Часть 7

Её глаза упали на блокнотик с моими стихами для песен. Господи, нет! Как я мог забыть. Сердце забилось в панике, я даже стукнул себя по лбу кулаком, пока Анюта не видит, но вырывать блокнот из её рук не стал, ибо она точно подумает, что там какой-то очень важный секрет. Разве обычные стихи — это секреты? Пусть даже такие дурацкие! Скорее всего, Анюта назовёт мои стихи «творчеством» и вскоре забудет о них.

                «Сквозь время тают в нас желанья:
                Как тает в лучах солнца лёд.
                Года, минуты... Ожидание -
                Отчаянья кувшин прольёт».

Сочинённые мной когда-то строчки бережно лились из уст Анюты. Читаемые Анютой, они как-то звучали даже по-иному. Ещё ужаснее, ещё бессмысленнее. Я закрыл глаза и уши, чтобы не слышать эти позорные строчки. Анюта продолжала читать, так выразительно и внимательно, что я даже начал думать, что эти строчки представляют из себя нечто приятное для умов и ушей посторонних. Они всё время пытаются найти смысл в строчках автора, коего у меня точно нет.

                «Синим светом вновь озарится,
                Полыхнёт горячее пламя.
                Но мечта моя может не сбыться,
                Утопая в глубокой яме».

Зачем я только её позвал к себе домой. Вот же позор! Что на меня нашло? Сидел бы сейчас, придумывал строчки для новой песни, в тишине. Никто бы ко мне не лез с раздражающими вопросами, не трогал бы мои вещи. Больше никогда никого не впущу в свою комнату!

                «Меня окружают без чувств силуэты,
                Фальшивки пытаются быть в числе первых.

                Конечно. Забудьте! И стереотипы:
                Кругом идеалы, манеры, монеты.

                Сонеты притворства; набитые сумки
                Брильянты, колье из себя извергают.

                А нужно всего – то быть простодушным.
                И пьесу о жизни петь, не прибавляя».

Листая блокнотик, Анюта даже не смотрела на меня, забыла о моём присутствии. Вторгаться в чужое личное пространство – это точно её талант, и самое раздражительное качество. Хотя бы спросила, можно взять эту вещь или нет. Хотя бы поинтересовалась у хозяина. Наверное, ещё чуть-чуть и я её выгоню, или врежу!

— Эй, может быть хватит? — Запротестовал я. — Не думала, что мне неприятно от того, что какая-то девчонка трогает мои личные вещи? Ты словно душу мою исцарапала.

— Ой. Прости. Я не подумала. Просто так интересно почитать. — Заговорила Анюта с причудливой быстротой. — Это твои стихи? Можешь не отвечать, не хочу терзать тебе душу. Если да, то будешь моим любимым поэтом современности. Считай, что я твоя первая фанатка.

Она улыбнулась, и уткнулась опять в блокнотик, продолжая читать. Я точно ей врежу!

                «Желтеют листья в октябре
                Ковром багряным расстилаясь.
                Я не забуду о тебе,
                В зеркальном мире отражаясь.

                Как жаль, что я тебя не знаю!
                Горят хрустальные глаза,
                И в них я утонуть желаю.
                А в сердце прячется слеза.

                Ты сногсшибательна, поверь.
                Тобой невольно восхищался.
                Закрылась за тобою дверь,
                Наверное, я ошибался».

Вот она и добралась до самой глубины моего сердца. Я даже присел, чтобы не потерять сознание от стыда. Как она посмела? Эти стихи я посвятил Кристине. Кажется, я сейчас умру.

— Это так красиво, — прошептала Анюта, — я бы была безмерно счастлива, если бы мне кто-то посвятил эти стихи. Рузский, ты талантище. Теперь я хочу, чтобы ты стал моим парнем.

Анюта засмеялась, да так громко, что кажется привыкшие к тишине стены моей комнаты задрыгались. Вот страх-то.

— Да, шучу я Рузский. Не парься. Лучше сыграй мне, мы же за этим сюда пришли.

Я молча, взял гитару и сыграл Анюте самую грустную мелодию из своего арсенала. Она так прониклась, что её глаза заблестели от слёз, и ей даже пришлось достать платочек из сумки, и утереть скатившуюся слезинку.

— Всё, Дэнни, хватит. Это так трогательно, я не могу сдержать слёз. Сыграй лучше что-то весёлое.

— Я не смогу весёлое, потому, что очень расстроен, и у меня не будет получаться.
 
— Какой ты милый. — Улыбнулась Анюта. — Твоё настроение можно понять в зависимости от того, что ты играешь. Рузский, ты мне раскрываешься всё больше и больше.

Таки она заставила сыграть меня весёлое, прилипала. Эта развлекательно-увеселительное мероприятие длилось около часа, потом я пошёл проводить впечатлительную одноклассницу. Мы почти не говорили. Когда я её провожал, увидел рекламный щит, представляющий мотоциклы. Увидев товар, у меня загорелись глаза, и кажется, родилась новая мечта, накопить деньги и купить этот мотоцикл. Я так пялился на рекламный щит, что это заметила Анюта.

— Хочешь себе такой? — Живо поинтересовалась она.

— У меня денег нет. Может быть, найду работу после окончания школы, и тогда накоплю со временем. — Пожал я плечами, задумавшись.

— Могу предложить подработку. Чего долго ждать. У моего дяди есть кафе, туда как раз требуются работники. Могу замолвить за тебя словечко. Подумай.

— Хорошо. Обязательно подумаю. — Ответил я, и мы разошлись попрощавшись.


Через несколько дней я был принят официантом в это кафе. Поначалу было трудно, но, спустя какое-то время я привык. Нагрузка была невыносимая: ранним утром пробежка, потом школа, подработка, и в конце дня меня уже не держали ноги, что я даже забил на спортивные тренировки. Потом, привыкши к бешеной нагрузке уже начал совмещать школу, подработку, спорт, свободное время, и всё было в порядке. По выходным мы занимались спортом вместе с Жекой, у нас даже был абонемент в спортивном зале. Мне нравилась эта нагрузка, потому как я был настолько замотан, что не оставалось времени на грусть и непутёвые мысли о том, что всё летит к чертям. У меня была цель, и я чётко двигался к этой цели. Уверен, денег, что я накоплю, хватит не только на мотоцикл, но и на новую гитару.

Близились долгожданные весенние каникулы. Дни стали заметно длиннее, и солнце светило так ярко, что слепило глаза, и ходить в куртках уже было жарко. Жека затеял вечеринку в загородном доме. Он так вдохновился этой идеей, что постоянно только и говорил о предстоящем событии, составлял список покупок, подготовил даже некоторые реквизиты, подобрал музыку и прочее. Как-то в школе, во время перемены, он мне говорит:

— Ты же гитарист, так?

— Да, это так.

— Слушай, тогда вот что. Я обещал ребятам на вечеринке живую музыку, ты уделишь некоторое время и сыграешь нам что-нибудь?

Я замешкался, и уже было пошёл в отказ:

— Им не понравится моя музыка.

— Всё будет супер, поверь. Мои друзья хотят послушать звуки твоей гитары. Так что расчехляй друзжалку, чувак. Будешь наигрывать фонограмму, а остальные будут петь. Ну, знаешь, романтика, всё такое. Давай, будет здорово!

Я согласился. Всё равно бы Жека от меня не отстал.

Настал день вечеринки. Были приглашены все желающие, кроме Кристины и Витька соответственно. Да, намечалось что-то грандиозное. Перед самым началом, я был одним из тех, кто помогал Бекетову подготовить дом к вечеринке. Мы прибрались немного, разложили еду, реквизиты, наладили музыкальную аппаратуру и прочее. Начали подтягиваться гости, и вскоре собралось много народу.

— Арина не придёт? — Поинтересовался я у Бекетова невзначай.

— Арина, как всегда. Она не из тех, кто любит тусоваться ночами напролёт. Вы же дружите, неужели ты не знал?

— Мы уже давно не общаемся. Я бы очень хотел это исправить. Жека, передашь ей кое-что от меня?

— Конечно, чувак. Можешь на меня положиться!

Пришедшие гости уже танцевали во всю, некоторые сидели в сторонке что-то живо обсуждая, другие, особо активные, дурачились и кричали как ненормальные, остальные не отходили далеко от еды, постоянно что-то пихая в рот. Я побежал в тихую комнату на втором этаже, нашёл ручку и лист бумаги, положил перед собой, и начал думать, как бы начать писать извинение Арине. Бекетов в это время подготавливал бассейн. Да, впервые в жизни я на такой крутой вечеринке, но почему-то мне не до веселья.

«Дорогая Арина» - зачеркнул. Глупо как-то. – «Милая Арина» - тоже не то. Так. Напишу просто имя, без всяких нелепых дополнений:

«Арина, я много раз просил у тебя прощение за произошедшее после новогоднего бала. Ты так меня и не простила. Я всё понимаю, и согласен с тем, что я полное ничтожество. Я не должен был так поступать. С тех пор прошло много времени. Давай забудем обо всём, что было и продолжим общение, как раньше. Я соскучился. Буду просить прощение до тех пор, пока ты меня не простишь. Позвони мне. Очень жду».

Почерк был ужасен, я спешил, чтобы никто не увидел случайно. Когда закончил, быстро разыскал Бекетова, и отдал ему эту записку. Он засунул её в карман рубашки, и мы вместе пошли к столику с алкоголем. Достаточно опьянев, Бекетов затеял игру в фанты, многие сначала сопротивлялись, потом поняв, как это весело, присоединились к развлечению. Смысл этой игры в том, что каждый из участников вытягивал бумажки с интересными и иногда даже пугающими заданиями, которые в здравом уме точно никто бы не стал выполнять. Но, у нас вечеринка, и всем было плевать на приличие.

Одному парню выпало приготовить коктейль из всего того, что найдётся на столе. Он взял горсть чипсов, несколько ложек крабового салата, помидор, разбил яйцо и добавив йогурта перемешал всё это миксером. Полученную массу самостоятельно он выпить не смог, ему помогли остальные игравшие, рюмка с «коктейлем» прошлась по кругу, так и опустела. Я тоже попробовал немного, получилось отвратно. Какой-то незнакомой девчонке выпало создать балетную труппу из выбранных трёх человек и станцевать танец маленьких лебедей. Было забавно за всем этим наблюдать. Так я не смеялся давно. Хозяину дома выпало убедить друзей вступить в клан «засранцев и пукальщиков» и подписать (в торжественной обстановке) соответствующий договор! С заданием он справился прекрасно.

Во время торжественной части из рубашки Бекетова выпала моя записка, что я не сразу заметил. Её поднял один из приятелей Жеки, который мне никогда не нравился. Я увидел лишь тот момент, когда этот приятель протягивал сложенную на несколько частей бумажку, а Бекетов, смотря прямо на меня, развёл руками, попросив извинения жестом. Надеюсь, у этого парня не хватило мозгов прочитать, что находится в записке, хотя, я уверен, он даже ничего бы и не смог понять. Ибо, какое ему было дело до наших отношений с Ариной.

Ещё одному парню досталось задание нацепить на голову женские колготки, и в таком виде отправиться в магазин. Что он и сделал. Толпой, особо любопытные, последовали за ним, снимая происходящее на камеры сотовых телефонов, остальные остались продолжать празднование в доме. Этот парень не из робких, он всячески шутил и дурачился, играя на публику. Ему бы в кино играть, я бы так не смог.
Когда подошла моя очередь, я вытянул бумажку с заданием и прочитал – «Мастер класс нам покажи, на одной ноге спляши». – только не это. Ужасное задание! Не буду этого делать!

— Лучше покажи нам мастер класс по игре на гитаре! — Кто-то выкрикнул из присутствующих. Остальные лишь поддержали. Я только за, лучше это, чем прыгать на одной ноге.

— Сможешь сыграть «белые розы»?

— Конечно, смогу.

Я начал играть, а остальные подпевали. Было очень душевно и атмосферно. Иногда, я не попадал по струнам, делал ошибки, но этого всё равно никто не заметил, все были увлечены пением. Множество голосов даже перебивали гитару, что музыку почти не было слышно, но это никому не мешало. Так я исполнил ещё несколько песен, и все снова пошли танцевать.

В толкучке, меня вдруг кто-то схватил за руку и потянул за собой. Я чувствовал женскую руку, но не мог понять, кому это я так срочно понадобился. Девушка вывела меня на балкон, подальше от всех. Я лишь повиновался и следовал за ней, настолько был пьян, что ничего уже не соображал. Это была Кристина. Она только внимательно смотрела на меня безмолвствовав.

— Кристина? Как ты сюда попала? 

— Не важно.

— Что значит «не важно»?— начал негодовать я.

— Это все! — указала она рукой в сторону двери за которой веселились ребята. — Сейчас важно только то, что происходит между нами! Прости меня, за тот проступок, я повела себя как последняя скотина, может мы попробуем все сначала? Ты ведь этого хочешь!

Девушка вальяжно положила свои руки мне на плечи, от чего я тригернулся. Схватив своими руками её, я силой сбросил их.

— Да пошла ты со своими «попробуем сначала», я тебе не мальчик для битья, — начал я извергать на нее весь свой гнев скопившейся за последнее время.
Моим желанием было уйти от Кристины подальше, одно присутствие этой дамочки, заставляло все внутри гореть. Да как она смеет даже подходить ко мне? Не понимаю то ли — это алкоголь во мне так взыграл, что я начал люто ее ненавидеть, то ли она в действительности мне стала неинтересна. В любом случае обдумывать такое не хотелось. Когда собирался оставить ее одну и уйти, Кристина схватила меня за грудки и притянула к себе. У меня даже времени опомниться не было. Наши губы сплелись в поцелуе. Корявом таком, от которого ничего внутри не щелкало. Но долго он не продлился. Я силой отстранил от себя девушку и поистине был зол.
 
— Совсем обалдела? — выкрикнул я, но из-за музыки внутри дома меня никто не услышал кроме Кристины.

— Денис, пожалуйста, прошу тебя, давай забудем прошлое? Ты мне нравишься, поверь,— изливала она свои сладкие речи.

— Ха, поверь, а мне ты, уже нет! У тебя в голове, что вместо мозгов сладкая вата?

— сказал я как отрезал. После, сразу же вышел с балкона обратно в теплое помещение. Кристина за мной следом не пошла.

Выяснять отношения я больше не собирался, пусть делает что хочет. Даже будучи немного выпившим, мысль о записке не покидала меня. Как же так Бекетов? Вот черт. Правильно говорят: хочешь сделать хорошо, сделай это сам. Ладно, завтра сам лично подойду и все ей скажу. В конце концов, личная встреча намного лучше, буду надеяться на ее прощение.

Вечеринка была в самом разгаре. Бекетов отжигал с тремя красотками, а я тихо сидел на диване и играл на гитаре. Рядом устроились две девушки, не в моем вкусе, но я не жаловался. Каждая из них просила сыграть их любимые песни, а я по очереди угождал им. А потом одна из них предложила игру, я играю мелодию, а они должны угадать. Если они не угадывают, мы все должны выпить за это. Не знаю специально или они действительно не знают популярные песни, но пить пришлось каждый раз. В конце я опьянел на столько, что уже стал откровенно путаться во всем, игра на гитаре превратилась в бренчание пьяного. Обе стали откровенно заигрывать и лезть мне в штаны, но я был на столько в «дрова», что послал обеих куда подальше, и ушел в самый тихий уголок этого дома. Им оказалась чья-то спальня. Там я и уснул, рухнув на постель.