Случай в парке, или бойцовская старушка

Сразу после завтрака мы с моей дочкой Верочкой отправились в парк на прогулку. Мы жили в шаговой доступности от его центрального входа, и поэтому предпочитали ходить туда пешком. Бедному собраться – только подпоясаться. Так частенько говорила моя мать. Эта старинная русская пословица, по сути, не имела никакого отношения к нашей семье. Просто мы обе умели «экипироваться» быстро и качественно.

Быстро – это всем понятно, как. А что есть качественно? Это значит, что наша дружная компания никогда не забывала взять с собой то, что могло бы пригодиться на прогулке: будь то горячий бутерброд с сыром или бутылочка негазированной воды.

В этот раз всё шло по накатанному плану. Не прошло и пяти минут, как Верочка стояла в дверях. Только в этот раз у неё в руках была складная удочка, которую мы никогда не брали на прогулку. Удивлённо вскинув брови, я спросила свою дочь, зачем она взяла с собой бесполезную для прогулки вещь.

– Ну, мамочка, а вдруг я поймаю в озере самую настоящую золотую рыбку, и она исполнит три моих самых важных желания, – очень серьёзно произнесла дочь, крепко сжав удочку в руках, словно боялась, что её отнимут, или она вдруг растворится в воздухе.

Я старалась не спорить с дочерью по пустяшным вопросам, не вредящим сложному воспитательному процессу. Данная ситуация и яйца не стоила выеденного. Тем более, что Верочка сама понесёт эту злосчастную удочку.

– Хорошо, пусть будет по-твоему, – мирно произнесла я. – Только у меня одно условие: уж, если она так тебе необходима, то ты понесёшь её сама не только в парк, но и обратно.

Верочка согласно кивнула головой, удовлетворённо хмыкнула и совсем уж было открыла входную дверь. Хитро прищурившись, малолетняя нахалка пробурчала себе под нос, как не для меня:

– Мамочка, а возьмём ещё пальтишко, вдруг ветер подует, и мне станет холодно.

Пальтишко? Ну, это уже перебор даже для такой толерантной матери, коей я себя считала. Взяв себя в руки очень волевым усилием, я почти нараспев произнесла:

– Доченька, конечно, возьмём. И шубку, и зонтик, и резиновые сапожки. А ещё рюкзачок походный, чтобы всё это уместилось.

Верочка была шестилетней девочкой, с хорошим чувством юмора, но вовсе не глупой. Почувствовав напряжение в материнском голосе и увидев в её глазах недоброе выражение, она поняла, что с пальтишком слегка перешутила. Поэтому, состроив самую невинную рожицу, на какую она была способна, Верочка потянулась губами к материнской щеке и примиряюще произнесла:

– Да, ладно, мамочка. Уж и пошутить нельзя. Я готова. А удочку можно взять? (Эта была проверка на прочность моей нервной системы).

– Раз уж Верочка отказалась брать с собой пальто, то какая-то удочка уже погоды не сделает, – подумала я и согласно кивнула головой. Взяв в охапку свой уличный рюкзак, в котором лежало всё необходимое для прогулки, попутно выключив в прихожей свет и проверив наличие корма у попугайчика Чижика, хорошо знавшего своё имя и умевшего произносить его без единой запинки.  Ещё раз заглянув на кухню и в детскую, я почти бегом выскочила в подъезд, где меня уже ждала Верочка, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.

– Снова ты опоздун, мамулечка, – засмеялась дочка и нажала кнопку лифта. Привычное гудение заполнило всё свободное пространство. Лифт был настолько стар, что порою казалось, залети вместе с нами в кабину наш Чижик, он тут же рухнет вниз, не выдержав несколько лишних граммов. На счастье, в этот раз, как, впрочем, и во все остальные разы, ничего экстраординарного не произошло, и кряхтящий на каждом этаже бедолага сумел-таки доставить мать и дочь на первый этаж.

Не прошло и двадцати минут, как мы преодолели наш обычный маршрут, на который всегда тратили не более пятнадцати минут. Да и то только тогда, когда шёл дождь (мы гуляли с Верочкой при любых погодных условиях). В этот раз нас тормозила складная удочка, от которой дочка так и не отказалась, несмотря на то, что просто ненавидела носить в руках свои вещи.

Зайдя в парк, мы решили следовать по главной аллее, где сегодня было удивительно безлюдно, даже роллеры не носились, как угорелые, распугивая одиноких прохожих и молодых мамочек с колясками. Мимо нас чинно прошествовала лишь пожилая пара и пробежал парень в наушниках, в которых иностранная музыка орала настолько оглушительно, что, удивительно, как он ещё не оглох на оба уха. Искоса глянув на него, Верочка опасливо произнесла:

– Мама, а мы пойдём рыбу в озере ловить?

Так она называла искусственный пруд в самом сердце парка, куда с удовольствием приходили целыми семьями, чтобы позагорать на берегу и показаться на катамаранах, специально завезённых предприимчивыми частниками.

Поскольку окружающие не считали нас с Верочкой полноценной семьёй, нам приходилось собственными силами отвоёвывать место под солнцем, а, если точнее, то хотя бы один лежак на пляже, а ещё и очередь на катамаран караулить.

В этот раз нам снова не повезло. Все лежаки были заняты (теперь было понятно безлюдье по пути к пруду), а очередь на катамараны растянулась чуть ли не на километр. Но я привыкла держать слово, чего бы мне это не стоило. Глупо, конечно, для взрослой матери-одиночки, с копеечной зарплатой вести себя, как сопливая гимназистка. Но, верная данному слову, уже с вечера я запланировала и обычную прогулку в парке, и праздничное катание на самом красивом катамаране с ярко-синим дельфином на борту. 

Крепко взяв Верочку за руку, чтобы, не дай Бог, она не затерялась в толпе, я направилась в конец очереди.

– Кто здесь крайний, – вежливо спросила я стоявшую в окружении двух внуков очень пожилую женщину весьма благообразной внешности.

– Ишь, ты. Крайний ей понадобился, – ехидно проворчала старушка. – Повадилась шастать по приличным местам всякая деревенщина. Мы тут все с краю стоим. А я – последняя. И собака моя с нами поедет кататься, – при этих словах она гордо указала на огромного пса, лежащего у её ног.

При этих словах Верочка испуганно прижалась ко мне, уронив удочку на землю. Я плохо разбираюсь в собачьих породах, но сразу поняла, что с этим кобелём лучше не шутить. Большая голова покоилась на крепкой шее, мускулистый корпус и подтянутый живот свидетельствовали о том, что хозяин пса завёл его не забавы ради.

Огромное животное расположилось в самом конце очереди, смирно лёжа у ног одного из мальчиков. Бросив взгляд на собаку, я была несказанно удивлена: на ней не было даже положенных для общественных мест намордника и поводка, только один ошейник устрашающего вида.

А старушка никак не могла угомониться. Теперь она сцепилась с толстым мужчиной, стоявшим на два человека впереди. Не зная ещё, с кем связался, он рискнул сделать ей замечание, за что и немедленно поплатился.

– Ишь, пузо-то какое отъел. Небось, жена твоя не успевает готовить, и сама, наверняка, такая же жирная, как ты. И дети твои тоже жирные, и мать твоя – толстая бочка, – похоже, женщина не успокоится, пока не переберёт всех родственников толстячка до седьмого колена.

– Что вы себе позволяете, гражданочка, – вступилась за мужчина пожилая еврейка в огромной шляпе и при мужских усах (так иногда случается, что у женщин вырастают усики и даже бородка).

– А ты, усатая, вообще помолчи. Что ты за баба. Мужик, да и только, – парировала её замечание неугомонная старушка.

Очередь заволновалась. Со всех сторон понеслись выкрики, насмешки, оскорбления, сливаясь в один общий гул. В это время бойцовский пёс (а я нисколечко не сомневалась, что он был именно бойцовский) лениво встал, потянулся всем телом и направился в нашу сторону. Дочка сразу захныкала и схватила меня за руку.

– Ну, вот. Допрыгалась тётка, и девчонке достанется по первое число. Сожрёт их кобелина, и косточек не останется, – ехидничала очередь.

Не обращая никакого внимания ни на свою хозяйку, ни на её внуков, огромная собака подошла вплотную к Верочке, подняла с земли удочку и подала её девочке.

– Спасибо, собачка. Можно я тебя поглажу? – вежливо обратилась моя дочь к стоявшему рядом с ней псу. Собаки не умеют разговаривать по-человечьи, не так ли? Зато они прекрасно понимают нашу речь, особенно домашние собаки, прожившие под одной крышей со своими хозяевами не один год. Кто сказал, что бойцовские псы не отличаются умом и сообразительностью? Если я могла до сей поры хоть немного сомневаться в этом якобы неоспоримом факте, то теперь моя уверенность была разбита вдребезги.

Тем временем, шоу продолжалось. Старушка, наконец-то, перенесла свой праведный гнев с людей на своего пса, стоявшего рядом с Верочкой в позе «ах, какой я замечательный, погладь меня». А маленькая ручка моей девочки не только доверчиво лежала на огромной собачьей голове, но даже поглаживала её за ушком.

– Фу, псина.., – почти прорычала бабушка-одуванчик, – ну-ка, быстро отошла от девчонки. Совсем взбесился кобель. Завтра же скажу сыну, чтобы усыпил его к чёртовой матери. А вы куда смотрите? Марш за собакой. – Это внукам. – А вы что глазеете, идиоты? Лучше следите за своими коровами жёнами и детками недоумками! – Уже стоявшим в очереди людям.

– Ну, это уже слишком, – просипел худенький мужичок, преданно заглядывая в глаза весьма тучной даме, видимо своей жене. Недовольный ропот прошёл волной по всей очереди, ибо в ней находились не только холостяки, но и семейные мужчины со своими жёнами и детками, которых старушка очень опрометчиво назвала кого коровами, а кого недоумками.

Неизвестно, чем бы это всё могло закончиться, но очень вовремя подоспели сразу три катамарана. Взбудораженная очередь радостно зашевелилась, забыв на время о назревавшем скандале с возможным мордобоем. А вот дождь, увы, начался совсем уж некстати. Я сразу вспомнила свою неуместную шуточку про зонтик и резиновые сапожки, которые всего каких-то полчаса назад предлагала Верочке взять с собой на всякий случай. И вот этот «всякий случай» наступил. И, как это обычно бывает, весьма неожиданно.

Как всякая порядочная мать, я радела о здоровье своего ребёнка. С одной стороны, кровь из носа, но я должна была сдержать своё вчерашнее обещание. С другой стороны, Верочка могла промокнуть и заболеть. Взвесив на своих материнских весах все «за» и «против», я приняла окончательное и бесповоротное решение – бегом домой. Точнее, не бегом, а на любом транспорте, благо, что мы жили от парка всего в одной остановке, и наш дом стоял прямо у дороги.

Добежав до крытой скамеечки, мы, как обычно, начали изучать яркие афиши, наклеенные поверх всякого старья. Верочка уже ходила на подготовительные курсы, поэтому вполне сносно считала в пределах ста и умела читать даже на ходу. В душе я порадовалась, что девочка отвлечётся на разглядывание картинок. Но не тут-то было. Она, как назло, увидела афишу с рекламой старого американского фильма «Бешеные псы». И не только увидела, но и прочитала его название почти без запинки.

– Мамочка, а правда ведь собачка не была бешеной? И её не надо усыплять? – почти заплакала Верочка.

– Конечно же, нет, милая. «Бабушка просто пошутила», – тихо произнесла я, хотя очень хотелось проорать во всё горло то, что я думаю на самом деле.

Но рядом со мной был несмышлёный ребёнок. Как я могла объяснить своей маленькой дочери, что вовсе не пёс был бешеным... Может, просто сходить с ней вместе на этих «Бешеных псов»? Тем более, что я этот фильм не видела.

Мамочки, а что вы мне посоветуете?