Культпоход на Марс

И вот, в который раз, Антона «пнула» судьба; девушка, с которой он
переписывался практически всё лето, не открыла дверь. Антон, понятное
дело расстроился и пошел за пивом. В 2000-м году пивных ларьков в
городе Кемерово было с избытком. Знакомый пивник Максим налил ему
полторашку «Гурмэ» и завернул кусок щуки в газету. Придя домой и налив
себе бокал пенного напитка, он развернул бумагу. К его удивлению, это
оказался разворот газеты «С тобой», на котором был раздел - «Знакомства».
Несмотря на жирные пятна, многие строчки были удобочитабельны.
Замахнув кружку Антон принялся за чтиво. Посмеявшись над названием
рубрики «Он ищет его», Антон с интересом стал читать колонку брачных
объявлений от одиноких женщин из раздела - «Она ищет его».
Одно из них гласило: «Познакомлюсь с мужчиной 25 – 35 лет для
романтических встреч на его территории. Наличие автомобиля обязательно.
О себе, жгучая блондинка с голубыми глазами и спортивной фигурой.
Возраст как у Мэрилин Монро. Зовут Душечкой». И далее шёл её
четырёхзначный номер домашнего телефона. Антон в очередной раз
от души посмеялся, представив себе этакую размалёванную фифу
возлежащую на заднем сиденье «Кадиллака» с откидным верхом.
Затем, налив ещё кружку и раздербанив пол куска щуки на мелкие косточки,
он продолжил чтение. «Одинокая, симпатичная девушка 28 лет, ищет парня
для серьёзных отношений. Пьющих и из мест заключения, просьба не писать.
Татьяна». И номер телефона. В голове Антона что-то щёлкнуло. Он не стал
допивать пиво и доедать рыбу, убрав их в холодильник. Аккуратненько
вырвав объявление из газеты, он пошёл в зал, где стоял стационарный,
дисковый телефон. После двух кружек «Гурмэ» - тестостерон зашкаливал.

 Антон стал лихорадочно набирать номер. На том конце телефонопровода
пошли длинные гудки.
- Аллё, - ответил мелодичный женский голос.
- Добрый вечер, Татьяна. Меня зовут Антон. Я по поводу вашего объявления
в «Стобойке». Мне тридцать лет, я работаю на «Азоте» аппаратчиком и моё
сердце свободно, как салон «Lamborghini».
В телефонной трубке послышалось шумное дыхание и сопение.
- А у вас что и вправду иномарка?
- Нет. Это просто фигура речи. Так, для красоты.
- А-а-а…
- Татьяна, а вы случайно не в Ленинском р-не живёте?
- В Ленинском.
- Ещё скажите, что на Бульваре Строителей.
- На Бульваре Строителей. А что?
Антон немного растерялся от таких совпадений. Но после пяти минут
разговора, он знал о своей собеседнице буквально всё. Она жила на
верхнем Бульваре, в общежитии напротив его дома и работала штатным
психологом в КемТИППе (Кемеровском технологическом институте
пищевой промышленности). И ещё у неё были какие-то проблемы с ногой.
Поэтому, на все уговоры Антона, прогуляться по заметённому ноябрьским
снежком Бульвару, она наотрез отказалась. Антон, даже сел в кресло, ломая
себе голову, чего бы ещё такого предложить, чтобы та, согласилась покинуть
свою уютную, домашнею «раковину». И тут, его взгляд упал на порожний
пивной бокал в серванте.
- А может тогда пива выпьем в «Золотой сове»? – предложил он.
- О, да! Я люблю пиво. Бери двушку и приходи ко мне в гости прямо сейчас.
И «кириешек» с арахисом не забудь. У меня в гостях подруга. Мы DVD
смотрим. И она продиктовала ему свой адрес. Антон не знал, радоваться ему,
или плакать. Но, положив трубку, он хмыкнул и стал собираться в гости.
Взяв в «11-м» магазине большую бутылку «Очаково», он полетел в
Кем-ТИПП-овскую общагу. Дверь открыла худенькая брюнетка в белой
блузке. За её спиной он заметил движение.
- Привет! Заходи, знакомься, это моя подруга Рита. Мы тут смотрим
«Осень в Нью-Йорке».
- Здрасьте. – Всё что успел проговорить Антон. Потому что его Татьяна
схватила его за руку и потащила внутрь. В приглушённом свете люстры
был отчётливо виден яркий экран небольшого телевизора, по которому
метались цветные пятна и диван, на котором хрустела чипсами упитанная
рыжая деваха в очках и в вязаной жилетке поверх розового платья. Она
кивнула в знак приветствия своей лошадиной гривой и продолжала
пожирать своими близорукими глазами происходящее на экране.
- Антон, помоги мне открыть пиво, а то я последний маникюр доломаю.
Обратилась к нему хозяйка комнаты.
- Ага, сейчас.
- И пакеты с арахисом понадкусывай.
-Зачем портить зубы? Удивился Антон. Здесь же специальный надрез есть.
И с этими словами он оторвал верхнюю часть упаковки двумя пальцами.
- Блин. А я думала их только ножницами открывают.
Антон мысленно усмехнулся про себя: - «Тупые курицы».
Но вслух спросил: - Ну и как киношка?
- Обалденное, - подала голос Рита. В главных ролях Ричард Гир и Вайона
Райдер.
- Если играет Ричард Гир, заключил Антон, - это по любому мелодрама,
типа «Красотки».
- Не совсем, Антон, - вклинилась Татьяна. В «Красотке» же был хеппи-энд,
а в этом фильме главная героиня должна в скорости умереть.
Антон не стал продолжать дискуссию и молча наливал пиво в фужеры
для шампанского. Пузатых пивных кружек, как у него, в этом доме
похоже не было.
- Антон, - обратилась к нему Татьяна. - Ты бы уже сел, а то экран
загораживаешь.
И она показала рукой на место с краю дивана. Фильм Антона естественно
не впечатлил. Обычная история короткой любви смертельно больной
девушки и престарелого Дон Жуана. И когда примерно через полчаса
на экране пошли титры и зажёгся в полном объёме свет, он даже вздохнул
с облегчением. Теперь хорошо стал виден журнальный столик на колёсиках,
уставленный пустыми бутылками и тарелками. Вся его поверхность была
усыпана крошками от всевозможных чипсов и «кириешек». Как только
телевизор был выключен, Рита спешно засобиралась домой.
Антон хотел было тоже последовать её примеру. Но вспомнив, зачем он
здесь, остался на чай. Пока Татьяна убирала со стола, он с любопытством
разглядывал комнату. Маленькое, чистенькое помещение, ничего особого,
если не считать сидящих на книжных полках кукол. Небольшие фигурки
в пестрых платьицах были даже в серванте. И когда Татьяна принесла и
поставила на подносе фарфоровый заварник и две стеклянные кружки,
наполовину наполненные кипятком, он спросил: - Татьяна, а откуда у тебя
столько кукол? Ты что, кукольница?
Она рассмеялась в ответ. – Нет, я не кукольница. Я обычный психолог.
Читаю Зигмунда Фрейда и Дейла Карнеги. А изготовление кукол – это
хобби, средство от скуки. Вот у тебя Антон, какое хобби?
- Стихи пишу.
- Да ладно. Прочти что-нибудь.
       
                ***

Я бросил курить, но я не скучаю по пеплу.
От свежего воздуха сердцу стучать веселей.
Желание пить, только чай, после пьянки окрепло,
Но пиво приятней наощупь и пузу милей.

Я бросил скулить - собак развелося так много,
костей не хватает, а в каше полно топоров.
Привычка любить – это всё, что досталось от Бога,
во взгляде любимой – коррида молочных коров.

Я бросил шутить – от смеха сдыхает печёнка,
кому не до смеха, смакуют по Крюгеру в час.
Хотел закадрить не тебя, а другую девчонку,
но я перепутал не дом, а подъезд в этот раз.

- Wow! – Здорово! – Вырвалось у Татьяны. А у тебя своя книжка есть.
- Нет. Пока только в журналах печатаюсь.
- Всё равно, молодец. Ладно, давай пить чай, а то остынет. А потом,
я тебя провожу. Надо же мне хоть иногда выгуливать свою больную ногу.
- Прости. Я забыл. По тебе даже незаметно.
- Незаметно, пока сижу. Разница между левой и правой ногой в целый
сантиметр. Потом, когда пойдём, сам увидишь.
- Хорошо, давай пока не будем об этом.
- Давай.
Они вышли в наполненный свежим снегом и яркими фонарями, ноябрь.
Антон взял Татьяну под руку, и они пошли сначала в сторону улицы
Марковцева по верхнему Бульвару. А затем, дважды перейдя дорогу,
пошли по нижнему, в сторону «11-магазина». Со стороны могло показаться
что девушка немного пьяна. При ходьбе, она раскачивалась в такт движению,
как бы немного подпрыгивая. А иногда полностью повисала на руке
кавалера.
- Надеюсь, теперь ты понял, почему я гуляю только по ночам? – прервала
молчание Татьяна.
- Понял, конечно. Из-за ноги.
- Давай сменим тему.
- Хорошо. Как ты относишься к театру?
- Нормально отношусь. А что, ты хочешь меня пригласить?
- Ну, типа того.
- А, пошли.
- Хорошо. Надо только билеты заранее взять, чтобы места лучше были.
- Бери.
- А ты что предпочитаешь, драму или комедию?
- Классику.
- Тогда пошли в эту субботу. Обычно по выходным в театре Драмы
премьеры бывают.
- Ой, Антон, смотри кажется это твой дом! – Татьяна махнула варежкой
в сторону тонированных стёкол магазина, над крышей которого,
громоздилось восемь ярусов засыпанных снегом лоджий.
- Да, похоже. Татьяна, но ты мне не ответила.
- Я согласна. Позвони мне в пятницу. Доброй ночи.
И с этими словами, она отпустила «свой буксир», поцеловала Антона в щёку,
и потелепала в сторону своей общаги. Антон смотрел в след странно
семенящей фигурке в мутоновой шубке, и его вдруг накрыла непонятная
волна нежности к этой, в сущности малознакомой ему женщине.
Будучи человеком слова, Антон съездил за билетами в драмтеатр.
На двух белоснежных купонах, ярким оттиском красовалось название
спектакля: «Плутни Скапена» - Ж. Мольер. И первый ряд в партере.
Это ли не удача? Настроение Антона зашкаливало от счастья, когда он
звонил Татьяне, чтобы сообщить ей эту новость. Но та, что-то мило
«промяукала» в трубку, приняв услышанное, как всё само собой
разумеющееся. И они договорились встретиться в полшестого у фонтана,
так-как спектакль начинался в шесть вечера. Антон, ради этого, надел свой
вельветовый пиджак и до блеска начистил свои зимние сапоги. Не забыв
сунуть в карман футляр с очками. (Он был с детства близорук)
Второе свидание, да ещё на театрально почве, сулило амурным делам
Антона, неплохие бонусы. Татьяна приехала вовремя. Антон, играя в
джентльмена поцеловал её руку в варежке. Вызвав улыбку у дамы. Но в
театре, их ждал форс-мажор. Из-за эпидемии гриппа среди труппы,
спектакль был отменён. Антон ворча сдал билеты в кассу и забрал свои
деньги. Две розовые «пяти-хатки». Татьяна, за его спиной, нервно теребила
носовой платок.
- Ну, что, куда пойдём? – задала она вопрос на тысячу рублей.
- Не знаю. Дай подумать. Может в кино?
- Не-а. Если я захочу какой-нибудь новомодный фильм посмотреть,
я лучше у Ритки DVD возьму. А то придётся полтора часа быть свидетелем
того, как люди по-свински себя ведут, чавкая попкорном и булькая
газировкой.
- Тогда, летим на «Марс»! – вдохновенно предложил Антон.
- Куда, куда? – не поняла Татьяна.
- В диско-бар: «Марс» называется. Там есть всё: музыка, пиво, и
хорошее настроение. Ну, что, летим?
- Летим!

Когда-то, на углу улицы Кирова и проспекта Советского был старый цирк,
1928 года постройки, деревянный, с брезентовым куполом. Он сгорел, или
скорее всего, его спалили в 1971 году. До девяностых годов прошлого века,
это была обычная ярморочная площадь, где продавали всё, от мёда, до
телогреек. В эпоху Ельцинского «застоя», там выросли, как грибы,
коммерческие киоски и пивные ларьки. Именно там, в конце девяностых
и открылся диско-бар с интригующим названием «Марс».
Завсегдатаями заведения были в основном студенты и старшеклассники.
Тем не менее, Татьяна и Антон не чувствовали там себя «динозаврами».
Более того, им нравилась обстановка и обилие молодых жизнерадостных лиц.
Сладкая парочка заняла столик у окна чтобы любоваться на ноябрьский
закат. Но, за разговорами и пивом, они не заметили отсутствие природного
светила и подмену его электрическим. А часов в девять вечера, когда
нагрянула новая волна посетителей, началась настоящая дискотека,
забивающая всё пространство басами низкочастотных барабанов. Чтобы
продолжать общаться, Антону с Татьяной приходилось выкрикивать слова
чуть ли не в ухо друг другу.
- Татьяна, ты будешь ещё пиво?!
- Нет! Давай лучше потанцуем!
- Давай!
И они вышли на «пятачок» между столиками и баром, который принято
называть танц-полом. Антона тут же окружила стайка разгорячённых
в танце, девчонок лет шестнадцати. Татьяна, приревновав, тут же выдернула
его за руку из этого танцевального «гарема». Парни, как оказалось, в танцах
почти не участвовали. Они либо пили пиво, либо курили за столиками.
Антон же, и пил, и курил, и танцевал что называется, «на всю катушку».
Кроме того, он умудрялся рассказывать анекдоты Татьяне, у которой рот
не закрывался от смеха. Но вот кончилось пиво в бокалах, а, чтобы
купить ещё, надо было стоять в длиннющей очереди. И тогда, Антон
предложил Татьяне: - А, давай сходим в ночной «комок». Тут, напротив,
их как грязи. Можно даже джин-тоника хапнуть.
- Хорошо. Сейчас только оденусь.
- Если мы заберём свои куртки – наши места, тут же займут другие.
Пошли так, на улице не холодно.
- Ладно, только быстро. А, то я мерзлячка.
И они, как мыши шмыганули за дверь. Антон постучал в окошко
ближайшего коммерческого киоска, в котором горел свет. Хмурая, рыжая,
начавшая уже было дремать продавщица, зло ответила: - Что надо?
- Выпить и закусить!
- Выпивки полно; водка, вино, джин-тоник, пиво. А из еды только чипсы,
арахис и «кириешки».
- Татьяна, а ты что будешь? – обратился Антон к своей спутнице?
- Всё. Кроме водки и вина. Да, и «кириешек» не надо. От них потом живот
пучит. В общем, всё остальное на твой выбор.
- Хорошо. Как скажешь.
Спустя пять минут они вернулись в диско-бар с двумя пакетами снеди и
горячительных напитков. Пакеты они предусмотрительно поставили на пол,
под стол, что бы бармен их не заподозрил. И в течении всего вечера, как из
шляпы фокусника, они доставали оттуда то «Балтику-тройку», то джин-
тоник, то чипсы «Принглс». За всеми этими перепетиями, сладкая парочка не
заметила, как вечер перешёл в ночь, а ночь в утро, хотя у них обоих были
часы. Первой почувствовала неладное Татьяна.
- Антон, а сколько сейчас времени? – ни с того, ни сего спросила она.
- Не знаю. Наверное, часа два ночи. Сейчас точнее гляну.
И он заголил своё запястье чтобы взглянуть на часы. И ахнул. Стрелки на
старых отцовских «Командирских» часах показывали четыре часа утра.
- Ничего себе. Четыре утра. А день, какой сегодня день? Мне надо с утра
на работу в воскресенье.
- У меня электронные. Сейчас посмотрю.
И Татьяна расстегнула замок на своей дамской сумочке.
- Да, сегодня воскресенье 12 ноября.
- Вот, Блин! – вырвалось у Антона. Как же я так облажался со временем?
- Влюблённые часов не наблюдают: - пыталась пошутить Татьяна.
- У меня смена через четыре часа, а тебе всё шуточки!
- Вызови такси, и ты успеешь ещё сесть на свой служебный.
- А, спать когда?
- Попробуй кемарнуть на работе.
Антон застыл в минутном ступоре, не зная и что ответить на железную
логику Татьяны.
- Ладно, собирайся! Мы едем по домам!
И он в бешенстве зарычал как раненый лев. В центре всегда дежурят
«бомбилы» - частные таксисты. Поэтому Антон, выйдя из диско-бара
под-руку со своей подружкой, постучался в стекло «Волги» с шашечками
стоящей как раз возле входа. Водила – небритый мужик кавказской
национальности, нелепо улыбался своей заспанной физиономией.
Как только Антон сговорился с ним о цене, автомобиль радостно взревел
двигателем. Татьяна, всю дорогу домой, спала откинувшись на заднюю
спинку кожаного дивана. Антон же думал, как он с такой пьяной рожей
пройдёт проходную. А если и пройдёт, как он будет отрабатывать свою
утрешнюю двенадцатичасовую смену, если он всю ночь не смыкал глаз.
Всучив смурному водителю мятую «пятихатку», он проводил Татьяну до
общаги. Затем вернулся домой, принял горячий душ, и засыпал себе в чашку
четыре ложки кофе. На какое-то время, ему даже показалось, что он
чувствует себя бодрячком. Но уже на подъезде к проходной он понял, что
тупо хочет спать. Прикрывая рот ладошкой, делая вид что зевает, он
проскочил вертушку проходной. Две охранницы пили чай в своей будке,
и даже не удосужились взглянуть на пробегающего мимо молодого человека,
который показал им пропуск вверх-тормашками. «Фу! Кажется - пронесло!»
- мелькнуло в голове у Антона. Теперь надо придумать какую-нибудь
отмазку для начальника смены. К его счастью, Сергея Владимировича
Эфендина за рабочим столом не было. Как обычно, в выходные, он резался
в карты с мастером смены и старшим аппаратчиком «стадии - 500», за щитом
управления. Но Парамонов - старший аппаратчик «стадии – 300», был на
чеку. Он меланхолично менял настройку на дозаторе соляно-кислого
метанола. Увидев помятую физиономию аппаратчика «стадии – 200»,
он со смешком в голосе, но так чтобы слышало всё ЦПУ, произнёс:
- Глядите-ка, Антоша пришёл! Опять поди всю ночь по бабам шлялся?!
- Простите, Николай Николаевич, был грешок. А вы не посмотрите за моей
стадией часика четыре, а то спать сильно охота?
Парамонов хотел что-то возразить, но увидев, как Антон, взяв в руки
рваную фуфайку направился за щитовую, только вплеснул руками.
Как ни странно, но в тот день, эта весьма сумбурно-эксцентричная выходка
сошла ему с рук. Проснувшись в полдень, он позвонил Татьяне по
городскому.
- Привет, Татьяна. Как ты? Прости, что так нелепо всё получилось под утро.
А давай устроим третье свидание. Где, где? – У меня дома. Попьём чаю
с тортом. Я почитаю тебе новые стихи. И больше никакого пива.
Что, что? – Во сколько? – Ну, давай вечером, после шести. Ты только мне
брякни, как будешь выходить. Ага. И я тебя целую. До вторника. Чао!



И вот, настал вторник 15 января. Антон тщательно побрился, почистил зубы.
Съездил в магазин 2-го хлебзавода, что напротив КЭМЗа за тортом.
Достал из жестяной баночки дефицитный вьетнамский чай. И стал выбирать
из синей общей тетради, лучшее (по его мнению) стихотворение о любви.
Где-то в шесть вечера раздался долгожданный телефонный звонок.
Дама уведомляла кавалера о готовности к новым ухаживаниям.
Положив трубку, Антон начал метаться по квартире, убирая всё лишнее со
столов и стульев. Его сердце лихорадочно билось под свежей белой
рубашкой в синию полоску. И только он уселся в плюшевое кресло у
телевизора, как в дверь позвонили. На пороге стояла Татьяна в своей чёрной
мутоновой шубке и белой вязаной шапочке. Рекламно-стоматологическая
улыбка не сходила с её лица. Антон заготовил тираду из вычурных
комплиментов, но увидев Татьяну смог выдавить из себя лишь одно слово:
- Привет!
- Привет!
- Раздевайся, проходи. Чувствуй себя как дома.
Гостья двумя быстрыми ловкими движениями скинула шубку на локоть
Антона и рассмеялась, оставшись в белом пуловере и чёрной юбке.
- А ноги на стол положить можно? Я иногда дома так делаю, когда они
затекают.
- На моём письменном столе можно всё, - с улыбкой ответил Антон.
Главное, чтобы печатная машинка не упала.
- А у тебя тут и вправду, мило, - Татьяна сделала комплимент его комнате,
обведя взглядом книжный шкаф, диван с торшером, и рабочий стол,
похожий на ученический, с выдвижными ящиками, который венчала
настольная лампа под мрамор, такие обычно стояли в кабинетах сталинских
чиновников. Пишущую машинку, Антон предусмотрительно убрал под стол.
- Татьяна, ты пока на диване располагайся, а я пока чайник поставлю.
И с этими словами он ушёл на кухню. Кухня находилась за стенкой,
такой тонкой, что можно было переговариваться, не особо повышая голос.
- Антон, а у тебя есть тапочки? А то у меня без носок ноги в колготках
мёрзнут.
- Татьяна, если не трудно, нагнись и пошарь под диваном. Туда обычно
я запинываю свои тапочки после уборки. А я пока торт порежу.
- Антон, а тут ещё какая-то белая тряпка валяется, её тоже вытаскивать?
- Это - наверное мой носовой платок. Брось его пожалуйста в корзину для
грязного белья, ту, что в углу стоит.
После минутной паузы раздался женский крик похожий на визг раненой
крысы. Антон бросил разделочный нож и ворвался в комнату.
На диване сидела Татьяна, уже в его домашних тапочках показывая пальцем
на какую-то разноцветную тряпицу, лежащую у неё под ногами.
- Антон, что это такое?
- Грязная салфетка наверное.
- А ты её в руки возьми.
Без всякой задней мысли Антон схватил покрытый пылью лоскут и оторопел.
Он держал в руке женские трусики в горошек.
- Что это, Антон? – повторила свой вопрос Татьяна, уже с истерическими
нотками в голосе.
- Не знаю. Кто-то забыл свою вещь. Вот и всё.
- Антон, ты дебил! Больше мне не звони, Казанова грёбаный!
- Татьяна, прости, я просто полы не успел помыть. А трусики, может это,
ветром в форточку занесло. Я, знаешь ли, на ночь форточку не закрываю.
Антону в лоб прилетел тапочек от Татьяны. Она, вся в слезах, выскочила
не хромая в коридор и стала нервно собираться на выход. Антон выбросив
злосчастный предмет женского туалета в мусорку помог гостье застегнуть
«молнию» на сапогах. А затем молча, потупив взор накинул ей на плечи
шубу и помог завязать шарф. Татьяна в дверях зло зыркнула своими
карими глазами в синие глаза Антона: - Прощай, Пушкин недоделанный!
Последнее, что увидел Антон, как сомкнулись двери лифта за маленькой,
всхлипывающей фигуркой. Антон в сердцах порвал на клочки листок
со стихотворением и швырнул ей вслед. Кусочки белого тетрадного листа
рассыпались возле лифта, как пепел несбывшихся надежд. А в голове, всё
настойчивей и настойчивей, звучали строки:


                ***

Мой грустный ангел с карими глазами,
ну как скажи тебя не полюбить,
когда душа твоя, похожая на пламя,
мою, озябшую пытается обвить.

Поверь, малыш, судьбы из карт не сложить,
от бури чувств в пески не убежать.
Мы будем вместе жечь себя. Так дай нам Боже,
вино любви с водой и пеплом не мешать.

Согрей мой день восточным поцелуем
и спрячь уста свои в тенистых волосах.
Пусть будет всё, о чём душа тоскует,
здесь, на земле, и там, на небесах.




Что бы как-то подсластить горе, Антон, взяв с собой пустую полторашку,
пошёл в ларёк к Максу. Пивник улыбнулся Антону своей хитрой татарской
улыбочкой и предложил взять вместо трёхдневной свежести «Гурмэ» только
что привезённую «Злату Прагу», а вместо высохшей до состояния мумии,
щуки, жирного копчёного налима. Антон был внутренне парализован и
подавлен. Он бы согласился сейчас даже на прокисшее «Жигулёвское»
с «кириешками». Поэтому, недолго думая, согласился с предложением
Максима. Уже дома, покончив с пивом и практически бескостным
(по сравнению со щукой) налимом, он стал машинально заворачивать
объедки в газету. На этот раз пивник завернул рыбёшку в обычную
региональную газету «Кузнецкий край». И тут его глаз зацепило объявление
в рамке из каких-то виньеток. Текст гласил: - «Брачное агентство «Надежда»
приглашает всех одиноких людей города Кемерово и Кемеровской области
на Новогоднюю вечеринку в её стенах, за чисто символическую сумму
пятьсот рублей.» И далее шли адрес и контактный телефон.
«Бог есть на свете!» - подумал Антон. И стал лихорадочно переписывать
данные на картонный отворот той самой общей тетради, из которой, не так
давно вырвал страницу. Но это уже другая история…