Ирбис и Чёрный Шаман 2

Продожение. Начало http://proza.ru/2020/01/05/593

Гл. 2. Голубое плато

Мне сказано о Камне: «В нем заключена частица
Великого Дыхания – частица души Ориона»
              Елена Рерих, Огненный опыт, 1924

Вследствие активного освоения в Хакасии крупного Кибик-Кордонского месторождения, где добывалось более двадцати разновидностей белого, кремового, бледно-розового, жёлтого и зеленовато-серого мрамора, были заброшены десятки мелких карьеров. Между двумя такими участками высоко в горах располагалось обширное плато, по кромке которого пролегла наезженная в кои-то годы дорога.
Это плато и было выбрано для целей, стоявших перед экспедицией.
Молодой чете Шутовых Максиму и Лизе выделили апартаменты на турбазе в нескольких километрах от плато. Аппарат приёма данных от установленных на плато камер, компьютер и довольно большой экран монитора установили в номере гостиницы на втором этаже жилого здания турбазы. Соседняя комната стала спальней. Остальные комнаты на этаже пустовали. Не сезон.
Осмотр этажа показал основательное запущение, и Шутовы решили начать с приборки.
Многие организационные вопросы кем-то были уже решены. В их распоряжении был старенький автомобиль «Нива», в своей молодости поездивший по Афганистану и попавший в Хакасию вместе с владельцем, афганцем, эмигрировавшим в Россию после вывода из Афганистана советских войск.
Саид Басир был переводчиком и проводником при советском военном советнике во время войны, в те же годы женился на девушке-сибирячке, работавшей по контракту в военной прокуратуре сороковой армии.
Афганец любил и хорошо знал горы. Здесь, на турбазе, он подвизался в той же должности проводника. Жена Саида умерла при родах. Вместе с ним на территории турбазы проживали его дочь Ширин, и внучка-подросток Оя с фамилией уже не афганской – Касымова.
В первые дни турбазу посетил Тимур Кофаров – ведущий барсовед природоохранной организации Алтая.
Он сетовал:
- Изучение снежного барса фактически свёрнуто из-за нехватки кадров и прекращения связей с международными природоохранными организациями. У нас ведь как – если разрешают, то всё; тут тебе целая армия шпионов из Европы и браконьеров из Китая. Но если запрет – тоже тотальный. Все НКО (не коммерческие организации) вдруг объявлены иностранными агентами, субсидирование экспедиций из-за рубежа прекращено полностью, а выделенные из казны скудные средства совершенно растворяются в институтах.
Максим поинтересовался:
- Они так просто субсидировали наши экспедиции?
Тимур пояснил:
- Организация «Архар», через которую мы получали деньги на свои проекты, и которая считалась крупнейшей «кошачьей» НКО, специализирующейся на Алтае, теперь занесена в реестр иностранных агентов, и министерство юстиции её закрыло.
Максим заметил:
- Но я видел материалы нескольких экспедиций. Например, «По следам снежного барса» на хребет Чихачёва в Алтае.
Тимур помолчал, подбирая слова. Стал пояснять тихим голосом:
 - Теперь все экспедиции – любительские, их участники самостоятельно оплачивают свою поездку, берут на себя часть общих расходов. Если энтузиастам и удаётся проникать на суровые высокогорья в труднодоступные места обитания снежного барса, то их находок совершенно недостаточно для составления карт ареалов. Ирбис – зверь редкий и осторожный. В моём каталоге всего около девяноста особей, но их может быть и вдвое, и втрое больше.
Под конец беседы гость с завистью добавил:
- Такая техника как у вас, с получением через спутники данных от видео и фото ловушек, плюс дистанционное управление камерами, их автоматическое включение по сигналам датчиков движения, всё это для нас неосуществимая мечта.
Максим рассказал, каким образом к ним попала английская техника.
Тимур вздохнул:
- Значицца, и у вас не всё путём…
Собеседник разочаровал его ещё больше:
- У нашей экспедиции ведь не стоит задача поиска новых ареалов ирбиса. Мы должны выйти на уже разведанную территорию и записать как можно больше видео эпизодов с тем, чтобы впоследствии смонтировать научно-популярный фильм.
Но тут же подсластил пилюлю:
- Если фильм получится, мы выведем ленту на экраны телевидения, к проблеме будет привлечено общественное внимание, а там придёт и соответствующий бюджет. В какой-то мере мы работаем и на вас.
В первые дни сильный ветер и постоянные камнепады не позволяли подняться на плато. Двое техников ползали по крыше здания турбазы, устанавливая антенное оборудование, а чаще сидели в тепле, настраивая аппаратуру и дегустируя кумыс.
К приезжим заглянул местный егерь (или лесник) – невысокий, лет пятидесяти кряжистый человек с монголоидным типом лица, на котором чуть проступала редкая растительность. Предупредил:
- В бытовке возле ближнего карьера обосновались частные добытчики мрамора. Работают на Ширяева, кстати - спонсора этой турбазы. Люди не местные, то ли из Абакана, то ли из Минусинска. С документами у них всё в порядке, но что-то в них не так. Присматриваюсь. Вы тоже, если что заметите, дайте знать. У него, – он кивнул на Саида, – есть со мною связь по рации.

Плато впечатлило. Поросшее кедровым стлаником, пушистыми кустиками можжевельника и пробившимися среди камней редкими пучками разнотравья, плато привлекало взор не столько растительностью, сколько разноцветными причудливыми фигурами из мрамора, разбросанными по всей территории; здесь были сколы размером больше человеческого роста и осколки величиной с футбольный мяч. Мраморные фигуры отсвечивали сиреневыми, красноватыми, но больше всего голубыми искрами. Лиза сразу обратила внимание на одно такое образование, напоминавшее собою карлика-горбуна с уродливой головой и с поднятой рукой. Окружавшие плато скалы отличались той редкой лесистостью, которая характерна для высокогорья Гималаев.
Рассматривая голубоватые мраморные обломки, брошенные когда-то добытчиками мрамора из-за только им одним ведомых дефектов, Лиза догадалась, почему новое поколение ирбисов пришло на это плато: если в своём дымчатом убранстве снежный барс подойдёт к такой мраморной глыбе, или запрыгнет на неё, – он тут же сольётся с нею; для такого коварного охотника, как снежный барс, подобное плато особенно удобно для охоты на маралов, зайцев и прочей живности.
Едва ступили на покрытую голубоватой пылью поверхность плато, Лиза сразу увидела следы снежного барса.
Но Оя, добросовестно исполняющая роль проводника, разочаровала:
- Это следы росомахи. Они действительно похожи на следы барса, только те располагаются на одной линии… ну, так, как будто зверь идёт по натянутому канату.
Лиза оценила точность такого сравнения.
Когда им попались останки растерзанной лисицы, Оя пояснила:
- Обнаружив лисицу, барс будет её преследовать, пока не убьёт. Причём даже будучи очень голодным, барс ни за что не станет есть мясо лисицы. С появлением барсов лисы бегут как можно дальше.
- Почему так? – удивилась Лиза.
Оя пожала плечами:
- Я слышала хакасскую легенду о вражде барса и лисиц, но уже не помню подробностей. Об этой вражде знали древние охотники, могли использовать это знание для успешной охоты, но в древности снежный барс не был таким редким видом, как сейчас. Пока у охотников не было огнестрельного оружия, охота на барса требовала большого искусства и знания повадок зверя.
Рассмотрев следы вокруг ошметков лисьей шубки, Лиза заметила:
- Может быть, всё же… ни одной косточки!
Оя рассмеялась:
- Да росомаха! В зимние холода найдёт старую кость и перемелет её, сожрёт до крошки! Она такая… а встретишь, увидишь – она ещё и с юмором.
Лиза не стала спорить. Восторженная девчонка наплетёт…

Продолжение http://proza.ru/2020/01/05/1202