Был ли Дантес мерзавцем

Неумеренность национального характера проявляется, помимо хороших и полезных качеств, в чрезмерном восхвалении одних персонажей эпохи - которые почему-то имели счастье оказаться на виду и как-либо  понравиться, и незаслуженном захаивании других - которые, наоборот, имели несчастье чем-то не потрафить общественному мнению и вкусу.
В российской истории можно насчитать человек пятьдесят, а то и сто из перворазрядных деятелей - великих, великолепных, признанных, титулованных, неповторимых, незаменимых и, главное, наипопулярнейших, которые занимают этот пьедестал незаслуженно и вряд ли в реальности имели десятую часть тех доблестей, которые они смогли к себе присовокупить с помощью мистификаций, экзальтации "благодарной" публики, снисходительной власти, засилья неумных историков и литературоведов и невнимательных потомков. Такая же структура у проблемы незаслуженно-отрицательных социально-исторических характеристик личностей.
Пушкин очень сильно влиял на мнения о людях и событиях - причем, это относится и к его современникам, и к личностям и делам давно минувшего. Петра Первого он считал великим - и большинство российских интеллектуалов стали почитать его таковым. В государственном преступнике Пугачеве восхищался величием русского духа - и в этом с ним соглашался даже официоз. Над великой управляющей России Екатериной Второй недобро иронизировал - и к ней стали относиться без былого пиетета. Победителя Наполеона Александра Первого не любил физиологически - и несправедливые характеристики на одного из самых квалифицированных российских управленцев перешагнули десятилетия и века. И т.п. О фигурах помельче и говорить не стоит. Упомянем лишь М. С. Воронцова, наделенного эпитетами "полу-милорд, полу-купец, полу-мудрец, полу-невежда, полу-подлец..." [1], которыми так восхищались школьники всех времен. Воронцов был героем Отечественной войны 1812 года. В Бородинском сражении он командовал 2 сводно-гренадерской дивизией в армии Багратиона. Дивизия защищала знаменитые Семеновские флеши, куда ранним утром 26 августа Наполеон направил свои основные силы. Удар противника был настолько силен, что за два с лишним часа дивизия, не оставляя позиции, была фактически полностью истреблена, а ее командующий тяжело ранен. Солдаты и офицеры Воронцова любили; хорошо знающие генерала светские личности и сослуживцы [2] отзывались о нем, за редким исключением, как о честном благородном человеке.
Дуэльная анналистика Пушкина длинна и неоднозначна. Бросается в глаза личная смелость Пушкина, который не боялся вызывать на поединок профессиональных военных, которые умели отлично стрелять и не так охотно, как неопытные штафирки шли на мировую. Во-вторых, низменность, а то и подлость мотивов, из-за которых поэт рассылал вызовы (например, в Бессарабский и Одесский период - мужу дамы, которая не ответила на ухаживания модного столичного повесы).
История с Дантесом была не такая черная со стороны Дантеса, и не такая белая со стороны Пушкина, как это изобразили друзья поэта и авторитетные историки.
В январе 1837 года, т. е. на момент роковой дуэли, Дантесу было 24 года. Он служил третий год в Кавалергардском полку, имел чин поручика, был на хорошем счету у командиров и товарищей.
Следует еще отметить два немаловажных факта. Дантес был женат на родной сестре жены Пушкина и, таким образом, приходился поэту в некотором роде родственником. Круги их общения совпадали естественным образом. Жена Пушкина, Наталья Николаевна, как бы это ни звучало кощунственно, мужа не любила и не понимала. Впрочем, Пушкина такое положение вполне устраивало: на официальных балах и в дворцовых церемониях - чему он, не смотря на внешнее неудовольствие,3 придавал наиважнейшее значение - его сопровождала красивая жена, на которую обращали внимание.
Наталья Николаевна с удовольствием проживала роль светской дамы, была весела, разговорчива, кокетлива. Поклонники окружали ее, сыпались комплименты, возникали яркие эскапады. Чтобы позлить невзрачного, невнимательного мужа, она рассказывала ему отдельные запомнившиеся ей эпизоды. Пушкин, не отличавшийся ни мудростью, ни сдержанностью, тут же спешил получить от фигуранта рассказа  объяснение о смысле неоднозначной шутки или комплимента. Пользуясь изобразительной фигурой Тарле, можно про Пушкина начала 1837 года сказать так же, как про Багратиона начала 1812: было не понятно, почему он до сих пор не убит [4]. Светское общество тридцатых годов было хорошо образовано, увлекалось историей России, открывая для себя новых и новых великих личностей отечественного  прошлого, поэтому мысль поднять руку на поэта, гордость нации, большинством отвергалась категорически. Владимир Соллогуб, которого Пушкин вызвал на дуэль в конце 1835 г. за то, что на одном из салонов в пикировках и шутках он спросил у Натальи Николаевны давно ли она замужем, решил принять вызов, но ни за что не стрелять в великого поэта [5]. Примерно такого же воззрения придерживался и Дантес. Однако в его случае ситуация была сложнее. Во-первых, Пушкин уже вызывал его на дуэль, во-вторых, Пушкин сделал Дантеса заложником искусно разработанной ситуации. Сначала Пушкин отправил злое оскорбительное письмо усыновителю Дантеса барону Геккерну. Содержание письма умышленно сделали известным определенному кругу. Если бы Дантес после такого письма не послал Пушкину  вызова, его, как опозорившего офицерскую честь выгнали бы из кавалергардского полка. Пушкин рассчитывал именно на немирный ход событий; неприязнь поэта достигла такого накала, что было понятно, если на дуэли Дантес не убьет Пушкина, то Пушкин обязательно убьет Дантеса. Шансы Пушкина выйти живым из поединка были гораздо выше, чем у Дантеса. Пушкин имел опыт трех десятков дуэльных дел, а, главное, был отменным стрелком, попадавшим из пистолета на типовых дуэльных дистанциях если не в муху, то в монету.

На дуэли, состоявшейся 27 января 1837 г., Пушкин, промедливший с первым выстрелом, получил смертельную рану в живот, а Дантес - легкую рану в правую руку. Военный суд приговорил Дантеса к смертной казни. По высочайшей конфирмации 18 марта Дантес был разжалован в рядовые и выслан за границу [6]
Мнения в светском обществе разделилось: одни жалели поэта, другие винили жену Пушкина, третьи сочувствовали Дантесу. А. Суворин в своих дневниках приводит отзыв хорошо осведомленных гвардейских офицеров: "Наталья Николаевна Пушкина виделась накануне дуэли с Дантесом, а Ланской караулил, чтоб Пушкин не приехал. Кавалергарды все были против Пушкина" [7].

После России Дантес оставался в неизвестности до 1848 г., когда вдруг всплыл на волне революционных волнений во Франции. Вчерашний шуан оказался в стане известного государственного деятеля антироялиста Тьера. Марк Алданов писал: "С некоторым правом можно утверждать, что в сближении с Дантесом бывшего8 главы французского правительства сыграла известную роль именно дуэль, стоившая жизни Пушкину. Она создала Дантесу репутацию бретера, в политике в те времена небесполезную. 27 января 1849 года у Тьера происходит столкновение с Улиссом Трела, министром и редактором газеты "Насиональ". Секунданты Трела ... - все люди очень видные. Секунданты Тьера: маршал Бюжо и отнюдь не видный в политике Жорж Дантес. Добавлю, что маршал Бюжо в свое время, в 1834 году, тоже убил на дуэли своего противника (депутата Дюлонга)... Дуэль с Трела не состоялась" [9]. Однако дуэльные ситуации во французском парламенте возникали периодически, и Тьеру поддержка таких людей, как Дантес, требовалась постоянно. Он вводит Дантеса в парламент, где последний, желая проявить себя как политик и поддержать бретерский имидж, ведет себя активно и агрессивно.
Когда позиции Тьера пошатнулись и стало ясно, что к власти приходит принц-президент Наполеон III, Дантес предложил последнему услуги от имени группы анекдотически известного  Фаллу [10]. Услуги подобных людей новому правителю не требовались. Однако после переворота 1851-52 гг. Наполеон III вспомнил о Дантесе, принял его на службу и  сделал сенатором и камергером. Значительной роли в политической жизни Франции Дантес не играл.
Закончим еще одним извлечением из Алданова: "Мериме, слышавший его в сенате 28 февраля 1861 года, писал Паницци, что убийца Пушкина - "атлетически сложенный человек , с немецким акцентом и вида хмурого... Это очень хитрый малый. Не знаю, приготовил ли он свою речь, но произнес он ее изумительно, с силой, которая произвела впечатление ...". Хвалит Мериме и содержание речи. Дантес был прекрасный оратор. Кажется, выступал он довольно часто. Но в пору Второй империи его интересовали, главным образом, финансовые и промышленные дела. Он входил в правления разных банков, обществ страховых, транспортных, газового и т.д. Его незначительная роль во французской истории в общем подтверждает то впечатление, которое остается от его страшного петербургского дела. Это был не злодей, но беззастенчивый, смелый, честолюбивый эгоист, не перед многим останавливавшийся в поисках выгоды и удовольствий. Свои дела он устраивал  недурно. Однако удачником я его не назвал бы. Не  говорю об исторической репутации - она, вероятно,  мало его волновала. Но и в чисто практическом отношении ему в жизни не так уж везло. Он поехал в  Россию, чтобы сделать там блестящую военную карьеру, - и выехал разжалованный, потеряв несколько лет, в обстоятельствах, всем известных. Во Франции он пытался сделать большую политическую карьеру, но люди, с которыми он связывался, уходили  в небытие раньше, чем он рассчитывал. Это, конечно,  нисколько не мешало убийце Пушкина быть в течение  60 лет "душой общества". Это был веселый человек.  Именно Дантес мог бы сказать: "Мы же утратим  юность нашу - вместе с жизнью дорогой" [11]




-----------------------------------------------------------

[1] Из эпиграммы 1824:
"Полу-милорд, полу-купец,
Полу-мудрец, полу-невежда,
Полу-подлец, но есть надежда,
Что будет полным наконец"
[2] Момент существенный. Например, не менее знаменитого генерала А.П. Ермолова, которого Пушкин боготворил, половина сослуживцев характеризует отрицательно.
[3] В своих дневниках, понимая, что пишет не для себя, а для истории, Пушкин, недавно добившийся для себя почетного придворного звания,  вяло продолжал отображать линию своих надуманных страданий от "света", дворцовых дежурств, церемоний, торжеств. Но если всмотреться, то это - лишь мягкая ирония над собой и другими. Очередная "гнусная" светская история заканчивалась обыкновенно какой-нибудь умной беседой с членом императорской семьи или шутками и смехом с красивой и веселой императрицей Александрой Федоровной.
[4] В отношении Багратиона имелось в виду число сражений, в которых участвовал легендарный генерал.
[5] В.А. Соллогуб. Повести. Воспоминания. Л., 1988, с. 554-559
[6] Подробности дуэли и разбирательства по делу см. "Дуэль Пушкина с Дантесом-Геккереном. Подлинное военно-судное дело 1837 г.". СПБ, 1900
[7] А.С. Суворин. Дневник. М., 1992, с. 245
[8] Премьер-министром за свою долгую карьеру Тьер становился неоднократно, а в 1871-73 был президентом Франции
[9] Марк Алданов. Сочинения. Кн.2. Очерки. М., 1995, с. 334-335
[10] В бытность свою министром народного просвещения отправил в Африку научную экспедицию  разыскать в пустыне людей с хвостами.
[11] Марк Алданов. Указ. соч., с 336-337