Дневник данушифтера - 9 Про Челядь

- Галина, это курьер, я подъехал
- Хорошо, подходите к воротам, нажмите кнопку слева, я открою.

Элитный поселок. Элитный – само название какое-то вульгарное и безвкусное, впрочем, большинство домов там и выглядит также. Наверно уже десятый за сегодняшний день – вечные КПП, заказ пропусков, блуждания между участками в поисках нужного дома…


Честно сказать, поначалу внутренне напрягался. Думал, получу укол гордости прямо в сердце. Ничего подобного – вообще ноль эмоций. Даже обрадовался – социум ослабил объятия, скоро свобода.


Одна беда – предрассудки. Эти иррациональные компоненты коммуникации с сильными Мира. Я сначала не мог понять, какого черта все хотят перекинуться со мной парой слов и все о пробках? Потом дошло – у них так принято – способ продемонстрировать демократичность. А пробки на Рублевке и Новорижском – просто единственное, что нас с ними связывает. Нет, вру, одна дама пыталась рассказать зачем ей четыре огромные банки черной икры и заодно получить в ответ заверения в непревзойденном ее качестве, но споткнулась о мой безучастный вид и свернула на привычные пробки.


Вам покажется странным, но я искренне благодарен женщине, которая избавила нас обоих от этих мансов и передала коробку с подарками через охранника.


Но довольно лирических отступлений. Я стоял у ворот и уже потянулся было нажать кнопку, как вздрогнул от резкого и одновременно многозначительного, - «Здравствуйте!». Этого невысокого мужичонку, очищающего от снега свой пыжик, я видел краем глаза, когда подъезжал к участку. Еще удивился, что он тут может делать. «А вы куда?» - спросил мужичок. «Туда», - машинально ответил я, махнув рукой за ворота, где за деревьями виднелся огромный дом. «А вы к кому?», - не унимался дядя. Он так наседал и пытался давить, что во мне начали бороться два желания – дать ему с левой, так, чтоб докувыркался до своего Пеугеота, или послать красиво, смачно и мелодично. Но остатки здравомыслия, взмолили о пощаде, и вместо всего этого я ответил примирительно, - «Я курьер.» Он смерил меня оценивающим взглядом, и, приосанившись, торжественно, неспешно, с расстановкой, почти по слогам произнес, - «А я здесь – у-прав-ля-ю-щий!» Не знаю, на что он рассчитывал, то ли, что я паду на колени и начну кланяться, то ли, что с криком «Брат, мы с тобой одной крови!» брошусь к нему в объятия, но он настолько и внешне, и голосом, и интонациями в этот момент походил на Бэримора, что у меня невольно вырвалось, - «Овсянка, сэр!»

Мужичок растерянно захлопал глазами, молча развернулся и зашагал к своей машине…