Стариковский самогон. Проще варианта нет

Мои дед с бабушкой, начиная с горбачевских времен, самостоятельно гнали самогон для собственных нужд. Дело в том, что старые коммунисты предчувствовали грядущий бардак, поэтому быстро освоили способ семейной экономии.

Правда, экономия распространялась не только на сырье, но и на средство изготовления. Чтобы не париться над сооружением самогонного аппарата, мои старики путем проб и ошибок добыли свой философский камень из ведра с тазиком.
 
Как происходила добыча пенсионного нектара?

Бабушка ставила на батарею трехлитровую емкость с водой, пшеном, дрожжами и небольшим количеством сахара. Когда через неделю смесь превращалась в жуткое варево, дедушка брал в свои натруженные руки этот сосуд и переливал все в эмалированное ведро.

В середине ведра устанавливалась крестовина, на которую возлагали малый тазик. Сверху ведро закрывалось дном большого таза с холодной водой в нем. Зазор между большим тазом и краем ведра заматывался сырым широким шпагатом.

Такой аппарат ставился на огонь газовой плиты, и начиналось варево.

Недоделанная брага кипит, пар охлаждается о дно таза и конденсирует фракциями в малом тазе. Все это время бабушка с дедушкой традиционно спорят о времени кипения и уровня огня в конфорке. Но, как правило, все равно приходят к одному мнению.

В итоге получалось чуть меньше полулитра самогона, который при всех проверках всегда горел стойким синим пламенем.Сколько в таком советском виски было сивушных масел с примесями, сказать сложно. Но напиток вполне устраивал неизбалованных жизнью ветеранов труда.

Впрочем, стоит отметить, на праздники этот самогон никогда на стол не выставлялся. Ведь настоящие коммунисты – в душе альтруисты, для них здоровье гостей дороже своего.

А эффект на организм самогон несомненно давал. Он был терпким и крепким. После четырех рюмок можно было гарантированно ожидать головную боль с утра.
 
Причем, о последствиях ты догадывался уже с самого начала приема этой почти прозрачной жидкости. После опрокидывания порции в желудок, часто возникала отрыжка, способная скинуть взрослого человека с табуретки. Что говорило о многом.
 
Позднее, я попытался пару раз изготовить самогон таким способом, но ничего не получилось, потому что следить за температурой и кипением очень и очень сложно. Тем более, надо не забывать менять воду в большом тазе.

Но вскоре, моим старикам захотелось сделать что-то по-приличнее. И однажды дед все же удивил всех более совершенным напитком.

У нас было несколько пчелиных ульев, и, естественно, мед и соты.  В том числе, много старых сот. На последние дед как-то и обратил внимание, умудрено полагая, что из всего можно извлечь пользу.

Он закинул разломанные соты в двадцатилитровую стеклянную емкость, добавил туда сахара, немного дрожжей, засохших корок хлеба и залил все водой. Потом аккуратно переместил емкость под самую крышу и оставил бродить на два месяца.

Получилась оригинальная медовуха. Она была с кислинкой и давала кислотное покалывание на губах, но при этом напоминала сидр и ничем не выдавала присутствие алкоголя.

Интересно, что последняя характеристика всегда играла шутку с неподготовленным человеком, вырубая его в самый неподходящий момент. Хотя сильного опьянения никто до последнего момента не ощущал.

Бабушка, ревнуя к успеху своего мужа, решила тоже внести вклад в науку брожения. Она попробовала делать вино из смородины. Однако, черная смородина почему-то никаких эффектов давать не хотела, а красная быстро превращалась в дикий уксус.
 
Тогда бабушка просто начала совершенствовать брагу под самогон, добавляя туда различные травы и орехи. Под такую инновацию вскоре попал и сам конечный продукт, в котором теперь плавали либо перепонки грецких орехов, либо лимонные корки, либо специи. И надо сказать, настойки получались более удобоваримыми, чем, если бы самогон оставался в девственном состоянии.