Возмездие. Сашкины истории

   И снова осень, каждый лист стремится украсится в яркие цвета солнца. Словно в память об уходящих теплых днях. Утренние туманы становились все тяжелее и гуще. «Хоть ложкой ешь!» - улыбается дедко.

  Дедко седой, лохматый сверху, внизу же гладкий, бреется…
   Рано утром, на заре, спишь и слышишь проснувшись, как уютно трещат в печи дрова, как   раздраженноподпрыгивает и звенит жестяная крышка на кипящем чайнике.
   В домике в одну комнату, печь, две кровати, обеденный стол, три стула, два сундука и шкаф.

Натоплено, тепло…
   
  Тут вдруг кашель в сенях, заходит вместе с сырым, холодным, чуть пряным запахом осени, дедко. Свалил аккуратно дрова у печки, схватит полотенце, да снимет с печи ворчливый, плюющийся паром и кипятком чайник. Нальет немного воды сначала в одну чашку, затем в другую. Поставит чайник на стол. Возьмет ковш и зачерпнет холодной, колодезной водицы с ведра и разбавит кипяток в чашках. Бритье – это особый ритуал! Дедко уже заранее подточил опасную бритву, потом еще долго правил ее на своем кожаном ремне.

   А сейчас остро наточенная, как лезвие, бритва открыта и словно зловеще улыбается, угрожающе показывает свое сияющее жало. Влажная кисточка-помазок дедко ловко скользит по мыло. Словно девки в платье танцуют на масленницу. Поскользила-поскользила, и в чашку. И вот уже наряженная, как невеста, вся в белой, пушистой пене лезет к колючим щекам дедко обниматься.
  Дедко улыбается.

«Приятно, наверное» - мечтательно подумал Сашка - «Вот вырасту, и будет у меня все самое лучшее для бритья, все обзавидуются!»

  С белой «бородой» дедко такой смешной стал! – Рта не видно, нос –две дырочки. Тут из одной из них вырос большой мыльный пузырь, покрасавалсясвоими  радужнымибоками, и как, лопнет!

    Дедко рассмеялся, и от этого куча мыльных пузырей, словно пузатые пчелы, вылетели у него из рта, и начали кружить вокруг его лохматой, седой головы!  Тут уже и Сашка не удержался, засмеялся. Смеется дедко пузырями, смеется на кровати Сашка обнимая подушку.
Эх, хорошо!

«Дедко, а ты как волшебник!» - проговорил, со смехом восхищенный Сашка.
Сон у него, как рукой сняло.

«А то» - ответил с улыбкой дедко. «А ты чаво, это сорванец не спишь, рань то какая, или совесть поди заела, спать не дает?» - проговорил чуть нахмурясь дедко, снимая бритвой пену, словно расчищая дороги в заснежном поле.

«Дедко, а дедко, расскажи мне сказки свои, ну эти, как их там, поучительские» - с горящими глазами проговорил Сашка, словно не слыша обращенные к нему слова про совесть – «А я, Зорюшку в стадо и обратно по весчере пригоню, да кабанчиков покормлю. А, и еще тебе за газетой на почту сбегаю, почтальон то, поди ногу сломал, и руку разбил… А, дедко?»

«Хм, хитрец какой, подлиза, сказочку ему подавай! Поучительскую!» - усмехнулся дедко – «А ты почем вчера,шельма, проказничал опять?»

«Зачем лисапед Петра Кузьмича, почтальона нашего, к Зорьке привязал, пока он с Матвеечемгутарил?»

Сашка молчал, насупившись.

«Зорька, как стадо увидала махнула к бычкам,как бронепоезд на Питер, и Кузьмича с собой на лисопеде потащила, окаянная. Он, бедолажный, с матюкамии криками на всю Ивановскую,через всю деревню пронесся ласточкой, а когда Зорька по лугу поскакала, да через канаву скакнула-прыгнула, Кузьмич в канаву то упал, и руки, ноги себе искалечил. А из его лисопеда, теперяча только нашест для курей делать. Для большего он не потребен!»

«Так мало того есчо, так пока Кузьмич «летел» за Зорькой.( Сумку то он расстегнуть не успел,) все письма да газеты по всей деревне ветром разлетелись, как птицы белые. Вон дядь Гриша свое псисьмо нашел в пойле у Машки, а Гаврила Андреич свои «Известия» с яблони снял. Каково дел, то натворил, а?»
«Пороть тебя буду Сашка» - недовольно, но спокойно сказал дедко.

«Дык я пошутить всего то хотел!» - сказал насупившись, и съеживаясь перед неизбежным, Сашка – «И вообще, Кузьмич сам виноват! Он со мной еще на той неделе со мной поспорил, что он на своем лисопеде быстрее всех в деревне, и Зорьки и меня, и даже Тумана.А сам доказывать то не стал старый лис!»

«Поговори мне еще!» - прикрикнул на него дедко.

Сашка чуть шмыгая носом: «Обещал сорювнование, а сам то обманул. Не хорошо так, дедко! Так еще стал надо мной при всех посмеиваться, гусенок ты говорит, без отца и без матери, сирота, толку от тебя все равно не будет. И сорЮвноваться с тобой не буду! Понимаешь, обидел он меня!»

«Не хорошо, сказал Кузьмич, то верно» - недовольно покусывая ноготь большой пальце – «Это я с ним еще погутарю… Так и ты то его искалечил, рубаха порвана, лисопедв хлам, кто тепереча почту, по деревни, будет возить то? Почтальон то один»

Дедко тщательно вытер лицо белым с вышивкой полотенце, и начал разглядывать свое лицо в куске зеркала. Держа его то так то эдак.

«Это что. А почем позавчёру, ты ирод окаянный, пса нашего дворового Тумана с цепи отпустил сначало, а потом привязал веревкой да на крышу дома поднял?» - говорил, все сильнее сердясь, дедко как бы своему отражению в куске зеркала.

«Там еще и кот Тихон на крыше был, так они там такие гонки да сабантуй на крыше устроили, не приведи Господь! Бабка Нюрка прибежала, кота своего спасать. Кричит, плачет, голосит, как сойка, кот на бабку, Туман, кобель здоровый за котом с крыши. Бабку уронили, кот Тихон в колодец упал.

Бабка верещит, кот в ледяной воде, в колодце орет. Туман лает, Дашка, бабки Нюркина внучка, коромыслом на Тумана машет. Тихона зовет. Крику то столько, что вся деревня сбежалась. Подумали разбойнички напали, кожи живьем сымают. Как кота вытащили, бабку подняли. Так стали все смеяться, гогочет народ,остановиться не может. Бабка Нюрка,тепереча мне в жизнь за тебя не простит!Это ж надо было, такое представление то устроить. Артист ты, Сашка, щей кислых» - сказал дедко тихим, страшным голосом.
 
Сашка аж икнул от страха.

«Ты зачем это все удумал?» - прокричал теперь уже глядя прямо Сашке в глаза, дедко, беря со стола свой кожаный ремень.
Глаза Сашки расширились.

«Дедко, а дедко. Миленький!» - жалобно, испуганно прокричал Сашка, чуть приседая и пятясь назад – «Это они сами виноваты! Дашка, девчонка, ух, вреднюшая! Дразнит меня, как и Тихон ихний нашего Тумана Житья совсем нет!

А давеча, Дашка подговорила девчонок и когда я с Митькой купался, поймали на берегу и нас голожножопых крапивою  иссекли. Больно ужасть! Кожа вся аж волдырями сталась!»

«А потом еще дразнились! Говорили, что мы прыщавые-лишайные, и убегали. Догнать мы их не могли, потому что они наши с Митькой вещи в лесу спрятали. Не можем же мы со срамом по деревне за ними бежать. А бы Дашку тогда быстро изловил. Ты же знашь, какой я шустрый да скорый, дедко!»

«Так мало того, я опосля шел за Зорькой со стада забрать домой, так Машка сидела у них во дворе на яблоне, и жрала яблочки, як акулище прожорливая. Просил я яблочком угостить, так она меня сталав меня огрызки. Зараза кидать. Яблок так и не дала. Понимашь, дедко? Змеища какая!» - с жаром прокричал Сашка.

«А ты што, неужель не ответил ей» - хитро прищурившись спросил дедко.

«Как так не ответил, она в меня огрызки, а я в нее коровьи лепешки стал метать, такие чуть подсохшие, а внутри с жижкой. Там же стадо гоняют мимо их дома, этихзлепеш всегда хватат!»

«Понятно. Дык ты мне скажи все ж, какого  черта, ты пса на крышу то, зачем поднял, шельмец ты эдакий?!» сердито крикнул дедко – «Это ж надо было, такое удумать!»

Сашка, продолжая пятиться, начал возмущенно говорить «А ты знаешь, И кот Тихон такой же гад, как Дашка, то у Тумана еду украдет, то в чашку насыт. И на крышу заскочит и сидит себе, арбузук, посматривает вниз да посмеивается. Туман рвется к нему, лает, лает, прыгает, да куда там, не достанешь»

- «Вот я и решил ему помочь…»
«Ишь помощник какой выискался, справидливец!» - грозно, но с веселыми искорками в глазах ответил дедко – «портки живо снимай,  немедля, и на лавку укладывайся, бесенок!»

«Буду лечить оказию твою! И чертей ремнем твоих погоняю. Видно тяща их в тебе расплодилась» - сдвинув брови подошел чистовыбритый дедко. Его волосы сердито торчали.

Через некоторое время…

«Понял. Теперя?»

«Понял, дедко…»

  «Злой ёж» - подумал вслед уходящему деду с ремнем, Сашка. Он, неспеша, чуть насупившись, натягивал портки.
 
Дедко с ремнем, закончив «чертегонку», устало всегда уходил курить к озеру, что раскинулосьпозади огорода. Приходил грустный, но подобревший, с влажными от чего-то глазами.

   «Ничего» - спокойно,созорными искорками в глазах сказал Сашка.
 «Я бабке Нюркин, Дашкин дом и забор сахарным сиропомоболью. Вот же веселье будет! Когда все пчелы с соседской пасеки слетятся на сахар.Будет Дашка тебе за крапиву и за бока мои в волдырях!» - с улыбкой проговорил Сашка, завязывая поясок на портках.

- «Посмотрим ещё кто кого!»