Карья

Прямо посреди двора лежал камень. Большой такой, а по меркам местных белок – вообще огромный. Сам дворик тоже был немаленький и больше похожий на парк в миниатюре, чем на двор. Вообще это была территория небольшой академии, чьи дипломы ничего толком не давали на учебной или трудовой арене. Но воздух здесь замечательный. Целый городок – лес, сосновый бор, органично сочетающийся с небольшими двухэтажными частными домиками. Ближе к центру деревьев становится меньше, природа сдает позиции перед суровой артиллерией человечества. Но на окраине все совершенно по-другому. Там природа главенствует, и белки могут спокойно переходить по тротуару между деревьями прямо у ног.

Когда-то здесь был сплошной сосновый бор, испещренный бесчисленными звериными тропками и засыпанный поломанными о лосиные рога ветками молодых сосенок. А потом пришли люди. Сначала появилась маленькая деревушка, почти не занимающая места в бору. Некоторые звериные тропки стали народными. Деревня росла, и постепенно лес стал вырубаться. Но не слишком сильно. Местный народ не такой цивилизованный, как южане, и они оставили множество деревьев в самом центре городка. Городок не уплотнялся в центре, сминая многоэтажками старый лес и гринписовцев, а расширялся в стороны, не задевая деревья. Так городок органично вписался в лес, стал его частью, пусть и рукотворной, и народных тропок стало больше.

В конце концов, в этот забытый всеми богами лес пришел прогресс. Народные тропки покрылись толстым слоем ровного серого асфальта, а домишки, еще недавно бывшие одноэтажными и коричневыми, стали двух- и трехэтажными, появились даже четырехэтажные дома. Городок рос, а деревья все еще стояли. Следуя за течением прогресса, люди, жители этого маленького городка не забывали о природе.

Однажды один паренек прогуливался после школы по этому лесу. Уставший, он присел на большой, покрытый шапкой мха камень. Прямо перед ним лежала народная тропка, одна из тех немногих, что еще не были покрыты серым символом прогресса. Паренек думал. Он не раз бывал в загородных детских лагерях, и они никогда ему не нравились. Вся эта атмосфера веселости – это, конечно, хорошо, но дети там развивались только физически, урокам, развивающим их разум, было отведено крайне мало времени или вообще не было отведено нисколько. А парень любил учиться. Это была его страсть. Многие дни он мог безвылазно провести в библиотеке или в своей комнате, познавая азы языков, математики, медицины и многих других наук. И у него была мечта. На этом самом камне он воображал, как между сосен появляются учебные и жилые здания, как протаптываются тропки и появляются скамейки. Он практически видел эту школу, еще чуть-чуть и она прямо материализуется из воздуха посреди этого леса. Но время шло, школа не появлялась. Мальчик посмотрел на солнце – пора идти домой.

Много лет спустя он пришел сюда снова. С кучей людей, стройматериалов и денег. А спустя еще пару лет вокруг этого камня появилась целая школа. Появились корпуса: жилые, учебные, небольшой парк, пара скамеек - все, что мальчик видел в своем воображении. А камень остался. Этот старый, серый, в моховой шапке камень. На котором уже никто не сидел. Были скамейки и все студенты сидели там. А камень одиноко стоял. Забытый.