Здравствуй, старый друг Антуан Сен Экзюпери

Bonjour, vieil ami de Antoine Saint Exup;ry
Если меня собьют, я ни о чем не буду сожалеть…
Зачем я оставил такую записку перед вылетом на задание? Командир и так весь на нервах.
Ему было за что переживать, из восьми последних вылетов я мог не вернуться из трех и только чудо спасало меня от гибели. После каждого возращения на базу он долго причитал по поводу того, что я опять рисковал достоянием Франции. Потом, конечно, успокаивался, но только до вручения мне следующего полетного задания. Сегодня я дал ему слово, что это будет последний мой боевой вылет. Потом я перейду в резерв или вообще на штабную работу.
Пусть будет, как он хочет, его просто жаль. Мне уже все равно. Я давно устал от войны, устал бояться и надеяться. Я не буду сожалеть ни о чем, при любом исходе этого полета. Мне надоело сожалеть.
Высотомер снова барахлит. После отказа двигателя полгода назад мой «Лайтнинг» механики перетряхивают буквально через день, но машина, словно чувствуя мою депрессию, хандрит вместе со мной. По корпусу прошла неприятная вибрация. «Неужели снова проблемы с мотором?», - нервная мысль ворвалась мое сознание. Но через пару секунд вибрация исчезла, а с нею и нервозность.
Я люблю летать над морем. Над водой не видно войны, по крайней мере, не на этом участке перелета. Над морем я спокоен, а на том берегу плачу. В этом и есть мой крест, моя война. Я разведчик и должен всматриваться в то, как враг уничтожает мою родину. Через час я увижу мою бедную Францию и душа снова будет плакать над разрушенными домами и сожжёнными виноградниками. Я не стану утирать слезы по дороге домой. Слезы капают в море. Может, оно соленое от душевных слез, от горя войны. Может быть, все может быть…
«Мессершмитт» зашел на меня по всей науке воздушного боя. Со стороны яркого июльского солнца скатываясь на его лучах мне за шиворот. Я не столько испугался, сколько восхитился мастерством немецкого пилота, но мои рефлексы плевать хотели  на все. Не успел я опомниться, как мой «Лайтнинг» пошел в сплит с резким забором вправо. Если сейчас противник не сможет поймать меня в прицел, то появится шанс уйти. Почти у самого уха загрохотали выстрелы, а в груди колотилось сердце. Секунда, еще одна, выстрелы, сердце, грохот! Грохот! «Все, я успел! Сейчас на разворот, набор высоты и домой! – застучали в голове короткие мысли: «Все к черту, это последний мой вылет! Все-таки я буду сожалеть. И это здорово! Я снова хочу жить!»
И тут вернулась вибрация. Мгновение она словно раздумывала, уйти или пустить двигатель в полный раздрай. Вот решилась. Двигатель заревел, как раненый зверь. Самолет словно споткнулся и понесся навстречу морю. Набирая скорость, желая расплющить меня об волны.  «Но от «Мессершмитта»  я точно ушел», - это была последняя моя мысль.
Падение смягчили толстые ветви баобаба. С веток большого дерева я упал на баобаб поменьше и таким образом скатился по веткам до самой земли. «А умирать совсем не больно», - подумал я, чихая от клубов пыли, поднятой моим падением.  То что я умер, не вызывало у меня никаких сомнений. Удивительный мир был вокруг. Повсюду плотными группами росли баобабы или деревья очень на них похожие. Между баобабовой порослью встречались пыльные проплешины потрескавшейся земли. Такую эрозию почвы я встречал в Северной Африке на окраине пустыни - так бывает, когда земля не видит влаги многие месяцы.
Я встал, отряхнулся, насколько это было возможно, и несколько раз ущипнул себя за щеку. Нет, все это  не сон и я точно мертв. Пожав плечами, я наметил линию горизонта и примерный путь через пыльные пустыри. Баобабы напоминали о планете Маленького принца, но все же мир героя моей книги был почище.
Прежде чем выбраться из древесного лабиринта, мне пришлось прилично покружить. Только на место своего падения я возвращался два раза. Но все же упорство и навыки навигации помогли мне выбраться на свободное от постылых баобабов пространство. Каково же было мое удивление, когда сразу на границе царства баобабов меня встретили три вулкана. Точнее, три таблички стоящих в ряд: «Вулкан №1», «Вулкан №2», «Вулкан №3-ремонт».  За каждой табличкой в земле имелось аккуратное  отверстие около полуметра в диаметре, из которых поднимались тонкие струйки дыма.
«Кто бы мог подумать?», - удивился я. В книге же было не об этом. Я попал в какую-то пародию, злую насмешку над моей идеей. Возле Вулкана №2 кучей валялись несколько ершиков, лопата и пара гнутых ведер. Видимо, этим должен был Маленький принц чистить вулканы, но толстый слой пыли говорил о том, что много лет никто не занимается наведением порядка.
«Осталось найти героя всей этой фантазии и узнать, зачем я здесь и надолго ли», - решил я и, обойдя вулканы, направился к покатой линии горизонта. Астероид В-612 действительно оказался совсем маленьким. Стоило мне отойти от вулканов на полторы сотни шагов, как я увидел сутулую фигуру, сидящую на старом табурете. Издалека сидящего было тяжело рассмотреть. Я смог разглядеть  лишь мешковатое  пальто, чей цвет давно скрыт под толстым слоем пыли, и накрученный вокруг шеи шарф красноватого оттенка. Шарф был намотан так, что головы сидящего я никак не мог увидеть.
Терять было нечего и я  без сомнения зашагал навстречу незнакомцу. Наверное, он и есть Маленький принц. В считанные минуты я оказался за спиной незнакомца в пыльном пальто. Стоило мне остановиться, как сидящий на стуле тяжело вздохнул и сказал: «Здравствуй, Антуан». Голос у него  оказался сухим и глубоким, совсем не детским.
- «Здравствуй, э-э-э-э, Принц», - ответил я. Добавить «маленький» язык у меня не повернулся.
Незнакомец, не вставая на землю, повернулся ко мне лицом. Мордой. С трудом вытягивая шею из шарфа, на меня с укоризной посмотрел Лис. Большой старый Лис размером с подростка. Словно почувствовав мою оторопь,  зверь оскалился крупными желтыми зубами. Я надеялся, что это улыбка, весьма острозубая улыбка.
Словно упиваясь моментом, Лис не спеша достал из кармана пачку папирос. Он ловко выхватил зубами папиросину и прикурил ее от искр, которые посыпались от щелчка его длинных когтей на лапе, очень похожей на человеческую руку. Несколько раз глубоко затянувшись, Лис выпустил густую струю дыма в небо и отвернулся обратно.
- «Ты куришь?!», - только на этот глупый вопрос у меня сейчас хватило ума и сил.
Лис молча докурил папиросу и бросил дымящийся окурок себе под ноги. Только сейчас я увидел, что все пространство вокруг засыпано окурками.
- «Когда-то с этого места было лучше всего наблюдать за закатами», - не поворачиваясь, сказал Лис, - «А теперь видно только пыль. Кругом одна пыль».
Лис курил «Gitanes», чем меня очень порадовал. Мы с ним выкурили уже по паре. И если мне этого было более чем достаточно, то Лис невозмутимо курил одну за другой.
- «Ты все забыл», - глядя в пыльную даль, изрек Лис. Таким был ответ на все вопросы, а я их задал немало. Но слышал только одно: «Ты все забыл».
- «Может я что-то и забыл, а ты совсем прокурил свои мозги», - зло ответил я и отряхнул с куртки налипшую пыль.
Лис обиженно посмотрел на меня. Выбросил очередной окурок и отвернулся от меня. Мне стало неловко. Я не хотел его обижать. И только я хотел извиниться, Лис заговорил: «Он долго ждал тебя, ждал и верил. Верил в тебя и стал забывать нас. Мы старались вернуть его к нормальной жизни. Но он не стал нас слушать. Он стал уходить, бросая все, и искать тебя. И однажды бросил насовсем.»
- «Но почему он меня ждал?! Почему искал?!», - воскликнул я: «Я же вас придумал! Вас не существует! Вы плод моего воображения!».
- «Тогда, в пустыне, когда я приносил тебе каждый день воду, когда  помогал поменять пробитую прокладку,  ты не думал, что нас не существует. Тогда ты обещал помнить о нас. Мы приручили тебя, а ты нас. Мы стали друзьями. Только Маленький принц не забыл про то, что в ответе за тебя. А ты нас забыл. Ты написал книгу, стал знаменитым, но перестал смотреть на звезды. Иначе бы заметил, что все пятьсот миллионов звезд-бубенцов плачут. Потому что плакали все мы».
Когда Принц вернулся домой, он помирился с Розой и все были счастливы. Нарисованный Барашек не стал покушаться на Розу, ему хватало побегов молодых баобабов. Благодаря помощи Барашка  у Принца появилось больше свободного времени. И всем было весело. Принц знакомил соседей с новыми друзьями и любимой Розой. Они то и дело ездили в гости, то к Фонарщику, то к Географу. И всегда Принц рассказывал про друга летчика с Земли. Сначала его все внимательно слушали и Король даже просил пригласить летчика к себе в министры. Но чем больше было разговоров про Антуана, тем меньше ему верили соседи. Географ говорил, что где-то есть похожая книга. А Пьяница заявил, что всю историю путешествия на Землю Маленький принц придумал, потому что он, Пьяница, постоянно бывает на Земле и таких, как летчик Антуан, не встречал ни в одном бистро.
И тогда Маленький Принц поклялся найти друга с Земли, чтобы все знали, что он не врет, что дружба существует. Он стал забывать про дружбу с Лисом и любовь Розы. Потому что в этом никто не сомневался и это не надо было доказывать.
Чтобы времени на поиски Антуана было больше Принц сровнял с землей вулканы. Так их чистить стало намного проще. Правда, на астероиде из-за этого появилась пыль. Роза все больше задыхалась, а Принц все реже возвращался домой. Первые беды начались, когда свое дело бросил Барашек. В отсутствие Принца его к себе переманил Король. Потому что ему нравилось с каким умным видом блеет Барашек. Он назначил его министром и вместе с ним стал придумывать законы для народа, который когда-нибудь появиться. Так баобабы захватили астероид. Их не кому было выпалывать, и для Розы просто не осталось места.
Она ушла. Но ее Принц не стал искать, потому что поиск летчика с Земли стал для него делом чести. Делом важнее дружбы и любви. Только Лис пытался бороться с баобабами и пылью. Лис искал место для Розы, искал место для себя. Но не нашел. Он остался один в пустом умирающем мире и только папиросы, которые ему подарил Географ, позволяли дышать в пылевых вихрях. Его часто спрашивали, зачем он остался на В-612, а Лис отвечал, что он смотрит на закат. Но заката давно не было видно, как и солнца, и звезд. Он просто ждал своего друга, своего Маленького принца.
Лис ничего не рассказывал, я все увидел в его уставших слезящихся от дыма и пыли глазах. Он так постарел с первой нашей встречи. Он устал, устал бороться, ждать, любить.
- «Прости меня, Лис. Я не хотел», - сказал я, обняв его: «Хочешь я буду тебе другом?».
Я и не предполагал, что пальто у Лиса настолько пыльное. Мы долго откашливались после объятий. Лис закурил очередную папиросу и ответил: «Больно мне нужна твоя дружба». Но в его глазах я увидел благодарность и слезы. Слезы не от пыли, впервые за долгие годы.
Мне пришлось соорудить марлевую повязку, благо перевязочный пакет оказался на месте в кармане на рукаве летной куртки. Говорить приходилось громче, но дышалось заметно легче.
- «Может быть нам надо искать Принца у соседей?», - предположил я.
- «Все соседние астероиды пусты», - ответил Лис: «Ваша большая война увлекла всех. Деловой человек, Честолюбец и Король ушли первыми. Каждый из них по своему счастлив. Фонарщик доблестно освещает ночное небо Лондона при бомбардировках. Географу вот несладко. Ему теперь приходится переписывать свои книги почти каждый день. И лучше это делать на Земле, в гуще событий. Один только Пьяница не хотел на Войну, но его поймали пьяным в одном из баров в Польше и теперь он сидит в каком-то странном месте под названием «Освенцим», трезвый и несчастный.
- «Тем более, надо осмотреть все астероиды, они же теперь свободны и может быть на одном из них мы найдем Принца!», - сказал я как можно бодрее, подавляя подкативший кашель: «Да и пыли, я думаю, там точно поменьше».
На астероиде 325 было пусто и холодно. Возле осиротевшего трона стоял ящик, который я когда-то нарисовал вместе с барашком. На ящике чуть криво была прибита табличка «Министр». Видимо, Король забрал бедного барашка с собой на Землю. Надеюсь, бедняга еще жив.
- «А я ведь так и не нарисовал ему поводок»,  - вздохнув, сказал я.
- «Зато ты нарисовал ему намордник»,  - ответил сиплым голосом Лис: «Что может быть лучше министра в наморднике?».
Мы еще раз осмотрели астероид Короля и отправились дальше.
На 326-м астероиде тоже было пусто. Мир Честолюбца был так же мал, как и у Короля. На нем не было ни мебели, ни каких-либо личных вещей ушедшего жителя. Только вся поверхность астероида была исписана буквой «Я». «Я» было повсюду, разных шрифтов и размеров, но одного блекло-серого цвета. Одно сплошное унылое «Я».
У Пьяницы мы пробыли недолго. Немного побродили между бутылок и уронив несколько, решили от греха подальше двигаться на следующую планету. У Фонарщика мы зажгли потухший фонарь в память о добрых временах. А к Деловому человеку даже не стали заходить. С любого астероида был виден его пустой огромный стол и упавший на бок стул, видимо, он очень торопился на Землю.
- «К Географу не пойдем», - сказал Лис раскуривая новую папиросу: «Принц не любил Географа, потому что он был самым взрослым из всех со своими списками, таблицами и словарями».
- «Но сейчас же его там нет и, может быть, Принц там, на пустом астероиде? Тем более там и места намного больше», - возразил я.
- «Его там нет и никогда не будет», - выдыхая ароматный дым сказал Лис:  «Роза ушла от Принца к Географу. Нет, она не искала новой любви, ей просто нужна была помощь, чтобы излечиться от пыли».
- «А у Географа были книги обо всем, даже о лечении роз», - закончил за спиной незнакомый голос.
Мы с Лисом повернулись на голос, хотя учитывая малые размеры астероида Фонарщика, это было не так просто. В итоге нам пришлось стоять почти нос к носу - Лису, мне и незнакомцу в странном наряде.
На астероиде Короля нам удалось расположиться удобнее. Лис где-то на левом краю астероида вытряхивал свое пальто, а я и незнакомец уселись на земле и с недоверием рассматривали друг друга.
Такого наряда я еще не встречал. На парне были какие-то несуразные ярко красные шаровары длиной на три четверти тощей ноги, рубашка цвета хаки с коротким рукавом и несуразные белые ботинки раздутого вида с большой надписью «AIR». На шее у него болталась целая вязанка разноцветных бус и цепочек, а рукава рубашки были разной длины. Но все это блекло на фоне его прически, ежик торчащих ярко-зеленых волос просто вгонял меня в оторопь. Парень постоянно перекатывал во рту жевательную резинку и что-то пил из бумажного стакана с надписью «Starbucks».
- «Ты не похож на Фонарщика», - наконец прервал свое молчание незнакомец: «Зачем ты зажег его фонарь?».
- «Я не хотел никого обидеть», - попытался оправдаться я: «Захотелось добавить немного света в это место брошенных астероидов».
- «Да ты никого не обидел, дядя», - надув пузырь, сказал незнакомец, а когда лопнул пузырь, добавил: «Это место мертво, тут нет ничего живого».
- «А как же Лис?», - удивился я.
- «Мой Лис давно мертв, а эту пыльную шкуру я знать не хочу», - смачно сплюнув в сторону, сказал незнакомец.
- «Твой Лис?», - спросил я: «Это твой Лис? Ты Маленький принц?!».
- «Ма-ле-нь-кий», - с усмешкой растянул он, гордо почёсывая редкий пушок на впалых щеках: «Я Принц, без всяких маленьких».
- «Лис!», - закричал я: «Скорее иди сюда, это он! Мы нашли его! Это Ма…, Это Принц!».
- «Нашли они», - передразнивая меня, сказал Принц и выкинул пустой стакан «Starbucks» себе под ноги: «Не старайся, он не подойдет. Лисья морда отказывается верить в то, что я изменился».
Лис и правда, даже ухом не повел. Он продолжал деловито выстукивать из своей одежды пыль. Пальто приобрело оттенок песочного цвета, а шарф стал заметно краснее.
- «Ты-то кто такой и что здесь делаешь?», - спросил меня Принц и достал из-за пазухи новый бумажный стакан.
- «Я летчик, тот самый. Я Антуан», - сказал я немного робко и постарался улыбнуться.
- «Антуан? Правда, что ли?», - с деланным удивлением сказал Принц: «Да, я сразу понял, что ты это ты».
Принц деланно похохотал, сделал большой глоток из стакана и продолжил: «Больше ни один взрослый не смог бы попасть в этот убогий мир. Думаешь эти дуралеи не мечтают вернуться?»
- «Какие дуралеи?», - не понял я.
- «Да вот эти», - ответил Принц, тыкая пальцами в направлении соседних астероидов: «Они не понимали своего счастья быть особенными, им хотелось быть как все. И теперь их нет. Уже никого нет».
- «А почему я смог?», - удивился я.
- «Потому что когда-то один сентиментальный сопляк полюбил тебя и твои слоно-удавьи каракули».
- «Я тоже тебя полюбил, Принц» -искренне ответил я.
- «Да пошел ты!», - крикнул Принц и кинул в меня стаканом. Теперь я знал, что он пьет кофе. Ароматный, горячий кофе.
- «Прости, я не хотел…», - начал говорить я, отряхивая с куртки кофе.
- «Посмотри!», - перебил меня Принц: «Посмотри вокруг! Все это разрушил ты! Мой мир исчез! Из-за тебя, Антуан! Даже я не могу больше вернуться сюда, пока кто-нибудь не зажжет фонарь! Ты погубил меня!».
- «Я, правда, не хотел», - тихим голосом сказал я.
- «Прекращай извиняться», - сказал Лис, положив мне на плечо свою лапу. Из-за криков Принца я даже не услышал, как он подошел ко мне сзади.
- «А-а-а! Старая рыжая крыса!», - выкрикнул Принц и сделал вид что замахивается на лиса стаканом кофе.
- «Не слушай его, Антуан», - мы всегда его ждали: «Фонарщик все так же зажигал свой фонарь, а когда он болел, его подменяли другие. Но однажды Принц пришел и сам погасил фонарь, сказав, что фонарный свет мешает ему постигать жизнь на Земле».
Принц убрал стакан в сторону и зло сказал: «Ты меня предал, подлый Лис».
- «Ты сам себя предал Маленький принц», - Лис сел рядом со мной и продолжил: «Ты так увлекся поисками Антуана, что взрослая жизнь стала твоей жизнью. Сначала ты искал на разных континентах, потом искал во времени. И когда ты попал в будущее, решил больше не возвращаться. Конечно, иногда ты появлялся, чтобы в очередной раз убедиться, что тебе тут не место. Обзывал нас психами и исчезал».
- «Да, быть может, я изменился», - сказал Принц: «Да, я увидел столько интересного и красивого в мире Летчика. И теперь кофе и социальные сети заменяют мне дружбу и любовь… Но если бы ты, Антуан, не исчез. Если бы пришел раньше…»
Маленький принц обхватил свои колени и заплакал. Вернее, попробовал заплакать, у него даже потекли первые слезы и он их размазал по щекам тыльной стороной ладони, но он все-таки стал слишком взрослым для этого. Принц усмехнулся, подмигнул мне и Лису и сказал: «Увы, везде есть свои минусы. Или плюсы. Теперь это твой мир, Антуан. Теперь тебе дружить с Лисом и плакать от детских обид. Теперь ты Маленький принц».
Принц подбежал ко мне и крепко обнял, а я чуть не расплакался.
- «Вам предстоит большая работа», - сказал Принц: «Антуан, наведи порядок в нашем доме и отучай Лиса курить, это вредно».
- «Береги себя»,  - сказал Лис и пожал Принцу руку.
Принц исчез. Лис деловито осмотрелся, погасил фонарь и сказал: «Нам тоже пора».
Мы шли по пыльному В-612, мое лицо укутывал красный, словно вино, шарф, а в руке  была маленькая шпага с резной гардой и острым лезвием. Баобабов заметно поубавилось, но пыли еще хватало, хотя первый Вулкан мы уже запустили.
- «Лис, а что такое социальные сети?».
- «Не знаю».
- «Лис, а у нас есть кофе?».
- «Не знаю».
Лис был не в духе. Он понуро шаркал лапами по земле и подергивал карман пальто. Ему было тяжело, он не курил уже вторую неделю и, наверное, думал о том, как сейчас хорошо было бы немного покурить. А я думал, о том, вернусь ли  когда-нибудь на Землю, к своим друзьям и рассказам.
- «Здравствуй, Антуан!», - тишину разорвал красивый женский голос. Он доносился откуда-то со звезд, издалека. Это была Роза…
«Нет, не вернусь!», -подумал я: «Не вернусь!».