Одарённый со всех сторон теоретик

   
            

      Он   изучал жизнь по книжкам, не замечая самой жизни вообще,  зато знал из книг, что в жизни бывает как-то плохо, и потому боролся за что -то хорошее,  но всё тоже  как-то по книжному.

          Когда сначала говорили о нём, о том что ему интересно, о тех же книгах, которые читал,  потом ещё  раз нём самом и о том,  что у него было и есть, то говорили, но после молчали, вернее молчал он, ибо о нём и о его интересах говорить перестали, а это было за гранью   его понимания, его интересов в этой  жизни.

     Он знал только то, что могло касаться него самого,  то, чем занимался в жизни он сам, но только не другие, и  это было нормально, если бы только этот интерес не заканчивался на нём самом и его интересах, потому что интересы других людей всегда были связаны с этими другими людьми,   а вот тут его понимание даже мироздания давало сбой.

      Он интересовался исключительно  только собой, и  теми другими постольку,  поскольку они были связаны немного с ним и  с его интересами в жизни.

      Увлекаясь рок культурой ещё   с подросткового возраста, жизнь познавал по этой культуре и читая параллельно книжки про то, как может быть  и как бывает,  но только не  у него самого,   и потому, зная что священнослужители как-то,  каким  -то боком связаны с тем, что называется не только наставлением на путь истинный, но и сами они часто просветленные в своей вере в бога, когда это стало возможным, подался в  священники,   так и не забыв кем был до этого…  рокером, почти репером,  в том смысле, что будучи уже иеромонахом,  изъяснялся по старинке на языке того подростка,  который,  читая Достоевского и Ницше, зная от них, что жизнь это  совсем не сахар, употреблял  в своей речи просветленного словечки, не соответствующие его сану священнослужителя.

       В 52 года, пройдя обычный путь рядового советского гражданина, поработав  там сям  и всем чем, от  инженера до  сторожа, и в 90-х надев сутану после окончания семинарии, продолжил проявлять интерес к самому себе, и даже по долгу службы не интересуясь проблемами других, если только они как -то косвенно или напрямую не касались его лично.


             В этом был весь он!   Его,  даже учитывая его старые интересы рокерством в жизни  и умение говорить не просто на языке мирян,  а на каком-то подростковом сленге, всё это  не давало возможности назвать его батюшкой  с человеческим лицом, потому что лицо тут было одно,  его собственное, не имеющее ничего общего с остальными людьми   и  их лицами,  ибо он ими просто не интересовался, зная только по книгам, что бывают какие-то ещё   другие люди, и что им надо помогать, но только по долгу службы и тогда уже без разбора,  даже тем, кому это не нужно,  ну, то есть они не имели отношения к его вере, а он им с помощью веры предлагал помочь,  потому что интересы свои так и не научился хоть иногда отставлять в  сторону, не личные и не профессиональные. И продолжал, не замечая те лица вокруг,  купаться  в лучах собственной славы, не видя ёрничества со стороны тех, кто отмечал его  одаренность со всех сторон.  Ему нравился он сам  и то, что он нравится  другим, потому с удовольствием, чтобы ещё больше нравиться,  рассказывал о себе окружающим,  о том, как учился, как осваивал язык, и вот даже, уже сейчас сочинил на английском блюз. Он же был одаренным со всех сторон. Он много читал, мешая одно с другим, но выводя всё прочитанное в одну общую догму о том, что жизнь тяжела, как по Достоевскому  с Ницше.

     Правда, не знал при этом или не догадывался  о том, что в книжках хоть часто и написана правда, тяжелая правда,  но пока ты на своей шкуре не прочувствуешь нечто подобное, не поймешь всю прелесть негатива этой правды,   так и останешься в жизни теоретиком с пониманием как бывает плохо и даже очень плохо  и  отвратительно до тошноты, когда даже путь к чему-то светлому уже искать не хочется, ибо  знаешь,  что не найдешь его.  Но он то искал,  говоря, о том, что  только прочитав и  только поняв в какой темноте ты находишься, можно начать искать и находить свет,  так  и оставаясь  на уровне теоретика,  не сумев ответить на встречный  вопрос “ А  что,  без  всего прочитанного о плохом,  это разве не понятно?”.
     Но он же был только  теоретиком, и потому не мог ответить  на тот вопрос,   который к тому же  только выучил правило о том,  что надо людям помогать, а как помогать так и не узнал, в книжках же  о таком обычно не пишут, там описывают случаи  уже по факту произошедшие, без рецептов, пусть и с примерами выживания в этой непростой жизни, а случаи у всех разные,  даже пусть и одинаково негативные,   и потому ещё одно  выученное уже находясь  в сане священника    “Да поможет вам бог” тоже  на всех  не действует, ещё и потому, что  как он поможет никто так и  не сказал.

    Как и не сказал, что теория остаётся только теорией для всех,  не только для этого одарённого со  всех  сторон теоретика.

5.01.2020 г
Марина Леванте