Купание Белоснежки

    

     Никто и никогда не узнает сколько незабываемых, по-настоящему искромётных шуток отпустили мы с тобою по поводу Белоснежки. Сейчас не совсем уже понятно, почему мы выделили её из окружающих ( экземпляры, следует отметить, попадались куда как интереснее ), чем таким особенным она привлекла наше внимание. Разве только тем, что блондинка эта с прямым каре, имела совершенно белую, не способную к настоящему загару кожу, вмиг ставшую под воздействием средиземноморского солнца предельно пунцовой. В этом довольно ярком состоянии Белоснежка и пребывала всё время, неизменно находясь рядом с нами в ресторане, на пляже и даже на единственном большом пресноводном озере острова. Сразу необходимо отметить, что Белоснежка отдыхала не одна, а со спутником, которого мы называли не иначе, как мужем Белоснежки. И вот что казалось нам странным: эти двое собирались вместе лишь за столиком в ресторане, чтобы затем разбежаться кто куда. Белоснежка прогуливается по пляжу - мужа рядом нет. Муж совершает длительный заплыв - но где же Белоснежка? В ресторане, находясь поблизости, Белоснежка толкает меня локотком ( ну что вы к нам прицепились? Ваши постоянные смешки в нашу сторону нам неприятны ). Я отворачиваюсь, делая вид, что не заметил толчка - в конце концов никто не застрахован от неловкого движения.
    Вот как-то вечером мы сидим с тобой на берегу под нашим ливанским кедром, потягивая ром и вино, смеёмся над пережитыми в эти несколько дней курьёзными происшествиями и, разумеется, вспоминаем знакомую альбиноску. " Возможно по возвращению домой, - говорю я тебе, присаживаясь рядом с новыми пластиковыми стаканчиками, - я напишу рассказ про Белоснежку ". " Лучше уж про мужа Белоснежки, " - отвечаешь ты и в этот миг мне кажется, нет ничего проще на свете, как сочинить историю про Белоснежку ( или про её мужа ). Но проходит время, мы уже давным-давно как дома, а кроме одного, несколько печального финального инцидента, нет абсолютно никаких зацепок, годных к отображению данной темы. Накануне своего отъезда, игнорирующая всякое пребывание в водной стихии ( разительно контрастируя в этом со своим спутником ), Белоснежка решила напоследок искупаться. Недавний продолжительный шторм накидал на мелководье довольно крупную гальку и даже небольшие валуны, так что для некоторых вход в море представал довольно проблематичным. Не стала здесь исключением и Белоснежка, лишённая опыта захода даже при песчаном дне. Сомнительная удача позволила ей, балансируя нелепо взмахиваемыми руками, зайти в воду ровно настолько, чтобы очередная совсем неслабая волна сбила её с ног и забросала камнями. Лежавшие в полусотне метров левее по берегу в своих шезлонгах, мы до слёз хохотали с тобою, пока кто-то из местных извлекал Белоснежку из волн. " У меня готово название рассказа, - говорю я, поворачиваясь к тебе, - Последнее купание Белоснежки. " " Дурацкое название, - отвечаешь ты, снимая большие солнцезащитные очки, в которые я часто смотрюсь, как в зеркало. - Никогда не используй слово Последнее! " Впрочем, я и сам прекрасно знаю это. Что же у нас получается в итоге? Белоснежка, море, отель, много понаехавших русских... Придётся придумать название получше.



    Уже четвёртые сутки сильный шторм досаждал северному побережью Крита, сведя на нет и без того узкую полоску пляжа и разогнав многочисленное племя отдыхающих по острову в поисках других  развлечений. Но вот застившие всё кругом мрачнейшие облачные армады, неспешно переваливая через заслон Белых гор, потянулись на Юг. Вновь стали доступны взору утраченные морские дали и, обманчиво кажущаяся совсем близкой, островная горная гряда Левка Ори. Сложившаяся благоприятная погодная обстановка в частности позволила младшему Хатзакису, Ивану, отправиться на прогулку к морю, ведя недавно купленную лошадь за собою под уздцы. Не владеющие местным укладом жизни русские, смотря из припаркованного у одного из отелей туристического автобуса на потрёпанные джинсы и футболку Ивана, недоумённо переглядывались, а экскурсовод объясняла соотечественникам, что владеть на гористом острове таким животным - значит открыто заявлять о своей состоятельности, ведь содержание ( прокорм ) его при отсутствии пастбищ - необычайно дорог. Иван подходил к неспокойному морю, поворачивал и вёл свою лошадь некоторое время вдоль берега, пока один из прибрежных отельчиков не встал на его пути. Сложенные один в другой по несколько штук синие пляжные шезлонги были убраны с пляжа на безопасное расстояние от разгулявшейся стихии. "Ножки" соломенных зонтиков заливала вода. Чуть поодаль, под хвойным деревцем, в полном одиночестве стояла она - перенесённая в этот мир из долгих тайных грёз Ивана таинственная блондинка, которую в настоящий момент занимал лишь впечатляющий натиск могущественной стихии.
     По причине того, что данный отель принадлежал семейству Хатзакисов ( во времена, когда понятия туризм практически ещё не существовало, прабабушка Ивана получила часть своего приданого в виде никому не нужного участка берега, непригодного для выращивания олив, - впоследствии цена подобных наделов выросла многократно, и возведённые на них отели приносили хороший доход ), Иван часто заходил сюда проведать родню. Бывало и сам дядя присутствовал на регистрации, проверяя текущий процесс отельного бизнеса. Вот и сегодня дядя Георгий находился здесь, почти невидимый за своей конторкой. Проживающее под кустом орегано, росшим слева от входа в гостиницу, кошачье семейство - белая в рыжих пятнах кошка с шестью котятами - разлеглось у открытых дверей. Обменявшись "калимеро", дядя с племянником обсудили предстоящую большую работу по сбору оливок, которая начнётся вскоре после завершения туристического сезона. Георгий не самым добрым словом вспомнил наёмных турок, ежегодно привлекаемых для этого ответственного мероприятия. И невозможно было не коснуться наболевшей темы о выходе Греции из Евросоюза, попутно затрагивая возможность получения островом независимости и от самой Греции. Кто, как не критяне, - твердил не первый уже раз старший Хатзакис, - показали пляшущей под американскую дудку Европе, своё отношение к навязываемой Штатами политике, не дав ни одному беженцу с Востока высадиться на своей земле.
      Георгию Хатзакису кажется, что перед своим уходом, Иван хочет спросить его ещё о чём-то, но, так и не спросив, отправляется отвязывать свою лошадь. Дядя озабоченно смотрит вслед молодому человеку.
      Для семьи уже давно не секрет планы молодого Хатзакиса. Никто не одобряет увлечения Ивана далёкой и холодной Россией, его желания отправиться туда для изучения вокального мастерства и, более всего, способа, избранного для достижения этой цели. Впрочем, решение это - жениться на русской в свои двадцать с небольшим лет, выглядит не более чем ребячеством, ибо настоящие критяне связывают себя браком никак не ранее тридцати пяти - сорока.  Учитывая срок, отделяющий Ивана от настоящей большой греческой Свадьбы, повода для беспокойства не было бы совсем, не имей Георгий Хатзакис в друзьях владельца мини-фабрики Браудакиса, который действительно много слышал о России от знакомых русских эмигрантов. Сведения эти, передаваемые Браудакисом друзьям и знакомым, были разного толка, какие-то из них, вроде подмеченной всеми без исключения русскими несравнимой ущербности цветовой палитры их громадных и пустынных просторов перед средиземноморской, отзывались благодарностью души за избранное место под солнцем, какие-то ( крайняя непоседливость, любознательность и целеустремлённость в изучении ландшафта и прочей островной атрибутики ) вызывали лёгкую усмешку и некоторого рода уважение, но одно из них - лишь неприкрытую досаду. К слову, шутить русские точно не умели. Одна эмигрантка даже без тени улыбки заявила, что пенсия её матери составляет 150 евро в месяц. Зачем же шутить там, где это неуместно? А кризис? Знаем и мы, что такое кризис. Может и нам в недалёком будущем придётся пояса затянуть. А у русских якобы в такие довольно частые периоды выживают только те, кто умеет плавать. Вздор какой-то. При чём здесь вообще "плавать"? Большинство греков вообще плавать не умеют и что? Именно черты, подобные этой, и настораживали всё семейство, заставляя беспокоится о будущем несмышлёныша, явно не подготовленного к неожиданным ударам в незнакомой обстановке. Русских, между тем, понемногу прибывало.

     Нетрудно было проследить, как некоторые критские ( и не только ) отели, в которых испокон века отдыхали преимущественно французы ( немцы, чехи ), буквально за пару сезонов становились "русскими". Достаточно было одной-двум парам случайно оказаться в таком отеле ( к примеру, из-за более раннего закрытия сезона одним отелем и переселением вновь прибывших в другой, более высокой категории ), как положительный отзыв на турсайте становился переломным в издавно сложившемся порядке. И то, что можно было позабыть о приветствиях и улыбках на территории, совсем не означало подобного безразличия к постоянным разговорам на повышенных тонах и ночному шуму. Других отелей, говорите, не найдётся? Не смешите. И вот уже совсем немного французов осталось, и речь преобладает русская, и персонал отеля очень уверенно общается с новыми постояльцами на их родном языке.
      Но и помимо отеля встречи происходят самые неожиданные. Возьмём поездку к живописнейшему озеру Курнас, лежащему у подножия высоких ( и даже нависающих своими громадами ) гор, с чистейшей водою, пригодной для питья. Белоснежка помимо своей воли вынуждена наблюдать небольшую группу русских туристов, прибывших уже навеселе и разбредающихся по приозёрной территории. Знакомый и крайне неприятный тип из отеля пускается вплавь к противоположному берегу. Но дистанция явно не для него - всё чаще отдыхает, перевернувшись на спину, и вот ( настало время и мне посмеяться над тобой! ) - меняя направление, с трудом добирается до мелководья сбоку, и оттуда уже пешочком семенит обратно к пляжу.
       
        Волны, поглотившие Белоснежку на закате перед самым днём отъезда, были страшны наличием камней, поднимаемых со дна непрерывными водными ударами. Человека, попавшего в подобную волну и не сумевшего удержаться на ногах ( что практически невозможно из-за отсутствия мало-мальски надёжного дна ), начинает закручивать с невероятной скоростью, нанося удары камнями куда придётся.
     " Мир один, - думает в эти мгновения Белоснежка, - но каждый видит его по-разному ". Перед нею проносятся недавние картины почти удавшегося отдыха на море. Стоя на горной вершине, Белоснежка всматривается в застланную лёгкой полуденной дымкой беспредельность Ливийского моря, чтобы различить вдали смутные очертания острова Гавдос. Острова, на котором человечеству удалось построить Коммунизм в чистом виде - в том, о котором и мечтали всегда: с полным отсутствием Света и Памятником самим себе. И ускользающему сознанию Белоснежки еще успевает открыться, что только один мир полностью подходит человеку - его собственный мир.

       Иван Хатзакис, по случайному стечению обстоятельств находящийся рядом на пляже ( а по правде, совсем не случайному - он уже давно ведёт наблюдение за интересной блондинкой ), классическим проныром сквозь бурные воды оказывается рядом с потерпевшей и выносит Белоснежку на берег. Сейчас состоится его долгожданное знакомство с русской туристкой и, возможно, он вытянет свой счастливый билет. Иван выдаёт несколько заученных русских фраз.

         " Ojejku, - шепчет Бланка, - nie rozumiem po rosyjski. Jestem z Polski. Dziekuje wam! Gdzie jest moj maz? "
       


                2020г.  Волгоград