Последний

Последнего на Земле гиганта уничтожил  рыжий саблезубый пигмей   Вова Палкин.
У Вовы  был  выходной, потому он вместо палатки, где торговал женским нижним бельем, отправился на охоту. 
Саблезубые пигмеи обожали охоту, она заключалась в метании мусора по живым целям.  Раньше она охотилась на гигантов, когда те занимались строительством зданий, пирамид, арок, акведуков и прочих сооружений, стараясь не реагировать на охотников.
Со временем гигантам надоела  мусорная  активность малорослых, и они ушли  в глубь Земли, где очень быстро построили новые города, обжились, и более на поверхность не возвращались. А саблезубые продолжали охотиться до тех пор, пока не перебили всех животных, которые не научились прятаться.
Последний гигант задержался на поверхности по неизвестным причинам, о которой саблезубые сначала узнать не потрудились, а потом опоздали.
Его-то и убил Палкин, бросив в голову  орудие, представляющее собой закрученный в ажурные стринги камень. Следует отметить, что гиганты, если их не истреблять, жили так долго, что считались  бессмертными.
Потому те немногочисленные пигмеи, коим удалось сохранить остатки саблезубого гуманизма,  отреагировали на событие удрученно,  ведь убивать гиганта на самом деле никто не собирался, и бросали в него мусор  разве лишь в силу традиции,  для потехи,  да и то по большим праздникам. Дело осложнялось тем обстоятельством,  что   по законам, написанным в священной книге мирового пигмейства,  еще во времена их совместного проживания с гигантами, каждый, кто смог одолеть исполина, объявлялся национальным героем.
Настроения не прибавлял так же и тот факт, что на заветную роль  ныне претендовал отвратительный субъект, чья счастливая рожа светилась не только с передовиц средств массовой суггестии, но и с активно раскупаемого нижнего  белья, а данное им интервью было переведено на все иностранные языки, включая неприличные и запрещенные.
Пока совет мудрейших обдумывал ситуацию, чтобы выйти из нее деликатно, не нарушая древнего закона, но при этом не сотворить очередного кумира, медийный корпус, который, разумеется, не мог не знать о подобной коллизии,  куражился и глумливо развивал патриотическую тематику. 
Если в первом интервью новоявленный герой промычал гыгыкая, и пуская слюни,  всего одну лишь фразу: «Я вот так скрутил трусы, и запустил ему в лобешник», то теперь орудием стала  боевая праща от фирмы, выпускающей военную форму и фетиш-атрибутику БДСМ, а сам победитель представал перед плебусом чемпионом  плотских единоборств, не иначе как в камуфляже из фильма «Хищник»  с макияжем от Шварценеггеровского коммандос.
По мере затягивания  молчаливой угрюмости старейшин, массмедийцы наскоро сняли сериал, посвященный Палкину, запустили  три десятка песен, два гимна, рок оперу, а его бюст был увековечен в памятниках и барельефах. 
Потому старейшины и рассудили, что  сказки народу нужны больше, чем нравственность, закон и право, да назначили Палкина царем. Тем более, ведь нечто подобное уже происходило в пигмейской истории, как повествует  историческая летопись.
К тому же, какой царь без геройства.