеха. Однако поход к верхушке планеты на атомных лодках требовал тщательной подготовки и экипажа, и техники, так как таил в себе много нового, неизвестного.

Строительство первой атомной подводной лодки было поручено заводу «Севмаш», который в то время  был одним из самых молодых судостроительных предприятий страны, но уже обладал современным технологическим оборудованием, совершенными технологиями и кадрами, получившими значительный опыт строительства для Военно-морского флота больших охотников, эскадренных миноносцев, линкоров, крейсеров и дизель-электрических подводных лодок нескольких проектов.

Работы велись круглосуточно. К маю 1957 года корпусные и монтажные работы по всем отсекам, кроме реакторного, были выполнены. К середине сентября готовность оборудования обеих ядерных паропроизводящих установок позволила впервые в истории кораблестроения провести загрузку ядерного топлива в ядерные реакторы. А 4 июля 1958 года начался отсчет морских миль советского атомного подводного флота.

После завершения опытной эксплуатации корабля руководство ВМФ решило, что АПЛ готова к походу на Северный полюс. 17 июля 1962 года корабль достиг купола планеты. По возвращении на базу лодке было присвоено имя «Ленинский комсомол», а весь личный состав корабля награжден орденами и медалями. Звания Героя Советского Союза удостоились возглавлявший поход контр-адмирал А. Петелин, командир экипажа капитан 2 ранга Л. Жильцов и командир электромеханической боевой части инженер-капитан 2 ранга Р. Тимофеев.

Адмирал флота Георгий Егоров отмечал в своих мемуарах, что во время того похода предстояло выяснить, как поведут себя подо льдом различные механизмы и приборы. В те годы недостаточно был изучен рельеф дна Северного Ледовитого океана. А не нанесенные на карту поднимающиеся из океанских глубин горные пики представляли для лодки большую опасность. Существование таких пиков исключить было нельзя, что впоследствии и подтвердилось. Во время похода к полюсу на одном из участков маршрута эхолот вдруг стал отбивать крутой подъем дна океана. Глубина стремительно уменьшалась. Тем не менее, судя по карте, здесь она должна была достигать четырех тысяч метров. Так удалось открыть подводный горный хребет.

Необходимость в подледных походах вызывалась и другими причинами. Во-первых, чисто научными исследовательскими задачами. Ведь Северный Ледовитый океан был изучен значительно меньше, чем другие океаны и моря. Арктика всегда привлекала внимание ученых всего мира, в том числе М. Ломоносова, Д. Менделеева, Ф. Литке, Г. Седова. Наиболее активно велась эта важная работа советскими моряками. Всему миру известны экспедиции тридцатых годов, возглавляемые И. Папаниным и О. Шмидтом. В этом деле наиболее активно действовали моряки исследовательских судов и ледоколов, а также полярная авиация. Исследование же Северного Ледовитого океана с подводных лодок по-настоящему началось лишь с освоением подводных атомоходов, способных совершать длительные плавания под полярными льдами.

Во-вторых, такие плавания были связаны с укреплением обороноспособности нашего государства. Еще в годы Великой Отечественной войны Арктика, и особенно Северный морской путь, который вел через льды из Мурманска и Архангельска в Тихий океан, приобрели исключительно важное значение.

В конце пятидесятых годов особый интерес к Арктике — Северному Ледовитому океану — проявили американцы. Командованию и штабу Северного флота были хорошо известны высказывания по этому поводу различных американских деятелей, рьяных поборников так называемой «арктической стратегии». Вот некоторые из них. «Трансполярные плавания американцев открыли совершенно новый морской театр для ведения стратегических операций», — заявлял адмирал Б. Фоукес. Командующий подводными силами Атлантического флота США адмирал Э. Гренфелл подчеркивал: «Завоевание господства в Арктике станет одной из важнейших наших задач». Роберт Д. Мануэти в свою очередь отмечал, что в случае возникновения войны американские подводные лодки могли бы «в летнее время вести разведку и действовать против кораблей противника на трассе Северного морского пути, как это делали немцы во Вторую мировую войну».

Интересна в этом плане и вышедшая в 1960 году книга Д. Калверта — командира атомной подводной лодки США «Скейт» — «Подо льдом к полюсу». В ней наряду с пропагандой военно-морского могущества США командование подводных сил ВМС четко определяло военные задачи в соответствии с разработанной в то время «арктической стратегией».

В этих условиях, как отмечал Л. Жильцов, личный состав «Ленинского комсомола» буквально рвался в поход, поэтому приказ командования был встречен с огромным энтузиазмом.

К тому времени экипаж подводного атомохода накопил солидный опыт подледных плаваний, но все же поход к макушке планеты был сопряжен с преодолением многих трудностей. Взять хотя бы прокладку пути корабля. Из-подо льда не запеленгуешь маяк, не возьмешь высоты небесных светил для определения места корабля. К тому же показания магнитных компасов и гирокомпасов с приближением к полюсу становились все более ненадежными. А новый комплекс, установленный на корабле, требовал проверки именно при плавании в высоких широтах. Сложным было и всплытие. Малейший просчет—и поломка или даже аварийная ситуация. В общем, от командира и членов экипажа требовалась ювелирная точность действий при осуществлении этого маневра.

Во время того похода командиру корабля было приказано при приближении к полюсу всплыть в полынье и донести о ходе выполнения задания. Дело это оказалось трудным. Время донесения наступало, а чистой воды над лодкой все не было. Сплошные тяжелые льды и лишь изредка трещины да мелкие разводья. В таких разводьях атомоходу не всплыть, ибо он не вписывался в их размеры.

Наконец после многих часов утомительного поиска полынью достаточной величины все же обнаружили. Однако, несмотря на определенный опыт, маневрирование оказалось сложным. Следовало подвести под полынью корпус корабля таким образом, чтобы не только не повредить его, но и обеспечить безопасность кормовой части, где расположены винты, кормовые горизонтальные рули и вертикальный руль.

Выход из строя перечисленных устройств вообще недопустим, а при подледном плавании мог создать неразрешимую проблему. Этого, к счастью, не случилось. Благодаря усилиям расчета главного командного пункта (ГКП) корабля корабль был поставлен точно под полынью. Начали всплытие. Глубина медленно уменьшалась. Наконец, когда рубка лодки должна была показаться над водой, на экране вдруг появилась мощная плавающая льдина. Еще мгновение — и атомоход врезался бы в нее. Но командир тотчас прекратил всплытие, и корабль ушел на глубину.

Вновь томительный поиск. Проходит не один час, прежде чем обнаруживается новая полынья. Вот как вспоминал об этом событии Жильцов: «Прикинул размеры этой полыньи, нанесенной на планшет, — вроде подходящая. Приказываю подвсплывать на перископную глубину. Получаю доклад: «Над нами чистая вода». Очень осторожно поднимаю перископ. И убеждаюсь, что полынья невелика. Кроме того, мы всплыли не вдоль нее, что было желательно, а поперек. Нос и корма лодки оказались под толстым, в пять метров, льдом. В общем, снова неудача. Опять погружаемся, продолжаем поиск».

Меняя курсы, атомоход медленно двигался в глубинах Северного Ледовитого океана. Судя по цвету льда, который хорошо просматривался в перископ, обстановка ухудшалась. Лед становился темнее, а, следовательно, толще. Даже мелкие трещины не попадались в поле зрения эхоледомеров.

Командир принимает решение — возвратиться к предыдущей полынье. И там, наконец, удача. Атомоход благополучно всплывает. Справа и слева высится тяжелый паковый лед, толщина которого достигает 10 метров. Кругом ледяное безмолвие, хаотически громоздятся глыбы льда, покрытые снегом. Ярко светит солнце (в это время года оно в Заполярье не заходит). Температура воздуха около нуля, дует легкий ветер. Командир соединения А. Петелин и командир корабля Л. Жильцов поднимаются на мостик. По очереди выходят группы моряков, чтобы полюбоваться сказочно прекрасной картиной. Личный состав фотографируется на память.

Командир доносит по радио командованию флота, что плавание проходит по плану. Сообщает широту и долготу своего места. До полюса рукой подать. Но именно этот отрезок похода наиболее трудный. И наиболее ответственный.

«Обычно в плавании я редко покидал центральный пост, — рассказывал Жильцов, — а в ночь перед приходом на полюс вообще не отлучался. В шесть сорок пять утра ко мне подошел штурман капитан-лейтенант Певцов и тихо доложил: «Товарищ командир, через десять минут подходим к полюсу».

Включаю громкоговорящую связь, обеспечивающую трансляцию по всему кораблю. Сейчас точно не помню, что тогда сказал. Суть сводилась к тому, что покорение полюса из-подо льда — это итог большой работы советских ученых, судостроителей и личного состава Военно-морского флота.

В это время штурман, который через каждую минуту отсчитывал время, произнес: «Три... два... один... ноль».  И глубоко под водой, под паковым льдом, прозвучало могучее «Ура».

Возвращение субмарины в родную базу было триумфальным. На кораблях выстроились экипажи, были подняты флаги расцвечивания. А на окружающих бухту сопках вывешены плакаты и транспаранты.

В последующие десятилетия лодка совершила еще несколько боевых служб. В общей сложности субмарина прошла около 130 тысяч морских миль. В ее честь названа одна из вершин подводного хребта Гаккеля в Северном Ледовитом океане.

В настоящее время подлодка находится на судоремонтном заводе «Нерпа». Главнокомандующий Военно-морским флотом РФ адмирал флота Владимир Масорин выразил уверенность в том, что на базе первой советской атомной субмарины «Ленинский комсомол» в ближайшее время будет создан музей.

В годы, когда я проходил службу на подводной лодке Тихоокеанского флота, командиром 6-й эскадры, куда входили наша 19-я бригада подводных лодок, был контр-адмирал Юрий Сысоев, Герой Советского Союза, один из командиров атомоходов, побывавших на Северном полюсе.  Мне несколько раз доводилось вместе с ним в море, и однажды в кают-компании на просьбу офицеров субмарины он рассказал о том подледном плавании.

А теперь хочу рассказать, как достиг Северный полюс надводный корабль.

Атомный ледокол «Арктика» является головным кораблём серии проекта 10520. Проект стал вторым проектом атомного ледокола: первым стал советский атомоход «Ленин». Проект создавался для освоения арктических морей, эксплуатантом атомного ледокольного флота стало Мурманское морское пароходство.

Ледокол был заложен 3 июля 1971 года на Балтийском заводе в Ленинграде. Спуск на воду произведен 26 декабря 1972 года. Окончание ходовых испытаний — 17 декабря 1974 года. Приём в эксплуатацию и подъём государственного флага на ледоколе — 25 апреля 1975 года.

Первым капитаном атомохода в 1971 году был назначен опытный ледовый капитан Ю. С. Кучиев, капитан ледокола «Ленин». В 1974—1977 годах ледокол выполнил ряд рейсов по маршруту Северного морского пути и был готов к сложному походу.

Решение о походе на полюс было принято 13 июля 1977 года, когда министр морского флота СССР Т. Б. Гуженко подписал план организационно-технических мероприятий по подготовке рейса. Его подготовка проходила в Мурманском морском пароходстве, она была поручена начальнику пароходства В. И. Игнатюку и начальнику администрации Северного морского пути К. Н. Чубакову. Министр морского флота СССР Т. Б. Гуженко стал руководителем рейса, К. Н. Чубаков — его заместителем.

Разработка маршрута этого похода для исследователей полярных льдов была новой задачей. По мнению капитана судна Юрия Кучиева, плавание в таких льдах — это очень рискованное мероприятие. Наиболее критичными могут стать поломка конуса гребного вала, это может повлечь за собой потерю винта. Результатом такой поломки будет снижение мощности ледокола на одну треть. Поэтому прокладка маршрута велась с использованием данных многолетних наблюдений за поведением ледовых полей. Эти данные летом 1977 года подготовил сотрудник ААНИИ И. П. Романов, который занимался изучением льдов с 1950-х годов.

Экипаж судна (примерно 150 моряков) для экспедиции был усилен научными и техническими специалистами, в этом рейсе на борту судна было 207 человек. В экспедиции принимали участие сотрудники институтов и предприятий.

9 августа 1977 года министр прибыл на борт судна, и «Арктика» вышла из Мурманского порта.

Результатом первоначальных расчётов ледовой обстановки стало направление из Мурманска на север по прямой. В процессе следования полярник В. Н. Купецкий настоял на изменении направления, указав, что льды по направлению от Карского моря к Северному полюсу менее крепкие, и следует идти на штурм полюса именно по этому направлению. Его поддержали капитаны-полярники и представители ААНИИ (в первую очередь — И. П. Романов) и новый маршрут был утверждён.

Так как многолетний сибирский лёд дрейфует от берегов Новосибирских островов через полюс к берегам Гренландии, появляются два обстоятельства:
• Толщина льда по мере приближения старения льда нарастает, это позволяет ледоколу идти хорошим ходом большую часть пути, и снижение скорости из-за повышения толщины льда постепенно проявляется ближе к полюсу.
• За счёт попутного дрейфа к скорости ледокола прибавлялась скорость дрейфа. Прирост был незначительным, за те семь суток, когда ледокол шёл к полюсу, за счёт попутного дрейфа прирост составил около 20—25 миль.
•
Ледокол следовал через Карское море в море Лаптевых, пройдя проливом Вилькицкого. Достигнув 130 меридиана, экспедиция повернула на север и придерживалась этого направления вплоть до достижения Северного полюса. Фактически судно следовало по пологой дуге между 125 и 130 градусами восточной долготы.
«С отдельными скоплениями многолетнего льда мы встречались во время плавания на «Ленине» и на «Арктике» до этого похода, но ледяные поля толщиной в несколько метров — такие нам преодолевать не приходилось»,  - написал затем капитан судка Ю.С.Кучиев
.
Капитан ледокола в этой части рейса постоянно использовал данные ледовой разведки и по возможности обходил наиболее мощные ледовые преграды. Несмотря на это, ледоколу неоднократно пришлось испытывать трудности. Руководитель рейса Тимофей Гуженко позже называл эту часть похода «камнедробилкой», так как в этих льдах «Арктика» шла «продвигаясь ударами: взад-вперед, взад-вперед».

16 августа 1977 года при прохождении участка в районе 88—89-й широт при ухудшении видимости ледокол встретил поле тяжёлого пакового льда, который оторвался от канадского массива. При преодолении этой перемычки тяжёлого льда два раза произошло заклинивание ледокола

Было политически важно выйти точно на точку полюса, что было непростой задачей для навигационных приборов того времени. Эту задачу службы корабля успешно выполнили во взаимодействии со специалистом ААНИИ И. П Романовым, который к тому моменту уже много десятков раз бывал на вершине мира. По окончании рейса Илья Павлович Романов был награждён орденом Ленина.

17 августа 1977 года в 4 часа утра по московскому времени атомный ледокол впервые в мире достиг в активном плавании географической точки Северного полюса. Первыми на лёд спустились старший мастер атомной паропроизводительной установки Фидус Асхадуллин и мастер-ремонтник А. А. Шпринг. Они установили на льду стальной 10-метровый стержень для поднятия флага.

После этого с борта корабля был спущен парадный трап и в 9 часов 40 минут по московскому времени на Северном полюсе был поднят флаг Советского Союза. Капитан Юрий Кучиев прикрепил к флагштоку древко от флага экспедиции Георгия Седова.

Как и во многих других экспедициях к полюсу, участники экспедиции протоптали «кругосветный маршрут»: круг диаметром около 40 метров, по которому можно было пересечь все меридианы за короткое время.

Старший техник Рафик Булатов из куска резины изготовил сувенирный «почтовый» штемпель с надписью: «Северный полюс. Атомный ледокол „Арктика“ 17 августа 1977 г.». Этим штемпелем были проштампованы конверты, открытки и фотографии. Штемпель был поставлен примерно на 100—120 конвертах и открытках.

Сейчас снова активно ведутся работы в северных широтах.  Добывается газ на шельфе, возрождаются объекты военной инфраструктуры, утраченные в 90-е годы, создается специальная техника, как гражданского, так и военного назначения, способная безотказно функционировать в северных районах. Продолжается строительство нового поколения ледоколов, танкеров, газовозов и транспортных судов ледового класса.  Освоение Арктики продолжается.