Сыновья скульптора Ивана Петровича Мартоса

Обсудив в предыдущей публикации   элементы биографии старшего сына скульптора, Никиты Ивановича [1]   , поговорим в настоящей статье о двух других его сыновьях – Алексее и Петре.  Начну с первого из них,  Мартоса Алексея Ивановича (01.12.1790–13.08.1842), писателя-мемуариста и историка, а также государственного служащего. 

Родился он в Санкт-Петербурге в семье Ивана Петровича Мартоса и его жены Матрены Львовны в то время, когда скульптору было 37 лет, и он уже имел звание академика,  стал адъюнкт-профессором Академии художеств и членом  Совета ИАХ. Это было то время, когда молодой еще скульптор стал признанным мастером изготовления памятников-надгробий и выполнил  целую серию их.

Приступая к изложению элементов биографии Алексея Ивановича, прожившего около 52- х лет, замечу, что его жизненный путь целесообразно  разбить на три отрезка-  от рождения  до 1805 года, с 1806- до 1818 гг., и с 1819-до 1842 гг. 

Первый отрезок времени (годы детства и юности) является совсем «неизученным», и можно лишь отметить, что за этот период времени в семье скульптора  родилось еще пять детей, а сам он, будучи ректором, стал старшим профессором ИАХ. Правда, можно предположить,что Алексей, проживая в служебной квартире скульптора, расположенной на первом этаже Академии художеств, каждое лето днями пропадал на Неве, находящейся почти под окнами огромной квартиры Мартосов. По-видимому, где-то недалеко на Васильевском острове он и учился. 

Что касается второго отрезка времени жизни Алексея Мартоса, то он больше всего насыщен информацией, и  второй сын скульптора сам приложил к этому свою руку (в прямом смысле слова). Дело в том, что в конце этого срока у него появилось желание описать свои молодые годы в виде воспоминаний, что он и осуществил, находясь в отставке.

Эти воспоминания писались, в первую очередь, для друзей, и при жизни автора они не были изданы, но чудом сохранились и были опубликованы многие годы спустя в выпусках №7 и №8  Историко-литературного сборника «Русский архив» за 1893 год. Главной причиной опубликования данных воспоминаний явилось то, что молодой еще человек, написавший их, был участником двух войн - Турецкой - и Отечественной войны 1812 года.

Третий отрезок жизни  А.И. Мартоса – это годы, когда он "по болезни" ушел в отставку с воинской службы и стал гражданским служащим, дослужился до чина действительного статского советника и оставил о себе добрые воспоминания в тех регионах России, где эта служба его проходила. Но воспоминаний  о себе и своей деятельности  за указанные выше годы он, к сожалению, не оставил. Хотя, выступив в 1820-е годы в качестве историка-исследователя, он создал один литературный труд, принесший ему известность (см. ниже).

Чтобы понять, каким человеком был Алексей Иванович в свои молодые годы, переключимся теперь на «Записки инженерного офицера  Мартоса о Турецкой войне в царствование Александра Павловича». Во вступлении к ним автор пишет: «Оставляя службу, которой было посвящено двенадцать лучших лет моей жизни,  я  поставил себе долгом кратко описать все мои занятия оной, поручения, даваемые от начальства, и  походы против турок и французов. Мысль эта явилась у меня от желания когда-нибудь передать сии Записки моим друзьям, которых я приобрел служа, и которыми могу гордиться.<…>.

Мысль быть полезным на самом деле своему отечеству и желание сражаться и увидеть опасности внушили мне избрать класс военного состояния предпочтительнее других; выбор военной службы перетянул другие, и я, казалось мне, не ошибся в выборе своего ремесла благородства, с жаром молодости показывая себя готовым быть там, где более требовалось отваги. Но 12-летняя опытность поселила во мне не меньшую охоту расстаться со службой и охладила прежний порыв к славе или блеску. Посвятив себя военной службе, я решился  приобрести в оной нужные познания, дабы сделаться хорошим офицером, почему я и избрал Инженерный корпус». 

В подразделе « Служба в нижних чинах», А. Мартос пишет: « 11 августа 1806 года я был определен юнкером 2 класса в С.-Петербургскую крепость, где и не служил более 1,5 месяца. Признаться, страсть посмотреть незнакомые места и надежда скорее получить в Киеве офицерский чин, мне не давала ни минуты покоя быть на одном месте. В результате я был отправлен в Киевскую крепость к инженерной команде и прибыл сюда, преодолев 1200 верст через 16 дней (в начале ноября 1806 г.). Мне было тогда 16 лет». 

Далее в «Записках» речь идет о трехлетнем пребывании в Киеве. В начале этого периода Алексей, «явившись по службе к кому следует и осмотрев Киев»,  занимался первое время самообразованием (читал курс математики, чертил планы и т.д.), но уже в начале 1807 г. начались и серьезные работы по укреплению пещер в Печерской лавре, исправлению киевских госпиталей, а также инженерные работы на пороховом складе, рассчитанном на 5000 пудов пороха.

На одной из страниц  «Записок» Алексей сообщает: « Потеряв свою матушку, я нашел в генеральше Полыневой, сыновья  которой служили со мной, почти такое же участие  ко мне», и можно догадаться, что эту печальную новость о потере он узнал из письма, полученного из Петербурга. 

Находясь на службе в Киеве, Алексей 20 декабря 1808 года был произведен юнкером 1-го класса, а 20 июня 1809 года по экзамену - в подпоручики (первый офицерский чин), получив шпагу. «От радости не спал всю ночь» – написал он. Однако просьба его (дать отпуск в Петербург) не была удовлетворена, и вместо этого новоиспеченный подпоручик был отправлен в Молдавскую армию к генералу Гартингу.

В марте 1810 г. состоялся его отъезд из Киева в Яссы, к армии; и уже 14 марта  произошла встреча  Мартоса с графом Ланжероном и новыми коллегами – инженерными офицерами.

Далее в «Записках» в духе репортажа  приводятся небольшие подразделы, в которых сообщается о прибытии в Валахию, Букарест (прежние названия Румынии и Бухареста), открытии кампании 1810 года (11 мая) и начале осады турецкой крепости Силистрии (22 мая).  А 31 мая 1810 г. Силистрия принуждена была сдаться, и графу Ланжерону были преподнесены ключи от знаменитой крепости. Мартосу же за усердие в службе и мужеству, оказанному против турок при осаде крепости был выписан рескрипт на первый орден Св. Анны 3 кл., который затем был подписан Барклаем -де-Толли и отправлен в Санкт-Петербург.

10 июня 1810 г. Мартос осматривал покоренную крепость, а 20 сентября 1810 г. он был назначен адъютантом к генералу Гартингу.

Ознакомив читателей с одним из двух номеров «Записок», не стану рассказывать о втором, и сообщу лишь, что в 1816 году Мартос был отозван в Санкт-Петербург и назначен адъютантом к «самому» Аракчееву,  под руководством которого Алексей Иванович занимался организацией военных поселений в Новгородской губернии. Однако не согласившись с философией и методами работы временщика, он решил подать прошение об отставке по болезни, которое, хотя и не сразу,  было удовлетворено в январе 1818 года.

Но незадолго до этого Алексей побывал в командировке в Москве и встречался здесь с находившимся на установке памятника Минину и Пожарскому отцом, который об этой встрече сообщил  в своем письме от 10 ноября 1817 года племяннику Ивану Романовичу: «Алеша по графскому (Аракчеева) повелению приезжал сюда и на другой день приезда очень занемог; однако  графский лекарь его скоро вылечил, и он опять поехал в Петербург с поручениями, пробывши здесь (в Москве)  более двух недель».

В следующем своем письме племяннику от 10 октября 1819 года  Иван Петрович  писал: «Алексей Иванович любит заниматься литературой, но теперь хочет опять вступить в службу. Наш военный генерал-губернатор Милорадович берет его к себе». 

Данные письма являются просто «документиками», свидетельствами того, что уйдя в отставку в конце второго периода своей жизни Алексей Иванович два года не работал и занимался литературной работой. Писал, скорее всего,  свои «Записки», а также труды по истории Малороссии, которые были опубликованы лишь частично. 
Тем временем, наступил третий период жизни А.И. Мартоса, о котором обычно сообщают лишь авторы биографических словарей и энциклопедий  (см. ниже). 

С 1822 года находился на статской службе в Енисейском губернском правлении в чине надворного советника при губернаторе А. П. Степанове. Служил председателем губернского суда Енисейской губернии.  В 1827 году издал свои «Письма о Восточной Сибири», которые стали популярной книгой.

С 1827 года по 1832 год – новгородский губернский прокурор.

С 1837 года до конца жизни –управляющий Ставропольской комиссариатской комиссией.

В 1841 году получил чин действительного статского советника.

Автор книг
• История Малороссии. Труд не пропущен цензурой. Отрывки печатались в «Северном архиве» в 1822 — 1823 годах.
• «Письма о Восточной Сибири». // Москва. Университетская типография. 1827
• Мартос А.И. Записки инженерного офицера Мартоса / Сообщ. А.А. Титов // Русский архив, 1893. – Кн. 2. – Вып. 7. – С. 305-368; Вып. 8. – С. 449-542.

Награды
• Орден Святого Владимира 4-й степени.
• Орден Святой Анны 4-й степени,
• Кавалер императорской серебряной медали 1812 года.

Сведений о семье и детях Алексея Мартоса имеется мало.  В письмах И.П. Мартосу племяннику имеется лишь одно письмо от 16 генваря 1822 года, в котором он пишет: « у Алексея родился сын, называется Нестор, на сих днях я его крестил; из всех внучков он один называется  Мартос». Имеется в виду, что все остальные внуки были рождены дочерями  скульптора.

Крупицы информации о семье А.И. Мартоса имеются на двух генеалогических сайтах – Родовод  и  РРФ. Но сообщаются  лишь имена двух сыновей – Вячеслава и Святослава  (имя жены не указано). На сайте РРФ даны также примерные даты рождения сыновей (1830-е). Отсутствие имени  «Нестор» дает основание предположить, что он скончался в более раннем возрасте.  Поэтому потомками  И.П. Мартоса по мужской линии могли быть лишь два названных выше сына Алексея. Они могли родиться, в принципе, в те времена, когда  А.И. Мартос был новгородским губернским прокурором  (1827–1832) или в более поздние годы. Во всяком случае, не в Красноярске, откуда Алексей Иванович  до 1830-х уже вернулся в Санкт-Петербург. 

Когда это случилось, в официальных биографиях  А.И.  Мартоса не сообщается,  но информацию об этом можно извлечь из письма И.П. Мартосу племяннику от 15 генваря  1826 года: «Об Алексее Иванович моем скажу, что трехлетие его службы в Сибири кончилось, он желает возвратиться служить в России, но тем же председателем, как там служит; запятая только в том, что он не имеет чина коллежского советника, о чем я очень хлопочу и знакомлюсь с людьми, которых прежде не знал; и именно я был у Лгоменарского, который теперь то, что были вы *); он мне обещает и обнадеживает, что мой сын может получить чин за отличие; не знаю, до какой степени можно верить людям, служащим по министерствам».

Из данного письма следует, что А.И Мартос вернулся из Красноярска  в Санкт-Петербург, скорее всего, в конце первого квартала 1826 года.

МАРТОС ПЕТР ИВАНОВИЧ 

У младшего сына скульптора  – Мартоса Петра Ивановича (18.02.1794–05.10.1856) – никаких официальных биографий, как у старшего брата, нет, однако имя его в интернете встречается, и, первым делом, упомяну  метрическую запись, в которой сообщается: «Мартос Петр Иванович. Родился 14 и крещен 16 февраля 1794 г. в церкви Сошествия Святого Духа при Академии художеств. Отец: профессор Академии художеств  Иван Петрович Мартос. Восприемники: киевский дворянин Иван Романович Мартос и  придворного камер-лакея Льва Щедрина дочь, девица Прасковья Львовна».

Как видно, восприемником при крещении ребенка был уже знакомый читателям предыдущих статей автора на прозе.ру , племянник скульптора Мартос Иван Романович. Мартос-скульптор и в дальнейшем дважды приглашал своего киевского родственника крестить своих дочерей. Упоминает Петра три  раза в своих письмах Ивану Романовичу и его отец, причем первый раз он сделал это в письме, написанном 10 октября 1819 года, вскоре   после  установки памятника Минину и Пожарскому на Красной площади в Москве.

Приведенные ниже фрагменты этого и двух последующих упоминаний сына и являются, по-существу, главными биографическими «документами» Петра при написании настоящей заметки.
«10 октября 1819 года.  Бедный мой Петр Иванович болен более шести месяцев ревматизмом и таким сильным, что несколько времени ходил на костылях, и едва не умер. Он хотя и вышел на службу, которую любит, но не может исправлять ее, как здоровый офицер, что меня очень печалит.
16 генваря 1822 года. У Алексея родился сын, да у Петра, который теперь находится в полку короля Прусского, квартирующего в Дорогобуже, майором и командующим батальоном, родилась дочь. Жена Петрушина с дочерью малолетней живут у меня, а он с тех пор в походе, как выступила отсюда (из Петербурга) гвардия. 
15 генваря 1826 года.  Петр Иванович служит на поселении в полку прусского короля подполковником и правит батальоном, очень скучает своею службою, которая в поселении тягостна».

Из этих трех фрагментов писем становится ясно, что Петр имел неважное здоровье, но находился, темь не менее, на воинской службе, которую нес в ненавистных народом Аракчеевских военных поселениях, и дослужился к  32 годам до чина подполковника. В 1822 году был женат и имел дочь, при этом  молодая семья жила вместе с Иваном Петровичем на его служебной квартире в здании Академии художеств. 

Отложив на некоторое время интернетовские документы, заглянем теперь на страницы справочника «Петербургский некрополь», изданного в 1912 году под наблюдением Великого князя Николая Михайловича. В данном справочнике имеются сведения о двух Мартосах – Иване Петровиче  и Мартосе Петре Ивановиче (18.02.1794.–05.10.1856). 

Как видно, дата рождения последнего незначительно отличается от даты его рождения в метрической справке, и поэтому можно заключить, что на Смоленском православном кладбище в 1856 году похоронен именно сын скульптора. При этом, сравнивая даты жизни Петра Ивановича с датой захоронения Ивана Петровича (1835), можно заключить, что сын пережил отца на 21 год (здоровье позволило).

Где и как он жил все это время, узнать имена жены и детей не удалось, несмотря на существование ряда генеалогических сайтов  Родовод, РРФ и Geni. И дело не в том, что на данных сайтах имени  Мартоса Петра Ивановича нет. Оно имеется, и даты жизни те же, что и в настоящей заметке. Но жена и множество детей принадлежат не сыну скульптора, а полному его тезке, фрагмент биографии которого приведен ниже:

«Мартос Петр Иванович (1811 — ок. 1880) — помещик Лохвицкого уезда, Полтавской губернии, отставной штабс-ротмистр. В 1822 — 1827 годах учился в Нежинской гимназии высших наук, учениками которой в то время были также Н. Гоголь, Е. Гребенка, Н. Кукольник, А. Мокрицкий и др. В гимназии Мартос увлекался вольнолюбивыми декабристскими идеями, распространял среди гимназистов рукописное стихотворение «Друзья мои, друзья свободы», подписанное — К. Рылеев; вместе с А. Данилевским и Н. Прокоповичем был негласно наказан «по-отечески розгами» и взят «под особо строгий присмотр» за распространение вольнолюбивых стихов Пушкина. После этого наказания Мартос оставил гимназию и поступил на военную службу во 2-й украинский уланский полк».

Ознакомиться полностью  с материалом  статьи  «П.И. Мартос. Эпизоды из жизни Шевченка», в конце которой приведенный выше фрагмент и находится, сделать несложно, набрав в поисковике слова «Гоголь  Петр  Иванович  Мартос». Очевидно, что именно этот Мартос, учившийся вместе с Гоголем, «представлен» на генеалогических сайтах, но приписанные ему годы жизни  были позаимствованы от его полного тезки, который учиться с Николаем Васильевичем Гоголем никак не мог, поскольку был намного старше его. 

Удивительно, что данную ошибку совершили не только основатели генеалогических сайтов, но и Л.А. Черейский, автор известного словаря «Пушкин и его окружение», опубликовав в нем следующую заметку, помещенную на сайте ФЭБ:
 
«Мартос Петр Иванович (18.02.1794–05.10. 1856) — воспитанник Нежинской гимназии высших наук (с октября 1822, курса не кончил), с 1827 унтер-офицер 2-го уланского украинского полка, в 1838 штаб-ротмистр; помещик Лохвицкого уезда Полтавской губернии. Автор воспоминаний о Гоголе (2). 13 окт. 1836 обратился к Пушкину с письмом из Одессы, в котором возражал против пушкинского «Письма к издателю», вызванного статьей Гоголя «О движении журнальной литературы» (1836)».

Даты жизни воспитанника Нежинской гимназии, как видно из текста, те же, что и в словаре «Петербургский некрополь», и принадлежат не ему, а сыну скульптора.

Но чтобы завершить статью не  этими словами, а словами о сыновьях скульптора Мартоса, процитирую один фрагмент  статьи  «Памятник Минину и Пожарскому» из книги Д.К. Самина «100 великих памятников» (М., «Вече»,2002). В нем говорится:

«На постаменте памятника имеются барельефы. Один из них, помещенный на лицевой стороне, изображает сбор пожертвований. Нижегородцы приносят свои богатства для спасения отечества. Среди них, как бы соединяя события далекой истории с современностью, Мартос изображает себя в облике римского патриция с двумя сыновьями. Лицо скульптора, исполненное его учеником С. Гальбергом, портретно. Подчеркивая важность патриотического акта, он самоотверженно жертвует для спасения отечеством самым дорогим – своими детьми».

Сейчас, когда биографии трех сыновей Мартоса (Никиты, Алексея и Петра) завершены, хотелось бы ответить на шуточный вопрос: кем из них скульптор решил пожертвовать для спасения отечества? В статье «Памятник Минину и Пожарскому», опубликованной в Википедии, говорится, что этими сыновьями были Никита Иванович и Алексей Иванович».

Слабого здоровьем Петра Ивановича отец, как видно, «оставил при себе».

ПРИМЕЧАНИЯ

1.  Владимир Варнек . К биографии архитектора Никиты Мартоса (1787–1813).
Проза.ру от 01.02.2020.

Другие статьи автора по данной теме:

2.  Владимир Варнек . О дате рождения скульптора Мартоса.  Проза.ру от 21.12.2019.

3.  Владимир Варнек . Фрагменты писем скульптора Мартоса племяннику.  Проза.ру от 29.12.2019.

На иллюстрации: Рисунок из книги Алексея Ивановича Мартоса. «Письма о Восточной Сибири».

ПОСЛЕСЛОВИЕ  АВТОРА СТАТЬИ

После помещения на сайт Проза.ру статьи о сыновьях скульптора Мартоса  предпринял попытку найти имя А.И. Мартоса в средствах информации тех городов, где он работал с 1822 по 1842 гг., находясь уже на гражданской службе. В результате удалось найти пять таких источников информации, в которых встречается имя Алексея Ивановича.

1. С.В. Александров (Лесосибирск). «О губернаторе замолвите слово». Доклад о первом енисейском губернаторе Александре Петровиче Степанове. 

В официальных биографиях А.И. Мартоса  сообщается, что с 1822 года  он находился на статской службе в Енисейском губернском правлении в чине надворного советника при губернаторе А. П. Степанове. Служил председателем губернского суда Енисейской губернии. Как видно из приведенного ниже фрагмента доклада С.В. Александрова, он пользовался особым покровительством губернатора: 

«Многие исследователи и современники подчеркивают, что Степанов умел окружить себя людьми умными и порядочными. Среди них – председатель енисейской казенной палаты Иван Семенович Пестов, выпустивший впоследствии книгу «Записки о Енисейской губернии Восточной Сибири 1831 года». Эта краеведческая работа и сегодня является одной из лучших книг о нашем крае. Особым покровительством А.П. Степанова пользовался председатель губернского суда надворный советник Алексей Иванович Мартос, опубликовавший в 1827 году в Москве «Письма о Восточной Сибири»".

2. С 1827 по 1832 гг. А.И. Мартос  был новгородским губернским прокурором. Имя его встретилось в статье Ильи Хохлова и Вячеслава Волхонского  , опубликованной в одном из номеров  газеты «Новгородские ведомости» под названием «Как Великий стал Горбатым…». 

Речь в статье идет об истории строительства моста через реку Волхов, открытие которого состоялось 1 апреля 1831 года.  В приведенном ниже фрагменте статьи авторы ее  вспоминают  имя А.И. Мартоса,  имевшего большой опыт строительства  переправ через реки  в период  Русско-турецкой войны и прибывшего на открытие моста:

«Новый мост приводил горожан в восторг. Новгородский губернский прокурор Алексей Мартос восклицал: «Как прекрасен этот мост! Какая соразмерность в частях и в целом, в арках, висящих над рекою! Везде полезное в сочетании с приятным.   Какие виды он открыл на оба отдалённых пункта, с одной стороны, замыкающие общую картину Антониевым монастырём с рощею, с другой — белеющимся монастырём Юрьевым и деревнями».

3. Журналисты  города  Ставрополя в  своих публикациях неоднократно  упоминали А.И. Мартоса, жившего и работавшего здесь  с 1837 года до конца жизни.  Так в статье Ирины (фамилия не указана) на сайте «Pro» под названием «Гений Ставропольского интендантства» от 20 августа 2019 года и «пересказанной» с сокращениями  ниже,   сообщается:

«Ставропольская крепость уже через несколько десятилетий после своего основания оказалась в глубоком тылу Кавказской войны. Она быстро превратилась в склад оружия, амуниции и запасов для нужд армии. Обширным хозяйством бывшей крепости в первой половине XIX века ведала Ставропольская комиссариатская комиссия, которая занималась снабжением войск. Советская эпоха ничего не оставила от величественных интендантских строений на Крепостной горе. До нас дошло лишь административное здание комиссариата, где теперь находится детская музыкальная школа.

В 1837 году комиссариатскую комиссию в Ставрополе возглавил необыкновенный человек – Алексей Мартос. Он был сыном прославленного ваятеля, академика Ивана Мартоса, однако Мартос-младший вошел в историю не из-за своего великого отца, а благодаря собственным заслугам. Он был не только участником Отечественной войны 1812 года, но и блистательным мемуаристом, писателем, историком, переводчиком памятников античной словесности. 

В 1822  году А.И. Мартос  едет в Красноярск, где Высочайшим повелением назначается председателем Енисейского губернского суда. Как неподкупный и милостивый судья он оставил там по себе самую добрую память. За ревностное служение закону он удостоился ордена Святой Анны 2-й степени. Когда он вышел в отставку, бывшие подчиненные со слезами поднесли ему незатейливую оду собственного сочинения, которая начиналась словами: «Страж правосудия! Фемиды мудрый жрец! Ты, Мартос, нас уж оставляешь…»

После Сибири А.И. Мартос успел послужить в Новгороде, Петербурге и Вильно, а в 1833 году он поступил в ведомство Комиссариатского департамента, что через несколько лет привело его в город Ставрополь, где 7-го апреля 1837 года Алексей Иванович был назначен управляющим Ставропольской комиссариатской комиссией. Уже осенью того же года его ожидало серьезное испытание. В город прибыл Николай I, пожелавший посетить «вещевой магазин» местного комиссариата.  Алексей Мартос смог достойно принять государя и с лучшей стороны показать ему интендантский быт бывшей крепости. В память сего знаменательного события он украсил здание Комиссариатской комиссии в Ставрополе чугунной доской с соответствующей надписью.

Дореволюционный биограф Мартоса писал о высокой оценке работы Мартоса: «Неся службу ревностно и неутомимо, Алексей Иванович в 1837 году, в звании управляющего, удостоился получить две награды: 16-го июля – орден Святого Станислава 2-й степени за отлично-усердную и ревностную службу и неутомимые труды, засвидетельствованные Военным Министром и Комитетом Министров одобренные; а 6-го сентября – чин статского советника. И до самой смерти своей, постигшей его 13-го августа 1842 года, он продолжал служить на Кавказе, в городе Ставрополе, удостоившись в последнее пятилетие получить в награду орден Святой Анны 2-й степени, украшенный короною; знак отличия за 25 лет беспорочной службы и чин действительного статского советника. Кроме всех поименованных отличий он получил еще награды и за литературные труды».

Ставрополю он отдал последние пять лет своей недолгой, но плодотворной жизни. После него здесь остались  вдова и двое сыновей. Место погребения Алексея Ивановича Мартоса в нашем губернском городе было, к сожалению, всеми забыто, а жаль… Такие люди заслуживают того, чтобы о них помнили».

С другими статьями ставропольских журналистов , в которых рассказывается в первую очередь о приезде в Ставрополь Николая I, а потом уже о его встрече с А.И. Мартосом, читатели без труда могут ознакомиться сами, набрав в поисковике слова « Николай I  Ставрополь Мартос».