По стопам Жени Лукашина. Christmas story

Вначале была баня.

Слово, конечно, было раньше. Но потом была баня. Не хамам, не сауна с проститутками, нормальная русская с общим разрядом.  Ходили мы туда много лет, каждый четверг, и был это самый важный день недели. Командировки и прочие отлучки из города, по возможности подстраивали так, чтобы быть в банный день в Москве, и не пропустить. А потом, вдруг, на рубеже сорока, кому-то чуть за, кому-то чуть до, стали манкировать заветными четвергами. Один просто перестал ходить, другой, ища спасения от кризиса средних лет, пошел на джиу-джитсу, за ним потянулись третий и четвертый. Я продержался в одиночестве еще какое-то время, но вскоре влился в мейнстрим, и тоже сменил парную Усачевских бань на борцовский ковер.

На татами продержались недолго.  Один до него так и не дошел, другому на первой же тренировке не понравилось падать через бедро, третий через год устал и занялся козами, четвертый через три повредил колено, и так и не восстановился. Я развелся, уехал из Москвы к морю, нашел группу энтузиастов и там, но и там через полгода все само собой развалилось. И только Дима, единственный изо всей банной компании, продолжал методично бросать и падать на ковер.

Третий, четвертый и я общаться не прекращали. С остальными же, как это часто бывает с утратой объединяющих «скреп», связь была потеряна.

Прошло лет десять. Мы с третьим и четвертым возродили традицию. Для татами все трое были уже хлипковаты, поэтому пошли в бани. Но уже в Варшавские и по средам. Как и раньше, банный день ждали, а если, вдруг, пропускали – расстраивались. Я, давно живший у моря, планировал перелеты в Москву, чтобы попасть на среду, и если случалось два раза в месяц быть битым вениками, то была удача.

Минуло еще пару лет, и в канун нового, 2020-го, то ли третьему, то ли четвертому пришла в голову идея собрать всех, с кем ходили когда-то в Усачевские.

Ребята откликнулись, и в последнюю среду уходящего года за столиком сидело шестеро.

- Так ты все там же?

- Да, только оборот теперь в «ярдах», и я в «топах».

- Ничего себе, молодец. Здорово!

- А ты, я слышал, ушел в госкорпорацию?

- Было дело, только я уже и оттуда ушел, теперь в министерстве. Руковожу департаментом.

- Да ладно, вот это реально круто!

А ты, а я… В первые полчаса выяснили, что все как-то чего-то достигли. Неудачников не было. К своим пятидесяти, кому-то чуть за, кому-то чуть до, все чего-то добились. У всех были дети, достаток и статус. От «какой-никакой» у переехавшего к морю до «ох, какой» у перешедшего в министерство.

- Димон, а ты, я слышал, борьбу-то так и не бросил, единственный из нас. Я уходил, у тебя уже тогда чёрный пояс был. А сейчас, поди, уж второй дан? Или третий?

- Шестой.
 
Переглянулись.

- Дим, а говорили еще, что ты высшим пилотажем увлекся. Даже на соревнованиях выступаешь. У тебя уже и разряд, наверное, есть. Какой, второй взрослый?

- Чуть повыше, за сборную России уж четыре года летаю.

- Ага, и стал чемпионом Мира на кукурузнике.

- Ну да, стал. Только на Як-52.

Переглянулись еще раз. Кто с вопросом, кто с сомнением во взгляде.

- Слушай, ну ладно, шестой дан еще туда-сюда, ты уже пятнадцать лет занимаешься, на семинары в Японию летаешь, но с чемпионом мира ты перегнул, есть же военные летчики на пенсии, есть любители, которые в ДОСААФ еще при Брежневе начинали.
 
- Были. При Леониде Ильиче. А сейчас мало, кто может себе позволить, спорт дорогой. И в команде прямо перед чемпионатом один из асов заболел, меня и позвали. В личном зачете, мне, конечно, как до звёзд, но в группе мы золото взяли. Мне сказали удержаться, я и удержался.

- Скажи, а четверные ты не прыгаешь?

Все как-то разом замолчали, с постными лицами радуясь за товарища.

Зазвонил колокол на свежий пар. И так же разом все оживились: «Пойдем-ка, Дим, мы тебя веничками от...чим!».