Тревожные ночи в Самаре секреты и судьбы героев-3

«Тревожные ночи в Самаре». В кадре и за кадром. Полвека спустя

50-летию выхода на экран посвящается

Окончание

Начало: http://www.proza.ru/2019/12/31/1288;
http://www.proza.ru/2020/01/02/1805
 

...А завершится раздел «В кадре» именами нескольких, и не только самарских актеров, которым выпали в сериале крохотные эпизоды. На всех, увы, ни времени, ни места. Да и стоит ли здесь распинаться, допустим, о Николае Михееве или Николае Засухине, чьи мельки в «Ночах» слишком ничтожны ввиду масштаба их художественного дара.
Короче, поехали…


6. В кадре: мастера эпизода


Бутров Геннадий Иванович (род. 1937)

В свое время он закончил Всесоюзное театральное училище имени Б. Щукина, потом служил в Одесском русском драмтеатре имени А. Иванова, а в 1971 году — в Смоленском театре драмы. Известны, по меньшей мере, три небольших роли Геннадий Бутрова: в фильме «Дружная семейка» (2003), в знаменитой экранизации прозы О. Генри «Трест, который лопнул» (1982) и  лучшем куйбышевском сериале «Тревожные ночи в Самаре» (1969).
 
Из воспоминаний приятеля-одессита:
В 1975-1976 гг. в клубе работников Связи театр-студия «Современники» под руководством Геннадия Ивановича ставила «О главном» (простите, если я за давностью лет что-либо не точно помню). 8 актеров в черном на черной сцене с несколькими черными кубами. Вверху — планшеты с огромными глазами и воспроизведением графики выдворенного из Союза Эрнста Неизвестного. Сценарий был написан Геннадием Ивановичем и представлял собой композицию из стихов советских поэтов. Худсовет несколько раз запрещал спектакль и разрешил к показу после значительного сокращения.
Последние годы Геннадий Иванович руководит Экспериментальным театральным объединением (ЭТО) в Одессе, где демонстрирует и свои драматургические опыты «не о "клубничке", а о высокой духовной планке в любви с элементами здоровой эротики».
К сожалению, бывший участник чекистского сериала занимает, мягко говоря, не пророссийские позиции. Украина…

Грауэрт Всеволод Леонидович (1906-1989)

Впервые Сева вышел на подмостки 15-летним пацаном, и босяцкие мотивы ему не раз еще пригодятся. «На огонек» в Куйбышевскую драму он заглянул сложившимся, зрелым мастером. К 43 годам за плечами Всеволода Леонидовича была солидная школа с богатым сценическим опытом Ярославля, Оренбурга, Калинина.
Но только в Куйбышеве у Грауэрта образовалась своя хара;ктерная ниша: крутых и кряжистых мужиков вроде Муромского в «Свадьбе Кречинского» А. Сухово-Кобылина или Лавра Мироновича из «Последней жертвы» А. Островского. В начале 1960-х местная пресса с восторгом отзывалась о спектакле «Егор Булычов и другие» и персонально о Достигаеве в интерпретации Всеволода Грауэрта. Актеру были по плечу любые типы, в том числе эксцентрические, как, например, Винченцио из «Укрощения строптивой» на  шекспировские мотивы.
 
А вот  спектаклями «В чужом пиру похмелье» и «Волки и овцы» по любимому А. Островскому он вошел в историю областного театра в качестве постановщика. Особенно высоко режиссерские и педагогические способности мастера ценили куйбышевские «органы». Ведь без малого четверть века (с 1965 до самой кончины) Всеволод Леонидович был художественным руководителем Народного театра Клуба имени Дзержинского. И кто помнит, тот знает, что этот самодеятельный коллектив Куйбышевского УВД мало в чем уступал записным профессионалам. Понятно, что тематика большинства спектаклей диктовалась зрителем, который в силу служебной специфики тяготел к детективным виражам. В итоге «сюжетные» спектакли Грауэрта пользовались популярностью, вперед всего, среди любителей «остренького».
Богатейший опыт трансформации в «уголовные типы» на сцене чекистского Клуба, плюс общение с реальными прототипами, весьма посодействовали актеру при работе над его единственной кинопробой. Где? Конечно же, в картине «Тревожные ночи в Самаре» (1969)».

Григорьев Евгений Николаевич (1899-1981)

Замечательный острохарактерный актер, мастер дубляжа, ныне практически забыт. Хотя в активе этого колоритного художника десятки камерных, но ёмких ролей, намертво цепляющих и навек запоминающихся, несмотря на довольно несложный и несхожий типаж: Лихтерман («Разгром Юденича»), партизан («Кутузов»), фельдшер («Девочка ищет отца»), Константин Львович Велелептов («Либерал»), управдом Иван Лукич («Зимнее утро»), господин в храме («Анафема»), важный казак («Вечера на хуторе близ Диканьки») и др.
 
В кино Евгения Николаевича «призвали» за год до войны. Он служил на тот момент в Мурманском областном филиале БДТ, куда и был командирован из головного театра, сцене которого отдал не один сезон: 1923-1924 и 1930-1936. Основной кино-посев артиста приходится на период Великой Отечественной войны. Позже Евгения Григорьева можно было увидеть в спектаклях театра Киноактера Москвы (1944-1951) и Ленинграда (1959-1965).
 
С Самарой Григорьева судьба сводила трижды. В 1944 году Юлий Райзман утвердил его на роль военного летчика в драме «Небо Москвы», снимавшейся в тыловом Куйбышеве. А в конце 1960-х артист сыграл эпизоды в утраченном биографическом фильме Николая Лебедева «Невероятный Иегудиил Хламида» (о самарском периоде творчества Горького) и сериале Владилена Недолужко «Тревожные ночи в Самаре». Это, кстати, был его прощальный выход под свет «юпитера»

Кружков Николай Михайлович (р. 1941)

В его фильмотеке несколько ролей («Процесс» 1969, «Жена керосинщика» 1982, «Свалка» 1988, «Футболист» 1990), плюс столько же телеспектаклей. Ровно так же, надвое, делится его вклад в куйбышевский кинематограф. Эпизод в культовом сериале «Тревожные ночи в Самаре» (1969) и двойное участие — роль Кузьмы и текст от автора — в телеспектакле «Усвятские шлемоносцы» (1982). Коля родился в подмосковном поселке Обираловка (ныне Балашиха) и помнит тяготы прифронтовой жизни.
 
Его педагогом в Щепкинском театральном училище был народный артист СССР Владимир Коршунов. Сразу по окончании поступил на службу в Куйбышевский Академический Театр драмы имени М. Горького. То был период расцвета школы Монастырского, которая и определила репертуарное лицо актера на последующие годы. Андрей в чеховских «Трех сестрах», Оброшенов и Зубарев в «Шутниках» и «Дикарке» А. Островского, Пришвин («Колея» В. Арро), Сухов («Авантюристка» Э. Брагинского)...
В середине 1980-х артист уехал в Ногинск, где пополнил труппу Мос-ковского областного драмтеатра, отдавая свой талант многочисленным по-клонникам в родной Балашихе. В свои «под 80» он остается в гуще культурных проектов: организатор и участник, председатель жюри и консультант… Николай Михайлович не жалеет времени для просвещения детворы.

Недавно в Балашихе с удивлением наблюдали необычный спектакль «Что у Тёркина в вещмешке?», посвященный 70-летию Великой Победы:
«Автор, режиссёр и исполнитель Н. Кружков так составил свой рассказ, что ребята услышали главы и тексты из поэмы «Василий Тёркин», поэтические подражания стилю и образу поэмы, увидели подлинные документы – письма и фотографии времён Великой Отечественной войны. Ребята знакомились с содержимым вещмешка, с предметами солдатского обихода – котелком, ложками и кисетом, самокруткой «козья ножка» и изготовленными из гильз зажигалками, солдатскими медальонами и фронтовыми треугольниками-письмами. В ходе рассказа ребята помогали исполнителю, включаясь в диалог, активно отвечая на различные вопросы. В зале также звучали песни и частушки времён Великой Отечественной войны в исполнении артиста Кружкова».
И диалог этот, начатый в Куйбышеве, — на всю оставшуюся жизнь!

Турчин Всеволод Михайлович (р. 1937)

В Куйбышевский драмтеатр он пришел в 1966-м — за два года до окончания ГИТИСа. Позже наступил 12-летний антракт (1979-1991).
Покинув труппу из-за разногласий с главным режиссером, Всеволод Турчин и его жена Ванда Оттович оказались на другом краю страны — в Приморском Драматическом театре имени М. Горького. Потом судьба занесла обоих в Воронежский академический Театр драмы имени А. Кольцова. Своими не стали ни там, ни тут. Неудержимо тянуло в родное. 
И вот уже более четверти века Всеволод Михайлович верен началу начал — подмосткам Самарского Академического Театра драмы имени М. Горького. Любимой его Ванды не стало 9 лет назад — светлой памяти супруги актер посвятил прекрасную книгу «Вектор судьбы».
 
Всеволоду Турчину смолоду была «сказана» любая роль: чеховские Андрей в «Трех сестрах» и Войницкий в «Дяде Ване», островские Беркутов в «Волках и овцах» и Паратов в «Бесприданнице», шиллеровский Мортимер в «Марии Стюарт» и горьковский Черкун в «Варварах»…
А вот с кино не задалось. Заслуженный артист РФ и «мастер вне ам-плуа» Турчин лишь однажды был зван на съемки сериала «Тревожные ночи в Самаре». Это было полвека назад…
…Что ж, пожалуй, самое время вспомнить тех художников, кому досталась менее популярная планида «оставаться за кадром».



7. За кадром: мастера дубляжа


Впрочем, двух следующих закадровых тружеников никак не заподозришь в отсутствии славы. Обласканы и еще как. В общем, мастера озвучки

Демьяненко Александр Сергеевич (1937-1999)

Очень многие коллеги рыдали бы от счастья, доведись им стать «вели-ким Шуриком» — одним из самых популярных киноперсонажей за всю историю отечественного кино. Но планка Александра Демьяненко изначально была выше, а характерный диапазон гораздо панорамнее «Шурика», ставшего для артиста личным проклятием.
С детства судьба сулила Шурику неуклонный рост. Он рано приобрел навыки пианиста и певца, а в кружке художественной самодеятельности при свердловском Дворце культуры запросто стал премьером. Так же легко поступил в Свердловский юридический, но уже через год «променял» его на два столичных вуза: ГИТИС и Щукинское училище, — куда был принят одновременно. Предпочтя «училищу институт», в 22 стал его выпускником, причем именитым. Уже после первого курса режиссеры Александр Алов и Владимир Наумов сняли Александра Демьяненко в фильме «Ветер» (1958), потом был «Мир входящему» (1961, гроздь наград Венецианского кинофестиваля). Так на суровом военном экране вырыл свой «окопчик» совершенно необычный типаж: молодой, застенчивый, слегка рефлектирующий интеллигент, способный при этом на волевой поступок, самопожертвование и даже «дать сдачи».
 
Утомленный комиссарами «без страха и упрека» зритель «незнакомое нечто» принял на ура. А Демьяненко щедро приумножал растущую популярность, углубляя характеры героев, не чуждых при этом самоиронии: «Карьера Димы Горина», «Порожний рейс», «Каин XVIII», «Сотрудник ЧК», «Государственный преступник»...
Столь бурная кинокарьера начисто «забивала» скромное продвижение артиста по подмосткам Московского академического театра имени Владимира Маяковского. В итоге, Демьяненко перебрался в Северную столицу, где его навсегда приветила знаменитая киностудия «Ленфильм». Здесь же кумир нашел свою судьбу. Людмила, вторая жена артиста, работала режиссёром дубляжа.

И это третий плюс! Александр Сергеевич присовокупил к своему обширному порт-фолио и «мастер-класс» в этом штучном виде искусства. С тех пор напористым баритоном Александра Демьяненко глаголют десятки западных киногероев в исполнении Ж.-П. Бельмондо, Тони Кертиса, Омара Шарифа, Уго Тоньяцци, Роберта Де Ниро. А равно — персонажи Донатаса Баниониса, плюс «пивной король» Макс Иванович Гюнтер из сериала «Тревожные ночи в Самаре» — к слову, самый коварный из «белых» заговорщиков в исполнении Николая Клюева. Вот вам и первое прикосновение артиста к кино-тайнам города на Волге.

…Год 1965-й. Сбалансированную орбиту Демьяненко в одночасье рассекает аномальный «метеор» по имени Шурик. Обойдя на кастинге сорок куда более импозантных и раскрученных претендентов, брюнет из Ленинграда прочно и, увы, навсегда становится блондином ниоткуда.  Казалось бы, всего-то три фильма Гайдая («Операция «Ы» и другие приключения Шурика», «Кавказская пленница» и «Иван Васильевич меняет профессию»), но ничто уже не может спасти разностороннего художника и физически развитого человека от пагубного именного амплуа — им же (Демьяненко-Франкенштейном) выпестованного Шурика, обаятельно-очкастого рохли и субтильно-интеллигентного недотепы.
 
Хотя, конечно же, случайным такое попадание не бывает. Налицо феномен! Но это понятно теперь. А тогда, полвека назад, спасти «от смеха почтеннейшей публики» 27-летнего Демьяненко не помогли самые солидные роли в культовых шедеврах: приказчик Сохатых («Угрюм-река»), каратель Бубенчиков («Даурия»), Бахарев («Приваловские миллионы»), сельский чудик Заболотный («Журавль в небе»), рабочий-чекист Шестаков («Зеленый фургон»)…

Отдушина забрезжила на телевидении. А с 1984 года — на сцене петербургского Театра комедии имени Н. Акимова, где актер, наконец-то, позволил своему дарованию самые неожиданные «па и коленкоры». Плюс небезуспешно попробовал себя в режиссуре.
В последние годы жизни Александр Сергеевич дарил милый шарм посетителям Петербургского «Приюта комедианта», ставшего по иронии судьбы и последним творческим приютом. Умер Народный артист РСФСР неожиданно и банально: сердце подорвалось.
 
С Куйбышевом/Самарой «главного блондина» советского экрана связывают три крупных работы. В замечательном фильме Николая Лебедева «Найди меня, Леня» (1971) по повести Валентины Осеевой, и действие, и съемки которого разворачиваются в самарских декорациях начала ХХ века, Александр Сергеевич хромает, как подлый шпик. Ошибочка’с: не хромает, а играет. Но и хромает. Где тут игрок, где  просто Демьяненко?

 А за пару лет до этого Демьяненко побывал в шкуре г-на Уткина из легендарной ленты все того же Николая Лебедева. Ныне утраченный фильм  «Невероятный Иегудиил Хламида» повествовал о самарском периоде становления пролетарского классика Горького. Наконец, он подарил свой голос великому австрийско-самарскому пивовару фон Вакано, отцу «Жигулевского» («Тревожные ночи в Самаре» — мастер-пивовар Гюнтер).
Нам же остается гордиться тремя самарскими отпечатками в биографии одного из самых любимых актеров отечественного кино.

Чекмарёв Виктор Константинович (1911-1987)

«Я институтов не кончал, в инженеры вышел самоучкой». 
Эти слова Генриха Осиповича Буша из старенького детектива «Человек в проходном дворе» (4 серии, 1971) могли бы «одевизить» визитную карточку исполнителя этой роли Виктора Чекмарева, настоящего русского самородка.
Он не кончал театральных студий и училищ, но уже ребенком ставил домашние спектакли, где играл главные роли в обожающей «сам себе режиссера» труппе из двух сестричек. И благодарная публика охватывала не только семейный подряд во главе с папой и мамой, но и весьма пространные дворовые слои родной Астрахани. Скоро к ним присоединилась школа, где начинающий маэстро возглавил драмкружок.
В 18 лет Витя поступил в Махачкалинский Землемерно-мелиоративно-лесотехнический техникум, но слава о лицедее-самоучке достигла ушей режиссера Дагестанского ТРАМа (Театра рабочей молодёжи) А.Н. Шушкина. И вот уже юный астраханец — «незаменимый исполнитель героев-любовников». В будущем слово «незаменимый» стало не эпитетом, а «объективкой» Виктора Константиновича.

В 1933 году незадавшегося землеустроителя можно было увидеть на столичной сцене — Реалистического театра Николая Охлопкова и Камерного театра. Но ревнивой труппе «козырных» молодой провинциал предпочел более благодарную одиссею по окраинам державы: Благовещенск, Северодвинск.
Великую Отечественную войну Виктор Чекмарёв встретил в составе Передвижного театра Дорпрофсожа Амурской железной дороги с базой в городе Свободный, а в 1948-м вернулся в Благовещенск (Амурский драмтеатр). Здесь сорокалетнему бездипломнику присвоили звание Заслуженного артиста РСФСР, после чего он подался на Урал, став фаворитом театра драмы сперва в Свердловске, а затем в Молотове (ныне Перми).

В эти годы к Чекмареву намертво пристала слава киноактера. Всему виной образ криминального очковтирателя Шмыгло из фильма «Дело Румянцева (1955). Поняв, что влип,  с 1957 года артист «отдает свое сердце» киностудии «Ленфильм». И не напрасно. Чекмарев был просто незаменим, неповторим и неподражаем в ипостаси кулаков и лавочников, приказчиков и спекулянтов, двурушников-перевертышей и мужичков-прохиндеев — в общем, «всяко-разной, крайне  безобразной контры».
Самое же поразительное: без чекмаревской шелупони и шедевр не шедевр. Да разве ж обойтись теперь нам без парт-сволочи Оглоткова («Добровольцы»)  и заговорщика Островнова («Поднятая целина»), немецкого диверсанта («Человек не сдается») и исправника Лаврова («Товарищ Арсений»), полицая («Война над крышами») и «хозяина тайги» Петра Громова («Угрюм-река»), обывателя Лисовича («Дни Турбиных») и баптиста-торгаша («Сердце Бонивура»), помощника Порфирия Петровича («Преступление и наказание») и деляги Петухова («Сержант милиции»), кулака Ерофеева («Бронзовая птица», 3 серии) и Аники Лепёшкина («Приваловские миллионы»)…
А ежели сценарий требовал, Виктор Константинович с легкостью преображался в форменного аристократа и интеллектуала: полковник-комендант Таврического дворца («Две жизни»), помещик Ермолов («Василий Докучаев»)...
 
А уникальный тембр, превративший Чекмарёва в фирмача дубляжа, обусловил и первый его «контракт» с Куйбышевом. В чекистском сериале «Тревожные ночи в Самаре» Виктор Константинович озвучил роль нэпмана, блистательно исполненную нашим Сергеем Пономаревым.
Вторая, очная уже, встреча состоялась через год. В замечательном фильме про дореволюционную Самару «Найди меня, Лёня!» (1971) Виктор Чекмарёв скупо и смачно изобразил «хозяина пароходов» Гордея Захарыча, неласкового отчима главного героя Леньки.
Вне сцены и кино актер гонял на катере, рыбачил, охотился и увековечивал родные просторы в добротной графике.
С экраном Чекмарёв расстался в 1980 году. Он угадал: пришли времена той беспощадной серости, кою он-то играл с щемяще-щадящей иронией: «Лисовичи мы» («Дни Турбиных», фильм Владимира Басова)…


8. За кадром: «невидимый фронт»


Мы не раз давали слово уважаемому Валерию Введенскому, второму оператору первого нашего сериала. Пора вывести из тени главного оператора:

Вовнянко Игорь Александрович (р. 1942)

Он родился в Алма-Ате и верен ей практически всю жизнь. В 20 лет сыграл роль в фильме «Перекресток». Та «эпизодическая» встреча оказалась поворотной, «перекрестив» и благословив парня на долгий роман с большим кино.
По окончании в 1968 году ВГИКа на курсе великого оператора Бориса Волчека, молодой Игорь был приглашен в Куйбышев, где и снял свой первый художественный фильм в качестве первого оператора. Дебютом стала, ни много ни мало, легенда местного ТВ — сериал «Тревожные ночи в Самаре». Те самарские остросюжетные ночи наложили отпечаток на все последующее творчество начинающего художника.
Поработав кинооператором на Куйбышевской студии телевидения, в 1971 году Игорь Александрович уехал в Казахстан. Вот как вспоминает об этом сам мастер:

– Когда в качестве оператора я снял фильм «Тревожные ночи в Самаре», Шакен Айманов сказал мне: «Пора тебе поработать и на Казахфильме. Мне доверили съемки фильма «Необычный день», где одну из главных ролей сыграл Сатимжан Санбаев, ставший позднее классиком казахской литературы.
Как оператор Игорь Вовнянко снимал на казахской земле и документальные, и художественные ленты: «Необычный день», «Эй вы, ковбои», «Чемпион», «Год дракона», «Полынь», «Дыня» (с участием Риммы Марковой), «Чокан Валиханов» (4 серии о великом казахском просветителе) и лихо закрученный боевик «Тайны мадам Вонг».
 
Режиссерский дебют Вовнянко состоялся еще при СССР. Шпионский детектив «Маньчжурский вариант» (1989) составил третью часть знаменитой казахской чекистской эпопеи, начатой картиной «Конец атамана» и продолженной в «Транссибирском экспрессе» с бесподобным Асанали Ашимовым в главной роли.
Здесь же Игорь Вовнянко впервые заявил о себе, как крупном сценаристе, сняв еще 4 художественных фильма (в том числе «Господи, помилуй заблудших» и «Долина смерти»), а благодарное «второе» отечество присвоило ему звание Заслуженный деятель искусств Республики Казахстан (1998).

Многогранно одаренный художник пишет и пьесы. Его авторская заявка на новый фильм лежит на киностудии «Казахфильм», а предыстория такова:
— В свое время я написал пьесу «Апокалипсис» о трагедии Аральского моря, которая затем семь лет шла в театре имени Ауэзова, — пояснил режиссер-драматург. — По прошествии времени я захотел, чтобы эта пьеса имела экранное воплощение, поэтому написал ее киноверсию под названием «SOS». Считаю, что этот фильм необходим людям, что крайне важно для поднятия человеческого духа.
А недавно в Париже целый месяц экспонировалась выставка его фото-графий «Мой Казахстан».
 
— Время, свободное от съемок, я старался с максимальной пользой потратить на знакомство с архитектурой и природой тех мест, где мы снимали фильмы. В тот период я понял, что очень плохо знаю свою страну. Вообще, меня увлекла идея создания антологии этно-архитектурной и ландшафтной культуры Казахстана, – рассказывает Игорь Вовнянко. — Раз в год мы проводим Дни национального кино, в рамках которых формируем киногруппу и посещаем погранзаставы. Мы уже побывали не только в Казахстане, но и в Кыргызстане, Азербайджане, Китае, Монголии и России. Дни национального кино — это своеобразные отчеты о состоянии нашего синематографа.

Режиссер-сценарист-оператор, в общем, человек-оркестр, с 2005 года Игорь Вовнянко возглавляет Союз кинематографистов Республики Казах-стан. Он лауреат Государственной премии КазССР (1986) и независимой общенациональной премии «Тарлан» (2004). Но даже на столь важном посту, будучи кино-чиновником, художник Вовнянко не замалчивает проблем. Не сторонник сегодняшних «ржачных» комедий-однодневок, режиссер считает, что «нужно менять структуру принятия сценариев и не опираться на мнение сценарной коллегии, выполняющей волю кинопроизводителя. Нам необходим совет, состоящий из представителей общественности, который мог бы твердо сказать: «Этот фильм нужен нашей стране». Нельзя говорить только о подвигах, забывая о социальных проблемах».
Вот такой замечательный человек с самарским дебютом стоит во главе республиканского кинематографа. Не скрывая трудностей, творец Вовнянко не боится говорить о наболевшем, если это касается всех. Так что у «тревожного» куйбышевского начала оказалось весьма благодарное алма-атинское продолжение...

…Не всегда, увы, не всегда мы справедливы и благодарны еще одному закадровому кудеснику кинематографа, чей фокус при превращении фильма в шедевр невидим глазу, но несомненен для слуха. Что ж, знакомьтесь, если позабыли:
 
Чистяков Владлен Павлович (1929-2011)

Большой композитор, профессор Санкт-Петербургской Государственной Консерватории имени Н. Римского-Корсакова и Секретарь Отделения музыкального искусства Петровской Академии наук и искусств родился в деревеньке Ширикалиха Костромской области, откуда, по свидетельству сына, «ушел в деревню Шарья в голодном 1941 году с проходившим по деревне музыкальным взводом Ленинградского училища военных сообщений имени М.В. Фрунзе, сказавшись сиротой».
Сталинский лауреат (в 23 года!), он тяготел к просто хорошей музыке, настоящей мелодии, невзирая на жанры, в коих преуспел практически везде: балет, оперетта, сюита, ода, кантата, вокальные и симфонические произведения. Достаточно назвать торжественный «Ритуал» для хора и симфонического оркестра на слова Ольги Берггольц «Ода победе», поэму-адажио для скрипки и оркестра «У Старой Ладоги», «Ностальгическую симфонию», музыкальную картину «Пророк», симфоническую «Дорогу жизни» (памяти жертв обороны Ленинграда) и «Плач Ярославны» — реквием для меццо-сопрано, хора и оркестра, посвящённый жертвам кровавых событий 3-4 октября 1993 года.
 
Его сложная, красивая, настроенческая музыка звучала в спектаклях и более чем 60 кинокартинах, среди них: «Все остается людям», «Знакомьтесь, Балуев!», «Удар! Ещё удар!», «Зелёная карета», «Возвращённая музыка»», «Старшая сестра», «Иду на грозу», «Прощание с Петербургом», «Здравствуй и прощай», «Правда лейтенанта Климова».
В полном соответствии с названием «Тревожные ночи в Самаре», невский музыкант сумел донести до зрителя весь волжский драматизм суровых чекистских будней начала 1920-х, увековеченных а знаменитом куйбышевском сериале...

…В титрах закадровых судеб сериала значится еще одна весьма уважаемая фамилия — редактора картины:

Полушкин Александр Васильевич (1941–2012)

Александра Полушкина не стало всего 7 лет назад. В связи с упадком отечественного мультфильма заметно потускнели имена его создателей, особенно на фоне «мельтешащих» голов сегодняшней попсы.
А полвека назад именно Александр Полушкин создал куйбышевскую анимацию. Бессменный режиссер студии «Куйбышевтелефильм», он поставил, самостоятельно или в соавторстве, порядка 30 мультфильмов, храня верность призванию вплоть до закрытия анимационного производства в 1991 году. Его последний мультфильм «Сказки Гореловской рощи» вышел на экраны ТВ в невеселом 1993-м.
Начало же было просто замечательным. В 1967 году на «Куйбышевтелефильм» пришел 26-летний человек, полный энергии и грандиозных планов.
 
Родившись в Магадане, отучился в Южно-Сахалинском пединституте и теперь жаждал покорить столицу Поволжья.
Очень скоро Александр Полушкин уже работал главным редактором студии и снимал авторское документальное кино.
Нетрудно понять, что именно этот человек и отредактировал самый крутой самарский художественный кино-проект «Тревожные ночи в Самаре».
С первых работ зрители отметили оригинальный почерк молодого режиссера. Но Полушкину хотелось большего, его так и распирало сказать свое веское слово в художественном «секторе». Увы, у провинциальной студии для этого была слишком скудная материальная база. И тогда Александр Васильевич придумал, как ему делать полноценные художественные работы с минимальным бюджетом. Это должны быть… ну, конечно же, мультфильмы! Правда, для этого ему не хватало образования. Одно лишь неуёмное стремление...
А раз так, без отрыва от основного производства режиссер кинодокументалистики берет уроки мастерства у известного столичного аниматора Владимира Дегтярева. В дуэте они сняли две картины.
Затем началось творческое содружество с другим мастером мультипликации Львом Ждановым. В итоге родились прекрасные и популярные мультфильмы «Лесные сказки», «Семь братьев», «В тусклом царстве, в сером государстве». А кукол для мультиков с 1977 года придумывал самобытный художник Виктор Спичек — свой, самарский.
Теперь Александр Васильевич был готов запустить собственный творческий конвейер. И вот уже в Куйбышеве почти каждый год начинают выходить свои мультфильмы. После недолгой обкатки на местной аудитории их смело прогоняли и по всесоюзному экрану. А пять удостоились выхода в мировой прокат. К озвучке куйбышевских сказок привлекались даже Георгий Вицин и Георгий Милляр.

Оп-ля! — и талантливые «мульти-пульти» куйбышевского режиссера-одиночки становятся достоянием целого поколения советских ребятишек. Уверен, услышав эти названия, зрители зрелого выроста приятно удивятся и улыбнутся: «Утренняя песенка», «Заяц, Скрип и скрипка», «Волшебный мешочек», «Беда», «Странный зверь», «Лес», «Сверчок», «Добрый лес», «Про зайку ой и зайку ай», «Снегурята», «Филя».
Улыбнулись? А теперь дружно помянем замечательного волшебника и скажем ему свое «взрослое спасибо» за добрые минуты у старого доброго телика…

…Вид видом, музыка музыкой, но куда киношке без палитры цвета, без виртуозной техники воздуха и светотени... Никак, никак не обойдемся мы без художника кино...

Вячеслав Вениаминович Тараканов (род. 1937)

Член Союза художников СССР, он ворвался в кино в середине 1960-х и честно отработал ровно пятилетку.
В 1965-м — новичком — Вячеслав Вениаминович «дал цвет»  первому на тот момент учебному (короткометражному) опыту.  «Сын» Валерия Рубинчика, будущего классика мирового кино.
Второй картиной (совместно с выдающимся художником Всеволодом Улитко) стала «Перекличка (1966), где сошелся «цвет» актёрского цеха: Никита Михалков, Олег Стриженов, Марианна Вертинская, Татьяна Доронина, Василий Меркурьев, Евгений Стеблов, Леонид Оболенский, Всеволод Санаев, Евгений Весник...
1967-й, вообще, оказался этапным. В сотворчестве с одним из лучших театров СССР Тараканов создал два фильма-спектакля: «Дело об убийстве Шерлока Холмса» и «Северный свет».

Второй заслуживает комментария: отменная постановка по мотивам одноимённой книги Арчибальда Кронина сегодня исключительно актуальна по теме. Коллектив маленькой редакции провинциальной газеты стойко противостоит медиа-магнату. Спектакль поставил Евгений Велихов, исполнивший и главную роль с плеядой подлинных «королей» Малого Театра: Владимир Кенигсон, Татьяна Панкова, Никита Подгорный, Пров Садовский, Вячеслав Езепов, Юрий Аверин…
Карьера кино-художника разом, хоть и звездно, завершилась в 1969 году: антифашистский телеспектакль «Конец «Чёрных рыцарей»» и, разумеется, наши любимые «Тревожные ночи в Самаре»…

…Грустно осознавать, но факт: сейчас у нас практически нет исторического кино. И не только из-за того, что фильмы зачастую ляпаются в один дубль. А оттого, что там — «ляп на ляпе». Вместе с институтом нормальной редактуры, как не прискорбно, приказала долго жить крайне редкая секция людей, которая владеет знанием предмета по имени «историческая консультация». «Тревожным ночам в Самаре» в этом плане повезло. Их консультантом был не просто профи, а генерал КГБ. Его до сих пор чтут и помнят в Самаре.

Кинаров Иван Павлович (1913-2004)

— А этого посадите пока в подвал, завтра разберемся… — приказал разгневанный уполномоченный из уездного центра.
И вот он сидит в темном, сыром подвале, совсем еще юный учитель деревенской школы Ванюшка Кинаров.
Сидит и задает себе один и тот же вопрос: «За что?» За то, что не поднялась у него рука отобрать у беднячки тетки Марьи последнюю коровенку? Это называется «саботаж в проведении коллективизации»? И теперь будут с ним «разбираться», выяснять его родословную? Обидно! Чего ее выяснять, она и так, как на ладони, - думал он, сидя в подвале. И в самом деле…

Родился Иван Павлович в 1913 году в мордовской деревне, в бедной крестьянской семье. Отца увидел, когда тот вернулся из немецкого плена после окончания первой мировой войны. Азы грамоты усвоил от здешнего попа, но «закон божий» никак не хотел учить, и вскоре вся его учеба закончилась. Только в тридцатом году окончил семилетку и сразу был направлен учителем начальной школы в деревню. А через три месяца стал и директором этой школы. Вступил в комсомол, участвовал в коллективизации сельского хозяйства. Потом его избрали секретарем комсомольской ячейки. И вдруг – «саботаж».
Сутки просидел в том подвале И.П. Кинаров. Конечно, выпустили его, разобравшись, но этот урок несправедливости остался в его душе на всю жизнь. Как он пригодился ему потом…

В 1934 году окончил рабфак, в 1939-м — Ленинградский государственный университет по специальности инженер-геолог. Был направлен на строительство Куйбышевского гидроузла. Вскоре назначен начальником лаборатории по исследованию грунтов. В том же, тридцать девятом, вступил в партию. В 1940 году призван военкоматом на курсы переподготовки командного состава.
Пока он учился на командирских курсах, строительство Куйбышевского гидроузла законсервировали. Инженера Кинарова посылают в Заполярье на строительство военной судоверфи. А вскоре началась война. Появилась опасность прорыва в бухту фашистских подводных лодок, высадки десанта. Кинаров возглавил роту народного ополчения строителей.

Из биографии: в 1942 году призван на действительную службу на Тихоокеанский флот. Сначала командовал артбатареей, затем подразделением береговой обороны. Просился на фронт, но получил отказ. Уволен в запас в звании капитан в 1946 году. Имеет правительственные награды.
Инженер Кинаров едва успел снять офицерские погоны, а уже пришла телеграмма из Министерства судостроительной промышленности. Его направили в Ленинград, в один из проектных институтов. Надо было строить новые судоверфи, новые корабли. Но этим заняться не пришлось.
…Однажды его вызвали в партком, где сидел незнакомый полковник. Кинарову предложили работать в системе МГБ. Он отказался.

Они расстались ни с чем, а потом коммуниста Кинарова вызвали в райком и разъяснили, что это не уговоры, это — партийная мобилизация. Заканчивался 1947 год, казалось, страна уже перешла на мирные рельсы жизни. Но успокаиваться было рано. Идеологи и практики «холодной войны» протрубили тревогу против Советской страны, разрабатывая стратегию «сдерживания». Все более обострялась идеологическая борьба.
Иван Павлович Кинаров стал слушателем Высшей школы МГБ. Он окончил ее на все «пять», только по немецкому языку была «четверка».

Из биографии: в 1950 году, после окончания высшей школы, отказался от перспективной должности начальника горотдела МГБ, ссылаясь на недостаточную подготовку к этой работе. Был направлен в Таллин в Министерство госбезопасности Эстонской ССР. Проявил незаурядные организаторские способности и вскоре был повышен в должности. Под руководством майора Кинарова успешно были проведены радиоигры с противником, остро направленной стала дезинформация вражеских разведцентров. В  1952 году был выдвинут начальником Пярнуского областного управления МГБ и зарекомендовал себя на новой работе как энергичный и опытный руководитель.

В лесах еще скрывались бандиты, они убивали партийных и советских работников, их жен и детей, грабили магазины, склады, базы, терроризировали местное население. С моря нередки были заброски диверсантов, шпионов. В этих условиях — и в открытых, и незримых боях с врагами Советской власти — шло становление и самого вновь созданного Пярнуского управления, и его начальника майора Кинарова.
Из биографии: в декабре 1958 года переведен в Куйбышев на должность заместителя начальника управления КГБ. С 1960 года полковник Кинаров работал начальником управления КГБ по Куйбышевской области. В 1964 году присвоено звание генерал-майор. Ушел в отставку в 1976 году.

Человечность…Глубоки в людях ее истоки, они идут из самых корней родословного древа. У Ивана Павловича они начинаются, наверное, из этой вот деревенской жизни, запечатленной на старенькой фотографии: покосившийся плетень, прямо на земле, на холщовой тряпице, сидят его отец и мать, дед Илья, столетний, рядом с ними, а вокруг куча родственников. Из этой жизни он и вышел, генерал-майор Кинаров. Я смотрю на его ордена – Октябрьской Революции, Красного Знамени, Красной Звезды, Трудового Красного Знамени… Награды воина и труженика.
(«С веком наравне. Иван Павлович Кинаров» — «Волжская коммуна», 1987 г.)

Сергей Георгиевич Хумарьян (1929-2016), полковник и ветеран КГБ/ФСБ:
— Иван Павлович руководил управлением с 1961 по 1975 год. Он заявил партчиновникам, примерно, следующее: «Я оперативно подчиняюсь Москве и больше никому, и не обязан решать с партийными органами оперативные вопросы». В 1961 году это был поступок. После этого его авторитет и в коллективе, и во властных структурах еще больше возрос. И никто не мог вмешиваться в его работу. Он был строг. Но за кажущейся суровостью просматривалась добрая душа. Я помню, заболел мой сын, надо было срочно ехать на станцию переливания крови. И, как на грех, ни одной машины. И я решил обратиться к начальнику управления. Иван Павлович сказал: «Возьми мою машину и держи ее, сколько надо». Он не чурался встреч с руководителями низшего звена, с рядовыми сотрудниками, мог вместе с ними работать с документами, помогал составлять им планы оперативных мероприятий, сам что-то формулировал, корректировал. Никогда не выступал по бумажкам, говорил то, что считал нужным сказать. Еще одна деталь. Когда он ездил в командировки с подчиненными, никогда не садился вперед, а садился вместе подчиненным на пассажирское сиденье. Для чего? Для общения, свободного разговора.Он был очень обаятельным человеком. Когда Ивана Павловича провожали на пенсию, помню, зал взорвался аплодисментами. Любимый был, уважаемый человек.

Вот такие люди делали наш лучший фильм. И, верно, потому даже полвека спустя он молод и громок!
 И ЛюбИм! Думаю, как минимум, на следующие полста!


Вместо эпилога
 
На московской «приёмке» Леонид Трауберг (это он в соавторстве с другом-классиком Георгием Козинцевым «замутил» великую трилогию о Максиме) был краток:

— Товарищи, это никак не провинциальный уровень*.

Последнее: после выхода чекистского сериала на большой экран никто не знал, что полвека спустя его накроет не пролетарский шеврон: «культовый».

Неважно все это.

Фильм живет.

Это наша с тобой биография. Наша радость и любовь.

А значит, что? Нам остается порадоваться за авторов... Начиная с их гонорара.

Его, они, кстати, тоже ждали. Заслуженно ждали. И даже не месяц, а пару.

За личный вклад в создание юбилейной картины горисполком вручил Владимиру Сокольникову ключ от трехкомнатной квартиры в престижном доме близ Волги под кодовой кличкой «Шанхай».

Когда же Володи не стало, Эдуард поделился с другом самым дорогим для писателя — авторством одноименной повести, выросшей из их общего сценария**…
 
И этот «гонорар» из «золотых фамилий»: Кондратов и Сокольников, – теперь уже не разменять и не растратить!

Имя ему —

ТРЕВОЖНЫЕ НОЧИ В САМАРЕ

* Это слова мастера, ко многому обязывающие: на тот момент в СССР было порядка 180 студий телевидения, в большинстве своем именно периферийных. Но крутой, без кавычек, сериал осилила лишь Куйбышевская студия. Так что в истории отечественного кинематографа трехчастная художественная сага о самарской ЧК законно завоевала титул «советского сериала №1, созданного силами областной телестудии».

** Впоследствии Кондратов расширил тему повести до капитальной трилогии "Тревожный год", удостоенной Золотой медали юбилейного Всесоюзного конкурса "За лучшее произведение о работниках ЧК-КГБ СССР" (1989).

Владимир ПЛОТНИКОВ (кстати, 1-й лауреат учрежденной в 2013 году I премии Э.М. Кондратова в области Литературы).

17.10. 2019.

Статья впервые напечатана в литературно-художественном журнале «Русское эхо», № 6 (ноябрь-декабрь) за 2019 год — Самара, с. 242-285.

В кадре из фильма элита самарской ЧК: Левин (Владимир Емельянов), Кропачев (Валерий Караваев) и Лабодин (Сергей Яковлев).