Био

- С Новым годом!
- С Новым годом!
- С Новым счастьем!
А Ермаков вдруг подумал, а что же такое «счастье»? Дальше все было по многолетнему сценарию – пили, ели, плясали, пели, пили…
Как домой добрался не помнит (кто-то, вроде, просил закурить, вокруг искрилось и гремело), как разделся тоже.
И приснился Ермакову сон.
Типа, он живет на планете. Такой же, как эта (люди, дома, язык, климат) только нет на ней зла. Никакого! Он вначале не понял, а потом понял – нет зла. Если глобально, то нет дьявола – один бог и люди. Но бог невидим, остаются люди. Среди них Ермаков. Как бы с рождения, но с прежним опытом для сравнения. И вот он сравнивает.
Во-первых, народу раз в пять больше. Почему? Потому что идет естественный процесс бесстрашного размножения – непоколебимая уверенность в завтрашнем дне, достойные зарплаты, питательное изобилие. Но здесь особенность – питаются растительным и добровольно отданным. Например, молоко, выдоенное из коровы – она не возражает. То есть, все стеллажи и полки заняты либо молочным, либо злачным, либо крупами. И в «Ленте», и в «Призме», и в «Дикси»… Везде. Но это ладно, от вегетарианства еще никто не помирал. Но!
Нет ни капли алкоголя и ни крошки табака. С сигаретами понятно, но вот с шампанским? Или водочкой? А никак, люди о спирте ничего не знают. У них вместо шампанского расставлен лимонный йогурт – ящики, поддоны, пирамиды. Этот йогурт   тоже шипит и пенится.
И елки не продают! Понятно, что рубить дерево для развлечения - очень плохо. И можно заменить настоящую елку на полиэтиленовую, это правильно и гуманно. Но нет никаких. А почему? А потому что нет логической цепочки: Рай – Ева – дьявол – грех… И так далее до искупления, где ливанский кедр - символ Спасителя. Не от чего спасать. Просто Новый год. Без шампанского и елки. И все абсолютно довольны. И правильно – дом полная чаша, куда на встречу пришла вся родня: теща, тесть, двоюродный брат с женой и детьми, сестра с детьми и мужем. Плюс своих детей четверо. У тех людей, как понял Ермаков, вопрос с абортами никогда не вставал. И с разводами. Учили с детского сада, что жить с одним супругом более, чем нормально. А развестись, все равно что стать голубым или лесбиянкой. Но этих слов тамошние человеки не знают. 
О генах и хромосомах.  Гены у всех, как на подбор. Поэтому люди там загляденье. Мужики ростом под метр восемьдесят пять. Широкоплечие, подтянутые, мускулистые. А тетки с грудями, талиями, длинными ногами и ресницами. Очки носят после шестидесяти. С палочкой – после девяносто. С лыжными палками по асфальту не ходят вообще, считая это бредом.
Только маленький минус – все своей природной, генетически неповрежденной красотой друг на дружку очень похожи. Жена Ермакова отличалась от жены двоюродного брата лишь цветом платья и прической. И тесть с тещей такие же, как все (подтянутые, широкоплечие, длинноногие), только седые. По праву старших они сидели во главе стола. Там вообще старикам почет: в метро место уступают, в аптеке без очереди, пенсии уже одну минуту первого переводят на карту. Что в аптеках? Витамины, травяные сборы, фруктовые леденцы с повышенным содержанием цинка.
Короче, зимой лыжи, летом бадминтон. И круглый год пробежки для тонуса – утром перед работой, вечером перед сном, днем в обеденный перерыв, чтобы гречневая каша с морской капустой лучше усвоилась. В воскресенье бассейн, в субботу каток. В каждом дворе и сквере – спортивный клуб. На площадях и перекрестках спортивные дворцы.
Где работают? Да везде! Причем, не надо тащиться через весь город: ты - либо дворник у себя же во дворе, либо мусоровоз, либо учитель в ближайшей школе, либо воспитатель в детском саду, либо водопроводчик, участковый врач, электрик, пекарь, автослесарь. В идеале - тренер. И все под рукой, в пяти минутах пробежки. И никаких переработок. С девяти до четырех ноль-ноль, с понедельника по четверг. За сто пятьдесят рублей в месяц! Что дворнику, что профессору университета. И хватает с избытком: хлеб и булка копейки, овощи тоже. И крупы. Из китайского один рис.
Направления эволюционного развития – металлургия и слесарное дело, химия и сопутствующие отрасли, наука (прикладная астрономия), искусство и, конечно, спорт. Прежде всего спорт!
Быть рабочим – нормально, быть ученым забавно, быть «творческим» - терпимо, спортсменом – естественно. О боксе, борьбе, боях без правил слыхом никто не слыхал. Сражения происходят лишь за шахматной доской. Или за специальным столом для армрестлинга. Еще перетягивают канаты. Но это политики. А обыкновенным – кто выше прыгнет, кто глубже нырнет, у кого шпагат шире.
Улицы чистые, как полы в платной стоматологии. Без собачьего и прочего говна – собаки в домашних условиях страдают. Газоны не вытоптаны, кусты не поломаны, бумажки не накиданы. Клумбы, газоны, аллеи, розовый гравий из гранитной крошки. Сейчас специальные лыже-дорожки в обе стороны. Снега сугробы!
Ермаков вдруг оказался в библиотеке. Чего бы почитать? Решил пока просто осмотреться. Осмотрелся и удивился. Отсутствием тем. Например, не было Льва Толстого. Почему? Потому что тот написал «Войну и мир» и «Анну Каренину». А что такое «Война и мир»? Сплошные убийства и измены. А они не убивают и не изменяют. О чем тогда Толстому писать? Не о чем. И «Трех мушкетеров» нет – там подвески ищут и шпагами друг друга протыкают. И «Евгения Онегина» не нашел, поскольку, Онегин Ленского убивает. И не нашел «Полтаву». И, блин, «Тараса Бульбу»!
«А зори здесь тихие» были. Но не те. У нас про войну, у них про колхоз имени Василия Петрова, в котором выращивают особо молочных коров. То есть, творческих идей раз-два и обчелся – успехи в учебе и спорте, влюбленность и последующая женитьба, участие в соревнованиях, красоты родной природы, полеты на Венеру. Что книжки, что кино, что картины.
Для подтверждения Ермаков из библиотеки перенесся в Эрмитаж. В его музейное отделение, куда вход, кстати, бесплатный.  Там не очень – стены полупустые, на них сплошные портреты, пейзажи и натюрморты. Натюрморты без убитых на охоте зайцев и распоротых кабаньих туш. Пейзажи без рыболовов и охотников. Портреты в гражданском.
В «не музейном» отделении благополучно живет губернатор. Губернатор дальний родственник Верховного Вождя. Тот обосновался в Киеве.  Как десять тысяч лет назад они всем племенем избрали себе Верховного, так до сих пор его династия и управляет. Даже не управляет, а по-отечески контролирует. И никто не ропщет. Отсюда и Ленина нет. И памятников ему. И названий в его революционную честь. И Столыпина не было. Ежу понятно, почему. С момента отделения от обезьяны человек имеет право на занятия спортом, крепкий сон, правильное питание, труд и культурный отдых.
С музыкой у них, как показалось Ермакову, несколько бледно – симфонии и хоры. Без возбуждающего нервы рока. После того, как Верховный Вождь всех по телевизору поздравил, начался «Зеленый огонек».
О Верховном. Имя его – Мономах 42-й. Дядечка неопределенного возраста, в спортивном костюме. Пока отчитывался об успехах (победа на летней Олимпиаде, приз на мировом первенстве по горному туризму, кубок Европы по парному плаванию…) все время стучал баскетбольным мячом об пол. В ритм словам. Репортаж, как обычно, велся из Центрального Дворца Спорта, на мяче светящиеся цифры «2020». Поздравил, пожелал дальнейших спортивных побед и хлобысь – мяч с двадцати метров послал в корзину. Ермаков по сюжету сна также знал, что Мономах – почетный член Коллегии футбольных судей и бессменный председатель Общества Любителей Академической гребли. Недавно они с премьером перетянули на канате немцев и поляков. Теперь готовятся к встрече с америкосами и Японией.
«Зеленый огонек». Вначале минут сорок играла симфония «Новогодний бал», а после дети пели бесконечный концерт «Спасибо, Родина, тебе». Юные гимнастки в это время выписывали лентами названия клубов: «Динамо», «Зенит», «Локомотив».
Благодарить есть за что. Машины или на электричестве, или на воде. Залил чайник кипятка и неделю катайся. В городе строго 60, за городом – 90, в населенных пунктах – 40. Без превышения – совесть лучшая камера.  Как следствие, нет гаишников. Ментов вообще никаких, как и военных, охранников, ревизоров, ФСбэшников, пограничников, летчиков-истребителей. Поэтому, без 23-го февраля, господа.
На самолетах не летают – на электричестве высоко не взлетишь, на воде даже с места не стронешься, а горючее топливо загрязняет атмосферу. Нельзя!
Зато вода в Неве как слеза! Ермаков стоял на Литейном мосту и кормил лебедей: белых, черных, серых.  А под лебедями было видно песчаное дно. И щуки по метру, и осетры!  И даже камчатский краб. И ни одной банки или бутылки. А вот в Летнем саду не было скульптур – голое (даже мраморное) разжигает похоть. Не надо разжигать, есть статья.   Просто гуляй по дорожкам и глубоко дыши кислородом. Можешь купить орешки по три копейки за кулек. Народу, правда, мало. Как и в библиотеке.
И снова Ермаков у себя в квартире. Толпа мускулистой родни, туча румяных детей, салат из моркови, зеленый горошек в хрустальнице.  Тесть снова разлил по фужерам йогурта.
- Ну, - сказал он, - всех с Новым годом!
- С Новым годом!
- С новым счастьем! – брякнул Ермаков и вдруг подумал: а что такое «счастье»? Вот здесь, в этой физкультурной скукотени.
- Счастье! Это, когда тебя понимают! – ответил на его мысли двоюродный брат.
Улыбается, а сам грустный. От чего, как бы сутулый.
Ермаков присмотрелся. И теща грустная, хотя и улыбается. И жена немного печальна. И сестра тусклая, и ее муж не ярче… Одни дети беззаботно катают по столу хлебные шарики. Типа, мальчики - «Зенит», девочки – «Динамо».
- И что ты понимаешь? Во мне? – Ермаков внимательно посмотрел на двоюродного брата.
- А то, что рыдать хочется от всего этого благолепия. А то, что…
И брат заплакал:
- Как меня все это уже достало! Как достало! Утром пробежка, вечером шахматы, в воскресенье бассейн, в среду филармония. Отпуск два месяца по козлиным тропам в Карпатах! Членские взносы, командная поддержка… Не могу! Понимаете?! И почему «воскресенье» называется «воскресеньем»?  А?
- Ему больше не наливать! – скомандовал тесть. И бодро улыбнулся. Но Ермаков заметил в глазах любимого тестя слезы. 
Брата быстренько уложили спать. А потом и сами легли, кто где смог. И спали до полудня (никто петардами их покой не тревожил) … А Ермаков уснуть не мог. Что-то ему мешало. Потом дошло – до одури хочется курить.
От этого он и проснулся.
Башка тяжелая, как гиря, во рту Сахара, в мочевом пузыре штопор. Два!
 Ермаков встал, осмотрелся… и облегченно вздохнул. Потом в туалет и на кухню к холодильнику.
После стопки холодной водочки отпустило полностью. После еще одной вернулась благодарность к ситуации. Потом он вышел на лестницу покурить. Вернувшись, запил сухим вином. Включил телек. Там Галкин пародирует Малышеву. На другой программе пел ретро-мужик (знакомый, но фамилию не вспомнить):
- Не нужен мне берег турецкий! И Африка мне не нужна!
- И мне не нужна! – заржал Ермаков. – Какой ништяк!
Счастье – это когда тебе ни фига не нужно.