Глава 50. В гостях у Бурипена в Ханусово

Глава пятидесятая.
     Председатель Берупен вышел на улицу даже без шинели и головного убора. Встречая Великого Вождя, из какого-то внутреннего побуждения, он старался продемонстрировать максимум уважения и тепла даже не самому Суливану. Скорее всего, это был последний поклон памяти того золотого времени, когда мир целиком и полностью лежал у их ног. В высоком фойе красивого трёхэтажного здания, откуда он только что вышел, на стенной росписи изображены были они вдвоём, стоя на скалистом горном выступе. Великий Вождь правой рукой обнимал Берупена за плечи, а левой как-бы раздвигал перед ним бескрайние просторы расстилавшейся в предгорье великой страны, которой они вдвоем руководили. Поля на изображении сменяли леса, дороги мостами пересекали реки, плотины чередовались с другими великими стройками. Дымили паровозы и корабли, моря и океаны освещало восходящее солнце светлого будущего. Толпы великого народа возбужденно и радостно внимали словам и мыслям Великого Вождя!
    И вот сегодня, наконец, давнишний замысел Бурипена, воплощенный здесь наёмным художником, должен был реализоваться в жизни. Фоновой тогдашней идеей председателя была по сути идея монархическая, идея передачи в наследство огромной власти над людьми и гарантированного ею великого богатства и вечной славы. Тщеславие Берупена было так велико, что он распорядился размножить эту роспись практически во всех столичных, провициальных и районных зданиях Комитета, как бы утверждая этим своё наследственное право в умах и душах соратников.
    Встреча их, кстати, прошла достаточно сдержанно и спокойно. Когда же Председатель провел дорогого гостя сквозь широкие входные двери в просторное фойе, Суливан остановился перед росписью и некоторое время рассматривал её, переводя взгляд с одной детали пейзажа на другую. И когда взор его замер на центральных фигурах этого поистинне исторического полотна, он неожиданно расхохотался. Смеялся Правитель заразительно и долго. Во всяком случае поведение его успело вызывать радостные улыбки на лицах присутствующих. Когда же он затих и смахнул задорные слезинки с глаз, правая рука его описав широкий полукруг плотно охватила плечи Берупена, а левая, пародируя задумку автора, обратилась указательным пальцем к собственному изображению.
- Ты видишь, какую несоразмерность учудил тут твой маляр? – обратился Правитель к Берупену. – Я ведь сейчас дотягиваюсь головой чуть выше твоих плеч, а на этой чудо-росписи мы стоим так, что я располагаюсь, во-первых, ближе к зрителям, а во-вторых - на каменной приступке, и так, что оказываюсь на полголовы тебя выше. Как говорится, верхом и в профиль!
   Заместитель Председателя Ложимет, стоявший рядом, по привычке, вылупив глаза, сделал вид, что слышит эти слова впервые. Своим лицом он изобразил вопросительное непонимание. Правитель, сразу же заметив это, спросил:
- Вы что этот анекдот не слышали.
- Какой анекдот? – подхватил игру Берупен.
- Ну, как какой! Про кривого и хромого короля, пожелавшего увековечить себя в портретной галерее предков. Позвали художников. Первого казнили за то, что он нарисовал Короля писанным красавцем. Не похож, якобы, Король у него вышел. Второму снесли голову, за то, что Король у него получился очень уродливым. Точно, как был в натуре. И лишь третий оказался доподлинно умен, сумев скрыть все недостатки сразу – Король у него был изображен верхом и в профиль.
    Присутствующие традиционно громко рассмеялись и зааплодировали, но слушали все они Правителя с кисло-сладким выражением лица, так до конца и не понимая, к чему тот клонит, привычно завладев вниманием аудитории. Идея выступления прояснилась в последней фразе.
- Ты Берупен к ближайшему съезду деятелей культуры можешь выступить в периодической печати со статьёй на тему «Подхалимаж в изобразительном искусстве».  – после этого Правитель отвернулся от стенного изображения и спросил у Председателя. – Так где ты нас с Волизаном разместишь. С его коляской предпочтительнее для нас была бы камера на первом этаже.
    Публика во главе с Берупэном повторно разулыбалась шутке Правителя, а Председатель едко заметил, что в здании имеется лифт, поэтому Правитель и его друг могут выбирать себе любую камеру по своему усмотрению и в верхних этажах тоже, в том числе с видом на широкую речную пойму. Задержка в реакции публики была ровно до того момента, когда гости ответно обрадовались шутке хозяина, предложившего гостям, вслед за этим, пройти в конференц-зал. За огромным столом по длинной его стороне по правую руку от входа расположились гости, Правитель Суливан и его друг Волизан, а по левую руку – Председатель Берупен и его Заместитель Ложимет. Всех остальных попросили удалиться. Переговоры были тяжелыми.
_ * _
    Ближе к шести часам вечера все они так устали, что Великий Вождь предложил прогуляться на свежем воздухе, показав ему и Волизану здешнюю территорию. Предложение Вождя было поддержано всеми и, таким образом, переговорная команда выбралась на улицу. Охрана рассыпалась по кругу диаметром 500 метров и двигалась параллельно, стараясь не попадаться на глаза Верховному начальству.   

    Имение «Ханусово» в прежние доприжимные времена принадлежало графу Шермашу, а поскольку перешло оно в руки достаточно могучей и богатой организации, на содержание его в надлежащем порядке денег не жалели. Территория была озеленена лет ещё двести назад, прогулочная тропа была тенистой. На ней периодически возникали кустистые уширения, обставленные благородной садовой мебелью с фонтанами и прочей дворцовой атрибутикой. Барский дом высился над красивой речной поймой, от него к воде вела многоступечатая каменная лестница. Площадь дворцового ансамбля составляла три на два километра. По Лавянским традициям высота бетонного забора составляла четыре метра, исключая проникновение непрошенных посетителей и их нескромных взглядов.
    Через полчаса прогулки, когда прогулочная тропа уперлась в боковую ограду, появилась возможность свернуть вправо и, пройдя совсем немного, расположиться в стоящей над речным обрывом просторной ротонде, откуда открывался чудесный вид на заречье, тамошние озера и луга. Чуть правее виднелся краешек Солнца, уже опустившегося вглубь задника этой понорамы. Все четверо, они расселись в ротонде и закурили.
- Хорошее местечко ты прихватил, Берупен. Правда, красота и благостность несколько не соответствуют его назначению и характеру использования, но наша прогулка от этого не стала менее приятной.
    Ложемет, вытянул руку вперед и, обращаясь к гостям, принялся объяснять особенности здешних мест:
- Вот видите, там внизу правее, ближе к нашему зданию и леснице от него вниз идущей, там крытый элинг и причал для моторных лодок. У нас их тут три. С Карзанского авиазавода получили. Быстроходные. Моторы мы на нитх импортные установили, для надежности. И тут у нас с ними, гуляй не хочу, по реке, значит по реке, по озерам – так по озерам. Хочешь рыбу ловить – пожалуйста, но при желании и утей в конце лета пострелять можно. Если есть желание, то мы завтра могли бы организовать путешествие на двух лодках.
- Ты что там распланировался, Ложемет. – перебил заместителя Берупен. После сегодняшнего ночного карнавала тебе завтра только рыбалки хватать не будет. Завтра у нас всех будет представительский день, корреспонденты, телевидение, с послами, я думаю поработать придется. А вот послезавтра – там уже полегче, там, глядишь и спроворим такое путешествие по здешней округе. Вы, Правитель, какую рыбалку предпочитаете – удочкой или на спиннинг.
Я-то? Я смолоду сетью привык. Или удочкой. А спининг сроду в руках не держал. – отмахнулся Суливан.
- Так вот мы вам и устроим. Только скажите, все наладим. И удочку, и сеть. – пообещал Ложемет.
- А что у нас Волизан будет делать? – забеспокоился о приятеле Правитель.
- А мы его либо на омуте в резиновый круг посадим, либо улов чистить приспособим. – определил задачу дня для Волизана заместитель Председателя.  - Ушицу-то мы нам на месте и сгонашим. Ох, хороша она, со свежего улова. Наваристая.
- Это да! Особенно когда двойная уха! – азартно подхватил Суливан. – Когда сначала мелочь в труху выварить, а потом уже крупняк кусками отварить в этом бульоне. Сильная вещь! – но тут он, прислушавшись, вытянул шею и спросил. - Что это там за шум. Автомобиль?
    И действительно из-за поворота выкатился легковой автомобиль, а когда он остановился из передней двери легко и упруго выпрыгнул второй заместитель Председателя Комитета генерал-полковник Кабулад. Подбежав к ротонде, он, откозырял и поздоровался со всеми, а потом уже обратился к Берупену:
- Прошу прощения, Председатель, но у меня для вас срочное сообщение. Мы не могли доверить эту информацию телефонным системам, поэтому я был послан Президиумом Правительства предать вам коды и время радиосвязи, которую уже готовят там, в здании, на центральном коммутаторе. Вы с Ложеметом можете воспользоваться машиной, а я пока побуду с гостями. У вас остается полчаса до назначенного времени. Все инструкции для вас в этом пакете. – и Кабулад протянул бумаги Бурипену.
    На конверте было написано «Бурипену! Вскрыть в процессе радиосвязи!».
- Подождут! – грубо откликнулся в своей обычной манере Председатель. – Что там за срочность такая?
- Не могу знать. Содержание информации столь важно и секретно, что мне её не доверили. Я служу только передаточным звеном пароля и кода. Приказано связаться точно в указанное время. – Кабулад продолжал настаивать.
- Кем это приказано? Кто это там взял манеру нам приказывать? – выгнул грудь Председатель Комитета Защиты Революции.
- Президиум Правительства, членом которого вы являетесь! – отчеканил Кабулад.
- Ты меня ещё учить будешь! Я со своим «членством» и без них прекрасно управляюсь, когда потребуется. – громко гоготнул старый бабник Берупен. - А подождать часик-другой они там не могут, что ли?
- Дело высшей государственной важности. Так было сказано мне. Никому другому они даже эту информацию не доверили. – второй Заместитель потемнел лицом и, приложив ладонь к груди, повинился перед Правителем за свое упорство и настойчивость.
- Шел бы ты, Беру, да возвращался быстрее. Раньше сядешь, раньше выйдешь. Не знал я никогда за тобой такой недисциплинированности и неисполнитель-ности. – укоризненно проговорил Суливан.
- Да, ладно вам, Правитель. Наскипидарили их, мудаков, там какой-нибудь ерундой, видимо. Сами ни хера решить не могут, вот они и взметнулись, как психи. – и Берупен повернулся к посланцу. – а ты не можешь позвонить им и сказать, что я прошу перенести радиосвязь на час позднее. У меня тут гость дорогой, понимаешь, а я должен оставить его. Вон уже Солнце село, темнеет быстро. Мы через час вернемся, вот и пусть трендят, хотят по радио, или как захотят.
- Как прикажете. Значит, перенести на час? Разрешите исполнять?
- Да подожди, ты, скоростник! Дай подумать! Вечно тебя несёт куда-то.
Кабулад в раздражении отвернулся и, глядя на реку, закурил. Отогнув манжету гимнастерки, он посмотрел на часы.
- Ладно, ладно! Хер с тобой. – Председатель что-то для себя решил, поднялся, бросил и растоптал папиросу и обратился к первому Заместителю. - Пойдем Ложемет. Но если там туфта какая-то, то ты первый у меня пиз*юлей получишь, Кабулад! Так и знай! Они-то далеко, а ты тут близко и под рукой.
   И Берупен торопливо зашагал к машине.
- Вы пакет забыли, Председатель! – рванулся вслед за ним Кабулад.
    Обернувшись, Берупен выхватил конверт у него из рук, и, рванув дверцу, повалился на переднее сидение. Ложемет еле успел разместиться сзади. Они умчались.
    Кабулад вернулся в ротонду, прикурил вторую папиросу и сел. Сделав одну глубокую затяжку, он ещё раз посмотрел на часы, и, откинувшись к спинке скамьи, закрыв глаза, выдохнул.
- Трудная у вас служба генерал. – участливо произнес Правитель. – Начальник вам крутой попался! Как ты считаешь, Воли-друг?
- И зловредный! – ответил Волизан, и оба они захихикали короткими старческими смешками. 
- Да уж, какой есть. Начальников у нас не выбирают. Их назначают сверху, вы это помните, я думаю, Волизан, лучше нас всех.
- Это точно. – уже в полную силу засмеялся Суливан. - Вы, я помню, в Ардонии самые первые годы после Великой Войны заместителем Маршала Жужелона служили.
- Так точно, Великий Вождь. – Кабулад подтянулся и поднял глаза на Правителя.
- Мы очень ценили вашу работу. Особенно в части репараций, а также исполь-зования передового ардонского опыта в области военной техники. Один только срыв у нас тогда был – это история с Жужелоном. Зазнался, зарвался, заелся, забаловал с бабами. Характер у него всегда был не сахарный, но тут уже совсем. Все вы там, скажу, без хозяйского глаза, разошлись не в меру. – но Жужелон, конечно, более других. – голос Правителя затвердел.
- Позвольте мне с вами не согласиться, товарищ Маршал. – и голос Кабулада зазвенел на высокой ноте.
- Почему же не позволить? Конечно же позволяю. Вы всегда давали нам, центральному аппарату, неплохие советы из Ардонии. Работа над ошибками – это всегда полезно. Слушаем вам, генерал Кабулад.
- Я польщен вашими словами, товарищ Маршал. Но буду говорить прямо, ибо там, где говорят прямо, живет дух правды, и меньше всяких недоразумений возникает. – Кабулад снова посмотрел на часы. - Так вот, про Ардонию.
- А что вы так часто на часы смотрите. – перебил генерала Суливан. – или вы куда-то торопитесь. Или кого-то ждете. Мы вас от дел отвлекли?
- Просто привычка, Правитель, у меня такая. Простите, я закончу про Ардонию. Вот когда мы взяли Линбер, то по всем частяи и соединениям прошелестело ваше высказывание о том, что каждый солдат должен привезти с войны своей бабе отрез на платье и наручные часы. А каждый генерал должен вернуться на трофейной автомашине. Мы ведь оттуда миллионы тонн оборудования вывезли потом. И ставить в вину боевому Маршалу, что он, всю свою жизнь промотавшись по гарнизонам, по квартирам с казенными шифонерами, шкафами и тумбочками, скрипучими казарменными железными койками и исцарапанными венскими стульями, и столами, приобрел в покоренной им стране для себя чего-то более пристойное и понравившееся его семье, это, по-моему, унизительно. Я ведь знаю, кто тогда писал на него докладные и доносы, кто запугивал вас его, якобы непомерной, властью. Вы же сами потом это поняли и поставили того негодяя к стенке. А прославленный Маршал так и остался до сих пор униженным и оскорбленным. Я всегда говорил вам только правду в глаза. Не считаю нужным и сейчас поступать иначе, Великий Вождь.
- Так я и тогда, и сейчас не возражаю, генерал. Просто у вас одни источники информации были, а у меня совсем другие, более многочисленные. Выше сижу, дальше гляжу. Только и всего. Вот вы на моё отношение разве хоть в чем-то жалуетесь?
   Кабулад ответить не успел, так как в этот момент прохладный осенний воздух у них над головами, затрещав, полыхнул и раскололся на множество визжащих и вибрирующих полос. Правитель и Волизан от неожиданности пригнули головы. И только Кабулад, действуя совершенно осознанно, навалился на них, прикрывая сверху собой и опрокидывая обоих под круглый каменный стол, установленный в середине ротонды. В следующий миг земля в центре парка многократно всколыхнулась, поднялась на дыбы и вспыхнула, подожженная изнутри бешеным адским огнем. Вся оставленная Берупеном охрана, перепрыгивая через остатки кустов и деревьев, через ямы и воронки на изуродованной парковой территории, мчалась к пылающим руинам в миг единый разрушенной Ханусовской усадьбы. 
_ * _
    В это время, неизвестно как и непонятно откуда возникшие фигуры в зеле-ных камуфляжных маскировочных халатах, действуя по коротким отрывистым командам, извлекли из под обломков обрушившейся ротонды три тела. Упаковав в специальные носилки, спустили их с помощью лебедок с обрыва к воде, где стояла причаленная к берегу бронированная амфибия. На погрузку было потрачено не более трёх минут, и судно стремительно рванулось поперек болотистой речной поймы прочь от этого дымно догорающего массива. Оттуда вслед ему раздалось несколько выстрелов. Но, сразу после того, как в ответ зарокотал башенный пулемет амфибии, стрельба с берега прекратилась.
    Через тридцать пять минут, промчавши, не останавливаясь, через городские кварталы, амфибия резко затормозила на пандусе Центрального военного госпиталя, и трое бойцов внесли в приемный покой носилки с распростертым на них генерал-полковником Кабуладом. Увидев на погонах такую россыпь генеральских звезд, сотрудники военного госпиталя пришли в невероятное возбуждение и заметались вокруг, пытаясь понять, что и как им необходимо будет делать в ближайшие минуты. На пороге приемного отделения мгновен-но возникло руководство и начало распоряжаться процессом. А бойцы, чуть ранее принесшие генерала, прокричав, что они совсем скоро вернуться, исчезли также быстро, как и появились. 


Рецензии
На это произведение написаны 2 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.