Свадебное путешествие. Мопассан

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Мадам Ривуаль, 50 лет.
Мадам Бевелен, 60 лет.

В гостиной. На столике лежит открытая книга: “Песнь молодожёнов”. Автор: мадам Жульетта Ламбер.

МАДАМ РИВУАЛЬ: Эта книга производит на меня особенное впечатление. Это моя поэма, которую я только что прочла, героиней которой я сама была 30 лет назад. Вы видите, у меня покраснели глаза, моя дорогая. Я плачу как фонтан вот уже 2 часа. Я оплакиваю прошлое. Всё так быстро промчалось и закончилось, закончилось… закончилось.
МАДАМ БЕВЕЛЕН: Зачем же так жалеть о том, чего больше нет?
МАДАМ РИВУАЛЬ: О, я сожалею только о свадебном путешествии. Вот почему эта книга ,“Песнь молодожёнов”, так взволновала меня.
В жизни есть только одна сбывшаяся мечта: вот эта. Подумайте только. Ты уезжаешь одна со своим единственным, кем бы он ни был. Ты путешествуешь с ним, смешиваешься с ним, проникнутая тонкой незабываемой нежностью. В нашей жизни есть только один час настоящей поэзии – это он; есть только одна иллюзия, такая глубокая, что пробуждение происходит лишь месяцы спустя; есть только один хмель, от которого кружится голова и всё исчезает вокруг, кроме Него. Вы скажете мне, что часто здесь не имеет места настоящая любовь. Какая разница? Если мы и не умеем любить, то верим в то, что любим, и мы любим саму любовь. Наш супруг – это любовь, наши сбывшиеся грёзы, реализовавшиеся ожидания, обретённая надежда. Ему мы сможем посвятить себя, отдать себя. Он – наш Друг, наш Господин, наш Владыка, наше всё.
Мы, женщины, мечтаем о любви и мечтаем иметь рядом с собой в бесконечном свидании  того, кого мы обожаем и кто обожает нас, как мы думаем. В течение первого месяца после свадьбы это сбывается. Но в жизни есть только один такой месяц – медовый месяц... только один!
Я совершала классическое свадебное путешествие, которое воспевает мадам Жульетта Ламбер, и в это утро моё сердце дрожало и подпрыгивало, когда я отыскала в этой книге дорогие места, где я была по-настоящему счастлива. Перечитав через 30 лет слова, которые он говорил мне тогда, я словно перенеслась в прошлое… Я вновь слышала его голос и видела его глаза.
О, как он заставил меня страдать впоследствии!
Да-да, всё настоящее счастье моей семейной жизни заключается в свадебном путешествии. Я вспоминаю его так ясно, словно это было вчера.
Вместо того, чтобы поступить так, как обычно делают в этих случаях (уехать тем же вечером в какую-нибудь сельскую гостиницу, чтобы насладиться там первыми каплями счастья и испортить первую свежесть интимности, когда тебя толкают локтями официанты в белых фартуках и служащие железной дороги), мы остались наедине, смущённые, в маленьком домике за городом.
Затем, когда моя робкая встревоженная нежность выросла от его поцелуев, а искорка в моём сердце превратилась в бушующее пламя, он унёс меня в заоблачное путешествие.
О, я его помню!
Сначала я 6 часов сидела рядом с ним в экипаже. Время от времени я видела кусочек пейзажа через открытую дверь, но больше всего – светлые завитые усы, ежеминутно приближавшиеся к моему лицу.
Я прибыла в город, где никогда раньше не была, а затем оказалась на корабле, отплывающем в Неаполь, как мне показалось.
Мы стояли рядом на качающейся палубе. Одна моя рука лежала на его плече, и тогда я начала осознавать происходившее вокруг.
Мы видели, как бегут берега Прованса, так как пересекали именно эту местность. Море было неподвижным, словно замерло в изнеможении под палящим солнцем, и расстилалось под бесконечным небом. Колёса били по воде и нарушали её спокойный сон. Позади нас расстилался длинный кильватерный след, светлая полоса, похожая на пену от шампанского – насколько хватало глаз.
Внезапно впереди показалась огромная рыба – дельфин. Он выпрыгнул из воды, затем вновь нырнул головой вперёд и исчез. Я испугалась, вскрикнула и бросилась Рене на грудь. Затем рассмеялась и начала встревоженно всматриваться в воду: не появится ли рыба вновь. Через несколько секунд она действительно появилась, как большая механическая игрушка. Затем появилась вторая, затем третья, их стало 6, и они резвились вокруг тяжёлого судна, создавая сопровождение своему чудовищному брату: деревянной рыбе с железными плавниками. Они проплывали слева и справа по борту, и то вместе, то по одной, друг за другом, словно играли в салки, выпрыгивали из воды и описывали дугу, а затем вновь исчезали в воде.
Я хлопала в ладоши при каждом появлении этих огромных гибких пловцов. Какие огромные рыбы! О них у меня сохранились нежные воспоминания. Почему? Не знаю. Но они остались в моём взгляде, памяти и сердце.
Внезапно они исчезли. Я заметила их ещё раз, очень далеко, в открытом море, а затем их след пропал, и я ощутила какую-то непонятную тоску.
Смеркалось. Вечер был тёплым, светлым и мирным. В воздухе и на воде не проносилось ни ветерка, и этот бесконечный покой на море и в небе отзывался в моей отяжелевшей душе, где так же не проносилось ни дуновения. Огромное солнце садилось в направлении невидимой Африки. Африка! Я чувствовала её горячее дыхание, но какая-то свежесть, вовсе не похожая на бриз, подула на моё лицо, едва зашло солнце.
Это был лучший вечер в моей жизни.
Я не захотела возвращаться в каюту, чтобы не дышать ужасными запахами корабля. Мы растянулись на палубе вдвоём, укрывшись накидками, и не спали. О, сколько грёз! И каких грёз!
Монотонный стук лопастей убаюкивал меня, и я видела над головой легионы звёзд, пронзительные лучи, дрожащие в чистом небе Юга.
Однако ближе к утру я заснула. Меня разбудили голоса. Матросы мыли палубу и пели. Мы с мужем поднялись.
Я впивала вкус солоноватого тумана, который проникал под кожу, и посмотрела на горизонт. Впереди вырисовывалось что-то серое, ещё неразличимое в свете зари, похожее на сгусток облаков, но остроконечное, выходящее из моря.
Затем это приблизилось и стало более различимым на фоне просветлевшего неба: длинная линия гор неправильной формы вырисовывалась перед нами, окутанная лёгкой дымкой. Корсика!
Капитан, маленький загорелый старичок, выдубленный суровыми солёными ветрами, появился на мостике и голосом, огрубевшим от 30 лет отдавания команд и криков во время бури, спросил меня:
- Чувствуете её, эту негодяйку?
Я действительно чувствовала сильный и странный запах растений: дикие ароматы.
Капитан продолжил:
- Так пахнет Корсика. Если бы я был вдали от неё 20 лет, я бы всё равно почувствовал её с расстояния 5 миль. Я в этом собаку съел, мадам. Тот, с острова Святой Елены, всегда говорил об этом запахе. Он был из нашего рода.
И капитан, сняв шапку, поприветствовал Корсику и Императора, происходившего из его семьи.
Мне захотелось расплакаться.
На следующий день мы были в Неаполе, и я совершила, шаг за шагом, то чудесное путешествие, о котором рассказывает мадам Ламбер в своей книге.
В объятиях Рене я видела все эти дорогие места, которые писательница сделала фоном для любовных сцен. Это книга молодожёнов, которую они должны увезти с собой и хранить как реликвию. Это книга, которую Женщина будет перечитывать вновь и вновь.
Когда я вернулась в Марсель спустя месяц, проведенный в синеве, мной овладела непонятная грусть. Я смутно чувствовала, что моё счастливое путешествие закончилось.

18 августа 1882

(Переведено 5 января 2020)