Черная вдова

- Однажды, в ответ на мое ворчание, друг произнес поразившую меня фразу: «Я знаю, когда ты родился, тебе это сразу не понравилось». Наверное, так и было, и не запомнилось лишь потому, что тогда я не умел облекать чувства в мысли, а мысли в слова. Много позже я понял, что родители, которых я не помню, не сказали мне главного – я тоже когда-нибудь умру! Они многого не сказали, и за это я их ненавижу, но знаю, они поступили так в надежде, что мне удастся избежать их ошибок, и за это я их очень люблю.
Мне не рассказали, что мы пылинки без рук, без ног, а часто и без головы и не можем плыть против течения, не способны поворачивать, вынужденные тащиться вместе со всеми в пропасть, море или сливной бачок, медленно, а когда и быстро разлагаясь по дороге. Они не объяснили что, лишь отрастив себе руки, ноги или хотя бы голову, можно бороться с течением, и кроме обид и разочарований обрести в итоге собственную мудрость, с которой не так страшно встретить конец.
Никто не предупредил, что умирать придется не раз, и не два, что весь смысл жизни в смерти, и лишь от меня самого зависит, как относиться к ним обеим.
Каждую секунду мы пишем книгу своей жизни без возможности зачеркнуть даже слово, и все остается, накапливаясь и переполняя маленькую хрупкую чашечку под названием жизнь. Этого мне тоже никто не объяснял, как и то, что жизнь должна быть похожа на великий роман, а не на бессмысленные сожаления о пустом.
Я не знал, что навязанные стереотипы это высокохудожественная блевотина, которой мы привычно восхищаемся – тупые искренне, умные лицемерно, а хитрые, чтобы скрасить путь ведущий во мрак.
Никто даже не заикнулся, как сложно, а порою невозможно продираться сквозь неизведанные джунгли собственной личности, и как все, я старался идти протоптанной дорогой, пока не осознал всю унылость пахнущего чужими смертями маршрута.
Никто не объяснил тот удивительный парадокс, что самая разрушительная сила в природе это жизнь, и лишь она способна уничтожить то единственно ценное, что есть в каждом – нашу внутреннюю Вселенную, что умирая, мы убиваем все, что когда-то составляло с нами одно целое. 
Мне не говорили, что принятая мораль похожа на эмоциональный онанизм, не приносящий ни удовольствия, ни расслабления, а быть самим собой роскошь, доступная лишь безумцам – бездумная, не имеющая ничего общего с истинной храбростью решившегося отрастить себе голову и попытаться плыть если не против течения, то хотя бы поперек.
Никто не открыл простой истины, что те, в которых мы влюбляемся и те, кого любим не одни и те же, что любовь это бесконечный процесс в стремлении понять другого, где нужно вовремя остановиться, чтобы не разрушить последние остатки иллюзии. И уж точно никто предостерег от остановки, потому что, перестав интересоваться, ты перестаешь любить.
Нам кажется, что простые отношения понятны, а значит крепки, но простота обманчива и потому она хуже воровства. Нет ничего хуже выжигающего душу обмана, особенно, когда обманщик ты сам. Мне не растолковали, что обманывая других, я обманываю и себя, отравляя собственную жизнь несъедобными кусками лжи.
Я не знал, что жизнь абсурдна и есть лишь миг, когда все становится на свои места, когда все так, как надо. Но это лишь миг, отделяющий жизнь от смерти, после которой ни ты, ни тебе никто не нужен.
Не говорите мне правды, она не нужна, от нее я трезвею и начинаю думать, что очень больно. Мыслить всегда больно, особенно когда понимаешь, что большую часть жизни ошибался, не осознавая себя смертным.
Меня не научили, для чего мы являемся в этот мир, что жизнь должна быть ослепительно яркой и непохожей на жалкое прозябание в погоне за бесполезным там, куда мы все когда-нибудь придем.
Нельзя бояться жить, и тогда смерть не ужаснет своей неотвратимостью…
_____________________________________________

Латродекта потянулась, распрямляя все свои восемь лап и, лениво пошевелив жвалами, равнодушно спросила:
- Все сказал? Ну, пора!