Жил-был я. Кн. 3 Беседы. Гл. 8

     Значит, говоришь – «командир трюмной группы».
     Кстати, ты с начальством. Как?
     - А что начальство? Командир грамотный, справный, требовательный, военная кость. Отглаженная форма, чистый хрустящий воротничок белой рубашки. Прямая спина. Спокойный уверенный взгляд. Не добрый, не милосердный. Как бы «над». Но в теме. Одним словом - командир.
     - Как ты с ним?
     - Что?
     - Ладишь?
     - Как положено Уставом.
     - Да, я не об этом. Как он к тебе относится? К тебе и к твоим подчиненным.
     - Непредвзято, как нормальный командир. Делай дело справно – и минует тя кара Юпитера, - улыбнулся я, а сам задумался: «Никогда не жаловался и всегда дистанцировался от плакс, которые скулили от службы и сетовали: «Мол, командир достался барин и живоглот, механик* - зверюга, только и делает, что кусает и гнобит. Старпом* – курва, замполит* – гнида, помоха* – вор и прохиндей. Ох! И гады ж эти начальники!»
      Я никогда не поддерживал подобных стенаний, а когда еще и вникал в суть претензий, то, про себя, посмеивался: «Как бы ты запел, будь над тобой мой Механик?»
      В Армии жизнь и судьба зависят от твоей устойчивости и внутреннего стержня, от знания ремесла, опыта, грамотности анализа и прогноза, от дара мгновенной оценки опасности и своевременности верной команды. От харизмы, наконец!
Ну, а коль зовешься «командиром» - от умения подчинять, и умения подчиняться. От терпения, веры и воли довести свое решение до нужного тебе результата».
      - Знаешь, Отец, как говорят: «Если командир трюмной группы хреновый - то этой последний офицер, а если толковый - то в первой тройке младших офицеров».
     - Ну и как?
     - Я - не последний.
     - Хвастун.
     - Благодаря наставникам.
     Мы засмеялись.
     Отец похлопал меня по плечу - «Ярый»: Наставники кто? Механик? Комдив-Три**?
     - О-о-о, - протянул я. - Не наставники, а песня! 
     Механик, - я жадно затянулся сигаретой и, выпустив шапку дыма, хрипато произнес: «Драл», как сидорову козу. Самозабвенно. Со знанием дела. Без перерыва на отдых.
     Точил меня, как непокорную болванку, не бархатным, а драчовым напильником. За все: за личный состав, за состояние матчасти, за знания рукдоков, за свое плохое настроение, за мой внешний вид, за недостаточную громкость голоса при объявлении команд по кораблю, за не отключенный или наоборот включенный не в соответствии с «Инструкцией по содержанию...» электрический пакетник электрощита, в полутемных провалах турбинного отсека (это в дежурстве по кораблю). За то. За это. Где поймал.
      - Что, заметь, справедливо, - вставил Отец. - Сам знаешь, какой кровью написаны руководящие документы подводного флота.
      - Кто ж против? – вяло парировал я. – Он выделили меня сразу. С первой встречи. С первого погружения. И хоть со временем на моем счету был с десяток выходов в море и сдачи курсовых задач, вахты, стрельбы, зачеты - допуски. Автономка, наконец! Все равно – сладко так: «Лэйтена-а-ант! Подите-ка сюда!», или по фамилии без слов «товарищ» и «звания».
       И раз! «Отравленную» шпильку всегда готового непреложного замечания. Но я - это я. Не ломался. Не прогибался. Не жаловался. А исполнял. Как умел. Как мог.
       - Какой тебе пожаловаться? - съязвил Отец. – Хотя предполагаю, с чего он так за тебя взялся.
       - С чего?
       - Небось, выпускная характеристика была еще «та» .
       - Не знаю. Я конкретно на эту лодку не просился, сами выбрали. Черты характера? Это скорее, по части комиссара. По специальности - «хорошо» и «очень хорошо». Хотя, чем черт не шутит?
        Отец покачал головой: «Такое обращение есть унижение».
        - Отец, давай не будем, – огрызнулся я, повысив тон. - Военной службы без унижения личности не бывает. Рефлексировать нЕкогда. Надо вливаться в первый экипаж крейсера. В лучший экипаж дивизии. А для этого нужны: выдержка, крепкие нервы, знания и ремесло, доведенное до автоматизма, как твоё, так и подчиненных. Унижение? А, ты не косячь, не сачкуй. Вертись, старайся! Армия – школа жизни. Точка!
      «Крейсер» достался не простой. Он готовился в ремонт, но ремонт отложился на год. А ресурс механизмов, он и в Африке ресурс. Но кого это трогает?
       Материальная часть любой ценой должна быть в строю.
      Так что за это время я со своими бойцами самостоятельно отремонтировал много чего. Подтянул дисциплину, сдал на самостоятельное управление группой и на допуск к дежурству по кораблю. И, следовательно, полноправно влился в офицерский коллектив. Одного не хватало - опыта и знания ремесла.
     - Ремесла? Что ты называешь «ремеслом»?
     - Основу основ, железобетонный фундамент знаний, с которого развивается грамотный специалист и далее - мастер своего дела.
Художник должен знать, как растирать краски, актер - знать приемы актерского мастерства, военачальник – знать какие усилия должен затратить солдат, выполняя тот или иной маневр, ступнями ног чувствовать, что чувствует солдат.
Вечная учеба и подтверждение права на свое место. В период офицерского становления нельзя напирать на свою правоту, даже если прав - все равно будешь не прав. Как говорят: «Не знаешь – научим», «не хочешь – заставим», а не можешь – лучше уйди – освободи место тому, кто сможет. Надо сжать зубы и учиться. Как самостоятельно, так у более опытных. Офицеров. Мичманов. Матросов.
        Матрос служит на корабле три года, в своем отсеке, на своей матчасти. Он выполнил, минимум, три автономных плаванья. К тому же он - твой одногодок. Вот и приходилось учиться у матроса, как «гайки крутить». И это не зазорно. Кстати, в течение первого года лейтенант может задавать вопросов по заведованию или устройству корабля. Любому специалисту. Для пользы дела. Корабль, а тем более атомная подводная лодка, очень сложный в инженерном смысле механизм. И служат там не «зайки-попрыгайки», а серьезные и рассудительные мужчины. На вопросы отвечают без смешков (все были в этой шкуре), давая время понять, изучить, вникнуть. Опять-таки, для пользы дела.
        А если протопчешься бездарем год, то тебя, подъиздёвывая, изжуёт последний матрос. И будет прав! Потому что ему с тобой, дятлом, идти в море. Которое, как известно, ошибок не прощает.
        Конечно, я - не ангел.  Ошибки, недочеты, поверхностный подход. Неопытность, горячность. Излишняя самонадеянность - первая, что проходит и возвращается последней, но уже в ипостаси «уверенности в грамотности своих действий».
        Я бывал на подводных лодках, на практиках и стажировке. В Видяево, Гаджиево, Полярном, Оленьей Губе, Лиинахамари, Гремихе. Хотя, как воспринимают курсантов на практике? По принципу: «Балласт. Лишь бы не мешали, лишь бы руки не совали, куда не попадя». Рабсила. Пойди, отвези, принеси, погрузи, копай. Но  понятие о кораблях складывалось.
        Я постигал устройство подводного корабля в объеме учебной программы. Системы и устройства - на уровне детальных принципиальных схем, вникал в физику процессов, принципы работы главных и вспомогательных механизмов, понимал расположение оборудования по условному кораблю, знал основные документы, частью руководящие, на уровне: изучил – сдал  экзамен – забыл, (без применения на практике).
         Марсофлотское разгильдяйство и курсантский пофигизм - это напускная юношеская ветреность. Эти причуды годны для травли в ротной курилке.
Конечно, мы учились. Постигали. Зубрили и впитывали знания.
         Я вынес из Училища хороший багаж знаний: представление о кораблях на уровне «я знаю, как это устроено, я знаю как это работает» и глубокое наполнение теоретическими знаниями по специальности инженера – кораблестроителя.
Это была великолепная школа! Мы имели честь учиться у легенд отечественного военного кораблестроения: Муру, Родосского, Патрашева.
         Навыки борьбы за живучесть - тренировки на комплексах. По-серьезному. Без лени. Еще бы! Нас учил капитан 1 ранга Поляков И.Б. – герой подводного флота, офицер подводной лодки «К-19», железная воля и грамотные действия которого спасли жизни 12 моряков. У такого человека не филонил никто. А впитывали каждое его слово. «Никто не имеет права самостоятельно покинуть аварийный отсек, - негромко говорил он, доводя до нашего сознания, кровоточащие положения РБЖ – ПЛ***. – Досконально знать и выполнять. Тренироваться самому и тренировать личный состав. И тогда вы спасёте доверенных вам людей. Спасете лодку. Ну и... себя. Возможно».
         К багажу знаний - уверенность в себе, готовность к корабельной службе, стрессоустойчивость и способность противостоять «тяготам и лишениям» ратного дела.
         Но как отремонтировать трюмную помпу?! Как разобрать и, главное, собрать клапан? Ручной проходной. Или невозвратный. Или пневмоэлектроуправляемый. Или пневмоэлектрогидроуправляемый.
         А как поменять клапанную группу третьей или четвертой ступени электрокомпрессора ЭК30А? Который давит воздух до 400 атмосфер? Как обжать и чем снять пятую ступень, или контуры забортного или пресного охлаждения компрессоров, кондиционеров, и прочей прибории. А если вышла из строя рулевая машина?
        - В условиях похода гидравлическую часть насоса переменной производительности не ремонтируют. Инструкция гласит: только представители завода – изготовителя.
        - Угу, - иронично покивал я. – Теоретик, - я улыбнулся и продолжил. - Ремонтируют, Отец, еще как ремонтируют.
        - Переменной производительности?
        - Его родного. Вертикального руля. Ввел его. Правда это было уже в бытность не «Лэйтенанта», а в следующей градации - «товарищ лейтенант» или уже товарищ с фамилией. Так что и это тоже ремонтировали, и выдвижные устройства воздухом приподнимали. И без уравнительной и дифферентной систем. Без гидравлики. Лодку у пирса «сажал», в «нули» по крену и дифференту с точностью до полуминуты
        - Как?
        - При помощи расчетов, чай, за спиной – Корфак Училища****, ну и «номеров» с ключами–трещотками, расставленных у клапанов вентиляции цистерн главного балласта.
        - Высокое самомнение, - вставил Отец.
        - И это было, - махнул я рукой.- Но планку опускали быстро. Так что учился «в бою».
        Суть не в том, чтобы лично крутить гайки. Суть в знании «как крутить» и руководить процессом. Все ж таки офицер, а не техник. Но сначала, надо понять самому. Как это делается. Не знаю, может у кого-то есть талант – прочитал описание и понял. Может кто-то и так всё понимает и умеет. Я – нет. Я – только на собственном опыте.
        Мимо Меха, без нагоняя, не пройти. Бывалоча, сидит Мех на командном пункте один-пять, «ворожит». Спиной ко мне. Я на «цыпочках», тихохонько, крадусь из центрального поста мимо него, выхожу в «предбанник», заношу ногу на трап, думая: «Фу, пронесло». Аннет! В самый последний момент, в спину: «Лэйтенант!».
        - И-йЯ!
        - Ко мне!
        - Ез-з!- сквозь зубы.
        Если с ходу доложил - так, более-менее, Мех покривит свои тонкие губы, и нехотя отпустит. Если нет, ступор – «двойка». Получи конкретный разнос с объяснением кто ты есть на самом деле, и что из тебя получиться.
        Обычно так: «Ничего из Вас не получиться! Ни-че-го! Вы думаете, быть: пилотку на уши нахлобучили и - вы подводники? Дудки. Хрен вам, с отворотом, на воротник. Что там мямлите? А?! Что мембраны? Что не фурычит? Ах, ВВД не фурычит? Система воздуха высокого. Давления (палец Меха упирается в подволок) - это симфония оргазма! Нет? Не ВВД? А-а-а, система гидравлики! Мембраны прохудились? Быть! Мембраны...Ё...!». Далее шла лекция об анатомических особенностях девочек и мальчиков и завершалась:.. «Это вам не телок мять по плэнЭрам!, - рокотал Мех.- Это подводная лодка. Это ракетоносец! Быть! Гарант мира. Быть! Пока трюм не будет блестеть, как у кота яйца, (или «пока в рундучной не будет порядка»... пока «то», пока «сё»). Сход на берег через трюм! (или через рундучную). Ишь, быть, отличники БП и ПП! Шагом марш!»
        И вдогонку, пока "сыпешься" по трапу: «И чтоб в центральном я слышал вздохи вожделения, когда Вы «трахаетесь» с клапаном заполнения, аж самой, трюмной магистрали!»
        И это действо под одобрительное ржание «дедов» - «десятилетних» капитан–лейтенантов.
        И ты спускаешься в трюм, на боевой пост - три, расстилаешь на пайолах схемы инструкций, читаешь описания, смотришь, учишь, учишь, жалея или ругая себя и, главное, зная, что Мех-то прав!
          .....................................................
       Команда по кораблю: «...Прибыть в Центральный пост!»
       С тяжелым сердцем поднимаюсь в Центральный.
       В Центропосту - Мех, командиры дивизионов. Вахтенный центрального поста, в предвкушении театра, «греет» уши.
       - По Вашему приказанию прибыл.
       - Подготовьте документы на получение мембран.
       В ЦП появляется Старпом.
       Мех не оборачиваясь (точно глаза не спине): - Юрий Анатолич, ты когда на берег?
       Старпом: Через час.
      - Лэйтенант! Через полчаса документы мне на подпись. Потом к Юртоличу на Печать.
      - Владимир Иосифович, - Мех обратился к командиру дивизиона живучести, - проконтролируйте.
      - Хорошо.
      - Ладно. Исполняйте. Раз-два, - довольный своей распорядительностью, пророкотал Мех и, повернувшись к комдивам, со смехом продолжил прерванную травлю: «Так вот заходим мы: я, замполит и особист, как его? Захватов! В эРБеэН*****, а там...» (уже смешно).
      В столовой личного состава вместе со старшиной команды, «доколотили» на раздолбанной пишущей машинке недостающие документы (а это – отношения, накладные, акты, выписки из несуществующих приказов по части о назначении комиссии, наказании невиновных и т.д.).
      Хорошо еще, что добрая половина пакета документов заготовлена заранее. Одним словом «липа должна быть железной». Формалюга-формалюгой. Как без нее? Но это тоже надо знать! Кстати в Училище вопросы списания и получения материальных ценностей не преподавали. Не учили, как надо делать правильно и уж тем более, как неправильно. А надо бы. Ох, как надо.
Сделал документы и бегом во второй отсек к комдиву. Тот внес правки. Потом в пятый отсек к Меху - тот внес корректуру, перепечатали и через сорок пять минут я постучался в каюту старпома,
       - Да!
       - Прошу разрешения
       - Входите.
       Старпом стоял спиной, лицом к зеркалу, приглаживая закрашенные хной  тронутые ранней сединой бакенбарды.
       Старпом взял пачку документов, прочитал, нахмурился: «Надо бы помоху нахлобучить, чтобы ленту у машинки поменял».
       - Ладно, – произнес он многозначительно и принялся «штемпелевать» бумаги корабельной гербовой печатью.
       - "Шило"****** взяли?
       - Взял.
       - Сколько?
       - Нольсемьпять.
       Старпом задумался. «Так. Бербаза, склад», - и резюмировал -
хватит, нечего баловать. Берите две мембраны.
       - Я думаю не меньше четырех.
       - Ишь ты! Четыре! Хитрован, - одобрительно улыбнулся старпом. - Сколько вас?
       - Двое: я и мичман, дотащим.
       Старпом повернулся, внимательно посмотрел на меня и нейтрально сказал:
        - У КДП - командирский «бобик» *******. Собирайтесь. Подброшу до штаба.
        - Есть!
        Вечером я вернулся на «крейсер» с четырьмя мембранами (три в запас). Утром, к подъему флага, система гидравлики была в строю.
        - Молодец, - сказал довольный Отец.
        - Развиваемся, - философски заметил я.
____________________________________________________

*) На кораблях, судах и подводных лодках.
- механик (стармех. мех, дед) – командир электромеханической боевой части
(БЧ-5). БЧ-5 подразделялась на три дивизиона: дивизион движения, электротехнический дивизион и дивизион живучести. Командиры дивизионов были в капитанами 3 ранга (майор).
- старпом – Старший помощник командира корабля. Капитан 2 ранга (подполковник).
- замполит – заместитель командира корабля по политической части. Капитан 1 ранга (полковник)
- помоха (жарг.) – помощник командира корабля – начальник службы снабжения. Капитан 3 ранга.
**) Комдив-3 – командир дивизиона живучести БЧ-5. В состав дивизиона входила трюмная группа, которой командовал Ярый.
***)РБЖ – ПЛ – Руководство по борьбе за живучесть подводных лодок.
****)Корфак Училища – Кораблестроительный факультет Высшего военно-морского инженерного ордена Ленина училища им. Ф.Э.Дзержинского, который закончил Ярый.
*****) эРБеэН - знаменитый офицерский ресторан "Белые ночи" (РБН) в незабвенном и милом сердцу каждого советского подводника- атомщика городе Северодвинске (Северного Парижа).
******)Шило (жарг.) - - спирт этиловый технический ГОСТ 18300 Жидкость, которая выдавалась соответствующей боевой части или службе корабля (кроме мед.службы, так как ей полагался медицинский спирт другого ГОСТа) для технического обслуживания оборудования. Количество получаемого спирта было определено технической документацией. В описываемые времена, спирт – был универсальной «жидкой валютой» за которую можно было достать все, миновать все бюрократические препоны и рогатки.
    Помимо «шила», спирт называли «КаВэВэКа» – корабельное ворованное высшего качества.
    Так что призывать к экономному расходованию спирта при обслуживании техники (что важно), не приходилось, чем больше сэкономишь, тем «богаче» станешь, тем больше возможностей  для приобретения какого-либо дефицита.
    Такая же ситуация была и в других видах и родах ВС СССР.
*******)У КДП - командирский «бобик».
- КДП – контрольно – дозиметрический пост (пункт)- он располагался на берегу у корня пирса. Все кто сходил с АПЛ на берег обязан был пройти доз.контроль. Ну и когда шли на корабль там тоже что-то с нами делали.
- командирский «бобик» (жарг.) – служебный «уазик» командира АПЛ. Не у всех командиров они были. У нашего был.


Фото из Интернета.
продолжение: http://www.proza.ru/2020/01/05/537