Тарелочка

Нина Большакова

Тарелочка

            Это был самый обычный, рядовой день в семье Петровых с ударением на последний слог. Фамилия была несклоняемая , но люди под ней жили вполне обыкновенные: муж Сергей, жена Елена и сын Федор, подросток четырнадцати противных лет. Противных от слова «против»: что ему не скажи, он отвечает «нет». Период такой, перерастет и будет как все: согласный на все что не скажи. Ни кошки, ни собаки у них не было; родители выросли в семьях, где искренне полагали , что «кошка должна жить во дворе», а собака совсем ни к чему в городской квартире. Федор, когда был маленький, очень хотел щенка, но ему не позволили, еще чего захотел, а кто будет за ним ходить? Ты, что ли? Отстань, не ной, не проси, не поможет.  Летом по выходным ездили на дачу, построенную еще на советских шести сотках, к которым впоследствие прикупили пару соседних участков; там у них был дом с мансардой, сад с невозможно шикарными петуниями и огород с полным набором местных овощей и ягод.  С мая по октябрь на даче постоянно жили родители Сергея, копали-сажали- пололи–убирали-закатывали овощи в банки-замораживали ягоды, но и детям находилась работа. Потом всю зиму ели свое, вкусно и дешево. В отпуск ездили в Турцию и к родственникам в Израиль; как у многих, у Петровых нашлись там хлебосольные близкие родственники, тщательно скрываемые в недавние советские времена. Хорошая городская квартира и рядом еще одна, поменьше, но тоже хорошая, гараж, “Lexus” предпоследней модели... крепкая, дружная семья Петровых...
...никто и подумать не мог, что из-за сущей ерунды семья Петровых рассыпется в один день, да что там – в один миг, и сами Петровых никогда бы в это не поверили, но случилось...
           Это как волна-убийца на тихом пляже: загорали, куличики лепили, холодное пивко попивали, раз и нет никого, и вместо желтого песочка каменистое дно, только крабы разбегаются в разные стороны.
Мирный день
           Утром того незабываемого дня Сергей сказал Лене, натягивая брюки и прыгая на одной ноге:   
           –  Совсем забыл тебе сказать. Вчера Карнаухов позвал нас к себе на ужин. У них сын прилетел на побывку, буквально на пару дней, пока самолет обслужат, и Карнауховы гостей собирают по такому случаю, пойдем?
           – Когда, сегодня? – ответила Лена, не глядя на мужа. Она тоже торопливо одевалась, опаздывала на работу, а надо еще Федора как-то отправить в школу, проследить, чтобы он оделся прилично и взял деньги на ланч. Завтракать Федор все равно не успевал, да и не хотел,  уговаривать его – себе дороже, что же эти пуговки никак не лезут в петельки! – Так что, сегодня, что ли? Сегодня я не могу, у меня запись на стрижку и перья, я не могу отменить, никак, я к ней за три недели записывалась! Ты сам сходи, ладно? Привет передавай, скажи что я на работе, отчет у меня.
Сергей уже влез в брюки и завязывал галстук:
– Ладно, понял, передам! – и хватая пиджак и портфель, заторопился к выходу, с привычным криком:
          – Федор, где ты там? Ждать не могу, пешком пойдешь! Деньги не забудь у матери взять! Давай, давай, догоняй! О, наконец-то, явление Федора народу. Мать, дай ему денег, да скорей, мне некогда. Одет он, одет, все норм, мы поехали?  Поехали! – и они скрылись за дверью.
           Через десять минут и Лена, одетая, в меру подкрашенная, отправилась на работу.
           Целый день Лена и Сергей работали работу: получали и отдавали бумаги, стучали по клавишам компьютера, звонили и отвечали на звонки, ходили к начальству с докладом и принимали доклады у подчиненных. Обычный рабочий день, рутина, кому-то может и скучно покажется, но они были уже в том возрасте, когда рутину любишь и лелеешь как признак стабильности и прочности бытия. Как они оба потом вспоминали, самый рядовой день был, единственное что отличало этот день от других было то, что они оба несколько раз посмотрели в окно. Их офисы были в разных концах центрального района, и окна их смотрели: у нее на север, а у него  на юго-восток, ничего особенного за ними не просматривалось, так, улица, фонарь, аптека, дома, машины, обычно они за текучкой в них и не смотрели, тем более растений на окнах ни у него, ни у нее не было, зачем это, насекомых разводить... никогда они в окна не смотрели, просто им как менеджерам среднего звена полагался офис с окном. А в этот день они оба несколько раз ловили себя на том, что застывали у окна, смотрели... в даль? Встряхивали головой и бежали дальше по делам стараться.
Вечером Лена поехала к своей парикмахерше, а Сергей – к Карнауховым, на вечеринку. Федор после школы должен был пойти домой, пообедать и делать домашнее задание; домой он пошел, но обедать не стал, похватал куски из холодильника и уселся к компьютеру, играть,  с приятелем во что они там играют, лучше не вникать...

Вечеринка у Карнауховых

           У Карнауховых оказалось очень неплохо, не то чтобы совсем весело, но неплохо. Их сын Павел  уже несколько лет работал бортпроводником, летал и за границу, и на внутренних рейсах. Он рассказывал о работе, у него, оказывается, отпуск два месяца, членство в корпоративном спортклубе, путевки на курорты по сниженным ценам, но он отпуск почти что и не берет, только денежную компенсацию, копит на свой дом. Детям тоже помогает, у него мальчик и девочка от разных женщин в разных городах, работа такая. То тут ночуешь, то там ночуешь, с кем-то знакомишься, встречаешься-расстаешься. Но детей Павел признал и помогает, встречается с ними,  когда посадка в местном аэропорту, он человек порядочный и детей любит. Сергей слушал Павла и думал: вот как можно жизнь устроить, не все в офисе куковать, нынче здесь - завтра там. И в Европе он везде побывал, и в Америку несколько раз летал. На столе тоже все по- рабочему: маленькие бутылочки с разным алкоголем, шоколадки, пирожные в упаковках, а горячие закуски конечно Карнаухова наготовила, и салаты тоже... или не Карнаухова?  Посуда интересная: прямоугольные белые тарелочки и аккуратные белые кружечки, фарфоровые но легонькие, специальный такой фарфор.
          Сергей и не заметил, как вечер пролетел, посмотрел на часы , изумился: поздно как! И засобирался домой. Все с ним сердечно прощались, приглашали заходить почаще, а Карнаухова положила на белую тарелочку упакованное пирожное и завернула сергеевой жене, угощение.
И Сергей пошел домой. Эх, если б знать! Он бы эту тарелочку в ближайшую урну выкинул, вместе с пирожным. Но не дано нам знать ничего, даже вот самое ближайшее будущее, и не намекнут...

Катастрофа

        Лена и Федор были уже дома и занимали свои обычные позиции: Лена на диване перед телевизором, Федор с наушниками на голове и планшеткой в руках на кровати в своей комнате. Сергей зашел и вокруг него коконом обернулось родное тепло, милые запахи дома; он переобулся в домашние тапки, зашел в гостиную, подсел к Ленке на диван и обнял ее, просунув руки под мышки. 
         – Как там у Карнауховых было, хорошо?  – спросила жена, откидываясь назад на широкую сергееву грудь и обнимая его правой рукой за шею.
         – Хорошо было, поели попили, такие бутылочки маленькие с алкоголем, разные но много, интересно парень про работу рассказывает,  – отвечал Сергей, пощипывая жену за сосочки. – Он, оказывается, в Аэрофлоте теперь, бортпроводником трудится, за границу летает. Весь мир посмотрел, классная работа.
         – Дааа? – растягивала слова и тело Ленка, потягивалась в сережиных руках. –
пa-a-aшли в спальню, там расскажешь, вроде как у тебя настроение на разговор...
с подробностями расскажешь...
          – Минуточку, Ленусик, сначала десерт, потом основное блюдо; тебе Карнаухова завернула пирожное, фирменное, подожди, сейчас принесу,  в портфеле оставил – и Сергей вытянул руки из горячих ленкиных подмышек и пошел в прихожую.
          – Тогда и чайник включи, – ему вслед сказала жена.  – ай, ладно, сейчас  я сама на кухню приду.
На кухне она набрала воды в чайник, а тут и Сергей подошел и подал ей аккуратный сверточек в белой салфетке. Она раскрыла, перед ней на прямоугольной белой тарелочке лежало упакованное в целлофан маленькое шоколадное пирожное.
         – Какая прелесть! – сказала Лена, надорвала целлофан, достала и укусила пирожное, затем протянула мужу. – Хочешь? Хотя ты наверное у Карнауховых наелся этих пирожных. А знаешь, это самолетное пирожное, там такие все время подают, если длительный перелет. Хорошая работа, вкусная! – и она отправила остатки пирожного в рот.
         – А тарелочка какая необыкновенная,  легонькая а вроде фарфоровая, такую и не знаю где купить.
Лена повертела тарелочку в руках и повернула обратной стороной. Посредине, под облицовочной глазурью была надпись: «Аlessa for Aeroflot”:
        – Смотри, это самолетная тарелочка, аэрофлотовская. Специально для них делают, пассажиров кормить. Это он на работе взял, а пирожные, я вспомнила,  когда мы в Израиль летели, нам такие давали. Смотри какой парень хозяйственный, привез родителям подарки.
Сережа взял тарелочку, повертел в руках, посмотрел штамп назади, поставил на стол:
         – Подарки подарил, надо же. Это он украл все, и бутылочки, и пирожные, и тарелочки.
         – Скажешь тоже, украл. – Лена вдруг заговорила громко. – Да ты бы тоже украл, такую тарелочку!
Чайник закипел, покипел и выключился, но никто чай не наливал. Как-то расхотелось пить чай.
         – Я бы украл? Ты думаешь, что я бы тоже украл? С какой стати? Что я, ворую что ли все время?
         – Воруешь, не воруешь, что ты разошелся? Ну не воруешь, не воруешь, нечего тебе украсть, что у тебя на работе есть такого интересного взять? Вот и  не берешь, нечего потому что.
         – Ты с ума сошла, что ты говоришь такое? Я  в жизни чужого не брал, у нас вся семья такая, мы не воруем, потому что нельзя брать чужое.
         – Ой, ой, ой, семья у него такая, подумайте! А у меня значит не такая, мои значит все воры и взяточники! А вот ручка у тебя, домой принес, и Федору такую давал, а это ручка с работы, украл ты ее, вор ты значит как все и нечего тут!...
Сергей вытер нос пальцами, потом понюхал руку – пахло Ленкиными подмышками. Он подошел к крану и стал мыть руки с мылом. Лена сама не понимая зачем сказала, сдержанно, практически  без крика:
           – Что ты в кухонной раковине руки моешь? Я тут посуду мою, продукты, а ты руки с улицы суешь. Иди в ванную, там и мой.
           Сергей вытер руки бумажным полотенцем и вышел из кухни. Квартира хоть и трехкомнатная, а идти особо некуда. Он сел в зале на диван и взял планшет со стола. Мама говорила «зала», никогда не говорила «гостиная».
Федор вышел из своей комнаты, есть захотел. Наушники на голове как приклеенные. Молча прошел на кухню мимо отца , там Лена стала его кормить, разговаривать в смысле задавать вопросы, он ей что-то отвечал, хамил, конечно, но не очень, в пределах.
Надо спать ложиться, а где? С Ленкой в одной постели как-то нет... ноги не идут. Сергей взял комплект белья в шкафу и стал ждать когда Федор наестся и вернется к себе.

Финал апофеоз

Сергей и Лена развелись через пару месяцев, очень быстро, все говорили. Но они были эффективными менеджерами среднего звена и оба хотели побыстрее  все завершить и больше уже не встречаться без крайней необходимости. Квартиру разменяли с доплатой на две в разных районах, поближе к работе каждого, счета в банках у них были давно  раздельные и претензий взаимных , по крайней мере таких, чтобы в суде решать, у них не было. Федор остался с Леной, в новой квартире у него оказалась точно такая же комната как и в старой, а все друзья у него были в интернете, так что он переехал – не заметил. Единственный суд у них был – алименты, Сергей решил что так проще будет, и сейчас и в будущем.
Тарелочку Сергей забрал себе. «Ты бы тоже украл!» В новом доме он поставил ее в шкаф на кухне , иногда открывал дверку, смотрел – и закрывал. В душе у него ничего не болело, как и не было, если бы не Федор, вообще можно забыть и не вспоминать. На работе все было норм, за окном показывали зиму, но обещали весну через пару месяцев. Карнаухова подарила Сергею цветок с большими листьями, поставила на подоконник. Надо было поливать, рыхлить землю, подкармливать. Есть причина подойти к окну и посмотреть вдаль, на небо, облака...