Разные разности Часть II Глава I

Сам того не осознавая человек хочет изменить окружающий мир, причём изменить посредством разрушения. «Весь мир насилья мы разрушим до основанья, а затем…»

А затем надо стоить или сделать что–то новое, лучшее чем прежнее. Но человек не всегда знает, что и как делать, а вот что и как разрушить или сломать, знает всегда.
Интересная штука получается: братья наши меньшие дабы более–менее жить в согласии с окружающим их миром стараются под него приспособиться. А человек, сапиенс, ети его мать, дабы жить более–менее нормально приспосабливает, изменяет окружающий мир под себя. Неужели это и есть разум?

Вспоминается как однажды супруга навела порядок в ящике моего стола. Получилось аккуратно и красиво, но я там не смог найти то, что мне было нужно. До этого порядок расположения нужных и ненужных вещей в ящике напоминал последствия от разворота танка на триста шестьдесят градусов, но зато я знал, где лежит то что мне надо. Причём знал не визуально, а даже не знаю как, но знал.

Вот и получается, бардак в понимании одного человека, это хаос. В понимании другого хаосом не является, это у него такое представление о состоянии порядка. Но поскольку каждый человек видит окружающий его мир по своему, плюс неистребимое желание изменить этот мир к лучшему, то последствия этих изменений иногда просто зачаровывают.

Кстати, не из желания ли изменить мир к лучшему появилась наша цивилизация в её техногенном виде?

Многие из нас любят дождь или метель, да чтобы с грозой и посильнее, когда сами находятся или дома, или в каком–то уютном и тёплом месте и наблюдают за происходящим на улице в окно. Ощущение чувства комфорта усиливается, защищенность от происходящего тоже доставляет удовольствие.

А масштабные катастрофы и стихийные бедствия вообще притягивают внимание как магнит. Литературный Виктор Михайлович Полесов бросал все дела и сломя голову бежал туда, где возникал пожар. Вряд ли подобный интерес к пожарам он объяснял желанием потушить их и спасти чье–то добро, авторы об этом умолчали. Зрелищность происходящего, вот что его привлекало и привлекает всех нас.

Кино и телевидение штампуют фильмы–катастрофы и сюжеты о катастрофах с завидным постоянством. Первые озабочены кассовыми сборами, а вторым рекламу надо отрабатывать, здесь всё понятно. Интерес к зрелищу, придуманному или реальному, гарантирован на все сто.

На экране или где–то на безопасном расстоянии черти что происходит, а ты смотришь, но не участвуешь, тебе хорошо, ты в безопасности. Ну а тех, кто там конечно жалко, но что поделаешь, говорят от судьбы не уйдешь… Приблизительно это напоминает, если смотреть на покойника, неприятно, а тянет.  Я–то живой!

***

Повседневное состояние дел, даже если всё не ахти как, даже если спину ломит и не разогнуться называется зоной личного комфорта. Это есть, это привычно, с этим можно жить. А вот с пожаром в квартире и с наводнением на огороде жить нельзя, как и с переломанной, но не загипсованной рукой или ногой. Вот и получается, наблюдая за катаклизмом со стороны человек в большей мере ощущает свою безопасность и комфорт и тихонечко млеет от удовольствия.

Да что греха таить! Лет тридцать назад находясь в похмельном состоянии я читал роман Стивена Кинга «Туман». Мне было хреново, но тем кто оказался в этом супермаркете было ещё хуже несмотря на то, что выпивки и закуски навалом, только руку протяни.

Бесконечно хочется смотреть на горящий огонь и почему–то при этом ни о чём не думается, просто смотришь и всё. Говорят, это нам досталось от наших далеких предков, когда те ещё не были людьми, может быть и так…

Точно также смотришь на текущую воду. Открытое море, кругом вода, взгляду не за что и зацепиться, а смотришь и смотришь не отдавая себе отчета в том, что ничего интересного нет, одна вода. Вот если посмотреть направо, то ни клочка земли до самой Америки, а если назад, то до самой Антарктиды. Грандиозность наблюдаемого завораживает и притягивает своей масштабностью (это мои личные наблюдения и впечатления, из жизни).

***

В повседневной жизни большинство из нас ежедневно наблюдает природу, так сказать, в миниатюре. Лес, но видны его границы, от сих и до сих. Пруд или озеро, но берега видны, всё и сразу.

Однажды летел самолетом из Москвы в Хабаровск. Полёт проходил ночью. Я  смотрел в иллюминатор, хоть там почти ничего не было видно. Погода как раз была ясной, безоблачной. И вот далеко внизу огонек, ну огонек как огонек, минут через пятнадцать ещё один огонек. И тут я поймал себя на мысли: самолет летит со скоростью девятьсот километров в час и пятнадцать минут, это двести двадцать пять километров, так получается. Представляете, двести двадцать пять километров от огонька до огонька, от жилья до жилья! А между ними тайга, только деревья и зверь лесной, масштабность просто завораживала.

Конечно, если жить в тайге или на берегу моря, то перестаешь обращать на них внимание, они есть и есть, они повседневны. А если живешь в Подмосковье и море видел только по телевизору, тогда да, тогда впечатляет. Не поэтому ли народ едет отдыхать на море, как будто не существует более прекрасных мест для отдыха, недалеко от дома?

Через полмира едут только для того, чтобы посмотреть на Ниагарский водопад. Открой на кухне воду и смотри, почти тоже самое, только размерами поменьше. Не то, не впечатляет. А житель какой–нибудь Сахары будет зачарованно и с удовольствием смотреть на струю воды из–под крана, для него это и чудо, и масштаб.

***

Хоть на куски режьте, но я до сих пор не в силах дать более–менее определенного толкования слову диалектика. Слово такое знаю, что оно означает, почти знаю, но не точно. Поэтому не ждите от меня каких–либо конкретных определений, вернее, объяснить я объясню, но дело в том что не все пьющие, а понять без этого никак не получится. Поэтому не буду умничать, кривая она хоть куда–то да вывозит.

Странная штука наша жизнь и то, что нас окружает, не менее странно. Положительный и отрицательный полюса просто жить не могут друг без друга, притягиваются, а селедка с молоком едины и хороши только для мазохистов и экстремалов. А ведь в обоих случаях налицо вещи противоположные. Из этой же оперы знаменитое: «Хотели как лучше, а получилось как всегда».

Подозреваю, изучать философию интересно, но скучно. Она, философия, где–то там, а мы все, вот они мы, здесь. Есть молоток, есть гвозди, а куда их забивать и кого или что прибивать, мы сами найдем. Результат? А там посмотрим – переход количества в качество: количество, это гвозди, а качество – хоть один да не погнется.

Одна женщина – хорошо, много женщин – бабник и кобелина. А как же быть с тем, что в каждого самца Природой заложено стремление оставить после себя максимально возможное количество потомства? Тех же львов полиция нравов не преследует и в профком не вызывают, не прорабатывают. Хороша и пользительна рюмка водки перед обедом? Хороша! Поверил, сильно поверил – спился к едреней матери! 

Что было раньше яйцо или курица? Разумеется яйцо, а потому что курица произошла от динозавра, а динозавры несли яйца (наукой доказано).

 «Все течёт, всё меняется…» – говорил Аркадий Варламович на одном из своих концертов. Но дело в том, что эта фраза входила в его концертную программу, утвержденную худсоветом «Мосэстрады».

 Так и наша жизнь не стоит на месте, из одного превращается в другое. Дождь превратился в снег, он никуда не делся, он просто стал дождём. Мальчик стал юношей, а потом мужчиной. Мальчик никуда не делся, он превратился в мужчину.

Удивляемся и умиляемся глядя на то, как гусеница превращается в бабочку, а если посмотреть на себя? Процесс не менее удивителен и прекрасен.

Когда деревья были большими, это ты был маленьким или же сейчас деревья стали ниже ростом? И ты вырос, и деревья выросли.

 Волшебная палочка под названием жизнь превращает одно в другое, успевай только удивляться, ну и по возможности радоваться.

Ему подавай «детективу», ей – «любовь». Тянут друг друга в разные стороны, оставаясь вместе…

Пароход сделан из железа, а как известно железо тонет. А проход не тонет. «Железо», из которого он сделан, тянет вниз, а воздух, который находится внутри корпуса, вода выталкивает наверх, плюс двигатель или парус. Вот и едет пароход по своим делам, наплевав на то, что ему положено утонуть.

Борьба и единство противоположностей это называется. Есть день и есть ночь, а вместе сутки. Она холерик, он сангвиник, а в мире и согласии дожили до золотой свадьбы.
 Наличие двух противоположных начал одного и того же явления и есть та сила и условие при котором возможен процесс движения вперёд и как следствие, изменения вообще.

И сложно и просто устроен наш мир. А удивительно то, что всё живое, не имея философского образования, а иногда даже не подозревая о существовании такой науки, даже такого слова не зная, пользуется всеми этими премудростями и пользуется виртуозно.

Для того, чтобы убедиться в этом, посмотрите вокруг – сплошные виртуозы. И ты виртуоз, глянь в зеркало, чтобы убедиться…

***

Нарисовали две параллельные прямые и сказали, что где–то там, далеко–далеко, они обязательно пересекутся. Для этого всего лишь надо их продолжить, в смысле, чертить.

Рисуем, пока пересекаться они не собираются. Руки чертят, а пытливый ум помимо того, что помогает рукам, пытается представить, а что же будет, когда они пересекутся, как это будет выглядеть?

Выглядеть это будет как некая точка, место в пространстве и времени – «Строили мы строили, и наконец построили…» А дальше что – «Махмуд, поджигай!» Получается что так?

После пересечения, линии, если их продолжать рисовать дальше, начнут расходиться в разные стороны и вряд ли уже когда–либо встретятся вновь, даже в далеком далеке. Да и само их место пересечения  –  всего лишь малюсенькая точка, а времени для это – мгновение. Но процесс запущен задолго до нас и успокаивает то, что не нами придуман, так спросу меньше.

Человеку надо выехать из одного города для того, чтобы прибыть в другой, средством передвижения выбран поезд. Мужик заходит в вагон, находит своё купе и располагается в нём с максимально возможным комфортом: одевает майку и спортивные  штаны, вместо туфель тапочки, в них удобнее. На столе появляется книга и стакан с чаем или кофе, а может появиться выпивка с закуской или колода карт. У каждого своё представление о комфортности обстановки на период процесса, на период поездки.

Соседи по купе, в силу своих представлений о комфортности процесса поездки, делают обстановку ещё более комфортной или же превращают её в подобие гражданской войны, тут не угадаешь. Процесс один на всех, все заняты одним и тем же – едут, только каждый со своим цирком и клоунами в нём.

  Рельсы ещё не пересеклись, значит, процесс в самом разгаре. Правила поведения в вагоне гласят, что если будешь хорошо себя вести, то по приезду ждет тебя встреча с любимой тёщей, а также ледяная водочка, тазик пельменей и бесконечные разговоры по душам. А если же ты, подлец, напьешься и будешь орать матерные частушки, то придёт полиция и заберет тебя куда надо и вместо тёщи с пельменями ждет тебя «телега» на работу и страшные муки совести от всеобщего презрения. От тебя зависит, какой будет поездка: приятной или не очень, длинной или короткой, в смысле, что вообще до тёщи можешь и не доехать.

Все уши прожужжали: едь тихо, решай кроссоворды, можно выпить водочки, но в меру. В соседнее купе, в котором девчонки едут, ни–ни, ученые доказали, заниматься «этим самым» в поезде вредно для здоровья (правду говорю, читал о такой теории). И ждёт тебя счастье в конце пути неземное.

В случае с поездом все понятно. Проводник, увещевая тебя о примерном поведении, озабочен твоим поведением на период поездки. Ему глубоко наплевать, что ты будешь вытворять по приезду. Он же не проводит с тобой учения по переходу улицы на зелёный свет, оно ему надо?!

Но проводник уже много раз бывал в том городе и он знает, что там происходит вообще и как выглядит сам процесс поездки целиком, насмотрелся.

***

Приблизительно в 80–е годы, точно не помню, в журнале «Юность» опубликовали фразы, заменяющие простецкое «выпить водки», так вот, их набралось около ста пятидесяти.

Наверняка список можно было продолжить, формат журнала наверное не позволил. Так и с тем, чем занимается человек в своей жизни. Написать список можно, но это слишком долго, список получится большущим и очень скучным, вряд ли кто прочтёт его целиком. Поэтому нет смысла перечислять здесь архитекторов и стеклодувов, займусь чем–нибудь другим.

***

На вопрос: «Что же там за горизонтом?» можно ответить совершенно однозначно – «Край, где ни разу я не был». И не только я, а все мы. Писатели–фантасты изображали и изображают картины будущего, всяк по своему. Если кому–то интересно, как виделась авиация Герберту Уэллсу, прочтите его роман «Война в воздухе» – увлекательно, познавательно и совсем не то, что получилось на самом деле.

Будущее от нас скрыто, там никто не был. Правда если верить телевидению нескольких путешественников из будущего засекли, но по фотографиям и прочим косвенным уликам. Но думаю с ними толком никто не поговорил и не узнал, что же там такое будет?

А вот если бы человечеству сосредоточиться на том, чтобы «заглянуть за горизонт», направив те средства, которые затрачиваются на уничтожение себе подобных? Наверняка что–то получилось бы. Но не затрачивают и не потому, что не интересно, интересно, но гораздо интереснее то, что происходит сейчас, сам процесс движения из точки «А» в точку «Б». Потому и строим, разрушаем, воюем–завоевываем.
 
Хочется жить в новом доме – строим новый дом. А куда девать старый – разломать. Хотя можно и не разламывать, он сам с течением времени развалится. Новое приходит на смену старому и без нашего участия. Для того, чтобы жить лучше человечество постоянно воюет. Посчитали, за всю историю человечество жило без войн около двухсот пятидесяти лет, всё остальное время ходило в атаки и отражало их.

В основе всех войн лежит элементарное желание жить лучше и сытнее, только за счёт соседа. Зверушки хищные, и не очень, постоянно стремятся захватить новые территории для более сытной жизни. Одни захватывают большее, другие защищают имеемое с тем, чтобы в один прекрасный день выгнать соседа с его земли. У человечества всё один в один, как и у животных, ничего нового, уровень масштабнее и жёстче.