На вершине бойца Высокого

Когда мы поднялись на боец Высокий, то увидели белые камни и землю вокруг них, заснеженную беломошником. Это была Летняя зима.
На вершине оказались "гуляльные" места, и нам нравилось бродить по сосновому редколесью. Время от времени под нами разверзалась синяя пропасть реки. Зелёный солнечный лес окружал Чусовую, отражаясь в воде.

Свет проникал вглубь ущелий, играя на еловых лапах, пронизывая собой листочки рябины. Заросшие склоны больше не казались сумбурной чащей. Упавшие деревья, кустики можжевельника вперемешку с сосновыми стволами - всё вместе казалось цельной лесной симфонией и картиной, которую выстроила и осветила сама Природа.

Глубокие тона в этой музыке задавала Река Теснин. Чистые лазурные ноты врывались в царство замшелых скал.
Общим фоном было неистовое солнце, под которым хризолитовые мхи становились золотистыми, цвета лучших массандровских вин с ноткой смолы.

Мы осторожно обходили причудливые каменные пальцы. Моховая тропинка увлекала нас, обещая открытия и виды с высоты полёта сокола-сапсана. Иногда дорожка подводила нас к узким перешейкам, ведущим на причудливые выступы скал. За спинами сказочных существ сияла священная Чуоси.

Подземный Змей не удержался и тоже вылез посмотреть на чудодейство. Четыре его головы, покрытые мхом, щурились от яркого света и негромко переговаривались. И было на что посмотреть!
На том берегу была видна бесконечная парма, которая до самого горизонта переливалась зелёно-голубыми бурунами. Наш берег топорщился диковинными пёрышками, выточенными из скал ветром и дождём.

Кудрявые "пушкинские" сосны ютились на суровых утёсах, выдвинувшихся над зеркалом Чусовой. Царь-Лес словно хотел приобнять горную красавицу, и та отвечала ему загадочным блеском. Чуоси мерцала сквозь ветровал волшебным синим стёклышком.

На "подоконнике" скал были выставлены изысканные деревянные вазы и огненные рябиновые композиции. Лучшей работой были пушистые валуны. Фантазийно-сапфировые слои венчали тончайшие короны беломошника.

В моховых борах сохранился свой уклад жизни, установленный восемь тысяч лет назад. Мох - ещё одна удивительная планета в космосе леса.
И на этой планете хочется быть невесомым. Каждый раз тщательно выбираешь место, куда сделать шаг, чтобы не поломать хрустальную красоту.

Наконец, перед нашими взорами открылся вид на перебор. Обойдя Волеговы камни, река Чусовая уткнулась в стену бойца Высокого.
Когда говорят, что Чусовая идёт вослед солнцу, не следует представлять её некой прямой линией.

Порой река запутывается в теснинах уральских хребтов и на некоторых участках течёт в обратную сторону.
Стоишь, бывало на пережиме Серебрянской петли, над бывшей деревней Фроловой, и видишь сразу две Чусовых!
Так и здесь, на камне Высоком. Чуоси бежит на запад, выделывая петли, от одной расщелины между горными заплотами к другой.

С одной стороны, богатырь Высокий провожает Чуоси. Он смотрит вослед прекрасной девушке с глазами синими и поясом из луговых трав, любуется её плавными изгибами.
С другой стороны, верный страж встречает нашу лесную красавицу. И она бежит навстречь ему, светлея и распахивая объятия.

Быстро по этому камню идти невозможно из-за опасения что-то пропустить. Я останавливался и подолгу стоял у какой-нибудь сосны, наслаждаясь августовским солнцем и сумасшедшей красотой Чуоси, вдыхая вкусный пряный воздух.

Молчали мятные хризопразовые камушки, застывшие гроздьями в полусотне метров над водой. Молчал и я.
Тишина леса - особенная. Когда видишь ускользающую картину вечной Реки Времени, говорить не стоит. Остаётся лишь её созерцать и радоваться где-то внутри себя, что тебе несказанно повезло это увидеть.

Седые усопшие деревья-великаны, усеявшие своими телами гребень бойца, напоминали, что ничто в этом мире не вечно. Прорастающие среди тех развалин мхи и совсем юные сосенки с ёлочками, наоборот, клялись мне, что жизнь бесконечна и удивительна!

Никогда не забуду то видение, когда серебряные струи Чусовой звенели струнами на переборе. Громадная, медвежья плотина из малахитовой пармы отвечала им эхом.

Когтистая и мохнатая тайга перегородила дорогу и облапила доверчивую девчонку. Чуоси тонким голоском спрашивала у камней, высоченных пихт и косматых лиственниц:
- А куда же мне идти дальше?

Вековой лес и древние камни любовались своим отражением в Чусовой. Горы подбирались к небу. Лучи Великой звезды рассеивались в игольчатых конусах еловой армии и превращались на глазах в миллиарды тончайших радуг, благословляющих дивный уголок уральской природы. Солнечная сень накрыла искрящимся кружевом эту маленькую волеговскую планету.

Бьюсь об заклад, нет больше такого места во всей Вселенной!
Пусть божественная Лес-Вода останется зверям, рыбам и птицам, да уральским индейцам. Нас так мало осталось. Конечно, это утопия, но ведь "мечты сбываются", да?

Река Теснин с высоты кажется прозрачным поясом. Поразительно, как хрупкая ленточка Чусовой сумела раздвинуть дремучие камни и тайгу. Река явно подкатывается под боец Высокий, и похоже, слегка кренится. Видно, как затем она течёт слегка в гору.

Да-да! Медленно переборов увал, она блазнится на солнце вдали и плещет среди ташей, сбегая в новую долину, на сей раз под камнями Узеньким и Мостовым.

На вершине камня Высокого завершилась часть нашего путешествия в Волеговы дали. Дальше путь Реки Теснин прослеживается по глубокому следу, виляющему в лесах между горными хребтами.

Мы провожали день в тишине, взлетев над окрестными лесами.
Как сапсаны, мы часами кружили здесь над скалами, пока не настало время возвращаться.

Пора уж нырять обратно в бездну волегова леса, а я никак не могу удержаться и снова подхожу к самому обрыву, чтобы ещё раз наглядеться на ненаглядную Чуоси.

Я глажу на прощанье рукой серебряные нити моховой галактики. Долго-долго вглядываюсь в таёжный океан, который тихо шумит на ветру.

Тени от рослых пихт становятся длиннее, и переползают на наш берег. Как барашки сильных волн, полыхают кроны могучих деревьев в закатном солнышке.

Чусовую можно изучать всю жизнь, и то не хватит. Перед нами всего один из шести сотней километров её русла. И мы только слегка прикоснулись к его тайнам, оставив кое-что на потом.

До свидания, Лосиный брод! Когда-нибудь я вернусь сюда.
Пойду ли снова чащобами от бывшей деревни Волеговой или буду брать перевалы хребта камня Узенького на старой дороге от бывшего села Илим, кто знает?

Наверное, всё знает Чуоси. Она ведь Река Времени и столько всего видела. Но она молчит, убегая вслед за солнцем.