Азбука Ахматовой - Мандельштам Осип и Надежда

Азбука Ахматовой - Осип Мандельштам, Надежда Мандельштам
*  * *
Мандельштам Осип

Мандельштам Осип (1891, Варшава - 1938, ГУЛАГ),  поэт.

Когда началось мое знакомство с Осипом Эмильевичем и его братом Александром, Марины уже не было в Коктебеле, ее дружба с Осипом Мандельштамом была позже.
Осип и Александр были крайне бедны, жили на последние гроши, всегда мечтая где-то достать денег, брали в долг у каждого, не имея возможности отдать. Александр делал это кротко, получал с благодарностью. Осип брал надменно, как обедневший лорд: благосклонно, нежно улыбаясь одно мгновение (долг вежливости), но было понятно, что брал как должное – дань дару поэта, дару, коим гордился, и голову нес высоко. Не только фигурально: мой Андрюша (ему в августе исполнялось три года) спрашивал меня тоненьким голоском: «Кто так вставил голову Мандельштаму? Он ходит как царь!»
Анастасия Цветаева

17 сентября 40. Он ведь был странный: не мог дотронуться ни до кошки, ни до собаки, ни до рыбы...

Осип два раза пробовал и в меня влюбиться, но оба раза это казалось мне таким оскорблением нашей дружбы, что я немедленно прекращала.

23 октября 60. Очень интересно следить за эпитетом у Мандельштама. Сначала эпитет особенный: «простоволосая трава»; а в последнем стихотворении: «и на щеки ее восковые» уже совсем просто. Понял что и простыми средствами можно добиваться того же.

   Вполоборота, о печаль,
   На равнодушных поглядела.
   Спадая с плеч, окаменела
   Ложноклассическая шаль         
                Мандельштам

Но более всего поразил меня «Воронеж». Я знала, что это посвящено – О.М., которого она навещала в ссылке. Так, но оказалось существуют еще четыре строки. Анна Андреевна прочитала их мне шопотом.

А в комнате опального поэта,
Дежурят страх и Муза в свой черёд.
И ночь идет,
Которая не ведает рассвета.
                Л. Чуковская. Записки об Ахматовой

А на мой вопрос о поэтической судьбе Мандельштама, не заслонена ли она гражданской, общей для миллионов, ответила:
- Идеальная.
                А. Найман, “Рассказы о Анне Ахматовой”

О. Мандельштаму

Я над ними склонюсь как над чашей,
В них заветных заметок не счесть –
Окровавленной юности нашей
Это черная нежная весть.
Тем же воздухом, так же над бездной
Я дышала когда-то в ночи,
В той ночи и пустой и железной,
Где напрасно зови и кричи.
О, как пряно дыханье гвоздики,
Мне когда-то приснившейся там, –
Это кружатся Эвридики,
Бык Европу везет по волнам.
Это наши проносятся тени
Над Невой, над Невой, над Невой,
Это плещет Нева о ступени,
Это пропуск в бессмертие твой.
Это ключики от квартиры,
О которой теперь ни гугу...
Этот голос таинственной лиры,
На загробном гостящей лугу.

1957


* * *
Мандельштам Надежда

МАНДЕЛЬШТАМ (ХАЗИНА) НАДЕЖДА ЯКОВЛЕВНА (1899, Киев - 1980, Москва) , мемуарист, хранительница архива О. Э. Мандельштама. Один из тех случаев, когда у выдающегося мужа, выдающаяся жена, познакомились 1 мая 1919 года в Киеве, в ночном клубе “Хлам”.

3 июля 42 Моя болезнь. Надежда Яковлевна Мандельштам.
В ней всё привлекательно, интересно, умно; одно только смущает меня – ее желание во чтобы то ни стало быть заместителем бога на земле, римским папой.

2 ноября 42. NN одна (Над. Як. Ночевала, но ушла, а Ф.Г. нездорова и не явилась.) кругом хаос, грязь, ибо чудесная Н.Я. – страшня неряха. t 37.7. NN = злая, раздраженная. Я попыталась навести порядок.
Л. Чуковская. Записки об Ахматовой

Осип любил Надю невероятно, неправдоподобно. ... Он не отпускал Надю от себя ни на шаг, не позволял ей работать, бешено ревновал, просил ее советов о каждом слове в стихах. Вообще я ничего подобного в своей жизни не видела.
                А. Ахматова

В последние годы Ахматова «наговаривала пластинку» каждому гостю, то есть рассказывала ему историю <…> собственной жизни, чтобы он навеки запомнил их и повторял в единственно допустимом ахматовском варианте.

Надежда МАНДЕЛЬШТАМ. Вторая книга.

Она любила говорить, что Надежда, его жена (Мандельштам), несомненно самая счастливая из всех литературных вдов. Потому что неисчислимое множество очень хороших людей, писателей и поэтов, было уничтожено (какие биографии делали!), ко многим из них потом пришло признание. В случае же с Мандельштамом — это было не просто признание, это была всемирная слава…
Иосиф БРОДСКИЙ. Большая книга интервью.