Огонь

I
Я путешествовал на машине от города к городу, отыскивая интересный материал для газеты, ежемесячного новостного издания, офис которого расположен в городе Ландскирхен, стоящем на реке Мангфалль. В одном из тихих городов, тех, в которых никогда не происходит ничего стоящего, мне сообщили, что мне следует направиться от городского поселения на юг, если я храбр духом и желаю получить захватывающий опыт. Тон, которым это было сказано, удивил и привёл меня в дрожь, однако, так как я намерен был сохранить работу, мне следовало прислушаться к туманным указаниям горожан, что я и сделал.
Само небо и окрестности того, к чему я приближался, настораживали и лишали меня последних надежд на тихую, спокойную журналистскую деятельность. Если вы слышали когда-нибудь настолько угрожающую тишину, то вы поймете почему я так боялся каждого звука, кроме шума двигателя моей машины.
Внезапно мою голову пронзила острая боль, продлившаяся, как мне показалось, не больше двух секунд. Когда я оправился от неё и взглянул на дорогу, то к своему ужасу обнаружил, что дорога по которой я ехал вперёд исчезла, и теперь моя машина вместе со мной стоит недалеко от невысокого холма, на вершине которого покоиться приземистый дом, который не был отмечен на моей карте. Ориентируясь на узнаваемые объекты мне удалось понять в какую сторону следует двигаться, чтобы вернуться назад. Но стоило ли оно того? Кажется, мне должно открыться таинство, о котором шептали местные в городе. Если опасность присутствовала, то почему я оказался перед домом, а не в овраге или на склоне горы, готовый полететь с неё вниз? Так или иначе, я решил не терзать себя размышлениями о том, что могло меня ожидать, ступи я внутрь дома, поэтому принял решение уехать прочь.
И в этот момент мой мозг пронзила чудовищная мысль — в машине кончилось топливо. Значит, я приехал сюда сам или, возможно, меня что-то сюда привезло, но это менее вероятно, так как я не заметил, чтобы мой ремень безопасности был закреплён иначе, а моя поза в кресле ярко свидетельствовала о том, что я никуда не пересаживался с водительского места. Итак, на меня нахлынул ужас от осознания того, что мне предстоит найти в этом жутковатом доме на пригорке канистру с бензином и унести отсюда ноги, забыть навсегда об этой местности как о страшном сне.
Направляясь к дому, я опять-таки заметил отсутствие каких-либо звуков, что показалось мне не просто странным, но и очень нехорошим и пугающим признаком. Я ступил в дом. В нём было всего два этажа, я почти доставал до потолка первого головой, что создавало дополнительный дискомфорт, учитывая царивший в доме полумрак. Так как на первом этаже я не смог обнаружить ничего ценного, мне пришлось подняться на второй, как бы страшно это не было, ведь меня заставлял прислушиваться каждый мой шаг по скрипучим доскам, устилавшим пол.
Но всё произошедшее меркнет перед тем новым опытом, который ожидал меня на втором этаже. Я открыл первую попавшуюся дверь, за которой меня встретила тёмная по углам комната, освещавшаяся объектом, столь ярким для меня, что я невольно заслонил рукой ослеплённые глаза. Подойдя к предмету, источавшему свет я почувствовал невероятное желание прикоснуться к нему, исходившее, как потом стало ясно, от этого самого объекта, проникая в мой уставший от всех бед разум.
Я дотронулся до яркого предмета, ожидая, что тот причинит мне невыносимую боль или заставит испытать то же состояние, во время которого я в беспамятстве гнал машину сюда, однако ничего из этого не произошло.
Я с облегчением поднял голову и только тут до меня дошло, что моё окружение меняется, так как раньше мой взор затмевал свет этого объекта. Всё вокруг меня: книги на полках, вместе с самими полками, застеленная кровать, стоявшая в углу, и небольшой стол, располагавшийся поодаль, начали растворяться и исчезать, растираться о саму ткань пространства под действием этого таинственного света, не оставляя после себя никакого напоминания о своём недавнем существовании. В ужасе я выбежал из этого дома, что, впрочем, не помешало таинственному свету продолжить выводить всё вокруг себя за грань моей видимости. Впрочем, уходить не было смысла, так как стираться начало и моё тело, первое подвергнувшееся этому невероятному по своей природе воздействию. Спустя непродолжительное время я уже не мог отдавать себе отчёт от том, где нахожусь, так как окружающий меня мир теперь не существовал для меня, я оказался подвешен в пустоте рядом с этим таинственным светящимся объектом, а вокруг меня, куда хватало глаз, простиралось звёздное небо. И тут Он, я мысленно называл его огнём, разросся столь сильно, что скрыл от меня все спасительные звёзды, мерцавшие далеко передо мной и заставлявшие меня ещё чувствовать себя частью материального мира. Я понял всё, больше меня не существовало для мира, моя душа унеслась в далёкое путешествие к мирам столь удивительным для обычного человеческого восприятия, что мне потребовались, как я чувствовал, тысячи лет для того чтобы понять даже базовые логические законы тех миров. Я припоминаю о подобном случае, знакомый рассказывал мне о двух юношах, что расшифровали древний язык, открывший им знания одной из древнейших цивилизаций Земли, позволивший ощутить такой же несравненный опыт, как тот, что испытываю во время своих странствий я, но их случай продлился всего несколько минут и был описан очень скупо, так как почти ничего не оставил в их памяти за исключением самых ярких и необычных образов, я же пребываю в таком состоянии вне всего и чувствую, что привычное ощущение времени для меня теперь не имеет значения, впрочем, как и пространственные ограничения, наложенные на моё тело, которое оставлено позади. Из всех цивилизаций, существования которых я стал свидетелем я выделяю для себя прекрасную по своей природе, но отвратительную для человечества расу разумных грибковых, чьи колонии существуют во всём гигантском облаке Оорта, на которое действует гравитация Солнца. Однако настоящей жемчужиной является карликовая планета Юггот, располагающаяся за Нептуном, в слабоизученном человечеством поясе Койпера. Чёрные и прекрасные здания на этом далеком космическом тела взбудоражили моё воображение при первом опыте лицезрения их. Я отдал бы всё, включая свою душу, ради шанса стать частью их сообщества, однако, боюсь, я не существую для обычного материального мира и более не представляю никакого интереса для существ, его населяющих, что, впрочем, не может оградить их от моего непомерного интереса к исследованию.

II
Я очнулся от череды этих прекрасных образов, чтобы обнаружить себя как что-то, не имеющее конечностей, а также глаз и других органов чувств. Бывший журналист теперь подвешен в неизвестности после того как таинственный огонь вывел его, вернее, меня, из осознания себя как человека. Я запечатлел в своей памяти те миры, что посетил, будучи без тела и без ощущения себя как части материального мира, однако теперь осознаю невозможность предположить длительность того, что со мной происходило. Были ли это тысячелетия или все эти образы предстали передо мной за секунду как яркий, разноцветный калейдоскоп, а потом сжались в одну точку и исчезли, оставив наедине с осознанием того, что я снова ощущаю себя как что-то живущее.
По всей видимости у меня нет мышц и какой-либо кожи, чтобы ощутить свои прикосновения к окружающему миру, но тогда встаёт вопрос о том, где же я нахожусь? Со всей определенностью я ощущаю себя, но не могу познать ничего из окружающего меня мира путём, кроме лишь анализа тех фактов, которые мне известны. Ощущение себя оторванным от мира ужасает до глубины души, но раз я её жив и могу спокойно анализировать ситуацию, то стоит ли так переживать? Я начал извлекать из памяти по кусочкам те знания, что были мною приобретены в период моих странствий без тела и пришёл к выводу, что таинственный Огонь был чем-то вроде эксперимента одной из высокоразвитых рас над человечеством, запертом на своей скромной планете у края галактики. В моём воображении предстали тёмные башни городов Ми-Го, расы, что была столь дружественна к человечеству, что несмотря на всё технологическое превосходство не стала вмешиваться в дела землян, ограничиваясь только добычей полезных минералов из почвы нашей планеты. Юггот, их перевалочный пункт при путешествии из своих миров на Землю и обратно, по праву можно назвать жемчужиной Солнечной системы, однако, к моей жалости, достичь его своими силами жителям Земли не представляется возможным, так как расположен он далеко за орбитой Нептуна, в поясе Койпера, начинающегося приблизительно в четырех с половиной миллиардах километров от нашего светила.
Внезапно я ощутил, что мой подвешенный в пустоте мозг принимает звуковые сигналы внешнего мира, это значило, как я подумал, что каким-то образом функционирование моих ушей было восстановлено. Я слышал низкое гудение, раздававшееся, казалось, отовсюду, а также глухую речь, походившую на человеческую, но безэмоциональную и отрешённую.
Следующим наступил черёд восстановления моего зрения, и хотя обзор был достаточно ограничен, я мог лицезреть стол, на котором стоял прозрачный цилиндр с прозрачной жидкостью, в которую был помещён человеческий мозг, я с ужасом представил себе положение того несчастного, что был заключён в этой прозрачной банке, рядом располагался странного вида прибор, назначения которого я не мог понять. Продолжая оглядывать комнату, насколько это позволяли мои глаза, я увидел их, чей облик мне запомнится, пожалуй, до скончания дней, разумная раса, прибывшая в Солнечную систему из звёздных систем созвездия Большой медведицы и выбравшая Юггот своим перевалочным пунктом, Ми-Го, известные своими экспериментами над сознанием, похоже, вернули мою душу в моё тело.
Впрочем, я смог убедиться в ошибочности некоторых своих рассуждений, когда один из них опустил одну из своих конечностей на цилиндр с мозгом, глухо лязгнувший от прикосновения. Я осознал, что этот лязг я услышал не так, если бы мои уши находились примерно там же, где и органы зрения, но там где стоял неизвестный мне прибор, восполнявший, как я теперь понял, слуховую функцию моих отсутствующих ушей. Это был мой мозг, я и есть тот несчастный без настоящего тела, заключённый в цилиндр и имеющий страшный шанс лицезреть свой мозг со стороны. Крик ужаса вырвался из моего рта, но прежде чем я успел понять, что меня никто не услышит раздался глухой звук, напоминавший протяжное лязганье, доносившийся от предмета, находившегося за прибором, служившим мне глазами.
Голова одного из Ми-Го засветилась и послышалось гудение, обозначавшее, как я потом понял, приказание замолчать и повиноваться. Другой представитель загадочной расы глухо проговорил мне перевод и добавил, что моя судьба зависит исключительно от них и мне следует выслушать то, что они собираются мне сказать.

III

Из дневника Томаса Йохансена

Мой знакомый, журналист по имени Альберт Уилмарт, названный, если мне не изменяет память, в честь своего прадеда, таинственным образом исчез во время сбора материала для газеты, на которую он работает. Выдвигались самые невероятные теории, вплетающие в эти события загадочные, неизвестные человечеству расы, впрочем, я не стал даже рассматривать этот жалкий мистицизм, основанный на древнейших поверьях рода людского. Так как надежды на случай возлагать было нельзя, я решил, что следует разослать письма во все самые влиятельные новостные агентства и даже объявить награду тому, кто найдет моего пропавшего товарища.
Прошли недели, но мне так и не удалось узнать ничего нового, Альберт словно провалился сквозь землю, не оставив после себя и следа. Я отношусь с огромным скепсисом к любым историям, включающим различные невероятные события, в связи с этим я не нашёл ничего предосудительного в том, чтобы рассказать своему товарищу историю о двух молодых людях, лицезревших, со слов одного из них, нечто такое, из-за чего они оба были изолированы от общества, ввиду помешательства одного из них, Георга, если я не ошибаюсь, и внезапно возникшей пиромании второго, которого звали Йоханом. Как я теперь понимаю, именно этот случай побудил Альберта к безрассудному путешествию, возможно, имевшего мало общего с обычной журналистской поездкой, впрочем, он мог и сам не отдавать себе отчёта в том, что же его на самом деле подтолкнуло к этому. Впрочем, моё неверие подверглось сильнейшему удару, когда я получил по почте посылку, к которой прилагалось письмо, гласившее, что я найду внутри всё, что мне нужно знать о случае Альберта Уилмарта.
Я принёс посылку домой и распаковал её, обнаружив внутри неё прибор таинственного свойства. После того, как я прикоснулся к нему он ослепил меня светом, исходившим изнутри и притягивавшим моё внимание. Похоже, что таинственный агрегат показывал мне происходившее с Альбертом, также я мог явственно слышать его мысли так, если бы они были моими. Я увидел всё произошедшее с ним до того момента, когда он вошёл в контакт с таинственным светящимся предметом. Внезапно я «вернулся» обратно и обнаружил себя всё еще прикасающимся к странному прибору. Из него зазвучал глухой голос, рассказавший мне о том, что же произошло с Альбертом дальше. Я не смог понять того, кто же нашёл его, так как говоривший обозначил их только в виде местоимения: «мы нашли его». Завороженный я слушал, как мне открывается пугающая правда о том, как моему другу удалили часть воспоминаний, так как был серьёзный риск того, что тот сойдёт с ума. Я также получил исчерпывающее описание чудовищной операции над ним, после которой его мозг был извлечён из тела и помещён в специальный цилиндр, так как в своём нормальном теле Альберт бы не смог пережить транспортировки. Они путешествовали с ним на свою колонию, расположившуюся во внешнем поясе астероидов, на Югготе. Правда, мой друг был столь заворожен разворачивающимся вокруг великолепием, что был не в состоянии осознать шокирующую его истину: у него больше нет полноценного мира, а его восприятием с невероятным искусством управляют, вычищая из памяти все неприятные детали, которые могли бы навредить ему.
Но тут я услышал то, что шокировало меня ещё больше. Мой друг, из-за чрезмерной эмоциональности после осознания себя в качестве лишь мозга без тела, был ликвидирован. Я с ужасом откинулся на спинку кресла, оторвав руки от прибора, не в силах слушать более. Схватившись руками за голову я осознал, как несправедливо Альберт был уничтожен, так как любой человек бы не смог принять таких изменений, по крайней мере сразу. Холод в голосе говорившего пугал меня не меньше, полное отсутствие эмоций у такой высокоразвитой расы, играющей с человеческими судьбами, не может не повергнуть в шок. С тех пор я с ужасом оглядывался при каждом шорохе за моей спиной, ведь мне предстоит прожить остаток жизни осознанием того, что я сам могу стать жертвой такой же чудовищной несправедливости по отношению к нам, людям, со стороны этой загадочной расы.