iноCказания о ЗемлеГосударии. ВИХРь IX. Правосудие

ВИХРЬ IX. ПРАВОСУДИЕ

Суд – храм правосудия, совсем неслучайно. Очень много, он позаимствовал от церкви. В суде свой язык непонятный обывателям. Суд основывает свой труд на придуманных законах. У суда свои ритуал, одеяния, определённым образом расставленная мебель. Всё это создаёт атмосферу таинственности и настраивает на священнодейства. На самом деле, любая система правосудия, таким образом скрывает главный неустранимый изъян, который в ней есть. Всё что происходит в суде, всё, на чём он стоит – это слово. Мысль, изреченная есть ложь. Закон – это слово. Доказательства – слова, решения – слова. Каждый человек воспринимает события, запоминает их, воспроизводит строго индивидуально, исходя из способностей, возраста, болезней, той обстановки в которой это происходит. Человеку не только свойственно ошибаться, ему ещё и свойственно лгать. Восстановить в суде все обстоятельства в точности, какими они были, дать оценку, основываясь на законе, который описывает лишь самые общие случаи, не возможно в принципе. Антураж происходящего скрывает эту червоточину от случайных людей. Закон, на который в суде чуть ли не молятся, создаётся людьми, и не может быть истиной в последней инстанции. Закон - это тоже слова, их можно трактовать очень широко. Вольности толкования церковью «законов божьих» или «священных писаний» очень показательный тому пример, попы говорят от имени бога, со словом обращались как хотели. Чего ждать от "служителей Фемиды", особенно в довоенном обществе, где во главу ставилось размножение, еда и мнимое превосходство?   

От любого суда, кто бы с ним не сталкивался, каждый всегда ждал, что решение будет справедливым и скорым. Действительность такова, что нет бога, нет высшей справедливости, а люди могут только стремиться к выбранному идеалу, который никогда недостижим. Справедливое решение, то есть с правдой, а не с кривдой, означает честное без увёрток и обходных манёвров воздаяние по заслугам, соответствующим реальным обстоятельствам. Судья человек и ничто человеческое ему не чуждо, в том числе и ошибки. Они были, есть и будут этого не избежать. Всё, что в силах людей - это свести их к минимуму, а решение судьи  максимально приблизить к справедливому. Для этого, важно какие цели и задачи выбирает для себя общество, какие идеалы будут защищать суды, какие люди становятся судьями, что ими движет. Мерилом справедливости является человек, его представления о добре и зле, его стремления, ответственность перед судом своей совести.   
Двойная война была логическим продолжением жизни и смерти общества людей, ставших рабами своих инстинктов. Суды были частью системы и трудились для её сохранения. Законы в таком обществе писались для защиты тех, кто насилием, обманом захватывал ресурсы и стремился размножить своё влияние как можно шире, эксплуатируя и угнетая слабых. В конце концов, звери не поделили планету и приговорили планету и себя вместе с ней.

В Государии власть достойных людей, соответствующих объективным критериям, которые непросто скрыть и обойти стоят на защите человека и общества от зла - животного начала, подлежащего укрощению и сдерживанию. Судья должен соответствовать всем Достойным Примерам, быть профессионалом, где образование обязательно подкреплено многолетней практикой в области право применения.

На пути лжи в Государии выстроен барьер, через отказ от формулы лжи диких времён, когда ей считалось только сознательное, намеренное, заведомое искажение истины. В реальности установить знал человек, когда лгал, или не знал – невозможно, поэтому любое искажение истины, действительности, реальности, любое сообщение не достоверной информации есть ложь. Выдуманное хитрецами выражение «добросовестное заблуждение», лишь лазейка для безответственности. В стране разумных, свободных людей «добросовестное заблуждение» тождественно глупости. Каждый, кто прибегает к слову, держит ответ и за глупость и за ложь. Если не знаешь достоверно - молчи, сказал - отвечай.

Благодаря тому, что в Государии нет частной собственности, ликвидирован порочный институт наследования, семья не воспринимается как нечто спасительно священное, гражданских дел в стране очень не много. В годы процветания мира биологического поведения людей большинство гражданских конфликтов сводились к спорам из-за денег, вещей, делёжки наследства, либо к схватке бывших супругов, которые мстили друг другу за разочарования в вечности любви, и поэтому «дрались» детьми, на предмет того кто их них кому достанется и кого больше любит.

Другое дело обстоит с уголовными делами, где цена ошибки очень высока, потому что ломает судьбы людей, лишает свободы, а порой и жизни. В любом обществе всегда будут люди, избравшие преступление как форму существования, в том числе потому что их нервная система сложилась по звериной модели.  Защита людей от их посягательств, неотвратимость возмездия и наказание, соответствующее содеянному - вот задачи правосудия. Спокойствие в исследовании обстоятельств дела и холодное восприятия страшных картин теневой стороны жизни людей приобретается только через многолетний практический опыт в этой области. Любой человек случайно ставший одним из участников процесса не способен дать верную оценку происходящему в суде и обстоятельствам, которые имеют значения для итогового решения в силу эмоционального восприятия действительности и полной незнания рамок установленных законом.

Всё напряжение, ответственность, компетентность, которая царит в судах по исследованию преступления, сравнима с областью медицины, где решается вопрос о проведении серьёзной операции, в зависимости от точно поставленного диагноза.  Преступление - болезнь, установление обстоятельств произошедшего - это диагноз болезни; наказание – это назначение лечения. Странно было бы приглашать случайных людей на консилиум, что бы они по совести поставили диагноз, исходя и данных клинических исследований и опроса больного. Здесь то же требуется мастерство обойти ложь, отсечь множество второстепенных фактов, увидеть суть. И медицина, и правосудие требуют образования и многолетней практики, в том числе и ошибок - это залог, что их будет впредь меньше. «У каждого врача, есть своё маленькое кладбище». Бога нет, справедливости небесной нет. Есть только та, которую мы творит каждый человек своими руками.

Профессионализмом судей, других постоянных участников процесса их знание и опыт – вот первое правило, которое способно уменьшить число ошибок. Правосудие не место для дилетантов. Поэтому в Государии нет никаких присяжных, люди далёкие юриспруденции, случайно оказавшиеся перед определением сложных задач человеческой жизни, в силу эмоционального восприятия, разного уровня знаний,  разного опыта человеческих взаимоотношений и редкого столкновения с миром преступлений, лжи, насилия, заранее дают неверные оценки далёкие от действительности. Правосудие осуществляет только достойными, профессиональными судьями, число которых в конкретном разбирательстве зависит от степени тяжести вменяемого преступления. 

В Государии судимость за умышленные преступления не погашается, сроки давности при-влечения к уголовной ответственности к ним не применяются. Также отсутствует понятие вменяемости невменяемости. Психические патологии не излечимы, их можно лишь купировать, замедлить течение. Если человек с больной психикой совершает преступление, в Государии он признаётся опасным для себя и окружающих, все его преступления трактуются как умышленные, и наказание назначается в тех же границах, что и здоровым, только отбывать он их будет в специализированных учреждениях. Психически больной - это несостоявшийся человек либо переставший быть таковым, принятые меры защищают от стремления преступников симулировать заболевания, позволяет изолировать опасного для общества на длительный срок, а также лишает его возможности избежать справедливого наказания за особо тяжкие преступления.

Совершение особо тяжкого преступления среди наказаний предусматривает так же применение высшей меры социальной справедливости – смертной казни. Этот приговор выносится коллегией из трёх судей. Для вынесения смертного приговора необходимо единогласное решение коллегии. Приговор обжалуется в апелляционной инстанции – коллегии из пяти судей, также требующих единогласного решения, дальнейшее обжалование по данной категории преступления не предусмотрена. Казнь применяется к лицу, достигшему тридцатилетнего возраста, если осуждённый моложе назначенная казнь заменяется пожизненным заключением. Повторное совершение умышленного тяжкого преступления делает его особо тяжким и подлежит рассмотрению по правилам, предусмотренным для данного вида преступления, поскольку предусматривает применение высшей меры. Кто недостоин жизни, её лишается.

Знания о причинах злодейств лишило общество иллюзий, что преступника можно перевоспитать и исправить. В основе поведения злодея, совершающего умышленное преступления лежит инстинктивное, животное поведение, которое он не в состоянии сдерживать в силу его природных данных. К тому же любое удачное осуществление плана закрепляется внутренними гормональными наркотиками (внутренними опиатами), как следствие страха быть пойманным. Они мобилизовали организм для преступления, а удачный финал предприятия дарит ему эндорфинную эйфорию, которую он будет стремиться повторять вновь и вновь. Поэтому цель лишений свободы это изоляция от общества, а не перевоспитание. Для особо опасных преступников - эта мера бесполезна и затратна, они лишаются жизни и возвращаются в первозданное состояние, для того чтобы природа смогла исправить ошибку.

В Государии наряду с основным наказаниями в качестве дополнительных применяются  вариации изгнания: высылка в малонаселённые и районы, поселение и запрет жить в больших или малых городах, а так же общественное порицание, которое заключается в оповещении общества о личности преступника и его поступках и наклонностях. Высылка, поселение, общественное порицания используются так же как самостоятельные наказания по административным правонарушениям к бездельникам, хулиганам и бывшим людям, ведущим антиобщественный образ жизни, за  бродяжничество, попрошайничество. Нарушение порядка отбывания наказания, связанное с изгнанием, сначала повторяется с заменой на более дальний регион, а затем заканчивается изгнанием за пределы Государии или в необитаемые районы. 

Суд в отправлении правосудия стремится решить две равные по значению задачи быть справедливым и скорым. В Государии  презумпция справедливости суда, он профессионален, честен, ответственен, достоин вершить судьбы людей, вынося решения. Справедливость суда обеспечивает тщательностью выбора среди кандидатов, жёсткие требования к персональным качествам  к претенденту на статус судьи и его квалификацией, он стоит на страже не только собственной репутации, но и авторитета всей судебной системы.

Скорым суд делает освобождение его от обязанности объяснять подробно причины, по кото-рым вынесены те или иные решения для этого существенной ролью в принятии решения наделяется его внутреннее убеждения, за которым стоит опыт, подробное ведение следствия. Такая процедура избавляет необходимость судью бесконечно засорять эфир пустыми словами, тратить тонны бумаги для того, чтобы объяснить, почему он принял то или иное решение. Подробно фиксируется только сам процесс, финальные выступления сторон, где они излагают свои позиции. При этом фиксация осуществляется с помощью цифровых технологии, аудио и видео протоколирования, опять-таки, для  того, чтобы свести на нет бумажную составляющую судебных процессов и волокиту с ней связанную. Оборот документации в электронно-цифровом виде, бумажная документация используется только в случае неотложных мер и крайней необходимости.

Закон для суда - рамки принятия решения. Индивидуализация каждого конкретного случая осуществляется за счёт интеллектуального анализа всех обстоятельств дела судьёй. Он, руководствуясь совестью и внутренним убеждением, в рамках закона, выносит только резолюцию или конечное решение, не объясняя, почему он принял его. Его статус, образование, опыт и достоинство в Государии достаточные основания для подобного краткого изложения своего решения. Не согласие с ним реализуется в апелляционных, кассационных, надзорных инстанциях, где решение выносится точно также, отличается большим количеством судей и их опытом судейской практики.
Если суд приходит к убеждению, что кто-либо из участников процесса злоупотребляют своим правом, злонамерено затягивает процесс. Данное обстоятельство расценивается как чинение препятствий к скорейшему рассмотрению дела, стремление подвергнуть сомнению справедливость процесса и умалить авторитет судебной системы.  Для пресечения подобной тактики суд назначает дату окончания следствия и перехода к прениям, ссылаясь на своё внутреннее убеждение в затягивании процесса, дополнительных объяснений данное решение так же не требует. Итоговую резолюцию суд вынесет на тех доказательствах, которые к этому моменту исследованы.

Во времена религиозного дурмана рабы божии, смиряясь перед карой всевышнего, единственное что позволяли себе вопрошать: «За что!». И что бог на это отвечал? Красноречивым молчанием. В эпоху, когда отсутствие бога - это научный факт, а не предмет для дискуссий, судебная власть становиться единственным защитником справедливости. К судьям предъявляются все те же требования, что и ко всем достойным властителям судеб человеческих. Они вне религии и не утешаются возможностью исправить ошибки их замаливанием в ритуалах. Они знают, что от их решений зависит не только судьбы отдельных людей, но и авторитет всех судебной власти, отправляющей правосудие. Они лишены возможности забытья в алкоголе или поиска утешения близких людей, которые готовы порой оправдать любые проступки. Поэтому если кто-либо из судей опуститься до скривидливого решения, он будет обречен на суд гораздо более суровый – суд собственной совести, ему жить с этими воспоминаниями, стереть, которые можно только вместе с личностью, сиречь жизнью. Отсюда берёт истоки правило не объяснять свои решения или, иначе, ограничиваться красноречивым молчанием, как поступал с точки зрения религии волшебник, живущий на небесах. В мире, где человек отвечает за свои поступки только перед самим собой и обществом высказывание: «бог вам судья», приобретает совсем другой смысл.