Жизнь за двоих

В Пятигорске только открылась эта частная клиника. Докторов собирали лучших со всего края. Она приехала лечиться, её и повели туда. Врач записала данные в карточку и спросила: " У Вас бывали раньше проблемы по эндокринным заболеваниям?"
-Раньше не было — сказала она.
Но на втором приеме, через денёк, вдруг вспомнила:
-У меня была операция когда-то давно, в детстве...
...

Они с родителями приехали в Минск. Город был заснежен, на улице стоял январь.
Шли школьные каникулы в 4 классе. Мама очень долго готовила ее морально к этой поездке, говорила, что в том городе есть доктор и он поможет. Как поможет и чем — было не понятно, но верилось в лучшее.
Госпитализировали одну.
Родители жили в гостинице, но каждый день приходили и приносили гостинцы: булочку марципановую и одну бутылочку свежего молочного кефира. В условиях гостиничного номера мама большее ничего приготовить не могла. Марципан был вкусный, вкус остался любимым на всю жизнь...

В больничном отделении было много детей. На вид они все были здоровы, но все чего-то ждали от того же кудесника доктора, про которого вдохновенно рассказывала ей мама.
Дни шли за днями, но ничего не менялось, пока в больнице не объявили карантин по гриппу и всех детей распределили по взрослым отделениям. Она попала в отделение ожогов. В палате с ней лежала какая-то обугленная женщина, с белыми бинтами на совершенно черных руках и ногах. Жуткое зрелище.

Маму к ней пускать перестали, но палата была на 1 этаже, родители подходили к окну, и они переглядывались через стекло. Ей хотелось к ним, мама гладила через стекло её руки, а потом приносили передачу- марципан и кефир. Она дожидалась, когда мама и папа уйдут и начинала плакать, запивая слёзы кефиром и разбавляя сладостью марципана.
Так прошло недели две, а потом ее повезли в операционную.
Мама сказала, чтоб не боялась, что она уснет, а когда проснётся утром, то мама будет рядом. Маме она всегда верила.

Открыв глаза, она не смогла понять, где находиться. Вокруг было темно. Попыталась позвать, но голоса не было, горло саднило. Положение своего тела определила, как лежащее на кровати, а на противоположенной стене — огромное окно. За ним было зимняя ночь. Было страшно и холодно в пустой комнате.

Вспомнила, что она в больнице, после операции. На животе нащупала холодное и тяжелое. Грелка со льдом — это была она — давила, а под ней вскипала острая боль. «Надо дожить до утра. Не умереть. Утром обещала прийти мама, она не обманет.»

В доме напротив окна все было темные и только на одном этаже включилась у кого-то настольная лампа. Ухватившись взглядом за этот лучик, стараясь не моргать она смотрела на слабый этот свет с надеждой и страхом...
Утром маме она рассказала, как следили за окном в доме напротив и загадала, что не умрёт, если свет в том окне не погаснет...
— Дай Бог здоровья тем людям, что не выключили лампу — сказала со слезами мама...

В подростковом возрасте она прочла рассказ О. Генри про последний листочек на дереве и вспомнила тот свой свет в ночном окошке...
...

Через несколько лет...
Они отдыхали на море. В пансионат привезли новый американский фильм «Белые розы для моей черной сестры». Фильм как-бы про расовую дискриминацию, но в середине просмотра маме стала плохо с сердцем, подскочило давление, вызвали скорую помощь. Пока маму откачивали она твердила только одно: «я только теперь поняла, ЧЕГО все неделями ждали тогда, а мы еще так возмущались, почему для каждого ребенка предоперационный период так затянут...»
...

Она вынырнула из воспоминаний, повернулась к врачу пятигорской клиники и сказала:
— В детстве мне сделали подсадку гипофиза от донора, но я не знаю, как называлась та операция. У меня смутные впечатления, что она была экспериментальная и не совсем разрешенная, судя по тому как нас, детей, прятали по разным отделениям больницы тогда...
Брови у молодой женщины врача взлетели вверх:
— А кто делал операцию Вы помните???!!!
— Очень приблизительно. Как «лошадиная фамилия». Но будто бы была похожа на...
Она извлекла из памяти близкие по звучанию фамилии и изумленная докторша их записала. По выражению ее лица было понятно, что она не очень-то и поверила. Они распрощались на пару дней. При следующей встрече и окончательном прощание молодая докторша вручила ей презент и проникновенно сказала:
— У каждого врача есть в жизни пациент, который ему приоткрывает новые горизонты в профессии. Для меня такой стала наша встреча. Никогда бы я не узнала о таких экспериментальных операциях в СССР, если бы не Ваш рассказ. Я перетрясла массу литературы, весь интернет и столько узнала интересного по этому конкретному вопросу! Вы потрясли мое воображение как пациент и как человек, который с такой легкостью может не вспоминать о такой рискованной операции! И я, как врач, очень благодарная Вам за это!

— Мы тогда не понимали сути операции... И да, я не встаю утром и не ложусь вечером с мыслью, что живу с чужим донорским органом... Я даже не очень представляю, какую роль всё это сыграло в моей жизни: положительную или может и не очень. Просто живу с благодарностью...

Написано в январе 2017 года.