Дует ветер

Виктор Матюк

Дует ветер

С раннего утра в спину дует жуткий ветер, день светел и чист,
Словно банный лист, слышен тревожный свист и писк дерев,
Не слышно песен, мир и вправду тесен, только что-то для себя откроешь,
Тут же то заплачешь, то завоешь, как малое дитя, но пару минут спустя,
Ты готов отправиться в бега, хотя там шумит столетняя тайга
И бегает по тайным стёжкам-дорожкам немало разного зверья!
Плоть тоскует, душа ликует, на крыше пара голубей воркует, ветер тише,
Им любовь ниспослана богами свыше, ветер кроны деревьев колышет,
То сильнее, то потише, чем вечер ближе, тем сильнее ветер веет,
Страх он сеет, холод никого не жалеет, лишь душа надежду лелеет,
Что пересилить стужу сумеет, она опьянена мечтой, как мужчина седой женской красотой!
Она и вправду хороша, не мудрено, что к ней лежит многострадальная душа!
Любовь упряма, глубока и темна, как свежевскопанная яма,
Стоит влюбиться, и ты можешь в эту яму с головой провалиться,
Тебе некого стыдиться, все проходят по своей стезе через преграды те,
Что ведут в незримый и таинственный путь, дабы покорить неприступный редут!
Ветер дует сильнее, бьёт по  лицу снегом, живем, как умеем, нет, ни молодеем,
 Чем путь длиннее и тяжелее, тем чувства нежнее, грудь слабеет с годами,
Стезю мы меряем мелкими шагами, страсть прячется в дырявой котомке,
Коль в ней дыра найдётся, попоститься немного придётся!
Втайне мысль, о любви храня, не думал, что ветер и метель,
Бог весть, куда загонят меня, хотя дорога ясна,
Ни деревца, ни куста – вокруг одна заснеженная пустота!
Бывалый аксакал удержу никакого в любви не знал,
Никогда не роптал, заметив даже волчий оскал на лице женщине той,
Что родилась под яркой, но непостижимой звездой!
От цветка к цветку неспешно бреду, не обращая внимание на стужу и ветер,
Хотя росточком не велик тот доморощенный старик и с виду незаметен,
Лысоват и староват, с его губ слетает уличный мат,
Но у него нет отбоя от разухабистых баб!
Он их слуга и раб, в его штанах хранится драгоценный скарб,
Велик грехов его масштаб, от него ему уже не избавиться никак!
Везде бардак, все бабы – ****и, все они на передок слабы,
Хотя при полном параде выходят из-за монастырской ограды,
Готовы согрешить и спереди, и сзади не хлеба ради,
Ими движет искус, в груди полыхает множество разноречивых чувств!
Шумит пожухлая листва, долу клонится трава, по ветру разносится молва,
Она жива и будет жить испокон век, пока жив человек не кончается её бег!
Кружится снег над равниной, память воскрешает святыни и в порыве едином
Отсекает длинные седины, избавляя плоть от  чрезмерной гордыни!
Запах полусгнившей полыни слышен по безлюдной заснеженной пустыне,
Размыт образ прежней рабыни, он стремглав исчез в очертаниях истлевшей простыни,
Как исчезают уходящие дни, их не заморозить и в цепи не заковать,
Можно лишь заледенить, чтобы сподручнее было под руку вести их 
Промеж страстей земных, в стенах ночных нет мыслей иных,
Как забыть о делах пустых, и в заботах мирских свой век дожить,
Вновь полюбить, и той любовью до конца дней дорожить!
Пожухли цветочки на маломальской кочке, деньги положены на бочку,
Расставлены запятые и точки, туман стелется в лесочке,
 А же4нщина в синеньком скромном платочке стоит за выступом скалы,
Над ней кружатся хищники, словно над нищенкой бомжи!
Когда-то в тени её дерев тоскливо пел молодой соловей,
Нынче нет ни друзей, ни врагов, не слышно шагов людей,
Их что-то выталкивает взашей под шелест и скрежет камышей,
Алчность сбежала, перед этим громко орала, на дыбы вставала,
Плоть нежно трепетала, но слишком долго выхода искала,
Воткнулась лбом в тугую дверь, взору открылась лишь половая щель,
Цепи сброшены лиц, страсть, не ведая границ, застыла чуть ниже ягодиц!
Взлетает на крыльях свободы, перелетает через огороды и шумные воды,
Кто-то удерживает её стремительный бег, неужто это тот человек,
Который худ и сед, выглядит, как дед, он часто ходит в туалет,
Он – большой любитель долгих бесед, он – не Архимед,
Он – домосед. Летят его моленья в день благословенья!
Его душа – высокий храм, взгляд тянется к золотым куполам,
Но он трещит по швам, предоставляя грудь семи ветрам!
Вокруг лишь мгла ночная, там не видно просторов рая,
Вот так наедине и живёшь, цепи для себя из строк куёшь,
Одними надеждами живёшь, мало ешь, но вдоволь пьёшь!
Мошной давно уже не трясёшь, сам безбожно бабам врёшь,
Карты тасуешь, потом  страну. Женщину в губы целуешь,
Сердце волнуешь зря, уже сорвана последняя страница с истлевшего календаря!
Отрезвляет запах нашатыря, в кармане, как и в любовном романе не осталось ни рубля,
Растёт печаль, ты смотришь вдаль, а там серая вуаль мешает ярким солнечным лучам
Ударить с женщинами по рукам, и по завершении экстаза и добившись оргазма,
Спокойно отойти от унитаза, чтобы спокойно продолжить строки самобытного рассказа!
Всплывают тирады, с толикой бравады они добиваются правды об истоках любви,
Мы бы сами жён своих иметь могли за бумажные рубли, их отсутствие гнетёт грешную плоть,
Что ни год, то недород, множество новых забот, грехам потерян счёт!
Что такое не везёт и как с ним бороться?
Грех в любую щель своим носом суётся!
Бери шинель – иди домой, изверг ты мой!
Рогом иногда в землю так упрётся,
Что дым валит из ноздрей, видится в тот миг ему,
Что через ночную тьму  никому не видно житейскую кутерьму!
Дует холодный ветер с севера, зависли сервера, унылая пора,
От яркого ночного костра остались тлеющие головешки,
Любовь вершилась в спешке в зарослях густого орешника,
Баба искры метала из-под копыт, взгляд огнём горит,
Плоть  болит, лишь душа память обо всёх событиях сохранит!
Вместо снега дождь, он чист и хорош, пусть весной колосится рожь,
До чего ж тревожной выдалась промозглая ночь!
Она точь-в-точь на липкий смог похожа, комична и пригожа,
Вот только не удалась ни статью, ни рожей!
Всё надоело, всё осточертело! В душе пусто, мыслей не густо,
Лишь опавший наземь берёзовый листок навеял холод и то между строк!
Пройдено немало дорог, пережито много распрей и тревог,
Но ты хранишь под сердцем синий лоскуток, из которого был сшит девичий платок!
Его намедни поглотил водосток, твой взгляд направлен строго на Восток!
Ты вот-вот сгоришь в огне, одно спасение в вине! Выльешь сотку в собственную глотку,
И заново рождаешься, от долгов не скрываешься, сам во всём разбираешься,
Ходишь и не шатаешься, умственно тоже развиваешься,
Лишь изредка за высокие пороги цепляешься,
Когда с иноходи на галоп стремглав срываешься!
Над тобой издевается сатана, его спина заголена,
А на хрена? В окно тихо светит Луна, рядом храпит жена,
Весь скарб пропит, печь слегка чадит, но не об этом речь,
Надоело жить в грязи и ходить по уши во лжи!
Жизнь в сплошном обмане, как кружение в тумане,
Хотя память о страстном любовном обмане остаётся навсегда,
Лишь в слова одна вода, в них не осталось и толики тепла,
В святом углу едва трепещется тлеющая свеча,
Вот-вот и она сгорит дотла и что тогда?
Смрад тот, что ещё в тех пенатах живёт, когда-то пройдёт
И с собой частицу души унесёт, пока новый водоворот
Грешную плоть в свою стремнину стремглав не засосёт!
Она до земли прогнулась, и ужаснулась, ведь почти согнулась
Под тяжестью провин, за ней следует Нижегородский дворянин,
Слёзы льются в три ручья, скользит узкая стезя,
Вытащены из рукава почти все козыря,
Душу разъела ржа, ты ослаб и озяб,
Не забьёшь в стену гвоздя, можешь с места сдвинуть только ферзя,
Хотя по законам мирского бытия ни ты, ни я себе не принадлежим,
Мы недовольны положением своим, хотя сами изрядно грешим!
Бес – непобедим! Братец, кажись, тебе писец! Добрый молодец, ты же пьян,
Вот до чего довёл тебя любовный роман? Ты уже давно не тот,
Твой лужёный рот без устали пьёт и пьёт, у него нет иных забот!
Без тревог не обойтись, жизнь потеряет всякий смысл!
Не торопись, отказывается от благ земных, в них скрыт тайный смысл!
Добрейший по жизни ползает едва, кружится голова,
Судьба ему повод дала сойти с ума от избытка горя!
Нет веры никому на слово, на душе хреново, живу я бестолково!
Ничто не ново под Луной, весь путь земной исполосован серо-белой полосой!
Слова скрывают проросшее зерно, но в них совсем не то,
Что в долгих раздумьях когда-то было  рождено!
О сколько  нам деяний чудных и мыслей блудных
Готовит сознание подспудно, жизнь для праведника трудна,
Грехам не видно дна, язык с похмелья совсем уже не тот,
Он никак не помещается в рот, ему тоже в смертной жизни не везёт,
Вот-вот новый феномен с ним произойдёт, может случиться потоп,
Или зависти стрела пронзит навылет высокий лоб!
Твой мозг блестящ, он, как длинный плащ у вертлявых баб,
Что спустился до самых пят, чтобы прикрыть исхудавший зад!
Фанфары давно не гремят, лишь вражеские пушки по околице палят,
О чём я думать смею, когда пью и не пьянею? Неужто толкать великую идею?
Мне чужой мундир тесноват, хотя люди говорят, что в самый раз,
Быт тяжёл, рок чинит над судьбой произвол, грешник до ручки дошел, 
Как чумацкий вол, он на свою ношу зол, истёрся до дыр его роскошный камзол,
Откуда вышел, туда в конце дня и пришёл! Лбом упёрся в высокий бревенчатый забор,
На горбу от ярма не осталось волос, он и вправду гол, как хозяйский кол,
Вспотел нос, задуманное не сбылось, не удалось решить важный вопрос!
Жизнь пошла под откос, отдыхаешь только в тени стройных берёз,
Ты же не осёл, и никого в жизни вокруг пальца не обвёл,
Не счёл жить по правилам тем, что присущи людям всем,
А зачем?  Один хрен счёт мой лепет недостойным,
Хреновым и сухим, а свист плохим, невзрачным и пустым!
Где же мой добрый Серафим? Зачем же вокруг да около кружим,
Давай-ка начистоту поговорим, но никому не навредим!
Почему много здоровья и добра злодейка-судьба подлецу дала?
Он больше меня выпил вина и совершил греха, уже ноги передвигает едва,
И нет ни кола, ни двора, спина к старости слегка прогнулась,
Любовь его чела многократно коснулась, только опосля она ужаснулась,
Что и на этот раз не тем оказался драгоценный алмаз!
Как бы ему в новый грех не впасть?! Виноват, божьей милости буду рад,
И начну петь псалмы царя Давида, но не прощу подлецу и глупцу обиду! 
Болтаю что-то во хмелю, что-то несуразное мелю, пора прекращать свою болтовню!
Пришло время проветрить мозги на промозглом ветру, кружится голова,
Она перепутала все мысли и слова, на неё вот-вот накинется дремота,
Мне же мертвецким сном засыпать отчего-то не очень  охота! 
Время спать! Звучит приказ: «Марш в кровать!»
Я же буду до рассвета протестовать и на всю округу бунтовать!
На хрена мне нужен этот маскарад? Мне бы по щучьему велению уложить пару баб
 В старую скрипучую кровать, с ними от души похохотать, вровень с ними встать,
И до утра не спать! Дрёма в старом деревянном доме ещё нутром не овладела,
Что же мне делать? Стоя приходится решать, как оборону держать?
Нахрапом брать или отступать? Всё в голове сменялось, то злость, то жалость,
Лишь к рассвету сомнение в душу закралось, не сказав ни слова,
Не лишила мужика седого крова родного, бытие прожито бездарно,
Будущее туманно, пусть ещё не прожито оно, но монотонно проходит оно,
И что?  У других ещё хуже проходит оно, ну что это за житие,
Когда думы все направлены в место одно, там и сыро, и темно,
Да и жить грешно! Не повезло, а дальше что? Жить, не открывая рта,
И исполнять роль паяца и шута?  Сейчас не эпоха Возрожденья,
Чтобы легко менять свои убежденья, ты гол им не обут,
Тебя наголо стригут и семь шкур сдерут, все буром прут,
А ты не можешь выехать за Вислу и Прут! Промедлишь чуть-чуть,
Как кромешная жуть напомнит тебе о судьбе и доле, наплачешься ты вволю!
Ветер дует в диком поле, проплешина в боку, в голове раскаты грома,
Ты едва-едва дописываешь строку, всё выносишь из дома,
Тебе та тропа давно знакома, она пролегла посреди липкого чернозёма,
Шуршит под ногами влажная солома, ни тепла, ни дыма,
Ветер дует в сторону холодного Надыма, пройти бы мимо!
Получится ли оторвать стопы свои от избитой до боли земли?
Есть желание вернуться к маме, которую ты не видел годами,
Бредёшь переменными шажками, на колени встаёшь в храме,
Живёшь степенно, то есть по уму, никто давно не перечит дотошному мужику!
Он не отступает от собственного мнения, нет встречного движения,
Есть вдохновение и к нему в дополненье ещё теплится презренье,
Что твоя мать позволит тебе и далее писать, то есть бумагу марать
И смысл жизни повсюду искать! Как бы ни схлопотать на орехи,
До дыр прохудились армейские доспехи, в них холодный ветер залетает,
Там всю ночь спокойно отдыхает, а потом гуляет по крутым оврагам,
Залетает в гости к таким же бродягам, то бежит, то идёт шагом,
Он мигом жизни дорожит, не стану природу-мать хвалить,
Попытаюсь своё горе ведром креплёного вина залить!
Взглянув с феерической высоты на свои сокровенные думы и мечты,
Осознаю, что они - не предмет долгих и душещипательных бесед! Близится рассвет,
Природа человеческого рода в объятьях сна, унылая пора пьедестала была лишена,
Фляга испита до дна, пуста она, нет ни злости, ни греха, только обглоданные кости!
По небу плыл месяц блестящий, долго я, схоронившись в густой чаще, плакал навзрыд,
Душа болит, хотя стыд очи не застит! Душа немало мне добра на трудном пути желала,
Но плоть к иному берегу пристала, на ветру трепетала, и навзрыд рыдала,
Рок раньше срока расправился с желаньями жестоко!
Пока душа роком не порабощена, она на откуп Музе отдана!
 
г. Ржищев 
7 января 2020г.
18:09