Письмо

               
   Мадам! Когда Вы получите это письмо, я буду уже далеко. … Я уехал в Париж, захватив с собой Ваш недописанный портрет. Да-да, в Париж, лучший город на свете. Вы, как человек путешествующий, утверждаете, что Париж шумен и грязен, но, смею Вас заверить, это чудесный город, и прежде всего потому, что там нет Вас.
   Когда четыре года тому назад я получил от Вашего мужа заказ на Ваш портрет, подарок Вам к рождению второго сына, мне показалось выгодным это предложение.  (Вы просили называть себя Лизой, хотя, как Вы понимаете, не в моих правилах фамильярничать с клиентами). Вообще частные заказы на семейные портреты до некоторых пор были моим постоянным заработком. Да. До некоторых пор, пока Вы в шутку не рассказали своей подруге, что я предложил Вам позировать обнаженной. Мадам!!! Благодаря Вашим интригам я потерял значительную часть клиентов в лице состоятельных отцов семейств.
   А вот это: «Разве Вы не понимаете, что главное в женском портрете – это одежда? … Я хочу накидку из парчи с золотыми нитями, нет, с серебряными …  Зелёный давно вышел из моды (еще бы, на тот момент портрет был в работе уже около трех лет – Л.), перекрасьте мое платье в винно-красный». Я понял, что совершил большую ошибку однажды рассказав Вам, что следующим слоем масляной краски можно полностью закрасить предыдущий. Как я только не изменял фон портрета в соответствии с Вашими советами? «Горы левее, нет, не на столько, выше, выше горы, и снега побольше, хочу горы почти белые, а еще море хочу… Не получится? Ну тогда хотя бы речку. И вообще, на фоне гор я сама как гора… Уберите горы!»
   По Вашей просьбе я предоставил Вам маникюрные ножницы и специально обученную женщину – руки должны нравиться потомкам.
   В процессе работы над Вашим портретом были придуманы крылатый летательный аппарат, вертолет, самоходная тележка, парашют и поворотный мост, но Вам интересны только свежие городские сплетни. А ведь Ваш супруг вполне мог бы проинвестировать эти необыкновенные идеи. Особенно хочу напомнить про чеснокодавилку, в чертеж которой Вы завернули сломанный веер. Этот проект обещает быть очень доходным, особенно, если сначала снарядить экспедицию на восток, в дивную страну Китай, и наладить там мануфактуру. Учитывая даже откаты монголам, татарам и русским, лет через 150 Ваша семья смогла бы себе позволить выкупить Версаль у французских монархов.
   Еще Вы попросили написать одновременно с этим второй портрет с некоторыми исправлениями действительности – чуть пошире посадка глаз, чуть поменьше само лицо, чуть нежнее улыбка, чуть больше грудь, «а на заднем плане колонны, как будто с нашей веранды открывается такой прекрасный вид». Мадам, зачем потомкам чужое лицо? Мадам, чем Вас не устраивает вид с веранды на склады тканей Вашего супруга? Я даже придумал название для этого безобразия «фотошоп», не знаю как объяснить это слово. Но, думаю, что оно приживется.
   Как я ненавижу Вашу улыбку, мадам, улыбку притихшей фурии, высокомерную и надменную. Я как мог попытался придать ей человеческий оттенок.
   Когда неделю назад Вы сказали, что Вам не нравится Ваш портрет в принципе и, даже взяв его, Вы повесите его изображением к стене, я решил не отдавать его Вам.  Имею на это полное право. Весь полученный от Вашего мужа аванс был потрачен на оплату работы музыкантов, которые Вас развлекали во время сеансов, я даже задолжал им, вот «Женский портрет в профиль» - это внучка контрабасиста.  Второй портрет я, пожалуй, продам английскому аристократу, который согласен покупать все мои работы. Даже если бы я нарисовал на белой доске черный квадрат, я думаю, он бы захотел его приобрести.
   Мадам, я проклинаю Ваше изображение, я проклинаю его тем, что смотреть на него люди будут веками, тысячи, миллионы людей, остальные (те, кому не посчастливилось увидеть собственными глазами) будут мечтать его увидеть. Ваше изображение будут перерисовывать на холсты, ткани, стены, Ваше лицо будет смотреть отовсюду.  Им будут восхищаться до самого конца нашей цивилизации. Особенно улыбкой…
   Прощайте!
   Ваш Лео.