Шуба

               
    Очень интересный и радостный период в жизни был у нашей семьи. Нет, не так начал…
      Интересный и радостный бывает у всех нормальных семей, а у нас был период счастья. Счастья от труда, как ни странно это звучит. Помните, в советское время был лозунг: "Счастье в труде", будто избитый и глупый тезис, но оказалось, что это возможно — возможно вкупе с другими факторами, совпавшими в нужное время и в нужном месте.

    Возраст мой и жены приближался к тридцати, а ребенку было четыре года, когда мы приехали на север Тюменской области, так сказать, осваивать самотлорское месторождение нефти в строящийся  Нижневартовск,  на  деле все тривиальнее —  заработать денег, морально приготовив себя к предстоящим лишениям.
      Самыми востребованными в то время были профессии  строителя и нефтяника. Ни к одной, ни к другой мы с женой отношения не имели. Поэтому, хочешь, не хочешь, я работал прорабом на стройке, а она моим мастером, и жили в вагончике  "Минстрой СССР".  Не трудно представить себе какой у нас был контингент подчиненных.  Очень мучило отсутствие комфортного круга общения, правда вскоре мы оба  перешли на другую работу в престижное КБ. Наконец-то попав в свою среду, где истосковавшись по любимому делу я с таким энтузиазмом принялся за работу, что за шесть месяцев написал две статьи и получил авторское на изобретение.               
      В радостно возбужденном состоянии жажда активной деятельности была  неиссякаема. Неожиданно для себя самого  я начал шить.  Да, да — шить одежду. Это увлечение передалось мне от Виктора Горожанкина, моего шефа. Виктор был необычайно энергичным и работоспособным человеком, за какое бы дело он ни принимался, даже самое незначительное и совершенно отвлеченное от основной деятельности, он доводил свое умение до совершенства. Так вот однажды, Витя пришел на работу в новых штанах, скроенных безукоризненно.
      — Ух ты! Где ты взял такие классные штаны? — удивились все.               
      — Нигде я их не брал. Сам пошил.               
      — Как же можно пошить, не имея навыка? — спросил я.               
      — Да элементарно. Распорол старые джинсы, перенес фрагменты на другую ткань, а потом собрал в кучу.
Мне захотелось попробовать тоже. Взял у Витиной жены Иры швейную машину и, к удивлению, повторил его "подвиг".
      Жена усердно меня хвалила.  Окрыленный я усложнил задачу, и уже с нуля пошил брюки маленькому сыну. В детском саду он щеголял в них и рассказывал всем, что папа у него такой "мастел", повторяя мамины слова.  Когда я приходил его забирать из садика, воспитатель говорила: "Иди, Боря, твой папа-мастер за тобой пришел".

    Я ходил по дому, обласканный со всех сторон, мурлыча как кот, а если жена повышала на меня голос, сын становился в задиристую позу и говорил ей грозно: "Не кичи на папичьку  лодненького!". После такого успеха я пошел еще дальше, осчастливив жену своим портняжным искусством — из перелицованного плаща сшил ей оригинальный сарафан с кокетливым карманом на груди, выстрочив его для украшения аккуратными крупными стежками. Теперь слава моя  распространилась  и в женском коллективе нашего КБ. Но это еще не все. Вершиной моих опытов в сфере индпошива явилась шуба. Этим "шедевром" пользовались три поколения нашей семьи. У жены была новая добротная, каракулевая, модная по тем временам шуба, а старая, мутоновая без дела болталась в шкафу, лишний раз раздражая проживавшую поблизости моль.
 
    Мужское население ходило на работу в спецодежде, хорошо защищавшей от сильных морозов, но несколько мешковатой, а вот в переходный период (до –300 С) надо бы что-то полегче, но купить негде, магазины пусты. Сомневаясь в успехе, я все-таки рискнул из старой шубы жены сделать себе легкий полушубок. Долго мучился с проймами рукавов и вытачками под грудь, однако эта одежда меня спасла. Затем купил куртку, и мое изделие висело невостребованным. Вспомнил о нем, когда ребенок собирался в первый класс. Просто уменьшить готовую одежду в размере — труда не составило.
      Дите с гордостью носило папин подарок. Школа находилась рядом с домом и, освоившись, сын самостоятельно приходил из школы домой.   Однажды открывается входная дверь, и мы слышим всхлипывания нашего  ребенка. Жена испуганно метнулась в прихожую, слышу ее голос:
      — Родненький мой, что случилось?
В ответ рыдания еще громче. Выхожу я. Стоит дите, захлебываясь в плаче, шуба разорвана на две части.
      — Кто тебя обидел? Рассказывай, не плачь мой хороший.               
      — Я сам, я сам ее порвав.               
      — Успокойся, сынок, я отремонтирую, не надо так расстраиваться. Ты подрался?               
      — Нет, я зацепився.               
      — За что зацепился?               
      — За магазин,— снова горестно всхлипывая, поясняет он.
Напротив нашего дома стояли две блочные пятиэтажки, и в одной из них злосчастный магазин. Какой-то очень умный дядя строитель поставил два дома под углом девяносто градусов, почти касаясь друг друга. Их разделяла щель сантиметров в тридцать, и у одного из бетонных блоков торчал огрызок арматуры. Взрослые не могли протиснуться в щель и, направляясь в магазин, обходили длинный дом, каждый раз вспоминая "добрым словом" дядю строителя. Дети же, естественно, протискивались в эту щель, направляясь в магазин или школу.

    После описанного события прошло около тридцати лет. Мой, совсем взрослый, сын сидел за столиком в бильярдной комнате и курил, я лениво стучал кием по шарам, отрабатывая неподдающийся удар, а внук Игорь лежал на животе под столом, увлеченный рисованием. К нам зашла бабушка со словами:
      — Игорек, посмотри, что я нашла, перебирая старые вещи. Это папина шуба. Он носил ее, когда был маленький. Иди, наденешь, и пойдем гулять.
                Одеваясь, Игорь начал баловаться, дергая несчастную шубу во все стороны. Боря строго посмотрел на него, прикрикнул:
      — Игорек, не балуйся, по шапке получишь, эта шуба легко рвется!
Игорек же, игриво и хитро прищурившись, "выдал фразу", которую мы часто используем до сих пор.
      — Что сидис тут, говолис, кулис?
               
    Мы с женой, улыбаясь, посмотрели друг на друга, оба отчетливо и в деталях вспомнив то далекое, счастливое время, которое греет до сих пор.
                Валерий Банных                03. 2018