Посвящается грядущим
поколениям народа ир (ир-ас-алан) и его
политическим лидерам.
ВОРОНКА ИНФЕРНО
Фадис, ирон адам! Фадис!
Вопросы национально-государственного строительства ир-ас-аланского («осетинского») народа являются ключевыми во всей научно-практической деятельности Института национального развития имени Царазон Ас-Багатара («ИНР») и общественной деятельности движения Национальный форум Алания («НФА»). Проводимая ими просветительская работа, в основе которой лежит формирование принципиально новой парадигмы развития Алании («Осетии»), уже дала свои положительные плоды. По этой причине, медленно, но уверенно, происходит осмысленное встраивание наших соотечественников в ее национальные ряды. Увлекаемые захватывающими сюжетами из национальной картины мира ир-ас-аланского народа, они естественно возвращаются в лоно своей национальной культуры. Все увереннее и увереннее начинает звучать голос научных работников, деятелей культуры севера и юга Алании. Словно выйдя из забытья, они начинают через призму национальных интересов иронского (ир-ас-аланского) народа трактовать его национальную историю.
Особо радуют подвижки, происходящие в молодежной среде. Отторгая на генетическом уровне насильственно навязываемые им стереотипы массовой культуры, не находя ответов на жизненно важные вопросы современности, молодые по возрасту люди открывают для себя бездонные глубины своей национальной культуры и духовной традиции. Приобщаясь, таким образом, к наследию предков, они более осмысленным взглядом начинают смотреть на все происходящее.
Так, непротиворечиво, все вышеприведенные категории населения подспудно становятся соучастниками важнейшего этнополитического процесса по консолидации народа Алании вокруг его главных исторических задач. Взяв на себя миссию по распространению прогрессивных идей и смыслов, они сами превращаются в непосредственных продолжателей героической истории своего народа. На этой основе происходит формирование все новых и новых национальных легионов, призванных возродить былую мощь и величие нашего Отечества.
Отрадно и то, что рождаемые «ИНР» смыслы расходятся широкими волнами по всей Ойкумене. Подхватив их, им начинает вторить уже наиболее просвещенная часть российского общества и зарубежья. Таким нетривиальным образом последовательно воссоздается некогда единая Евразийская социокультурная матрица индоевропейских народов. Логос иронского/арийского мировоззрения – Ирон ;гъдау – вновь вступает в свои Богом начертанные пределы.
Вместе с тем, несмотря на все позитивные изменения, было бы большой ошибкой считать, что задача, изначально сформулированная Институтом национального развития, полностью решена и что вышеописанные процессы приобрели необратимый характер. При всем обилии опубликованных сотрудниками института материалов, рассматривающих различные аспекты этой важнейшей государственной задачи, им так и не удалось остановить сползание народа Алании (Республика Северная Осетия – Алания, Республика Южная Осетия – Государство Алания), его государственности в цивилизационную воронку деградации. Данная воронка уже поглотила базовые народнохозяйственные комплексы Алании, а именно: машиностроительный комплекс; электронно-промышленный комплекс; агропромышленный комплекс; строительный комплекс и др. Буквально на наших глазах происходит стремительное погружение в нее образовательного и научного сектора, системы здравоохранения со всеми их былыми достижениями.
По этой причине сегодня образование, наука и здравоохранение превращены в отдельные бизнес-проекты по предоставлению, соответственно, образовательных, экспертных и медицинских услуг. Государство, отдав на откуп совершенно случайным людям эти важнейшие сферы, все больше и больше отстраняется от одной из своих главных функций по регулированию и организации их эффективной деятельности. В этих условиях малоимущие слои населения в буквальном смысле обрекаются на полуголодную жизнь и физическое вымирание.
Коммерциализация всего и вся буквально захлестнула всю социальную сферу с ее прежними ориентирами на воспитание гармоничной личности, достойного гражданина своей страны. Практически весь курортно-рекреационный комплекс Алании с его многочисленными домами отдыха, санаториями, пионерскими лагерями, парковыми, рекреационными зонами и даже городские набережные г. Владикавказа, обрамляющие русло Терека ушли с молотка. Построение в Алании архаичной формы капитализма со звериным лицом во многом предопределило массовый выезд за ее пределы коренного населения и его неконтролируемое замещение мигрантами из других стран и регионов.
Надо полагать, этими обстоятельствами объясняется и процесс, обусловивший наводнение как севера, так и юга Алании заезжими «эффективными менеджерами» с сомнительной репутацией. При этом совершенно наивно считается, что именно они выведут регион на новый, более высокий уровень развития. Большего простодушия и политической близорукости трудно где-либо еще найти.
Таким образом, деструктивные силы, представленные ириофобами/аланофобами всех уровней, продолжают, достаточно успешно, свою антинациональную разрушительную деятельность. Длительное непринятие должных государственных мер по защите национальных интересов народа Алании привело к тому, что эти темные силы стали затягивать с собой в воронку Инферно его основополагающие, нациообразующие культурно-цивилизационные коды (язык, культуру, духовное мировоззрение). Вследствие этого, ир-ас-аланы, не раз за последние десятилетия надломленные душевно и физически, практически свыклись с абсолютно асоциальными условиями жизни и той дичайшей несправедливостью, которая царит в обществе.
Конечно, можно и далее делать вид, что ничего существенного не происходит, однако, сермяжная правда жизни свидетельствует о том, что Алания переживает полномасштабную национальную катастрофу. Данная катастрофа (1991 – 2019 гг.) по своим трагическим последствиям превосходит катастрофу, пережитую народом в эпоху тимуридов (вторая половина XIV в.), поскольку она ведет как к физическому, так и к его духовному истреблению. И за всей этой разворачивающейся драмой народа нет ничего, кроме зловещей тьмы, нет политической силы, вооруженной прогрессивной, жизнеутверждающей идеологией, способной сплотить народ вокруг решения насущных задач современности.
В этой связи нам ничего другого не остается, как в очередной раз, испытав давление инфернальных сил, раскрыть во всей полноте как существо основополагающих политических и национальных задач, стоящих перед народом Алании, так и основные направления их исчерпывающего научного, практического решения. Развеять в прах порочные устремления злобствующих аланофобов, сковавших тяжелыми оковами национальное тело ир-ас-алан – такова основная цель настоящей работы. Теоретическое ядро представляемого материала составили основополагающие положения «Национальной доктрины Алании» [1], [2], [3].
НАЦИОНАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА КАК ПАРОДИЯ НА РЕАЛЬНОСТЬ
От национального позора –
к национальному достоинству.
Масштабность заявленной цели настоящей работы требует концептуального осмысления ряда ключевых категорий, которыми оперирует политическая наука. Такими категориями выступают: национальная идеология, национальная политика, национальная доктрина и ряд других. Однако их правильному общественному осмыслению и восприятию препятствуют устоявшиеся в социальных науках положения. Согласно этим положениям, основу (базис) той или иной общественно-экономической формации составляет не культура, с привходящей в нее политической сферой, а экономика, с соответствующим технико-технологическим укладом. При таком подходе мир политического, как и культура в целом, выступают исключительно в роли надстройки над экономическим базисом. По представлениям приверженцев данного подхода, в первую очередь экономический базис, то есть материальная сфера, играет определяющую роль в функционировании общества.
О нежизнеспособности данной теоретической конструкции более чем наглядно свидетельствует весь ход развития человечества. Здесь достаточно вспомнить крах советского государства, обладавшего к началу 90-х гг. XX-го столетия колоссальными производственными мощностями. По этому показателю с ним могли соперничать лишь США. Тем не менее, создав огромный экономический потенциал, советская держава распалась, как карточный домик, при полном бездействии своей политической элиты. Более того, недостаточное внимание к совершенствованию политико-культурной сферы выступает сегодня одной из основных предпосылок обрушения уже Российской Федерации (РФ). Такова реальность новейшей истории нашего отечества и эти уроки следует учитывать.
Поэтому необходимо, наперекор существующим стереотипам, в корне изменить устоявшуюся пирамидальную конструкцию. В результате мы получим принципиально иное устройство общества и государства, в котором нет места ростовщическому копиталу, торгашеству. То есть, вместо усеченной двухчастной модели экономический базис – политическая надстройка, мы получим универсальную трехчастную североиранскую (индоевропейскую) модель: просветители – воины – общинники. Если в первой 2-х функциональной модели просветители (политическая надстройка) занимают однозначно подчиненное место, или, иначе говоря, выступают производным от общинников (экономического базиса), то в 3-х функциональной модели они становятся ведущим звеном во всей системе политико-государственного, общественно-экономического развития социума. Каждая из выделенных социальных страт проявляет свои функции в соответствующих сферах, а именно: политико-культурной (просветительской), охранительной (военной), хозяйственной (экономической). Здесь рождающие смыслы, носители охранительной функции и создающие материальные блага выступают составными частями единого целого. В этих прогнозируемых новых условиях векторы экономического развития станут выстраиваться исключительно на основе формируемых культурой (в широком смысле этого понятия) приоритетов политико-культурного развития человека и общества в целом. Реализация в социальной практике универсальной трехфункциональной мироустроительной модели придаст необходимую устойчивость общественным системам и государству.
Предлагаемый подход будет также способствовать диалектическому разрешению и, казалось бы, неразрешимого противоречия, обусловленного многократным превышением темпов развития научно-технического потенциала по отношению к темпам развития общественного сознания. Станет возможным если не уровнять, то приблизить скорость развития социального прогресса к скорости и динамике развития технического прогресса. Вследствие этого, значительно расширятся границы освоения достижений научно-технического прогресса в мире в целом. Широкое применение сформулированных концептуальных положений явится основной предпосылкой для становления подлинно социального государства, в котором приоритетными выступают интересы массовых слоев населения.
Здесь может возникнуть резонный вопрос: «Какое отношение вышесказанное имеет к Алании наших дней»? Прямое и непосредственное, поскольку именно игнорирование объективных закономерностей культурного, общественно-политического развития в конечном итоге явилось первопричиной втягивания ее народа в цивилизационную воронку деградации. Насколько глубоко зашел данный отрицательный процесс, наглядно свидетельствуют те мифологемы (догмы), с которыми аланы и Алания подошли к концу XX – началу XXI вв.
Основные мифологемы:
• аланы не имеют общего самоназвания;
• аланы не имеют единого общенародного языка;
• аланы не имеют своего традиционного духовного мировоззрения;
• аланы («осетины») как этнонациональная общность возникли не ранее XV – XVI вв. н.э. То есть, их этносоциальная история начинается с XVI столетия;
• аланам нецелесообразно воссоединяться и создавать единую территорию нации в формате нового государственного образования Республики Алания;
• народ Алании не в состоянии самостоятельно создать самодостаточную модель социально-экономического развития на основе местного ресурсного потенциала;
• взятая на вооружение с начала 90-х гг. XX столетия асоциальная модель политико-государственного устройства Алании (РЮО, РСО – Алания) вполне соответствует национальным интересам ее народа;
• Алания не способна сколь-нибудь эффективно влиять на этнонациональные, геополитические процессы в Кавказском регионе.
Вышеприведенный перечень устоявшихся в общественном сознании мифологем свидетельствует о полном отступлении не только от основных, проверенных временем, положений гуманитарных наук, исторического опыта человечества, но и от здравого смысла, как такового. Поэтому на карте мира трудно найти другой такой народ, у которого состояние основополагающих нациообразующих признаков было бы доведено элитарными политическими кругами до столь откровенного абсурда. В этих конкретных условиях не может быть и речи о самой возможности движения ее народа по пути социального прогресса. Он обречен и далее, припадая на две ноги, волочиться в арьергарде прогрессивных общемировых процессов. Длительное сохранение данной ненормальной ситуации и есть первопричина нахождения Алании в эпицентре культурологического, социально-политического и экономического кризиса, то есть в воронке Инферно.
Особо подчеркнем, что каждая из вышеприведенных догм (мифологем) получила со стороны господствующих во властной вертикали аланофобов свое околонаучное обоснование и соответствующее законодательное оформление. И самое главное, они сегодня «шествуют торжественным маршем» по образовательным и научным учреждениям, по коридорам законодательной, исполнительной и судебной власти, по селам и весям юга и севера Алании. Другими словами, научный и политический истеблишмент Алании («Осетии») насильно навязал ее народу абсолютно неверные представления о его этносоциальной истории.
Согласно этим извращенным аланофобским представлениям у данного народа отсутствуют основополагающие нациоопределяющие признаки. Весь этот абсурд творится в условиях, когда цивилизованный мир стремится к познанию основ его древней истории, архаичного национального языка и культуры, его духовного мировоззрения. Отсюда следует, что только отказ от данных мифологем посредством разоблачения их научно-теоретической, концептуальной несостоятельности способен открыть народу Алании путь к выходу из чернеющей глазницы воронки Инферно.
С целью исключить двусмысленность постулируемых нами положений, приведем краткую характеристику существа вышеприведенных догм. Такой подход позволит каждому члену социума наглядно убедиться во всей той преступной несуразице, которая творится в сфере национальных и политико-властных отношений Алании.
Первая догма. Набирающая обороты мифологема о якобы отсутствии у «осетин» общего самоназвания привела к усиливающемуся с каждым годом делению народа по узкообщинному принципу (дыгур, туал, кудар и т.д.). Данный процесс, полностью игнорируя исторически сложившееся самоназвание народа – ирон, в иноязычном произношении – алан, ведет к значительному ослаблению его нациообразующих сил. Поскольку имя народа выступает его важнейшим социокультурным маркером, данное обстоятельство препятствует полноценному развитию и его государственности. Нашими исследованиями установлено (1994 г.) [4], что само наличие рассматриваемой мифологемы было обусловлено волюнтаристской подменой исторически сложившегося самоназвания ирон (алан) на чуждый нашему языку и истории термин «осетин».
Многочисленные рекомендации, предложения по приведению в соответствие произношение и написание имени народа Институтом национального развития (2001 – 2019 гг.) были неоднократно направлены властям севера и юга Алании. Однако этот важнейший вопрос по сей день так и не нашел своего практического политико-правового решения.
Вторая догма. Мифологема об отсутствии у «осетин» единого общенародного языка и, соответственно, о наличии у них двух литературных языков – иронского и дигорского – возникла как результат искажения этносоциальной истории аланского (иронского) народа и неверного представления о природе диалектальных форм. Результатом этого искажения стало искусственное низведение имени народа, эндоэтнонима (самоназвания) – ирон до названия одного из диалектов его национального языка. Главным образом по этой причине до сих пор не принят закон РСО – Алания «О языках народа РСО – Алания». То есть, народ лишен законодательной основы для развития своего национального языка как языка государственного.
Несмотря на то, что тезис о «национальном двуязычии осетин» противоречит мировой практике нациостроительства, тем не менее, положения его подпитывающие оказались в начале 90-х гг. XX столетия введены в основной закон РСО – Алания. Статья 15 Конституции РСО – Алания содержит следующую запись: «Осетинский язык (иронский и дигорский диалекты) является основой национального самосознания осетинского народа» [5]. Здесь аланофобы, умело спрятавшись за коллективную безответственность и профессиональную некомпетентность североосетинских парламентариев, успешно провели юридическую кодификацию этого антинаучного, антинационального положения. Таким образом, было узаконено положение, содержащее в себе внутреннее противоречие, поскольку не может существовать иронского диалекта иронского языка. Это все равно, как если бы было признано наличие в русском, немецком или английском языках, соответственно русского, немецкого, английского диалектов. Без разрешения данного несоответствия невозможно достичь прогресса в области иронского/аланского языка и культуры.
Поэтому Институтом национального развития был подготовлен и направлен властям РСО – Алания (2014 г.) проект Конституционного Закона «О государственных языках Республики Северная Осетия – Алания». Удивительно, но никакой вразумительной реакции от них на эти жизненно важные для народа Алании предложения по сей день так и не последовало.
Третья догма. Фундаментальный характер научной проблемы по изучению сущностных характеристик духовного мировоззрения ир-ас-аланского народа – Ирон агъдау выступал основной причиной, отпугивающей от нее исследователей на протяжении столетий. Поэтому господствующей стала мифологема, согласно которой «осетины» являются язычниками и им необходимо срочно приобщиться к той или иной религиозной доктрине. Однако в новейшее время (2010 г.) сотрудниками Института национального развития данная значимая проблема была поставлена и успешно решена в научно-теоретическом плане. Последнее позволило низвести на нет все утверждения, лежащие в основе выше сформулированной догмы (мифологемы).
В ходе проведенных исследований было установлено, что длительное господство мировых религий привело к смещению понятий и смыслов, вытекающих из духовного мировоззрения североиранцев – Ирон агъдау. Бог-Творец, создатель всего сущего, стал напрямую восприниматься исключительно через народившиеся религии; Божественный Дух со временем был подменен религиозным духом; народная обрядность, как следствие осмысленной материализации в повседневной жизни знания о Божественной основе всего сущего, превратилась в религиозную обрядность. Так, институт религии, имеющий собственную историю, стал посредником между вечной Божественной Истиной и человеком, а множественность религиозных систем, каждая из которых по своему трактует основы Божественной Истины, окончательно увела человечество от ясного понимания ее первородной сути.
Цивилизационный характер вскрытых особенностей формирования национальной картины мира североиранских народов посредством духовного мировоззрения – Ирон агъдау позволяет вывести человечество из институциональной (религиозной) ловушки на путь созидания и прогресса.
С целью защитить народ Алании от разящих ударов аланофобов, по материалам проведенных исследований «ИНР» были подготовлены законопроекты по внесению соответствующих дополнений в Конституции севера и юга Алании. Данные документы не единожды были направлены руководству РЮО, РСО – Алания, но и здесь не последовало никакой положительной, внятной реакции. Более того, в Конституцию РЮО (ст.33, п.2) было введено положение, согласно которому «Православие и традиционные осетинские верования являются основой национального самосознания осетинского народа» [6]. Неужели ради этой записи, противоречащей как светским принципам организации государства, так и традиционной культуре народа, следовало проливать столько аланской крови?
Четвертая догма. Несмотря на то, что в окружающей нас вселенной все находится в постоянном движении и развитии, неизменной остается отношение научного и политического официоза Алании (РСО – Алания, РЮО) к мифологеме, согласно которой становление «осетинского» народа произошло в период XV – XVIII вв. н.э. Догматический характер данного положения предопределил необходимость проведения научного анализа существующей концепции о «двухприродности осетин», согласно которой ведущее место в их этногенезе отводится некой мифической кавказской аборигенной общественной среде – субстрату. В ней «осетинский» народ рассматривается как результат сложения двух этнических компонентов – аланского и местного кавказского, при доминирующей роли последнего. Тем самым, отрицается прямая этноисторическая, генетическая преемственность скифо-сармато-алан и иронцев. По логике этих рассуждений получается, что абхазы, адыги, аварцы, грузины, армяне и т.д. (ХV в.) остались, соответственно, абхазами, адыгами, аварцами, грузинами, армянами (ХVIII в.), и только аланы (иры) за неполных 400 лет (ХV – XVIII вв.) этнически переродились в неведомых и ничего не определяющих в мировой историографии «осетин».
Данное обстоятельство не просто обедняет национальную историю ир-ас-аланского народа, оно лишает его своей истории. Именно отсюда проистекают беспрецедентные по своей наглости действия по открытому присвоению соседними народами его историко-культурного наследия.
Поэтому Институтом национального развития было обосновано (1994 – 2001 гг.) положение, согласно которому «аланы (XIV в.) есть аланы (XXI в.)». Последнее выводит решение политической проблемы этнотерриториального самоопределения народа Алании на качественно новый уровень. Феноменально, но и в этом архиважном для судеб нации вопросе третье десятилетие наблюдается «политическая амнезия» всех ветвей государственной власти Алании. Полностью игнорируя научно доказанные положения, они продолжают вести народ по абсолютно тупиковому пути развития, последовательно сдавая его национальные позиции. Более того, аланофобы, выступающие в качестве носителей и популяризаторов выше обозначенной мифологемы, ими всячески поощряются.
Пятая догма. Если вы не желаете решать тот или иной жизненно важный вопрос, но при этом у вас нет весомых аргументов в защиту своего мнения, то данный вопрос необходимо заболтать. То есть нагромоздить такую кучу мнимых проблем, якобы препятствующих его решению, что сам нескончаемый характер дискуссии по рассматриваемому вопросу приведет к отрицательному результату. Именно этот простой, но достаточно надежный прием был взят на вооружение как внутренними, так и внешними аланофобами по кардинальным вопросам жизнедеятельности ир-ас-аланского народа. В частности, им удалось навязать подобного рода дискуссию по абсолютно, казалось бы, ясному вопросу, вытекающему из того уничижительного разделенного статуса, в котором этот народ пребывает и поныне. В их демагогической болтовне и была рождена мифологема о нецелесообразности, несвоевременности и т.п. воссоединения Алании («Осетии») в единый субъект политики – Республику Алания.
В этой связи следует в очередной раз внести ясность в понимание существа происходящего. Любой народ представляет собой единый социальный организм, который складывается на протяжении столетий и тысячелетий. Данный организм характеризуется спецификой его основных составляющих, а именно: языка; культуры; миропонимания; мироощущения; территории; психического склада и т.д. В силу этих объективных причин (свойств), вышеперечисленные части этого организма могут полноценно существовать и развиваться исключительно в рамках единого национального тела. Насильственный разрыв этого национального тела на части есть прямой и самый надежный путь к его уничтожению.
Здесь уничтожение является закономерным следствием деградации всех составляющих разорванного на части социального организма. Поэтому любой народ совершенно естественно стремится к сохранению своего внутреннего территориального единства, что выступает одним из основных условий сохранения им своего национального «Я». На этих же основаниях базируется и международное право, однозначно трактующее насильственное разделение народов в качестве дискриминационной меры.
Сказанное позволяет рассматривать длительное раздельное территориально-административное существование двух частей аланского народа, как его последовательное, ничем не прикрытое умерщвление. Начало этому негативному процессу, приведшему к столь пагубным последствиям, было, как известно, положено еще в начале 20-х гг. XX столетия. Однако только в 2005 – 2009 гг. сотрудникам Института национального развития удалось вынести данный вопрос на уровень академической науки РФ. В ходе состоявшихся широких дискуссий им удалось не только вскрыть внутренние корни данной дискриминационной политики, но и отстоять позицию о необходимости скорейшего воссоединения аланского народа в новый субъект политики – Республику Алания. Более того, ими была дана развернутая характеристика юридико-правового механизма по практическому решению этой важнейшей государственной задачи. Однако политические руководители Алании, которым неоднократно были направлены соответствующие материалы, по сей день, глубокомысленно созерцая кричащую картину народного горя, задумчиво разводят руками и все никак не возьмут в толк, как эту национально значимую проблему следует решать.
Шестая догма. Отсутствие территориального единства Алании («Осетии») предопределило отсутствие общности экономической жизни ее народа. Длительное игнорирование объективного характера данного системообразующего признака, без наличия которого невозможно полноценное существование нации, препятствует динамичному развитию Алании в целом. Во многом по этой причине одной из господствующих мифологем стала мифологема о неспособности ее народа создать самодостаточную модель социально-экономического развития Алании на основе местного ресурсного потенциала.
Новейшая история убедительно продемонстрировала всю непродуктивность, бессмысленность определения ориентиров социально-экономического развития Алании (РСО – Алания, РЮО) применительно к сложившейся в 90-х годах ХХ столетия асоциальной модели политического, культурного, экономического, территориального развития аланского («осетинского») общества. Более того, в этот период произошло разрушение опорных точек развития экономики края (народнохозяйственных комплексов), что в свою очередь обусловило полную дезинтеграцию всех ее отраслей, подотраслей, производств. Низкая эффективность внутренних экономических структур привела к примитивизации хозяйства и «разрушающему росту». В этом заключается одна из первопричин невыполнения принимаемых из года в год на различных уровнях государственного управления РСО – Алания, РЮО многочисленных программ и концепций развития. Реализация многочисленных государственных программ в условиях недостаточного внимания к решению фундаментальных вопросов национально-государственного, территориального устройства Алании закономерно оборачивается дальнейшей деградацией ее социально-экономической системы и производственных отношений в целом.
Таким образом, реалистичный взгляд на сложившуюся в РЮО, РСО – Алания ситуацию свидетельствует о том, что к текущему периоду оказался полностью исчерпан временной ресурс государственной власти на имитацию управленческих воздействий в экономической сфере. Более того, здесь экзальтированное поклонение «эрзац-элиты» прибыли закономерно превратило «экономику» из науки, позволяющей рационально вести общественно-полезное хозяйство, в «хрематистику» – науку об обогащении как самоцели [7]. Поэтому формулирование доктринальных направлений социально-экономического развития Алании («Осетии»), являющихся императивом её поступательного развития в целом, предполагает, прежде всего, определение необходимых и достаточных условий, в рамках которых станет возможной их практическая реализация. То есть, следует первоначально создать условия для экономического роста, а уже затем формулировать и реализовывать соответствующие программы развития. Несмотря на то, что и данная актуальная задача была успешно решена «ИНР» еще в 2005 – 2014 гг., сформулированные на этой основе выводы и предложения по сей день остаются не востребованными на государственном уровне.
Седьмая догма. Государственная власть, основой которой является принцип бесконтрольного единоначалия то ли в форме института партийных секретарей, президента, губернатора или главы республики, не имеет ничего общего с национальными традициями аланского («осетинского») народа, его представлением о справедливом устройстве общества. Вместе с тем, народ Алании длительное время находится в плену еще одной мифологемы, согласно которой не существует разумной альтернативы действующей в РСО – Алания, РЮО системы политико-государственного устройства. Последнее закономерно привело Аланию к отрицательному политическому отбору. То есть, народ был поставлен в ситуацию, когда ему свой выбор приходится делать из худших.
Поэтому в текущий период актуальным является вопрос об устройстве государственной власти – именно об устройстве государственной власти, а не о замене одних чиновников другими при сохранении существующей ныне асоциальной политической системы. Новые структуры власти должны быть выразителями национальных интересов Алании.
Несмотря на всю безальтернативность сформулированных Институтом национального развития еще в 1994 – 2001 гг. предложений по переходу к парламентской форме политико-государственного устройства Алании («Осетии»), данный вопрос так и не был сдвинут с мертвой точки. Более того, парламентарии Северной Осетии в нарушение главного демократического принципа – разделения ветвей государственной власти – умудрились узаконить положения, позволяющие совмещать депутатство с работой в бюджетной, коммерческой сферах. Последнее полностью выхолостило, низвело на нет суть представительного органа власти. Поэтому народ Алании (РЮО, РСО – Алания) и сегодня остается заложником сформированной в 90-х гг. XX столетия неэффективной государственной модели управления. Именно эта модель в конечном итоге привела к формированию в Алании, как это не странно будет звучать, «неофеодальных отношений».
Данные отношения нашли свое непосредственное воплощение в ранее не свойственных для Алании моделях поведения как высших должностных лиц, так и их политического окружения. Сами выборы (назначение) главы региона, парламентариев превратились в зрелище глубоко аморальное, не имеющее ничего общего с традиционной политической культурой аланского народа. Удивительно, но даже в проведении этих фиктивных выборов, ему было отказано североосетинскими парламентариями, проголосовавшими (2013 г.) за отмену прямых выборов главы республики. Сложившаяся позорная ситуация, низведшая конституционные права и свободы граждан РСО – Алания до уровня прав жителей североамериканских индейских резерваций, сохраняется и поныне.
В этих искусственно созданных политических условиях безусловные, абсолютные преимущества получают субъекты, характеризующиеся низким уровнем внутренней культуры. Поэтому действующая ныне система государственного устройства Алании гарантированно обеспечивает прохождение во власть, как правило, карьеристам и лицемерам, мистификаторам и лицедеям. Уничтожив социальные лифты в обществе, отстранив массовые группы населения от реальной возможности влиять на политические и национальные процессы, господствующая в Алании «эрзац-элита» предопределила глубокий кризис власти.
Анахронизм довлеющих над гражданами «неофеодальных общественных отношений», находящихся в глубинном противоречии с их реальными социально-экономическими, политическими устремлениями, омертвляюще воздействует на все стороны и сферы общественной жизни. Бытующая не первое десятилетие в общественно-политической среде подмена понятий привела к тому, что в Алании («Осетии») на сегодняшний день нет своего единого народного правительства, нет своих народных представительных, законодательных, судебных органов власти – народом правят представители «неофеодальной администрации».
Идейная сердцевина описываемых противоречий, как было сказано выше, была вскрыта сотрудниками Института национального развития в 2001 г. На этой основе были составлены и переданы в органы государственной власти Алании (РЮО, РСО – Алания) соответствующие предложения. Однако и сегодня (2019 г.) народ Алании продолжает оставаться в роли объекта этнополитики, над которым, в противоречие с его коренными интересами, проводится ужасный социальный эксперимент.
Таково существо основных догм (мифологем) и крайне отрицательных последствий от их внедрения в социально-политическую среду Алании. Они, обременяя и сегментируя общественное сознание, делают невозможным решение важнейших культурологических, социально-политических, экономических и т.д. задач, которые стоят перед ее народом.
Особо отметим, что непредвзятый историко-политологический анализ всего происходящего позволяет говорить об управляемом характере вышеописанных негативных процессов. По-существу, против народа Алании проводится полномасштабная диверсия. Ее неотъемлемыми составными частями являются, соответственно:
– культурно-лингвистическая;
– культурно-мировоззренческая;
– конституционно-правовая;
– психоисторическая;
– территориально-экологическая;
– нарко-психосоматическая;
– социально-экономическая;
– военно-террористическая диверсии.
Каждая из вышеобозначенных диверсий находит свое, более чем яркое, проявление в повседневной жизни. Однако политическое руководство Алании, вместо принятия соответствующих государственных мер по их пресечению, третье десятилетие, полностью игнорируя вскрытые «ИНР» угрозы, делают вид, что они не в курсе всего трагизма происходящего.
В чем же все-таки первопричина, обусловившая столь значительный регресс общественной, политической мысли в Алании («Осетии») нового времени? Почему народ Алании оказался в столь беззащитном, бесправном положении?
Согласно истории развития мировых политических и национальных процессов, объединение людских сообществ в политические партии, общественные организации, профессиональные союзы и др. может происходить исключительно на идеологической основе. Содержательную часть любой идеологии составляют взаимообусловленные гипотезы, теории, концепции, идеи, понятия и т.д. В совокупности они выступают той реальностью, которая обладает свойством сплачивать, объединять вокруг себя людей. Определяющим при этом является, насколько полно и объективно их содержательная часть отражает коренные интересы той или иной социальной страты. Следовательно, мир политического в целом формируется исключительно под воздействием идеологической составляющей.
В случае с национальной идеологией она должна, во-первых, выявлять стоящие перед той или иной этнонациональной общностью значимые проблемы, во-вторых, предельно ясно и лаконично формулировать основные направления их всеобъемлющего решения. Других феноменов, способных решать подобного рода общественно-политические задачи кроме идеологии, в природе и обществе просто не существует. Здесь необходимо подчеркнуть, что идеология лежит в основе как проводимой национально-государственной политики, так и в основе политического управления. Отсюда отправление властных полномочий в Алании (РСО – Алания, РЮО) не может осуществляться эффективно как без национальной, так и без политической идеологии. К величайшему сожалению именно эти архиважные вопросы полностью выпали из сферы компетенций всех ветвей государственной власти Алании.
Несмотря на то, что правящий класс Алании сосредоточил в своих руках властные полномочия двух субъектов политики (РЮО, РСО – Алания), ему так и не удалось за три десятилетия (1992 – 2019 гг.) выработать прогрессивной национально-государственной идеологии. То есть на официальном государственном уровне не появилось идеологии, способной стать главной движущей силой национальных и политических процессов. По этим основаниям не был осуществлен и необходимый переход к формированию государственных институтов на основе выверенной национально-государственной идеологии и политики. Поэтому сегодня в Алании господствующим является не идеологический, а бытовой принцип объединения людей во власти на основе того, «кто с кем крестился, кто с кем учился» и т.п. Соответственно и текущее состояние дел в Алании в точности воспроизводит бытовую подоснову проводимой здесь государственной политики. Вышеизложенное, в конечном итоге, и предопределило превращение народа Алании в чрезвычайно легкую жертву для всякого рода деструктивных аланофобских сил.
О каких перспективах развития Алании можно говорить, если, первое, народ лишен своего конституционного права выбирать себе главу республики и форму политико-государственного устройства общества; второе, народ в условиях катастрофической экологической ситуации лишен конституционного права на сохранение собственного здоровья, жизни. Он тихо вымирает; третье, народ лишен своего незыблемого права на национально-государственное, территориальное единство; четвертое, народ лишен права на свою собственную национальную историю; пятое, народ лишен исконного права на сохранение и полноценное развитие своего национального языка; шестое, народ лишен Богом данного ему права на сохранение своей этнонациональной идентичности. Без всеобъемлющего решения этих самых общих, а, значит, и самых главных вопросов нет смысла решать частные текущие вопросы. Таким образом, профанация (опошление) политики закономерно привела к полной профанации государственности аланского народа (РЮО, РСО – Алания).
Здесь мы вновь воочию наблюдаем расхождение интересов общества и формируемых в условиях идеологической неопределенности официальных документов и властных институтов. Поэтому совсем не случайно профанаторы, бездарно прореформировавшие целое поколение народа Алании (1992 – 2019 гг.), продолжают и сегодня, как ни в чем не бывало, перемещаться по служебной лестнице, получать государственные награды, выступать в роли «отцов нации». При этом основным плательщиком за проводимую ими безнациональную, безынициативную, безответственную, бездуховную политику выступает непосредственно народ Алании. И выплачиваемая им цена огромна. Она ни с чем не сопоставима, поскольку удар аланофобы наносят по базовым основам его государственности, миропонимания и мироощущения.
Бесперспективность проводимой в Алании национальной политики наглядно проявилась и в многолетней деятельности общественной организации «Стыр Ныхас». Подобно тому, как дерево с прогнившими корнями не может давать полноценные плоды, так и общественный орган «Стыр Ныхас», в основу которого изначально (1993 г.) «эрзац-элитой» были положены неверные представления о его социальной природе, не способен стать подлинным выразителем и защитником национальных интересов народа Алании. Смысл сказанного более чем наглядно проявился в фактической назначаемости номенклатурным меньшинством как членов этой организации, так и ее председателей, что находится в прямом противоречии с обычным народным правом. То есть в лице «Стыр Ныхас» народ Алании получил не народный представительный орган, а дополнительную бюрократическую структуру, стоящую исключительно на страже узкокорпаративных интересов господствующей сегодня буржуазии. Так слившемуся с аланофобами правящему классу Алании удалось изменить вектор успешной гражданской инициативы, созданной снизу общественной организации «Хист;рты Ныхас» (1991 г.), которая функционировала на принципах народовластия задолго до создания сверху «Стыр Ныхас»-а.
Данные аксиоматичные положения нами не единожды были публично озвучены еще в 1993 – 1995 гг. Свое расширительное академическое толкование они получили в трижды (2001, 2005, 2015 гг.) переиздававшейся «Национальной доктрине Алании». Однако, как говорится, «воз и ныне там». Поэтому главным закономерным результатом, определяющим всю деятельность данной организации («Стыр Ныхас»), стала компрометация священного для аланского народа представительного института «Ныхас». Соответственно, в народной среде сложилось полное неприятие ее деятельности. Это ли не национальная политика как пародия на реальные устремления аланского народа.
Парадоксальность сложившейся ситуации в сфере политико-властных отношений заключается в том, что Алания является единственным регионом на всем постсоветском пространстве, который вот уже 20 лет имеет свою научно обоснованную национальную доктрину. В ней впервые в истории Алании («Осетии») нашли свое непосредственное отражение базовые основы и принципы развития государственности ир-ас-аланского народа, без деления его по географическому, религиозному и языковому признакам. Сформулированная в ней не просто национальная, а национально-государственная идеология позволяет эффективно решать ключевые задачи современности с опорой на внутренний ресурсный потенциал.
Более того, именно в Национальной доктрине Алании было впервые уже в многовековой истории государства российского дано развернутое определение политологического понятия – Национальная доктрина Российской Федерации. В этом непреложном факте, ставшем уже историей, нашла свое непосредственное отражение объективная основа длительных комплиментарных политико-культурных связей русских и алан (ясов русских летописей). Последнее открывает перед нашим многонациональным государством широкие возможности и перспективы по построению подлинно федеративных отношений, где каждый народ ощутит себя его интегральной неотъемлемой частью. «НДА» не содержит в себе ни одного положения, которое бы противоречило как национальным интересам Алании, так и Российской Федерации в целом. То есть, данный политологический труд по уровню осмысления главенствующего для России национального вопроса вышел на общероссийский, общефедеральный уровень.
Особо следует отметить, что на проведенном во Владикавказе (2014 г.) под организационным, руководящим началом Института национального развития первом Национальном форуме ALANIA ряд базовых положений данной доктрины получил одобрение абсолютного большинства его делегатов. 1500 выборных фамильных представителей провели их легитимизацию в соответствии с обычным правом аланского народа. В частности, абсолютным большинством голосов было утверждено положение о необходимости придания горным территориям Алании, где располагается более тысячи кувандонов (мест торжественного гимнотворения), официального статуса Сакрального центра аланского народа общеиндоевропейского значения (см. «НДА»). Таким образом, здесь речь идет уже не просто о чистой теории, а о теории, востребованность основных положений которой была проявлена в ходе социально-политической практики.
Однако, несмотря на этот показательный факт, «Национальная доктрина Алании» как новая теоретико-методологическая и практическая реальность с ее новаторским, прогрессивным взглядом на судьбы нашего отечества, полностью отторгается чиновниками всех уровней, включая глав севера и юга Алании на протяжении последних десятилетий. Они от нее буквально шарахаются, как черт от ладана. Складывается странная картина, вместо того, чтобы взять «НДА» на вооружение и на этой основе вести народ по пути социального прогресса, происходит извращенное толкование, шельмование ее основных положений.
Надо полагать, что основной причиной отторжения «НДА» со стороны господствующего класса является реальная альтернативность ее содержательной части проводимому длительное время в Алании бесперспективному политическому курсу. Данный курс уже принес неисчислимые беды народу Алании. Обозначившееся с начала XXI столетия прямое противостояние по линии аланофобия ; «НДА» сегодня достигло своего апогея. Поэтому вопрос отношения власти к «НДА» стал главным вопросом, определяющим ее подлинное политическое, а значит и национальное лицо.
Отсюда становится предельно ясно, что только принятие на официальном уровне Алании «Национальной доктрины Алании», как базового политологического документа, определяющего основное содержание ее национально-государственной идеологии и политики, сделает возможным и, самое главное, целесообразным формирование различных программ, подпрограмм культурного, национального, территориального, экономического и т.д. развития. Тем самым будет положен конец власти противоестественного в лице злобствующих аланофобов (ириофобов) и тому национальному позору, который аланы вынужденно переживают сегодня. Без этого, поистине исторического политического шага, народ Алании и далее будет влачить беспомощное, жалкое существование, все глубже и глубже погружаясь в воронку Инферно. Пришло время остановить беспечную пляску, господствующей сегодня в Алании «эрзац-элиты» на головах собственного народа.
ПОЛИТИЧЕСКИЙ ЛИДЕР
Политический деятель – ничто без уважения и
доверия собственного народа.
Главными носителями приоритетов национально-государственного строительства всегда выступали индивидуумы, обладающие свойством проникать в суть сложных политических, национальных явлений и процессов. От их способности осознано воспринимать актуальные цели и задачи современности во многом зависит прогресс общества в целом. Рождаемые ими смыслы позволяют всем членам социума осознанным взглядом смотреть в свое политическое и национальное прошлое, настоящее и будущее. В случае если эти люди обладают еще и развитым политическим сознанием и политической волей, то они обречены стать политическими лидерами нации. Последнее проявляется в их неудержимом стремлении, несмотря на существующие препятствия, воплощать в социально-политической реальности жизненно важные устремления своего народа. Поэтому политическую волю, ее наличие у того или иного политического деятеля, необходимо рассматривать как генезис самых редкостных качеств человеческого ума и души.
Показательной в этом отношении является фигура царя средневековой Алании/Иристона – Царазон Ас-Багатара, который вел бескомпромиссную борьбу с феодальной раздробленностью, клановостью, умалением общенациональных интересов. Однако к величайшему сожалению, если он в качестве главной цели своей военно-политической деятельности видел консолидацию народа вокруг древнего арийского мировоззрения Ирон ;гъдау и укрепление на этой основе его национального самосознания и государственности, то ныне правящий политический класс Алании ничего, кроме идеологии вульгарного обогащения так и не смог предложить народу. Если, с одной стороны, мы имеем героическую личность (Ас-Багатар), объединившую все ветви народа и вдохновившую его на сопротивление многочисленным агрессорам, то, с другой стороны, мы имеем доморощенных политиканов, не первое десятилетие заигрывающих с откровенными аланофобами/ириофобами, низводящими на нет его историко-культурное наследие.
Такие понятия, как «политический лидер» и «личность», в свете существа категорий, которыми оперируют общественные науки, можно считать синонимичными. Человек не может быть полноценным «политическим лидером», если он при этом не является «личностью», т.е. человеком, способным раньше всех и отчетливее всех осознавать злободневные проблемы современности и как никто другой стремиться к их разрешению в практическом плане. Обладание незаурядными природными способностями в совокупности с сильной волей и целеустремленностью является альфой и омегой появления в общественной среде подлинной личности.
Другой необходимой составляющей, которая окончательно формирует облик «политического лидера», «государственника», «личности», является подспудно вытекающая из первых двух составляющих способность на протяжении всей своей сознательной жизни сохранять последовательность в своих мыслях и действиях. Поэтому сложившейся личности не свойственны политические «шатания», смена политических ориентиров, своего мировоззрения. Такое поведение, как правило, присуще людям, которые очень хотят выглядеть личностью, не имея на то никаких объективных данных. По существу, им пожизненно отведена роль «политических флюгеров».
Усилиями именно этих людей был возведен в ранг постулата ложный тезис о том, что «политика – это грязное дело». Активно пропагандируя подобного рода изречения, они тем самым пытаются оправдать любое свое действие или бездействие, закономерно несущие обществу политический и социально-экономический упадок. Вся их «политическая деятельность» сводится к постоянному поиску причин, якобы не дающих им реализовать свои величественные планы и тем самым оправдать свое бессмысленное пребывание в политической сфере.
Настоящей бедой для общества становится приход к власти мнимых личностей, людей, не только не способных, в силу ряда объективных причин, понять существа процессов, происходящих в общественной жизни, но, что самое прискорбное, и не утруждающих себя попытками приблизиться к их пониманию. Главная цель пребывания у власти мнимой личности («эрзац-элиты») – сохранение стабильного положения выдвинувшей его группы. Длительное сохранение такого порядка вещей ведет не только к застою в развитии общественных отношений, но и отбрасывает данную общественную систему в плане социально-политической эволюции назад. Отсюда, актуальной является задача по отличию подлинного политического лидера от резонера, выскочки с большими амбициями при полном отсутствии качеств, характеризующих личность.
Особо следует сказать о том, что не каждый национальный лидер может стать политическим лидером, при этом, политическим лидером нельзя стать, не будучи национальным лидером. То есть сложение образа полноценного политического лидера протекает через познание специфических черт соответствующей этнонациональной общности. Здесь движение на олимп политической жизни пролегает исключительно через национальное.
Непредвзятое рассмотрение с этих позиций истории политического лидерства в Алании нового времени (XIX – XXI вв.) позволило выявить факт их полного отсутствия. В старорежимное время (до 1917 г.) этому препятствовал ограничительный характер политических свобод. Алании попросту не существовало в качестве субъекта политической жизни. Именно этим объясняется перманентное административно-территориальное переподчинение различных ее обществ, сопровождающееся произвольным нарезанием границ, выселением отдельных фамилий за пределы компактного проживания народа.
В эпоху Советского государства юг и север Алании приобрели статус автономных образований. Однако мнение населения не оказывало никакого влияния на формирование своей политической элиты. Все кадровые назначения жестко контролировались и осуществлялись Центральным Комитетом коммунистической партии. Инакомыслие, идущее вразрез официальным установкам КПСС, полностью пресекалось. Формирование кадрового корпуса и, соответственно, политической элиты государства проходило исключительно по линии ЦК КПСС, что в последующем и явилось одной из основных причин краха СССР. Поэтому здесь тоже нельзя говорить о самой возможности появления в Алании подлинного политического и национального лидера.
Провозглашение демократических свобод в Российской Федерации (1992 г.), пожалуй, впервые в новейшей истории, сделало возможным осуществить саму постановку задачи по выдвижению из народной среды политического лидера. Принятые законодательные акты, как на уровне федерального центра, так и на местах, позволяли это осуществить. Однако прошедшие десятилетия свидетельствуют о том, что и на данном историческом этапе этого сделать не удалось. Периодически сменяющие друг друга руководители Алании («Осетии»), позиционирующие себя в качестве политических лидеров, никак не вписываются в приведенные выше характеристики фигуры политического лидера. Стыдно констатировать, но они оказались даже неспособными «расплести» задние ноги священному тотему средневековой Алании – барсу, который вот уже на протяжении 25-ти лет изображается в качестве главного геральдического символа РСО – Алания, РЮО – Государство Алания (см. герб юга и севера Алании).
Применительно к различным «оппозиционным» партиям, движениям и т.д., осуществляющим свою деятельность на территории Алании (РСО – Алания, РЮО) тезис о политическом лидерстве тоже не применим. Последнее утверждение вытекает из того, что, первое, они, даже не попытались приблизиться к существу тех задач, которые требуют своего неотложного решения; второе, ни одной из них не удалось, по сей день, сформулировать цельной национально-государственной идеологии развития Алании; третье, всем им присуща непоследовательность политических предпочтений. По существу, их политическая позиция, лежащая в русле буржуазно-либеральной парадигмы, ничем принципиально не отличается от позиции официальных властей. Поэтому в своем осмыслении насущных задач и проблем современности, им так и не удалось подняться выше пропагандистских речевок.
Поскольку роль личности в формировании общественных, политических систем чрезвычайно велика, следовательно, необходимо отправить на свалку истории господствующий сегодня в общественном сознании Алании бытовой критерий («хорз лаппу») выдвижения политического лидера. Здесь главным, определяющим должно стать ясное понимание того, является ли тот или иной индивидуум носителем жизнеутверждающей идеологии, и может ли он по своим объективным личностным, профессиональным характеристикам быть политическим лидером нации.
Народу Алании необходимо осознать, что существует огромная пропасть между «политикой» как сферой человеческой деятельности, направленной на совершенствование государственного управления, взаимодействия различных институтов гражданского общества и «псевдополитикой». Если в основе первого лежит глубокое понимание закономерностей развития общества и государства, способствующее социальному прогрессу, то в основе второго лежат все пороки человеческого общества, ведущие его по пути социального регресса. Именно эта пропасть так и не была преодолена господствующей многие десятилетия в Алании «эрзац-элитой». Выстроенное ими за последние 30-ть лет профанное общество не является жизнеспособным, оно с неизбежностью сдает свои позиции более сплоченным социально-политическим, этническим обществам, расположенным по всему внешнему контуру Алании.
Такова новая и новейшая история формирования в этнонациональной среде Алании фигуры его политического, а значит и национального лидера. Главной ее особенностью является длительное отсутствие адекватной принципам народной демократии политической системы, основанной на знаниях политической науки, что превратило предательство национальных интересов Алании в «проходной билет» во власть. Именно эти обстоятельства во многом предопределили текущий кризис власти, полное отчуждение от нее гражданского населения. В этих реальных условиях не может быть и речи о самой возможности укоренения на ее политическом поле подлинных политических лидеров, являющихся носителями прогрессивной национально-государственной идеологии. Они попросту уничтожаются самой системой. Вместе с тем, учитывая колоссальную роль прогрессивной личности в развитии социума, народу Алании еще предстоит решение этой значимой общественно-политической задачи.
НОВЫЙ НАЦИОНАЛЬНО-ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КУРС
Воля народа – высший закон!
Длительное отсутствие (начиная с XIX в.) национальной идеологии Алании предопределило, как уже было сказано выше, необходимость формирования «Национальной доктрины Алании». Последняя выступает политологическим базисом развития как национального, так и политического сознания ее граждан. Поскольку ключевой категорией в ней выступает понятие нация, соответственно и ее построение было осуществлено посредством последовательного рассмотрения ее основных признаков (характеристик). Поэтому, новый национальный, политико-государственный курс Алании должен включать в себя выявленные закономерности и тенденции в их развитии. На этой теоретико-методологической основе и были сформулированы основные направления их научного и общественно-политического решения.
Первое направление дает развернутую характеристику самоназвания ир-ас-аланского народа, разрушая, тем самым, первую мифологему. Данное направление является определяющим, поскольку от него начинается выстраивание всей пирамиды национально-государственной политики в Алании.
Здесь ключевым является отстаиваемое нами с 1994 г. положение о тождестве этнонимов ариан = ирон = алан. Историческая правопреемственность этих терминов наглядно прослеживается по данным этимологии этих слов. Так allon представляет безупречное с фонетической стороны осетинское оформление древнеиранского аryana «арийский», авестийский airyana, древнеиндийский arya, т.е. переход ar в ll закономерно привел к alan (алан). Ираф (название реки в Алании): ир-аф, где аф восходит к древнеиранскому ар – «вода», «река», буквально ирская («осетинская») река [8]. Этнический термин ирон (Ир), в отличие от узкообщинных названий дыгур (дыгургом), туал (туалгом), къуыдар (къуыдаргом) используется в собирательном смысле для обозначения имени народа.
На политической карте мира в Западной Азии расположено государство Иран. Основное население этого государства – иранцы – являются по происхождению и языку родственным народом иронцам (аланам), обособившимся от них в доисторические времена. Показательным является тот факт, что мировая историческая наука, международные политические институты однозначно определяют происхождение этнического термина иранец от древнеиранского aryana. Современное название Ирана (др.-иран. Aryаnаm – «страна ариев») происходит от названия индоевропейского народа, проникшего в течение II тысячелетия до н.э. на территорию этой страны (либо через Среднюю Азию, либо через Закавказье) и говорившего на индоиранском языке. Единственным народом, кто мог с собой принести это имя, могли быть только киммеро-скифо-сарматы, т.е. иры (ир;тт;).
Общепризнанное арианское происхождение этнонима иранец делает более чем очевидным всю несостоятельность попыток оспорить прямую преемственность, тождество эндоэтнонимов ариан – ирон – алан. Строго говоря, этнический термин иранец является экзоэтнонимом. Таким образом, термины ирон, алан и ариан равнозначны с историко-этимологической точки зрения.
Вышеприведенная историческая параллель между народом ир («осетинами») и современными иранцами до известной степени распространима и на жителей островного государства Ирландия – ирландцев. И здесь лингвистическую основу названия, как острова, так и его населения, составил корень ир (ер). Современными исследованиями установлено, что это имя было привнесено на изумрудный остров примерно 4 – 5 тыс. лет назад с территории Причерноморья. Его носителем, как и в случае с Ираном, выступил скотоводческий индоевропейский народ, обладавший широкими навыками в области металлургии, изготовлении медных и золотых изделий. Особо отметим, что главным геральдическим символом Ирландии – гербом и сегодня остается излюбленный музыкальный инструмент североиранцев – арфа. Сказанное во многом проясняет, почему мифологический цикл ирландских саг рассматривает Туата де Данонн как «изменившую форму волшебного населения Ирландии Золотого Века» [9].
Ввиду многотысячелетней традиции североиранской суперэтнической культурной целостности (V тыс. до н.э. – III тыс. н.э.), которую следует рассматривать в качестве працивилизации, она выступала на авансцене мировой истории под различными имена ир, ас, ос, алан, роксолан, яс, скиф, сармат, языг, гимири, аорс, массагет, сака, осетин и др. В различные исторические эпохи каждое из этих имен в силу многих причин и обстоятельств (военно-политических, культурных, исторических, социальных и т.д.) доминировало как в национальной, так и в инонациональной среде. То есть, здесь мы имеем как эндоэтнонимы (самоназвания), так и экзоэтнонимы (названия, даваемые народу, этносу другими народами), несущие в себе не разное содержание, а разные речевые формы выражения одного и того же содержания.
Отсюда вытекает основное направление решения выявленной общественно-политической задачи. Необходимо отказаться от неисторического термина «осетин», «Осетия» заменив их в иноязычном (русск., немец., англ. и т.д.) произношении и написании на, соответственно, «алан», «Алания». На национальном стандартизированном литературном языке имя народа и государства остается неизменным «ирон», «Ир» (Ary-Ston > Ирэстон [10]). Сформулированный подход позволяет сохранить два исторически сложившихся самоназвания (эндоэтнонима) народа ирон и алан.
Все попытки внутренних аланофобов (ириофобов, ариофобов) с предлагаемой заменой термина «осетин» на термин «алан» осуществить еще и замену термина «ирон» на «алан», «аллон» следует рассматривать в качестве антинаучного, антинационального акта. Сказанное базируется на фундаментальном положении, согласно которому первыми непосредственными носителями имени Ир (ирон) являлись исключительно приверженцы прамонотеистического духовного мировоззрения Ирон агъдау (см. «НДА»). Лишь современным поколениям легендарного народа Ир, многие тысячелетия определявшего судьбы всего человечества, суждено было сохранить не только это священное имя, но и само мировоззрение – Ирон агдъау. Поэтому в качестве его первоимени выступает исключительно ирон.
Второе направление вскрывает динамику исторического развития общенародного аланского языка и его основных диалектальных форм. На этой основе снимаются все противоречия, искусственно созданные аланофобами на пути его поступательного развития, низводя на нет вторую мифологему.
Исходя из необходимости единого методологического подхода при определении названия диалектов аланского языка, и, учитывая общемировую практику, за основу следует брать географический (территориальный) принцип. В этом случае аланский язык подразделяется на два диалекта: западно-аланский, восточно-аланский. На мадалон авзагыл дзургай;, ацы хъуыды аамбарын ама фыссын хъауы афта: ирон авзаг ама йа дыууа диалекты – ныгуылайнаг-ирон; скасайнаг-ирон. Наличие различных переходных форм между диалектами не предполагает проведения четких границ, определяющих зону распространения того или иного диалекта.
Этапы исторического развития аланского языка предлагается рассматривать следующим образом: диалектные формы ; общенародный язык ; диалектные формы ; общенародный язык. Аланский общенародный язык в своем историческом развитии совершил своеобразный кругооборот по восходящей спирали. Вследствие этого, ныне функционирующий общенародный язык (на основе вост.-аланского диалекта) есть не что иное, как обновленная форма действовавшего уже в средние века и ранее общенародного языка (на основе зап.-аланского диалекта). Данное обстоятельство и сам факт функционирования в прошлом единого общенародного языка, а не двух отдельных языков двух отдельных народов, лишает научного смысла дискуссию о том, какой же диалект – восточно-аланский или западно-аланский – лежит в основе общенародного аланского языка. Деление аланского языка на диалекты в значительной мере является условным. Оба диалекта, по сути, составляют один язык.
Поэтому на государственном (официальном) уровне (РЮО, РСО – Алания) в основу национального стандартизированного литературного языка совершенно естественно положен вост.-аланский диалект, которым владеет весь народ. Безальтернативный характер изложенного подхода базируется на аксиоматичном положении, согласно которому не может меньшинство народа, владеющее зап.-аланским диалектом, заставить на нем говорить свое большинство. Более того, нельзя вернуть вост.-аланский диалект на уровень развития, который им был пройден еще в средние века. Принятие соответствующего политического решения по данному вопросу (см. «НДА») откроет новые широкие перспективы развития аланского языка.
Третье направление выводит осмысление сущностных характеристик духовного мировоззрения Ирон агъдау на качественно более высокий, цивилизационный уровень. Здесь воссоздается полноценная картина духовной жизни аланского народа, демонстрируется ее абсолютная самодостаточность. Полученные новые данные о генезисе духовной культуры, превращают в прах третью мифологему о якобы языческой природе национальных культов ир-ас-аланского народа.
Материалы по культуре народа ир (ир-ас-алан) свидетельствуют о том, что формирование духовного мира североиранцев имело свою специфику. В традиционной культуре иров (алан) божественная космогония, определяющая порядок вещей мироздания, нашла свое воплощение не в религии (дин), а в сакральном понятии агъдау. Агъдау состоит из двух слов уаг (нрав, суть, нравственность) и тау (сеять, распространять). Данное понятие закрепилось в сознании и подсознании народа ир, пройдя через следующие трансформации: уаг + тау > уагтау > агътау > агъдау. Близким по смыслу понятию агъдау является понятие этика – неписаное учение о морали и нравственности (от греч. этос «нрав, обычай»). Таким образом, агъдау подразумевает не только неписаные нравственные нормы поведения людей, моральные устои общества, но и их распространение, передачу из поколения в поколение. Функциональная взаимосвязь двух взаимодополняющих начал – знания, как такового, и передача этого знания – предопределяет извечную востребованность агъдау в духовной и социальной практике.
В доисторических верованиях многих народов мира имя Бога-Творца содержит корень Ир (Ир, Ири, Ирий, Ира, Ирта). Следовательно, Ирон агъдау буквально обозначает распространение Божественной Истины (Сути). Поэтому агъдау, в отличие от религии, охватывает все сферы и уровни человеческого бытия и сознания. Здесь нет места делению на сверхъестественное и естественное. Напротив, здесь все естественно и гармонично.
Таким образом, ир-ас-аланы традиционно и осмысленно поклоняются единому Богу-Творцу на лоне первозданной природы, а не камням, кустам, идолам, как пытаются внушить обывателю. Верования народа ир не предполагают наличия посредника между Истиной и человеком. Вся организация духовной жизни общества вытекает из естественной природы человека как неотъемлемой частицы мироздания. Отсюда проистекает и высокий демократизм в светских отношениях, присущий народу ир с древнейших времен. Здесь демократия выступает не в качестве вседозволенности, а в качестве осознанной ответственности за совершаемые поступки и действия.
Интегральный традиционализм, заложенный в Ирон агъдау, является первоосновой цивилизационных представлений о Божественной Истине. Данная первооснова была использована практически всеми религиозными реформаторами. Поэтому не принадлежность, зачастую формальная, к той или иной религии, а осознанная приверженность Ирон агъдау, выступает в качестве основного нациоопределяющего, нациоформирующего признака ир-ас-аланского народа. Возникнув в эпоху до религиозного бытия человека, Ирон агъдау и сегодня доминирует в сознании народа ир, тем самым, позволяя ему оставаться самим собой. Исключительно по этим основаниям аланофобы уже совершенно беззастенчиво направляют острие свое удара против Ирон агъдау, пытаясь, всеми правдами и неправдами, осуществить его подмену различными религиозными догматами.
Последнее предопределяет необходимость введения в Конституцию Республики Алания положений, придающих соответствующий статус прамонотеистическому духовному мировоззрению Ирон агъдау, которые, наряду с положениями, определяющими статус национального государственного языка, станут ее главными кодовыми знаками. В этом же ключе предлагается решать задачу по официальному приданию географическому центру этнической территории ир-ас-алан официального статуса Сакрального центра общеиндоевропейского (общеарийского) значения.
Проблема заключается в том, что на сегодняшний день безвозвратно утраченными для аланской культуры следует считать духовные центры, некогда располагавшиеся на господствующих высотах бескрайней евразийской степи. Данные центры, в силу известных исторических, политических событий, перешли под контроль народившихся 1,5 – 3,0 тыс. лет тому назад мировых религиозных конфессий. Именно на этих сакральных высотах Ариана Веджа (Иронского/Арийского Простора) впоследствии были воздвигнуты многочисленные рукотворные храмы. В текущий период на стадии утраты находятся центры духовной силы и духовного воспитания аланского народа, расположенные в горной Алании (Республика Северная Осетия – Алания, Республика Южная Осетия – Государство Алания).
Поэтому полномасштабная реализация данного глобального проекта превратит Аланию, а значит и Россию в один из главных духовных центров мира. Тем самым они будут выведены из того цивилизационного тупика, политической изоляции, в которых они пребывают сегодня (см. «НДА»). Открывающиеся при этом перспективы всестороннего развития нашего отечества ни с чем не сопоставимы, поскольку человечество не знает подобных аналогий.
Таким образом, кодификация в Основном законе Алании сформулированных предложений обеспечит сохранение духовной культуры ир-ас-аланского народа. Без проявления политической воли в решении этого жизненно важного вопроса не удастся сохранить как материальную основу многотысячелетней духовной традиции североиранцев (кувандоны), так и саму традицию.
Четвертое направление сопряжено с обоснованием прямой этногенетической, историко-культурной преемственности различных поколений ир-ас-аланского народа. На этой основе раскрываются новые перспективы его политико-культурного развития, делая несостоятельной в научном и политическом плане четвертую мифологему о «двухприродности осетин».
Главный вопрос, на который вот уже более пятидесяти лет безуспешно пытаются ответить апологеты концепции о «двухприродности осетин», что собой представляли «автохтонные племена», якобы обитавшие в горах Кавказа в раннем средневековье? Ответа на этот вопрос нет по сей день, и быть не может, так как исторической науке такой народ (этнос) неизвестен. Освоить две диалектные формы и один говор языка «пришлого» народа, донести их архаичное звучание до наших дней – задача из разряда нерешаемых. Воспринять у «пришлого» народа весь обрядово-ритуальный комплекс, составляющий основу его духовных верований, уходящих своими корнями в доисторические времена – задача из разряда нерешаемых. Присвоить самоназвание «пришлого» народа, названия его родов, личных имен, имеющих очевидное иранское происхождение и звучание – задача тоже из разряда нерешаемых.
Отсюда более чем очевидна вся несостоятельность утверждений аланофобов об «ираноязычной автохтонности осетин», согласно которым ведущее место в этногенезе последних принадлежит некой мифической «кавказской аборигенной общественной среде». Отсутствие объекта исследования лишает научного смысла саму дискуссию о «двухприродном происхождении осетин». При всем многообразии воздействий на культуру аланского народа инокультурных этнических сообществ и даже цивилизаций, она, в своей основе, и сегодня остается североиранской, являя собой характерный пример устойчивости этнического комплекса (см. «НДА»).
Должное восприятие научным и политическим официозом данных концептуальных положений в корне изменит направленность национально-государственной политики в Алании (РЮО, РСО – Алания). Произойдет естественный переход от проводимой многие десятилетия пораженческой политики во взаимоотношениях с ее окружением, к политике взвешенной, наступательной.
Пятое направление выводит необходимость этнотерриториального самоопределения аланского народа в рамках единого государственного образования – Республики Алания – на первый план. Здесь на системном уровне вскрывается несостоятельность пятой мифологемы, согласно которой аланам нецелесообразно воссоединяться и создавать единую территорию нации.
С точки зрения реальной политики нет ничего невозможного. Поэтому никто не знает, насколько долговременный характер имеет решение РФ о признании государственного суверенитета РЮО. Следовательно возврат к ситуации, которая существовала до 08.08.2008 г. в «российско-грузинских» и «российско-осетинских» отношениях, при определенном стечении обстоятельств, вполне возможен. История знает массу подобного рода превращений.
Текущее раздельное существование народа Алании вольно или невольно делает его заложником политических игр, проводимых глобальными и региональными игроками на Кавказе. В условиях политической непредсказуемости, отсутствия действенного контроля со стороны государства (РЮО, РСО – Алания) практически за всеми видами безопасности, социально-политическое, экономическое развитие края не может носить устойчивого, поступательного характера. Поэтому только введение РЮО в конституционное поле РФ позволит свести это манипулирование к минимуму и сделает невозможным возврат к делению Алании по территориально-политическому признаку. Тем самым, будут созданы реальные предпосылки для формирования и развития единой этносоциальной, социокультурной матрицы аланского народа.
Обозначенный вектор политико-государственного развития Алании способен сдвинуть тектонические плиты безверия, апатии, инерционности мышления, господствующие сегодня в общественном сознании. Более того, прекратятся иждивенческие настроения в среде беженцев и вынужденных переселенцев. То есть следование ему освободит Аланию и ее народ от власти противоестественного.. Произойдет высвобождение национального самосознания, а значит, и сознания ныне разделенного народа, скованного на протяжении многих десятилетий этим уничижительным, оскорбляющим человеческое и национальное достоинство статусом.
Соответственно, главная задача политической и национальной элиты Алании заключается не в умножении риторических заявлений о неприкосновенности государственного суверенитета РЮО и не в гипотетических заявлениях о единстве «осетинского» народа, а в реальных политических действиях, способных придать процессу интеграции юга и севера Алании необратимый характер (см. «НДА»). Данная интеграция становится возможной лишь при совместной реализации ключевой, основополагающей задачи по формированию единой в политическом и территориальном смысле парламентской Республики Алания.
Шестое направление закладывает теоретическую основу по формированию в Алании эффективной модели социально-экономического развития. В ней упор сделан, прежде всего, на гармоничное сочетание технологической модернизации с реальными потребностями основных слоев населения. Тем самым, сводится на нет шестая мифологема.
Стратегия социально-экономического развития края должна опираться, в первую очередь, на саморазвитие, создание эффективно работающих промышленных и сельскохозяйственных предприятий на основе местных ресурсов. То есть, приоритетное значение сегодня следует отдать созданию условий для эффективного использования его ресурсного потенциала.
С учетом заявленной целевой установки социально-экономического развития Алании (РСО – Алания, РЮО) к необходимым условиям следует отнести:
– наличие территории, как среды обитания человека и источника восполняемых и невосполняемых природных ресурсов;
– наличие населения, обладающего определенными знаниями и навыками по ведению целесообразной общественно полезной деятельности;
– наличие капитала в вещественной и денежной форме.
В рассматриваемом регионе обладание даже этими необходимыми, базовыми условиями, без которых невозможен сам производственный процесс, находится под вопросом. Наиболее рельефно данная катастрофическая ситуация проявляется в экономической практике Республики Южная Осетия.
Помимо сказанного, становление эффективной модели социально-экономического развития Алании («Осетии») предопределяет наличие следующих дополнительных условий:
– рассмотрение вопросов перспективного социально-экономического развития Алании в формате нового государственного образования Республики Алания;
– основной упор в социально-экономическом развитии на внутренний ресурсный потенциал;
– наличие в Республике Алания (РСО – Алания, РЮО) национально мыслящей государственной власти, обладающей политической волей;
– возвращение контроля государства и общественности над базовыми предприятиями, объектами и ресурсами, обладающими рентными свойствами (земельными, водными, лесными, энергетическими, минеральными);
– отказ от производственно-хозяйственной деятельности, оказывающей отрицательное воздействие на экологию;
– ключевое внимание к развитию человеческих ресурсов посредством формирования гармонично развитой личности;
– восстановление государственного планирования по основным показателям (натуральным, стоимостным);
– подчиненный (ая) характер (роль) буржуазного меньшинства по отношению к трудящемуся большинству;
– приоритетное развитие высокотехнологичных производств на основе формирования технопарков (промтехнопарк, агротехнопарк, фармтехнопарк и др.);
– гуманизация общественных отношений посредством совершенствования системы государственной власти;
– формирование экономики знаний через приоритетное развитие ноосферы (научной, образовательной, информационной среды);
– осмысленное восприятие того, что народ юга и севера Алании представляет собой одну социально-политическую общность, с одним языком, культурой, единым комплексом духовных верований, с одной исторической судьбой.
Формирование представленных необходимых и достаточных условий для эффективного использования ресурсного потенциала Алании позволит превратить ее из региона реципиента, получающего дотации из федерального центра, в регион-донор.
Вышеизложенное свидетельствует о том, что масштабность социально-экономических задач, стоящих перед народом Алании, выводит решение проблемы по воссоединению двух разрозненных её частей, социализации экономической жизни, на первый план. Здесь налицо яркое проявление взаимосвязи, соподчиненности экономики и политики. То есть в основе как грядущего объединения, так и коренного изменения существующей общественно-экономической формации лежат объективные геополитические, социально-экономические причины. Поэтому без принятия соответствующих волевых политических решений народу Алании не удастся, даже в далекой перспективе, построить самодостаточную социально ориентированную экономическую модель развития (см. «НДА»). В этом смысле, решение насущных проблем экономического развития рассматриваемого региона лежит не в сугубо экономической, а в политической плоскости.
Седьмое направление обеспечивает трансформацию существующей сегодня асоциальной модели политико-государственного устройства Алании. Новая модель основывается на историческом опыте аланского народа по формированию властных структур и современных общемировых тенденциях. Основу предлагаемой к реализации модели составляет принцип неотвратимой личной ответственности государственных чиновников за принимаемые решения, посредством усиления властных полномочий представительных институтов. Последнее предопределит уход в небытие седьмой догмы (мифологемы).
Создание полноценной парламентской Республики Алания (РСО – Алания, РЮО) должно стать основой предполагаемой реформы, так как в значительной мере именно парламентское правление, характеризуя уровень зрелости нации, способствует ее дальнейшему развитию. Поэтому целесообразно создание в республике профессионального парламента – «Адамон Ныхас» («Народный Совет»), состоящего из двух палат: избираемой нижней палаты – «Ныхас» («Совет») и неизбираемой верхней палаты – «Хистарты Ныхас» («Совет Старейшин»). Здесь термин «хистар» – «старший» обозначает не возрастную категорию, не количество прожитых индивидуумом лет. Он обозначает, прежде всего, уровень миропонимания и мироощущения, свойственный наиболее просвещенной части социума. Соответственно «Хистарты Ныхас» – это организация людей, объединенных общностью национальных интересов, согласием в вопросах морали и права, основанном на жизненном опыте, на мудрости народной, ответственности перед народом.
Выдвижение от территориальных обществ «Совета Старейшин» представителей в верхнюю палату республиканского парламента целесообразно осуществлять на основе консенсуса (согласия). Данный консенсус достигается в ходе формирования родовых и фамильных союзов и делегирования ими своих представителей в территориальные общества «Совета Старейшин».
Выборы в нижнюю палату парламента («Совет») необходимо осуществлять в ходе формирования Советов трудовых коллективов. Именно такой подход позволит предприятиям (организациям) на гласной основе как делегировать своих представителей в Советы различных территориальных уровней – районный, городской, республиканский, так и отзывать их в случае необходимости. По-существу, речь идет о неформальном воссоздании власти Советов («Ныхас») трудящихся, когда непосредственно трудовой коллектив становится одним из главных субъектов политической жизни общества.
Целесообразно, чтобы главой республики являлся премьер-министр, он же глава правительства, выдвигаемый общественным объединением (избирательным объединением), получившим на выборах наибольшее число голосов избирателей. Победившее на выборах объединение формирует правительство на срок действия депутатских полномочий. В отличие от сложившейся в Алании (РСО – Алания, РЮО) власти главы (президента) республики, избираемый премьер-министр несет прямую ответственность за принимаемые решения как перед парламентом, избирателями, так и перед выдвинувшим его общественным объединением.
Здесь главным сувереном (верховным властителем) выступает не персонифицированное высшее должностное лицо (президент, глава, губернатор и т.д.), а коллегиальный орган – парламент «Адамон Ныхас». Усиление персональной ответственности главы исполнительной власти в наибольшей мере отвечает и задачам мобилизационной модели развития экономики, которая с неизбежностью идет на смену господствующей сегодня в России неолиберальной модели. Одна Республика Алания, один парламент, одно правительство, один народ – таков основой вектор неминуемых грядущих социально-политических преобразований, предопределяющих одну историческую судьбу аланского народа.
Переход к парламентской форме правления предполагает наличие ее переходных форм (моделей). В качестве таковой вполне может выступить модель, которая функционировала в РСО – Алания до введения поста президента (1994 г.). Здесь председатель парламента одновременно выступает и в качестве высшего должностного лица. Очевидно, что уже на этом первом этапе предлагаемой к реализации конституционной реформы удастся в значительной мере сбалансировать весь политико-правовой механизм сдержек и противовесов в системе государственной власти Алании.
Парламентарное правление, являясь необходимым этапом модернизации всей общественно-политической системы, обеспечит безболезненную трансформацию функционирующей сегодня асоциальной политической системы в систему, где реализация ресурсного потенциала Алании будет осуществляться в интересах массовых групп населения. Здесь известный лозунг «Земля – крестьянам, фабрики – рабочим, власть – Советам!» получает новое звучание и новую жизнь. Поэтому двухпалатный парламент явится консолидирующим началом для народа Алании и станет важным этапом в развитии институциональных основ прогнозируемого государственного образования Республики Алания (РЮО, РСО – Алания).
Восьмое направление дает концептуальное обоснование геополитического положения Алании в Кавказском регионе. На этой основе формулируется принципиально новый политический курс России на Кавказе, что делает несостоятельной восьмую мифологему.
Новый внешнеполитический курс России на Кавказе должен, в первую очередь, основываться не на гипотетических предложениях по строительству «Центра русского Кавказа», формированию туристических кластеров и т.д., а на выстраивании логической связи между ее современными жизненными устремлениями на Кавказе и своим морально-историческим правом на контроль над этой территорией. К сожалению, именно это право Россией так и не было сформулировано с момента ее первого прихода на Кавказ (XVIII в.) и по настоящее время. Знание историографии края оказалось, как бы, отделено от государственной политики, проводимой здесь центральной властью. Сказанное позволяет рассматривать любые ее действия в этом регионе с позиции колониальной политики, нацеленной на захват чужих территорий. Поэтому только внятно сформулированная позиция России по данному ключевому вопросу сможет оправдать ее присутствие на Кавказе и сделает это присутствие приемлемым не только для российской глубинки или Федерального центра, но, главным образом, для горских народов Кавказа и всего мирового сообщества.
Материалы по алановедению убедительно демонстрируют, что аланы (роксоланы, рухсас, т.е. светлые аланы, ассы) исторически входят в часть предков русского этноса. Практически на всем постсоветском пространстве аланы («осетины») и русские, украинцы, белорусы являются наиболее близкими в культурно-историческом и языковом отношении народами. Исторической наукой также давно установлено, что само происхождение этнического термина русс имеет североиранские корни (рухс, рохс – свет, светлый). Более того, имена ведических славянских Богов происходят из иранского пантеона. Поэтому в гуманитарной науке утвердилось положение, трактующие историю североиранских народов, как составную часть «до русской истории нашего отечества» [11].
Таким образом, Кавказ является исторической прародиной древнейшей североиранской цивилизации, которая выступает этнокультурной основой как индоиранской, так и всей индоевропейской языковой общности. К наиболее последовательным, открытым носителям культурной традиции североиранцев и сегодня относятся исключительно ир-ас-аланы, отстоявшие малую часть своей легендарной прародины в центральной части Кавказа. Следовательно, осознание общности происхождения и исторических судеб алан (ясов русских летописей) и русских, даст последним всеобъемлющее морально-историческое право выступать в роли политической доминанты на Кавказе. Данное право в этом случае приобретает осмысленный, исторически оправданный характер.
На этой основе политическое руководство страны сможет правильно выстроить свои внутриполитические и внешнеполитические курсы в этом геостратегическом регионе. Соответственно, право сильного здесь будет заменено Россией на научно обоснованное право включения данной территории в систему своих геополитических интересов.
Отсюда новый политический курс России на Кавказе, как и архитектуру региональной безопасности необходимо выстраивать с учетом специфики детерминант развития Кавказского региона и осознанного восприятия общности исторических судеб алан и русских, прослеживаемой с глубокой древности и исключающей возникновение между ними антагонистических противоречий. Поэтому политическая борьба аланского народа за единую Аланию – это, по существу, борьба за стратегические позиции России во всем Каспийско-Черноморском регионе. Учет выявленных факторов и тенденций (см. «НДА») становится обязательным условием укрепления как экономического, так и государственно-политического авторитета Российской Федерации.
Таковы основные магистральные направления нового национально-государственного курса, который необходимо положить в основу поступательного развития Алании. Реализация данного курса, оформленного в виде «Национальной доктрины Алании», способна открыть принципиально иную созидательную страницу в развитии как национальных, политических процессов в Алании, так и в развитии государственности аланского народа.
Здесь мы вплотную подходим к главной ценностной теоретико-методологической характеристике «Национальной доктрины Алании». Являясь объективной категорией, она выступает политологическим базисом развития национального самосознания ир-ас-аланского народа. Соответственно, по мере решения выявленных задач, изменения внутренней и внешней среды «НДА» естественно-исторически будет наполняться новым содержанием и новыми задачами, вытекающими из требований текущего времени. То есть не привнесенные извне абстрактные измы, а объективные, взаимообусловленные нациоопределяющие, нациоформирующие признаки становятся главными ориентирами развития социума. Периодически накладывая данную социокультурную матрицу на все сферы универсальной 3-х частной модели устройства североиранского (индоевропейского) общества, его члены будут получать ясное представление о действительности и тех задачах, которые перед ними стоят. В этих прогнозируемых новых условиях народ (народы) с опорой на свои национальные интересы становится подлинным хозяином своей судьбы. Поэтому мы предлагаем всем прогрессивно мыслящим людям встать под это Победоносное Знамя народной борьбы за процветающую Аланию и Россию.
***
Представленная работа была написана не для того, чтобы кого-то унизить, оскорбить чье-нибудь профессиональное достоинство. Подобного рода задачи не лежат в сфере интересов Института национального развития имени Царазон Ас-Багатара. Она была написана потому, что, так как сегодня обустроена социально-политическая жизнь в Алании, так больше жить нельзя. Всему есть рамки дозволенного, в том числе и для творящегося в Алании («Осетии») политико-государственного абсурда в вопросах национально-государственной идеологии и политики.
Даже в условиях реально сложившегося имущественного расслоения, у аланского народа нет другой Родины. Поэтому финансовая состоятельность, господствующей в Алании «эрзац-элиты» не дает ей права и дальше высокомерно глумиться над другими, предавая тем самым его общенациональные интересы. Аланы, как этнонациональная общность, независимо от имущественного ценза, приближенности к государственной власти одинаково, со всеми своими диалектами, наречиями, ущельскими особенностями, различными представлениями о жизни, предрассудками, вкусами и пристрастиями последовательно погружаются в воронку Инферно. Проглядев единожды свою Родину – Аланию под ликующие возгласы аланофобов, аланы ее утратят навсегда. То есть данные вопросы не могут выступать предметом торга, так как в этом случае аланы торгуют самими собой и даже еще не родившимися поколениями своего народа.
Необходимо определяться. Аланы либо победят, взяв на вооружение постулируемое «Национальной доктриной Алании» положение: один язык – одна культура – одна историческая судьба – одна территория – один народ – одно государство; либо они умрут, раздираемые на части искусственно культивируемыми внутренними противоречиями. Третьего не дано.
ЛИТЕРАТУРА
1. Дзанайты Х. Г. Национальная доктрина Алании. Владикавказ, 2001.
2. Дзанайты Х. Г. Национальная доктрина Алании – XXI век: этнополитическое исследование. М.: «Наука». 2005.
3. Дзанайты Х. Г. Национальная доктрина Алании (Краткий курс) /Х. Г. Дзанайты. – 3-е изд., перераб. и доп. Владикавказ: ИПК «Литера», 2015.
4. Дзанайты Х. Г. О двух диалектах аланского языка. Дзауджикау. 1994.
5. Электронный ресурс. http://region15.ru/docs/osseta-konstit.
6. Электронный ресурс. http://www.parliamentrso.org/node/13.
7. Электронный ресурс. https://ru.wikipedia.org/wiki/Хрематистика.
8. Абаев В. И. Историко-этимологический словарь осетинского языка. М.-Л., 1958. Т.1.
9. Электронный ресурс. https://ru.wikipedia.org/wiki/Ирландская мифология.
10. Чочиев А. Р. Феномен MON субстанция UD в системе ари-ас-аланской философии и мистики: (Религиозные и философские истоки цивилизации). Владикавказ: Ирыстон, 2001.
11. Вернадский Г. В. История России. – М., 2000.
Новый курс Алании
© Copyright: Хадзымат Дзанайты, 2020
Свидетельство о публикации №220010401277
Свидетельство о публикации №220010401277
Рецензии