Гораций Бонар. Страх и защита от него

СТРАХ И ЗАЩИТА ОТ НЕГО
Гораций Бонар (1872)
https://gracegems.org/19/r09.htm

И когда я увидел Его, я упал к Его ногам как мертвый. И Он возложил на меня Свою правую руку, говоря мне: не бойся ; Я первый и последний; Я Тот, Кто живет и был мертв; и вот, Я живу во веки веков, аминь, и имею ключи ада и смерти
  Откр. 1.17, 18

Дух этой книги, как и всех других, написанных Богом, является «свидетельством об Иисусе". Он свидетельствует о Нем повсюду - о Его личности, Его деле, Его Царстве. Здесь есть что-то новое и старое относительно Него. Он - Открывающий, и Он - Тот, о Ком Откровение; Учитель и урок; Сеятель и семя. В чудесных видениях этого пророчества, открывающего Его и Его Царство, вере есть на чем покоиться, и надеяться на то, от чего питаться. Они достойны всякого изучения, и «благословен тот, кто читает».
В этом отрывке необходимо упомянуть три вещи:
1. Видение.
2. Тревога апостола.
3. Утешение, которым правит Христос.

1. Видение: «И когда я увидел Его». То, что видел Иоанн, было реальным; так что из этого он мог сказать: «То, что мы видели и слышали, объявляем вам" (1 Иоан.1.1). Он видел Господа; и он знал, что это был Он. Он узрел славу Его (Иоан.1.14). Это был тот самый славный Христос, которого Исаия увидел на Его престоле (Ис.6.1-3). Именно Его Иезекииль видел в Его величии, восседающим на колеснице среди херувимов (Иез.1.24-26, 1 Пар.28.18, Пс.18.10 KJV). Это был Тот, Кого Даниил видел «одетым в льняное полотно» и «опоясанным золотом» и сияющим как свет (Дан. 10.5,6). Это было видение Сына Человеческого - не таким, каким Он был в день Своей слабости и скорби, - но таким, каким Он сейчас является в день Своей мощи и радости. Проблеск этой славы Иоанн видел около шестидесяти лет назад на горе Преображения, но поспешно и с ослепленными глазами. Сейчас это было видением более продолжительным и полным - более того, предназначенным для более пристального взгляда.
 Это был тот самый Сын Человеческий, который стоял рядом с ним, Тот, Кто, будучи распят в немощи, жив силой Божьей; Тот,  Кто умер, и был погребен, и воскрес, и вознесся на небеса, и восседает во славе по правую руку от престола Величества на небесах. Он, кажется, теперь одет в свободную ниспадающую одежду и рубашку с золотым поясом. Его голова и волосы сияющей белизны; Его глаза, как пламя; Его ноги словно пылающая медь; Его голос подобен шуму многих вод; семь звезд в Его правой руке; сверкающий меч исходит из Его уст; Его лицо похоже на полуденное солнце!
Это было видение удивительного великолепия - очень непохожее на то, что Иоанн привык видеть во Христе; отличное от сына плотника; отличное от Мужа скорби, с Его измученным ликом; отличное от распятого преступника, с кровоточащей головой и проколотыми руками и ногами. В этом небесном видении все, что было слабым и земным, все, что было печальным, измученным и утомленным, прошло, как облака, уходящие от солнца и оставляющие его, чтобы излучать полноту его сияния. Теперь Он, казалось, был облечен в само небо во всем Своем величии и сиянии!
Такое видение хорошо подходило Иоанну в его одиноком изгнании. Последний из апостолов - скорбный, последний оставшийся в живых из целого поколения возлюбленных, большинство из которых умерли мученической смертью, - преследуемый ради Господа своего, - как он подбадривает своим напоминанием о том, что Тот, ради Кого  он страдал, так славен! Это не менее подходило семи Церквям, которым он писал, - поддерживая их в  страданиях, пробуждая их от лени и упрекая их за утрату первой любви и веры. Это устраивает нас не меньше в эти последние дни. Нам нужно напомнить о славе Того, за Кем мы следуем. Это утешит нас в скорби; это позорит нас из-за неверности; это будет воодушевлять нас для битвы и тяжелого труда; это оживит нас и очистит.
2. Тревога апостола. «Я упал к Его ногам как мертвец». Подобным был и результат видения Исайи: «Тогда я сказал: «Горе мне! Погиб я, ибо я человек нечистый" (Ис.6.5).  Сходным образом это было следствием видения Иезекииля, когда он «упал на лицо» при «явлении подобия славы Господней» (Иез.1.28). Еще более похожим на это был результат видения Даниила, когда не только «великое землетрясение обрушилось на людей, которые были с ним, так что они убежали, чтобы скрыться», но он сам «не сохранил силы» и его «прелесть превратилась в тление" (Дан.10.7-8). Примерно таким же было явление Ангела Захарии в храме, о котором сказано, что «когда Захария увидел его, он был обеспокоен, и страх напал на него» (Лк.1.12). В Вифлееме с пастырями было то же самое:  «Слава Господня сияла вокруг них, и они очень боялись» (Лк.2.9). Но видение Преображения было больше всего похоже на то, что было в Откровении, и потому, что там был сам Иоанн, и там Иисус облекся в небесную славу во всем ее сиянии. Сказано, что когда ученики увидели, «они упали на лицо и очень боялись» (Мтф.17.6).
 Во всем этом была старая идея - существовавшая даже среди язычников), что никто не мог видеть Бога и жить - идея, которую предлагает злая совесть человека, полагая, что Бог должен быть врагом грешника, что Он может явить Себя только для того, чтобы убить его. Не делая различий между тем, что было правдой в этой идее, и тем, что было ложным, даже праведные люди были полны ужаса при видимых проявлениях Бога. И хотя мы могли ожидать чего-то иного от этого возлюбленного ученика, когда ему явился его старый Учитель, все же давайте вспомним, что он все еще был в плоти и крови - все еще слабый, несовершенный человек, как в душе, так и в теле.
Помимо этого здесь было много необычайного. Видение было таким внезапным и таким великолепным - это было великолепие настолько подавляющее, голос такой величественный, место настолько одинокое, что не удивительно, что он «упал к Его ногам как мертвый»; тем более, что контраст по внешности между Христом, Которого он знал однажды, и Христом, Которого он видел сейчас, был настолько велик. Он все еще мог узнать своего Господа; но как чудесно все изменилось! И это внешнее изменение может на мгновение вызвать мысль о том, что между ними уже не могло быть такого же близкого общения, как во времена Его печального смирения.
Мы знаем, как изменившаяся одежда, обстоятельства и манеры давно отсутствующего друга, внезапно возвращающегося, наводят на опасения насчет сохранения доверия и любви, и мы не уверены, насколько мы можем рассчитывать на его дружбу. Здесь может быть что-то подобное в уме апостола; и, во всяком случае, небесная слава не могла не быть ошеломляющей для того, у кого все еще был хрупкий  смертный состав, слабые глаза и уши земного несовершенства.
Это видение Святого, стоящего бок о бок с ним, заставило  апостола почувствовать свою нечестивость и закричать, как Исаия: «Я нечист!». Самоуничижение не могло не быть главным в его уме, хотя страх мог быть изгнан любовью. Нет ничего более подходящего для углубления нашего чувства греха и придания нам истинного отвращения к себе, чем прямое общение со Святым - соприкосновением с Ним Самим, будь то по Его благодати или во славе. Закон может потерпеть неудачу; сравнение с нашими собратьями не удастся; проверка себя потерпит неудачу; но прямое общение с Самым Господом достигнет всего. Сравните себя с Ним, - и вы будете искать Его и смиритесь.
Но если  Иоанн, который знал Христа так долго, был так переполнен славой - что с тобой будет, о неверующий грешник! В день полного откровения этой славы? Как ужасен будет этот день для тебя! Как это ошеломит тебя! О грешник, научись познавать этого Христа сейчас как Спасителя, прежде чем наступит день, когда ты увидишь Его как Судью! Его любовь спасет тебя сейчас - Его величие сокрушит тебя.
3. Христос умиряет Своего апостола и успокаивает его тревогу. Он начинает это, возлагая правую руку на него - правую руку, где было «сокрытие Его силы» (Авв.3.4), и в которой Иоанн только что увидел семь звезд; ту правую руку, которую так часто видел Иоанн, поднял, чтобы исцелить и благословить; это правая рука, на которой были следы от гвоздей! Как выражение снисходительности и доброты, как символ священнического благословения, это действие сразу же будет понято апостолом; и прикосновение хорошо известной руки, возложенной таким образом на голову апостола, когда он лежал на земле, само по себе было  ободрением и миром.
В то время как благословляющая правая рука, таким образом, возложена на Иоанна, слова благодати и милости сопровождают действие - «Не бойся». В них нет какого-то заклинания, нет силы, приносящей покой, кроме признанного характера Того, Кто говорит, - так же, как результат обещания зависит от несомненности ума и силы обещающего. Когда слова «не бойся» вышли из уст даже прославленного Сына Человеческого, апостол не мог не вспомнить времена, когда они были обращены к ученикам Тем же Христом в дни Его земного унижения; так что следствием этих слов в ушах апостола было сразу отождествить нынешнее славное Существо с тем Иисусом, который ходил со Своими учениками на земле, и Который таким образом объявил Себя таким же в уме и сердце, тем же самым в любви и сочувствии, как когда Он успокаивал их страхи на Галилейском море такими же словами: «Это Я; не бойтесь!".
Прежде чем слова «не бойся» могут хоть как-то повлиять на успокоение хотя бы одного страха или рассеять одно-единственное сомнение, должно быть знание характера того, кто их говорит. До тех пор они бросаются на ветер. Предположим, что вы заблудились в широкой пустыне, и ее ужасы окружают вас со всех сторон, и вы начинаете дрожать о своей безопасности. Неизвестный странник проходит мимо вас и говорит: «Не бойся», но его слова не успокаивают вас. Один из ваших попутчиков говорит: «Не бойся», но и его слова не успокаивают вас. Но вдруг вы встречаетесь с каким-то известным бедуином, каким-то вождем пустыни, которому вы доверяете, и он говорит: «Не бойся!». Тогда вы успокаиваетесь.
Так же и в ваших отношениях с Господом. Вы должны знать, Кем Он является, прежде чем Его слова мира помогут вам. Знайте Его, и его единого слова «не бойся» будет достаточно, чтобы подбодрить и поддержать вас в любых обстоятельствах опасности, растерянности или ощущения своего недостоинства. Тот, Кто принимал мытарей и грешников, которые стали «гостем у Человека, Который водится с грешниками», - это Тот, на Кого вы можете положиться, и Тот, Кто может сказать вам: «Не бойся!» с уверенностью, что милостивые слова, исходящие из Его уст, означают все, что они дают вам, и будут возвещать вами весь мир, который они, кажется, содержат.
Все последующие заявления имеют отношение к этому вопросу. Они не только говорят: «Это Я», но и показывают, Кто Он и что такое «я». Они приводят причины для этого «не бойся», и все эти причины касаются Самого Говорящего. Это то, что Он говорит нам о Себе, чем Он ожидает успокоить нас и изгнать тревогу; потому что только Его «совершенная любовь» может изгнать страх и вернуть веру в душу. Послушайте, что Он говорит:
1) Я Первый. Это напомнило  Иоанну слова его собственного Евангелия: «В начале было Слово, оно было в начале у Бога» (1: 1-2). Это напоминает нам выражение псалмопевца "Вечный" (Пс.90.1), и описание в Притч.8.22 вечной Мудрости, и о "вечном вчера" Павла (Евр.13.8). Все эти отрывки поразительно соответствуют друг другу. И в объявлении «Я первый и последний» мы признаем ту же истину, что и «Иисус Христос Тот же вчера, сегодня и вовеки». Эпитет «первый» указывает на время, точнее на вечность; «Альфа» на вечную Мудрость и «начало» творения, как написано: «В начале Бог сотворил небо и землю» (Быт.1.1). Таким образом, Он хочет сказать Иоанну: «Не бойся, Я - Вечный!».
2) Я Последний. Не то чтобы для Него действительно было «последнее»; для Него, как для истинного Мелхиседека, «нет ни начала дней, ни конца жизни» (Евр.8.3 KJV), но Он стоит на месте того, что люди называют «законами» - Он является венцом, завершением, обобщением всех - великой Окружностью, поскольку Он - великий Центр вселенной! Он не только "от вечности", но и "к вечности"; Он Тот же «сегодня и вовеки», как Он был «вчера»; «Омега» так же, как «Альфа»; «конец» так же, как «начало».
Как Бог, вечный Сын, Он не является ни первым, ни последним, но как Христос, Богочеловек, Он является и тем и другим; и Он - все, что может быть включено в то и другое. Как вся прошедшая вечность была Его, таково и все будущее; и за всем этим будущим Он наблюдает; все это будущее Он устрояет от своего имени - «ради Своего тела - то есть церкви». Пусть Он скажет Иоанну: «Я последний», «Не бойся!».
3) Я живой. Таким образом, следует прочесть этот отрывок: «Я первый, последний и живой». Во всем Писании имя Мессии связано с жизнью. Он - Иегова - Я Есть - Существо существ - Обладатель всей жизни - Даритель всей жизни - Живой и животворящий. Его связь со смертью только временна - и для того, чтобы преодолеть смерть и вывести жизнь из смерти. Он Князь жизни - Он Свет жизни. Он Хлеб жизни. Он Вода жизни. Все, что связано с жизнью, связано с Ним; ибо как Отец имеет жизнь в Себе, так Он отдал ее Сыну, чтобы Ему иметь жизнь в Себе.
Слова «Я жив» напомнили бы Иоанну о многих вещах, которые он сам рассказал, и о многих записанных им словах о Христе как о Жизни, поскольку он, из всех евангелистов, принес эту великую истину нам. Как Живой Христос сказал: «Сын оживляет, кого хочет» (Иоан.5.21). «Верующий в Меня имеет жизнь вечную. Это хлеб, пришедший с небес, так что если человек ест это, он не умрет. Если кто-нибудь ест этот хлеб, он будет жить вечно. Кто ест Мою плоть и пьет Мою кровь, имеет жизнь вечную» (Иоан.6.50–54).
Воистину, именно Живой говорил такие слова, как эти; и именно как Живой Он произносит их до сих пор. Мы падаем к Его ногам, как Иоанн, павший как мертвый! Он кладет Свою правую руку на нас и говорит нам: «Не бойся; Я Живой»; это не смерть, но жизнь, которую Я пришел принести, и, созерцая славу Живого, знайте, что это не смерть, а жизнь, которую вы должны искать!
4) Я был мертв. Или, буквально, «Я умер», Я положил Свою жизнь. Его слово ободрения Иоанну, таким образом, означает: "Не бойся; Я Тот, Кто умер".Слова здесь напоминают нам слова Павла: «Кто будет обвинять избранных Бога? Есть Христос, Который умер". Да, это было со Христом, Который умер, что должен был сделать и Павел; и именно со Христом, который умер, Иоанн также должен был поступить, хотя, в огне славы, которая теперь ослепила его, он, кажется, потерял это из виду. Но это, однако, Господь напоминает ему, чтобы успокоить его. Он берет его обратно ко кресту и напоминает ему о том, что он видел и слышал там. Он посылает его к могиле, чтобы он снова мог посмотреть на мертвое тело своего Учителя. И
И, таким образом, напоминая ему о кресте и гробнице, Он объясняет Свое нынешнее ужасающее явление и заставляет апостола почувствовать, как маловероятно, насколько невозможно, что любое количество «славы, чести, силы и величия», такое как то,  чем он был теперь окружен, могло бы изменить отношения между ними или сделать Его менее Христом, Которого он так хорошо знал на земле; менее Спасителем, в Котором он как грешник нуждался тогда и нуждался еще больше теперь - менее Агнцем Божьим, Который забирает грех мира - или он сам меньше был учеником, которого любил Иисус, - менее доверенным, которому его Господь доверил это самое драгоценное из земных достояний, Свою мать, когда умирал на кресте. Это как если бы Он сказал: «Не бойся; Я Тот самый Иисус, Которого вы видели умирающим на кресте, Которого вы видели лежащим в гробнице Иосифа! Да, не бойся!  Я был мертв.'
5) Я жив во веки веков. «Хотя Я однажды умер, но Я больше не умираю - смерти больше нет для Меня - смерть больше не властвует надо Мной: Я живу вечно!». Умереть и все же одержать победу над смертью - нет, одержать победу над ней, умирая, чтобы никогда больше смерть не могла приблизиться к Нему - это была истина, благодаря которой воскресший Христос утешил Своего испуганного апостола. В смерти Он показал Себя Владыкой жизни! В жизни Он показал Себя Владыкой смерти! Умирая и снова живя, Он показал нам все, что нужно грешнику, чтобы придать ему смелости в его отношениях с Ним. Этот Вечно Живущий, с Которым смерть больше не имеет ничего общего; этот Вечно Живущий, между Которым и всем, что связано со смертью, утверждена великая пропасть - Он,  Тот, с Кем нам приходится иметь дело, в великих делах жизни и смерти.
Он сделан нашим Мелхиседеком - Священником и Царем - «в силе бесконечной жизни»; и жизнь, которой Он обладает навеки, является чем-то большим, чем то, чем Он обладал до Своей смерти или мог обладать просто как Бог, - это «жизнь воскресения», которую мог иметь только Тот, Кто умер, и которой Он был исполнен для нас в силу того, что Он умер. То, в чем мы нуждаемся как для тела, так и для души, это воскресшая жизнь, воскресение, жизнь Воскресшего! И именно это Он так ясно возвещает здесь, когда говорит: «Я жив во веки веков!».
Здесь Иоанн резко вставляет свое сердечное и радостное «Аминь!», как если бы это объявление было тем, чему он больше всего радовался, и которое сразу пробудило эхо в его груди. Он слышит слова: «Я жив во веки веков». И, оценивая что-то важное из значения этих слов, и с нетерпением ожидая той бесконечной вечности, в течение которой он должен был стать участником всей жизни, которой обладал Сей Воскресший, он восклицает с нетерпением и радостью: «Аминь!».
Есть чувство, которое мы всегда находим в Ветхом Завете в отношении царей: «Пусть царь живет вечно.  Аминь.' Иоанн радовался в вечности этой воскресшей жизни Христа - в той же вечной жизни воскресшего давайте радоваться и мы, добавляя "аминь" к жизни апостола и говоря: «Я знаю, что мой Искупитель жив!». О блаженство невыразимое! О, утешение выше всех остальных! Нам нужно сказать, что в умирающем мире, таком как наш, есть такой Живой, как Тот, Который полностью состоит из жизни, Тот, Кого смерть никогда не сможет коснуться, о Котором никто никогда не сможет донести до вас вести: « Его больше нет!".
Никакая смерть в нас не может повлиять на Него или помешать нам получить Его бесконечную жизнь. Наша смерть поглощена этой безграничной жизнью; так что там, где смерть изобиловала, Его жизнь изобилует гораздо больше. Это дерево жизни, чьи листья - здоровье, а плоды - бессмертие. Давайте соберемся вокруг и под этой великой сенью Славы чтобы привлечь эту жизнь к нашим душам и уверенность в воскресении для нас самих и для всех, кто почил в Иисусе!
6) И имею ключи ада и смерти. Он претендует на власть над душой и телом и над теми областями, в которые они переходят, когда отделены от земли. Он открывает, и никто не может закрыть! Он закрывает, и никто не может открыть! Никто не может войти в эти места, кроме как через Него, и никто не может выйти из них, кроме как через Его власть. Он абсолютный властелин невидимого мира во всех его сферах!
Это действительно благословляет скорбящих. Ни случайность, ни естественные причины, ни судьба, ни необходимость смертельной болезни - Сам Христос, Христос живой, производит смерть - и при этом принимает душу и тело в Свое присутствие. В этом смысле Его ложе есть наше ложе смерти, как и Его погребение. Он Тот, Кто на какое-то время теряет узы жизни, удаляя своими руками, каждого из Своих, и говоря телу и душе: иди с миром!
И этот невидимый мир не может удерживать ни одного из своих обитателей на мгновение дольше, чем Ему угодно. Христос держит ключи, и когда Он вводит, Он выводит. Как Он открывает ворота, чтобы они могли войти, так Он снова открывает их, чтобы они могли покинуть их - обрести нетление, силу и славу. Ни один враг, даже в самой церкви, не может препятствовать открытию ворот и великому исходу восходящих святых. Ни сила сатаны, ни смерть, ни ад не возобладают. У Него есть ключи от ада и смерти, и Он еще принесет Свое достояние с триумфом. «Врата ада не одолеют Его Церкви». Хотя врата  охраняются всеми силами ада, они должны быть открыты Тем, Кто хранит ключи - они должны открыться, и святые выйдут к славе воскресения!
Разве не правда, что «все принадлежит нам - будь то жизнь или смерть, настоящее или будущее»? (1 Кор.3.22). Ибо Он - наш Господь всех: «Вы Христовы и Христос в Боге». Если это так, мы можем услышать голос, который говорил с Иоанном и говорит с нами: «Не бойся, у меня есть ключи от ада и смерти. Не бойся воскресения и жизни. Не бойся, Я еще поглощу смерть победой. Я буду ее чумой, Я уничтожу могилу; Мои мертвые люди восстанут и будут жить! Пробудитесь и пойте, живущие в прахе».
Какое противоядие от страха, какое утешение в тяжелой утрате, при любой ране! Христос Господь над всеми; над смертью и могилой, над телом и душой. Он связывает, и никто не может развязать. Он освобождает, и никто не может связать. Он убивает, и никто не может оживить. Он оживляет, и никто не может убить. Он рассеивает, и никто не может собрать. Он собирает, и никто не может рассеяться. И нам Он говорит: не бойтесь; Я Первый, Последний и Живой. Мы знали, что такое смерть, теперь мы узнаем, что такое жизнь; мы знали, что такое могила, мы будем знать, что такое воскресение; мы знали убийство, мы будем знать, как делать живым; мы знали потерю, мы будем знать восстановление; мы знали рассеяние, мы будем знать собирание; мы знали тление, мы узнаем возрождение; мы знали увядание, мы узнаем цветение; мы знали прощание, мы узнаем встречу; мы познали печаль, мы познаем славу и радость.
Таким образом, все слова утешения относятся к Самому Христу. Противодействие всему страху - устранение всех сомнений - исходит из знания Самого Христа. «Тогда ученики обрадовались, когда увидели Господа». Он возвестил мир своему апостолу Иоанну, напомнив ему о том, Кто Он был и есть. Так же Он все еще говорит с нами, и ни один страх не будет рассеян, или одно сомнение не устранено каким-либо иным способом. Взгляд на Христа сделает все - ни один другой взгляд не сделает ничего. Более простое, полное знание об этом Милостивом - это все, что нам нужно, чтобы дать нам совершенный мир и сохранить нас в этом мире навсегда!

Перевод (С) Inquisitor Eisenhorn