Пугало

   День проходит за днём, переливаясь через сито воспоминаний, оставляя опилки прожитых дней. Бесшумные крики рыдающей души заставляют распластанное, почти неподвижное тело протестовать. Сегодня его особенно неприятно терзают неуютные мысли. Случайно подслушал разговор супруги с подругой, и громыхнуло в душе.

 - Да ты что?! Вышел покурить, и мгновенная смерть? Не мучился сам и никого из родных не мучил, - сказала жена, как выстраданное. В этих словах он услышал укор в свой адрес, мол, задержался на этом свете.

 Она думает, что мозг его после перенесённой болезни почти умер, что он неполноценный человек, овощ. Он готов выть не только на луну, но и на любой предмет, готов грызть всё что угодно от бессильной обиды и душевной боли. Как врачи характеризуют боль? Колющая, режущая, стреляющая, ещё какая-то. А у него был такой коктейль болевых ощущений, что трудно передать словами. Уже третий  год он отрезан от внешнего мира. Врачи запретили волноваться: телевизор не смотреть, в соцсети не заходить, застеклить  душу от каких бы то ни было потрясений.  Приветствуются только положительные эмоции. А где их взять? Только в воспоминаниях и в создании воздушных творений.

  Потолок для него, как холст художника, ожидающий вдохновения творца. И вот он делает первый воздушный мазок, второй…  Эскизы, из которых рождаются его «творения», он не называет произведениями искусства, но они помогают ему жить. В основном это абстрактные картины, с помощью которых  он передаёт своё настроение.  Ему порой кажется, что он смог бы свои творения  перенести на холст. К сожалению, правая рука теперь присутствует только для полноты комплекта организма. А левая лишь приобретает необходимые навыки в этот отрезок жизни, когда он из обычного мужика превратился в диванную недвижимость.

  Не раз ему приходили чёрные мысли об уходе из этого бренного мира. И всякий раз во сне или в лёгкой дрёме, как шпион из-за угла, появлялась его бабка с горящими неоном глазами и строго поджатыми губами-ниточками. Она грозила пальцем, шумно  шамкала:

- Не вздумай! Даже мысли такой к себе не допускай! Не дозволяй дьяволу радоваться! В аду на углях живьём гореть будешь.
               
Ещё разок приснилась старая в таком устрашающем образе, и он отправил свои суицидальные мысли  на самое дно сундука воспоминаний. Правда, время от времени тревожное тиканье внутреннего страха давало о себе знать.

  В этот не самый радужный период его существования, как лучи, пробившиеся сквозь серую дождевую завесу, появились студенческие приятели.

- Привет, дружище! Чего это ты отдыхаешь? Встречай дорогих гостей! Мечи, что есть, на стол.
 
- Помнишь свою фишку? Стоило тебе появиться в общаге, ты сразу же задавал тон еще не планируемому мероприятию.
               
 - Хлопцы, ясти! – с чувством, дружно, как отрепетированное, выдали гости.

 - С этими словами ты бросал  на стол металлический рубль. Это был почин. И гонец отправлялся за макаронами, которые, помнишь, из-за отсутствия кастрюли (кто-то попросил и не вернул) варили в сковороде.

- И ещё одна коронная фраза у тебя была. Повторялась та же история с железным рублём. Только фраза была другая. Не забыл?

- Хлопцы, ыпыть! – медленно произнёс он.  Лучики морщинок у глаз его заиграли смешинками.
                - И ребята выбирали гонца за пивом. А помнишь, какой был самый счастливый день в студенчестве?
                - Стипендия, - довольно отчётливо, улыбаясь, произнёс он.

- Конечно! А ещё тот день, когда мы приезжали из дома с огромными сумками провизии, которую, как прожорливые гусеницы, съедали за 2-3 дня.

- А Эльвиру-то помнишь? Как тебе удалось покорить эту неприступную немку? Конечно, если бы не Эльвиркина помощь, не «нашпрехал» бы ты на четвёрку на экзамене, обаятельный ты наш.

  На воспоминания сокурсников он светло улыбался, слегка поворачивал голову, а глаза светились от счастья и значимости. Встречи с друзьями, такие редкие и такие приятные, давали ему силы, заряжали надеждой. После визита институтских товарищей он вновь и вновь возвращался к их разговорам, а потом включал киноленту прожитых лет. Закрыв глаза, окунался в ретроспективу важных периодов своей жизни.

  После окончания института несколько лет занимался научной работой. Но без фанатизма. Вскоре женился. Появились дети. Сын и дочь. На зарплату младшего научного сотрудника особо не разгуляешься. Сменил профессию. Жена снова забеременела. Посоветовавшись, решили стать многодетной семьёй, родители с обеих сторон это решение поддержали. Всё было нормально, но родился малый с отклонениями: даун. От малыша отказались, оставили в роддоме и никогда не интересовались его судьбой. Но продолжения семейной жизни не получилось. Расстались. Чуть больше года он «похолостовал», надеясь склеить разбитую семейную чашу, но супруга, закрутив роман с коллегой, уехала в столицу вместе с детьми, окончательно обрезав нить, связывающую его с семьёй. И всё. Ни письма, ни звонка.  Уехал в провинциальный городок. Вскоре обрёл тихий семейный очаг. Его избранница на 19 лет моложе. На встречи с одноклассниками всегда брал жену. Хотелось похвастать красотой и молодостью супруги. И ещё, конечно, перед друзьями хорохорился, что он ещё ого-го! Мол, завидуйте молча. Молодая супруга, кстати, не находилась на обочине интересов мужа. О бывшей жене и детях до определённого времени ничего не знал, как будто их и не было в его жизни. И только спустя лет пятнадцать от случайных людей узнал, что дочь вышла замуж, живёт в Америке. Сын-байкер обосновался в Москве. Пару лет назад приезжал на крутом мотоцикле к нему, уже разбитому параличом, пробыл часа два, в глазах скука и тоска. Уехал, сказав: «Батя, спешу, дела. Пока, не скучай!»

  Раз в полгода его клали в больницу на обследование, наблюдали динамику выздоровления. Доставка больного в медучреждение - дело родственников. А больной-то больше ста килограммов. Единственное, что осталось без изменения в его состоянии, – это аппетит. Он-то и прибавлял лишние килограммы, ставшие серьёзной проблемой для родных. Последний раз выносили его на брезенте вчетвером. После четвёртой поездки в больницу супруга сама слегла: прострелило спину. По возвращении состоялся серьёзный разговор. Жена заявила:

- Тебя нужно поднимать каждый день, чтобы поставить на ноги. А у меня нет для этого ни сил, ни здоровья. В последний раз я просила помочь хозяина магазина, у которого я арендую место для своего отдела косметики. Он ищет съёмное жильё. Может, пусть он у нас поживёт. Одна комната всё равно пустует. И мне за аренду меньше платить придётся, и тебя быстрее на ноги поставить поможет.

- Чужой мужик в моём доме… Нет.

- Хорошо, пусть будет по-твоему.

  Взволнованный, он не мог уснуть в эту ночь. Утром выдал:

- Ладно, пусть твой трахтенберг живёт у нас.

  У супруги брови взлетели птицами, но она промолчала. Вечером появился Олег, поднял его, поддержал несколько минут. Понятно, что этот мужик появился в их доме вовсе не из альтруистических убеждений. Не трудно было догадаться, кем был Олег для его жены. Душа рвалась на части. Любовник жены живёт в его доме! Живёт с его согласия! В страшном сне не могло такое присниться. А он не встанет, не ударит кулаком по столу, не выгонит этого чужого ненавистного мужика.

  Сам себе он напоминал пугало на бабкином огороде. В пору созревания урожая старуха сколотила две палки крестом, обрядила в одноухую шапку, выцветший пиджачок, оставшийся от  деда, который тот носил, наверное, лет сорок. А внизу прикрепила ржавыми булавками свою домашнюю юбку с заплатками в нескольких местах. Внуки дополнили этот образ. В бабкин чулок натолкали всякого рванья, сделали «лицо» охрой, оставшейся от покраски уличной лавочки. С тех пор грачи с сороками облетами это страшилище, порой резко меняя  направление. Да и сама бабка частенько вздрагивала, ненароком взглянув в сторону пугала, быстро мелко крестилась, сплёвывая через левое плечо. Вот и от его присутствия некоторые вздрагивают и открещиваются, как от пугала.

  Всё чаще он ловил себя на мысли, что его нынешнее положение – это какая-то божья кара. Уже много ночей подряд ему снится один и тот же сон: брошенный им много лет назад малыш протягивает к нему ручонки и говорит:
 
- Забери меня, папа!

И каждый раз он  просыпается в холодном поту.