Андрей Антонов. Свеча. мистика. книга 2. ч. 11, 12

Часть 11.                ИЗДЕРЖКИ  ВООБРАЖЕНИЯ

Глава 1. «А, чтоб ты, на свою голову!» Куда уехал Семен. Фигурная композиция в тумане.

                Нет лучшего художника,
                чем наша фантазия, особенно,
                когда сюжеты навязывает страх.
               
               
- Так он и бродит до сих пор вокруг этого аула, надеясь отыскать Аксулу, - сказал Цыган, - говорят, что появляется только в новолуние. А я столкнулся с ним на рыбалке, так никакой луны на небе не было.
 - И что? Ты видел его? – спросил Герман.
 - Мы же деда искать собирались, - сказал Цыган вместо ответа, - Расскажу еще, успеется.
 - Что-то некомфортно мне, господа, - поежился Владимир, оглядываясь на берег реки, где еле слышно шелестел камыш, тревожимый легким движением воздушных масс.
 - Бр-р-р, - содрогнулся Олег и первым забрался в салон автомобиля.
 - Езжай вдоль берега. Скажу когда свернуть, - обратился Цыган к Владимиру, с удовольствием усевшемуся на водительское место.
 На поиски старика ушло еще около часа. Первым его увидел Олег. Вернее, не его, а высокую худую собаку, которая всегда участвовала в экспедициях Есеке-ата. Длинноногий пастуший пес, худой как велосипед, услышал звук двигателя и залаял, поглядывая то на деда, то на машину. Старик оглянулся, приставив ко лбу козырек - ладонь, прикрываясь от солнечного света. Узнав автомобиль,  крикнул на собаку, которая сразу присмирела и уселась у ног хозяина.
- Весь бензин спалили, - сказал Владимир, доставая из багажника полупустую канистру.
- Хватит хоть до ближайшей заправки? – спросил Талгат.
- Если ты скажешь, где она эта ближайшая заправка, я тебе отвечу. Последовала тишина, поскольку ни Талгат, ни остальные участники экспедиции не знали ответа на этот вопрос. Подошел старик, поздоровался за руку и поинтересовался «с кем имеет честь».
 - Это мои друзья, Есеке-ата, - ответил Олег, - За мной приехали. Хотелось бы узнать, что дальше делать? Семен сбежал, да еще и доску прихватил. Дед пожал плечами. Потом посмотрел на Олега и спросил:
 - А ты кто? И снова приставил ладонь ко лбу, внимательно вглядываясь в лицо собеседника. Парень не смутился и не растерялся, вспомнив, как несколько раз заново  здоровался и знакомился со стариком во время первой встречи.
 Я – Олег. Еще был Семен. Вот такой, невысокий, - показал он приблизительный рост сбежавшего, - Вы нас к камню водили.… Ну, это… Алга, комсомол, Цаган Убугун…
 - Услыхав последнее, дед встрепенулся:
 - А! Олег! Йа, йа! – обрадовался старик, - А этот кто? – показал он на вновь прибывших.
 - Это за мной приехали, - снова начал объяснять Олег. Семен сбежал и доску…
- Семен хитрий змея, я ему говорил: «Не ходи направо». К Белому старику поехал твой Семен.
 - К какому старику? – спросил Цыган.
 - Я понял, - сказал  Олег, - На Алтай рванул. Куда только? Алтай – большой!
 - Ему надо дом в лесу.
- Избушка?
 - Да. Его она послала.
 - Степановна? Парни слушали разговор, открыв рот, не понимали о чем идет речь и с уважением поглядывали на Олега.
 - Дом в лесу. Сначала пещера. А дом – главный. Там все будут. И Семен.
 - Смотри-ка, наш бледнолицый брат с дедом здорово спелись, - тихонько сказал приятелям Талгат. «Ну-у-у! Что ты!», - согласился Владимир, а Герман выпятил нижнюю губу, нахмурил брови и покачал головой, что означало глубокое признание возросшего авторитета младшего товарища. Есеке-ата сказал еще несколько загадочных фраз, смысл которых был так же понятен только Олегу, попрощался и снова направился в степь.
 - Дед, когда дома будешь?! – крикнул Цыган   вдогонку.
 - Завтра, - ответил старик, но так тихо, что вряд ли кто услышал его слова.
 - Ладно, не маленький, - улыбнулся Цыган. Учитывая столетний  возраст деда, парни полностью разделяли последнее утверждение.
 - Ну, и что делать будем? – спросил Владимир на правах человека, от которого зависело, в какой точке земного шара будет находиться   компания в ближайшее время.
 - Сколько ехать до Барнаула? – все посмотрели на Талгата. Тот, достал карту, расстелил ее на траве и принялся прикидывать приблизительный километраж….

- Сегодня переночуете, а завтра с утречка пораньше и отчалите, - предложил Цыган.
- Да, поздно уже. Скоро темно будет, - согласились парни.
- А ты, что, в город не поедешь? Мы же по любому мимо ехать будем, - спросил Олег.
- Я еще с недельку у деда побуду. Да и дождаться надо, когда из степи вернется. Старый он, хоть и крепкий. В его годы в любой момент может что угодно случиться, дай аллах ему долгих лет жизни.
 - Как насчет вечерней зорьки? – поинтересовался Олег.
 - С превеликим удовольствием! – поддержал Цыган.
 - Я – пас, - сказал Владимир. Талгат и Герман тоже отказались. После ужина Олег с Цыганом собрали все необходимое, включая насос и резиновую лодку, и вдвоем отправились на рыбалку.
 - Что, может партеечку? – предложил Талгат и принялся расставлять шахматные фигуры на доске.
- А что, давай, на сон грядущий, - согласились Герман и Владимир, - Играем на вылет и - спать. Герман проиграл первую партию. Владимир вторую. Естественно, что ни о каком сне теперь не могло быть и речи. Владимир уступил место Герману и тот, применив все, что смутно помнил  о защите «Кара-Канн», на этот раз выиграл и, довольный собой, раскрасневшись и напевая какую-то попсовую мелодию, с удовольствием расставил фигуры
 - Рано пташечка запела, как бы кошечка не съела! – сказал Владимир, усаживаясь напротив с решительным видом человека, категорически настроенного на победу. Сдвинув вместе черные белогвардейские брови, он уставился на доску и отрешился от окружающего мира. С таким умным сосредоточенным видом он непременно должен был выиграть, но в этот  момент за окном неожиданно завыла собака. Вой был настолько жалобный, тоской и болью пронизывающий сердце, что Владимир вздрогнул и  забыл какую партию собирался разыгрывать.
 - А, чтоб ты, на свою голову! Как говорила моя бабушка, - произнес Герман и глянул в окно. Полная луна висела над крышей соседского дома. Удивительно яркая и круглая смотрела она на заброшенный в степи аул, создавая в сочетании со зловещим воем жуткую гармонию дьявольской ночи. Тревожное настроение не давало думать о шахматах и, сыграв эту партию в ничью, парни решили выйти покурить.
 - Полнолуние, однако, - ухмыльнулся Владимир.
 - Ердена вспомнил? – догадался Талгат.
 - Поздравляю, господа, накликали, - дрожащим голосом сказал Герман и застыл, держа сигарету в зубах. Это было не в его стиле. Только что-то более значительное, чем занятые руки могло заставить его курить, не вынимая сигареты изо рта и щурясь от дыма. Сейчас он был похож на высококлассного столяра или механика, выполняющего срочную работу и у которого совершенно нет времени на перекуры.
 - Ты о чем? – спросил Талгат и огляделся по сторонам. Некурящий Владимир придвинулся ближе к товарищам и тоже начал озираться.
 - Туда смотрите, - указал Герман в конец улицы, выронил сигарету и даже не заметил этого. Ночь была прохладная, густой туман поднимался от земли, образуя тяжелые серые облака, медленно плывущие у крайних домов тихой ночной улицы. Совершенно беззвучно, в облаке тумана двигался всадник на лошади. Композиция имела объем и в то же время была настолько прозрачной, что сквозь нее можно было видеть заборы и дома этого странного поселения.  Уплывая все дальше, видение больше походило на тень отраженную облаком, и уже трудно было понять, что это: всадник, тень или только видение, нарисованное фантазией, разбушевавшейся после услышанных историй. Мимо парней, поджав хвосты и оглядываясь, пробежала стайка из нескольких собак, совершенно не обратив внимания на наших героев. Это еще добавило беспокойства, ведь те же собаки несколькими часами раньше уделяли парням столько агрессивного внимания, что без вмешательства Цыгана невозможно было выйти из машины.
 - Нифига себе, чешут! – сказал Талгат, глядя вслед удирающим собакам.
 - И нас не замечают. Даже обидно, - почти шепотом добавил Владимир. Когда друзья снова глянули в ту сторону, где только что проплывала лохматая лошадь с джигитом на спине, то ни облака ни тени, или что там было в действительности, уже не было.
 - Концерт аяк талды, - сказал Герман, - предлагаю все же поспать, господа. Путешествие нас ждет долгое.

Глава 2. «Туман в нашу сторону движется». Многоборье по пересеченной местности. Прекрасная рыбалка с неожиданной развязкой.      
               
                Кто-то, пройдя прививку жестокостью,
                сам становится жестоким, а кто-то
                становится добрее и ненавидит
                жестокость.
               

 Цыган не обманул – рыбалка и правда удалась. Клевало не часто, но зато рыба была крупная, не то, что на реке дачного поселка. Олег поймал даже несколько приличных карасей почти с ладонь размером. Cтемнело, но парни продолжали рыбачить. Полная луна, с интересом наблюдала за их занятием и поплавки, заметно выделялись на фоне речной воды. Небо было чистое, звездное, рыбаки молча сидели в резиновой лодке, уставившись каждый в свою точку и лишь изредка  отвлекались на ночные пейзажи.  Темнота надвигалась медленно  и незаметно для глаз, окружающее неплохо просматривалось и даже были видны заросли камыша и контрастирующая с темной рекой светлая полоска берега. С каждой минутой становилось прохладней и от разогретой за день воды начал подниматься туман, который постепенно становился все тяжелее и гуще. Олег уже почти не различая поплавка, глянул по сторонам и не увидел ничего кроме белых облаков, все плотнее окружающих лодку. В какой стороне находился берег, теперь можно было только догадываться.
 - Слышь, Цыган, а где поселок?- обратился он к товарищу. Тот сидел, склонившись к воде и старался не упускать из виду, пропадающий в тумане поплавок.
 - Тихо, у меня клюет. Задолбала уже, несколько раз подходила, - снова склонился он к воде. Голова его свисала на грудь, казалось, что он дремлет, убаюканный сумеречной тишиной, чистым воздухом и однообразной картинкой слегка подрагивающего поплавка.
 - Она не клюет, она нюхает, - улыбнулся Олег, вспомнив, как говорил в таких случаях  отец – заядлый рыбак, который, собственно, и привил сыну любовь к этому занятию. Ни единого движения не ощущалось в воздухе, вода в разорванных просветах светилась как зеркало и отражала луну. Олегу показалось, что он сам задремал на какое-то мгновение. Странные бестолковые мысли и образы мелькали в голове, однако понимание того, что это не настоящая реальность еще не покинуло тягучее ленивое сознание….
   Вдруг совсем рядом зашелестел камыш и раздался тихий всплеск. Олег вздрогнул и глянул в сторону, откуда доносились звуки: только туман и больше ничего не было видно. Цыган выпрямился и начал озираться по сторонам. В свете луны его загорелое лицо казалось белым, словно мраморным, а в глазах, даже в сумерках, читалась тревога.
 - Что с тобой? – спросил Олег, заметив, как переменился товарищ. Вытянув шею, он медленно крутил головой пытаясь проникнуть взглядом сквозь стену тумана, который начал еле заметно приходить в движение и менять очертания. Оттеняя друг друга, облака   принимали странные формы, походившие на фантастических животных, сбившихся в одно огромное стадо,  молча переправляющееся   на другой берег.
 - Он где-то здесь, - тихо сказал Цыган. В его голосе слышался такой страх, что Олег, забыв про поплавок, тоже начал озираться. Продолжая двигаться, облака создавали причудливые тени, способные человеку с мало-мальски развитым чувством воображения, нарисовать себе все, что угодно. В какой-то момент, Олегу показалось, что он видит всадника, скользящего по воде как по льду и медленно приближающегося к лодке.  И вдруг закричал Цыган. Это был ни на что не похожий крик насмерть перепуганного человека. Олег обернулся и увидел, что  за круглые резиновые  борта лодки держатся вынырнувшие из воды, мертвенно белые руки - настолько правдоподобные, что даже смяли толстую резину лодки в местах прикосновения. Он схватил алюминиевое весло и ударил  по обросшим длинными ногтями пальцам. Весло сильно срикошетило, вырвалось из рук и упало в воду. Раздался всплеск и в том месте, где упало весло, из воды показалась голова, обвешанная тиной и водорослями. Черные дыры пустых глазниц выглядели просто жутко. Во взгляде не было ничего человеческого, словно хищный зверь, движимый одной целью: разорвать в клочья свою добычу, утопленник подплыл к лодке и снова попытался забраться на борт. Он был естественно осязаем, но  в то же время прозрачен и нереален, как образ, привидевшийся в ночном кошмаре. Ужас охватил Олега, плохо соображая и действуя по правилам инстинкта самосохранения, он схватил второе весло и принялся колотить им настырного призрака. В лодке было и без того тесно, размахивая, он несколько раз нечаянно ударил и Цыгана, который не успел увернуться,  предпринимая попытки встать на ноги. Когда это ему почти удалось, лодка перевернулась и рыбаки оказались в воде. Вынырнув на поверхность, Олег увидел, что утопленник сидит в лодке, а Цыган невероятно быстро плывет вразмашку, то появляясь, то пропадая в тумане.  До сих пор Олег умел плавать только «по-собачьи», но моментально овладел искусством другого более скоростного стиля. Цыгана он больше не видел и плыл наугад, в ту сторону, куда, по его мнению, двигался товарищ. Ему казалось, что он плывет уже довольно долго, что за это время можно преодолеть Берингов пролив, не то, что каких-то пять-восемь метров. Туман стал настолько густым, что Олег не видел ничего на расстоянии вытянутой руки. Этот бешеный заплыв отнимал силы, вскоре  он почувствовал, что руки не поднимаются, а тяжелая одежда тянет ко дну. Уйдя с головой под воду, он невесело подумал: «Ну, вот, теперь вместе с Ерденом по ночам ходить буду». Голова кружилась, тело не слушалось, Олег начал захлебываться и задыхаться. Кто-то тряс его за плечи, он  открыл глаза и увидел Цыгана, сидевшего напротив него в лодке.
 - Что тебе приснилось? – спросил тот, озираясь по сторонам.
 - Приснилось? – удивился и обрадовался Олег, - Я думал, что утонул!
 - Сваливать надо, пока берег видно. Смотри, какой туман идет, - показал Цыган в ту сторону, откуда двигалась белая туча.
 Все повторялось с самого начала. Снова, как и во сне, начали мерещиться  невероятные образы, тени превращались в фигурные композиции. Цыган заработал веслами, он сидел спиной к надвигающемуся туману. Одна из теней начала приобретать более четкие очертания, превращаясь в уже знакомую фигуру всадника, скользящую по воде в гуще белых облаков.
 - Смотри! - громким шепотом выдохнул Олег. Возглас получился похожим на боевой клич японского самурая, добавив напряженности и без того тревожной обстановке. Цыган оглянулся и закричал тем самым жутким голосом, который Олег уже слышал в своем трагическом сне. Все это превратилось в один неправдоподобный кошмар и началась паника – Олег свесил руки за борт и принялся отчаянно помогать грести, а весла   заработали с такой скоростью, что их не было видно, словно они превратились в пароходные винты. Туман не отставал, а вместе с ним и всадник на грациозном коне обретал все большую реальность. Когда до берега оставалось каких-то три-четыре метра, нервы Олега не выдержали; сбоку от лодки шли заросли камыша, он решил ухватиться за стебли и принципом паромного троса притянуть лодку к берегу. Пальцы не доставали всего несколько сантиметров. Олег сильно наклонился, коснулся камыша и….. перевернул лодку. Нет, в размашку плавать он все-таки не умел, но когда голова показалась над поверхностью воды, он так быстро поплыл по-собачьи, что Цыган, предпочитавший классический стиль пришел к финишу вторым, проиграв несколько секунд. «Многоборье» продолжалось соревнованиями в беге. В этом виде Цыган, будучи почти на голову ниже, показал невероятные успехи. Олег все сильнее отставал от своего товарища, хотя тоже не отличался медлительностью. Сзади раздалось ржание коня, потом топот копыт. Звуки слышались еще далеко, но постепенно становились громче. Впереди горели желтые огоньки,  расстояние до аула определить было сложно, да и бежать от лошади - глупое и бессмысленное занятие. Истерично оглядываясь по сторонам, Олег увидел что-то похожее на неглубокий овраг, окликнул Цыгана и бросился в сторону единственного подвернувшегося укрытия. На дне было сыро, лежать пришлось в грязной луже, так как овраг оказался не таким мелким, как показалось в потемках. Топот приблизился и затих, слышалось только злое нетерпеливое фырканье коня. Стараясь не шевелиться и даже не дышать, Олег и Цыган замерли в луже. Сквозь заросли липкой болотной травы был виден темно-серый  силуэт всадника, пытающегося обнаружить беглецов. Конь не стоял на месте, он топтался, крутил головой и махал гривой. Казалось, что до него можно дотянуться рукой, Олегу даже показалось, что он чувствует запах конского пота. Постояв так минуты три, конь встал на дыбы, заржал и поскакал в сторону Жаманжола.
- Блин, удочки жалко, - посетовал Цыган, когда топот копыт удалился и снова стало совершенно тихо.
- Ты после такого еще рыбачить собираешься? – удивился Олег.
-  А что, просто в новолуние не стоит. Да и, вообще, лучше по ночам не шариться….
- Слушай, Цыган, - неожиданно перебил его Олег, выползая из лужи, -   Мы – взрослые, не глупые люди валяемся в грязи,  прячемся от  какого-то Ердена, которого давным-давно нет на белом свете, а может, никогда и не было. С точки зрения здравого смысла - мы ведем себя неадекватно. Напрашивается вопрос: это что – сумасшествие? Мокрый, испачканный густой болотной грязью, образ мало вязался с высокопарной речью и выглядел, по крайней мере, смешно, если не глупо и жалко.
- Не знаю. Мужик на коне, ржание, топот…. Это было или нет? Ты это видел? Слышал?
- Но, ведь его нет!- воскликнул Олег. Парни выбрались из оврага и уверенным шагом направились в сторону поселения. Яркий свет луны освещал степь, и только аул все еще был окутан туманом, мерцая тусклыми желтыми звездочками догорающих окон.
- А когда он из воды вынырнул, начал залазить и лодка закачалась?! – не унимался Цыган.
- Стоп, - остановился Олег, - Это ведь мне снилось?! – сказал он с ударением на слове «мне».
- Тоже? – как-то уж очень спокойно отреагировал на это заявление товарищ, продолжая шагать по дороге.
- Что значит «тоже»?
- Мне то же самое снилось. Проснулся, смотрю – ты хрипишь, задыхаешься.
- Так это снилось или нет?! – раздраженно спросил Олег, но вряд ли этот вопрос был адресован Цыгану.
 Когда входили в аул, в дальнем конце улицы, где еще клубились облака тумана, неистово завыли собаки. Легкий, едва ощутимый ветерок подул в лицо.
- Туман в нашу сторону движется, - кивнул Олег головой и остановился. Все его разглагольствования о невозможности происходящего утонули в невероятном страхе, который сразу захватил сознание. Какой уж тут анализ происходящего?
- Твою мать, опять Ерден! – выругался Цыган, толкнул онемевшего Олега и бросился к дому. Выли собаки, топали копыта, ржал конь…. Всадник мчался навстречу. Вот уже и крыльцо! Парни вбежали в облако тумана, призрак спешился и тоже бросился к двери! Цыган рванул ручку и влетел в дом, следом за ним ввалился Олег, толкнул  дверь от себя и уперся плечом. Никто не стучал и не толкал  с обратной стороны, но страх был так велик, что Олег навалился спиной и уперся ногами в пол.
- Закрывай, Цыган! – заорал он, - Я держу! Быстрее! Цыган повернул ключ и принялся  подпирать дверь всем, что попадалось пол руку…


Глава 3. «Надо что-то делать, само не пройдет».  «Прибежали санитары, зафиксировали нас»  (Владимир Высоцкий).   Традиционный метод лечения психозов.

                Как поступать, когда факты говорят одно,
                а здравый смысл другое? И какие это
                факты, если они противоречат здравому
                смыслу? И разве может здравый смысл
                опровергнуть факты?
               

 Талгат, Владимир и Герман вернулись в дом и, зевая, занялись приготовлением ко сну. Благо стелить не пришлось – перед уходом на рыбалку Цыган достал матрасы из стенных ниш и раскатал по полу. Предусмотрительно расположил в стороне места для рыбаков, так как не мог предположить во сколько  они с Олегом вернутся.
 - А все-таки, что вы видели? – спросил Талгат.
 - Мужика на коне, - ответил Герман.
 - Не знаю, мужика или бабу, но кто-то на лошади, - подтвердил Владимир.
 - Я то же самое видел, - значит, всадник был?
 - А если бы мы накануне смотрели кино про терминатора, то, наверняка, Арнольда Шварцнегера увидели, - пошутил Владимир.
 - Собаки тоже кино видели? – сказал Герман. Друзья задумались. И чего так страшно выли псы, словно чуяли нечистую силу? Как бы то ни было, время было позднее и надо было ложиться спать, хотя после таких приключений сон вряд ли обещал быть спокойным и крепким.
  Примерно часа в два ночи троицу разбудили ворвавшиеся в дом Олег с Цыганом. Заядлые рыбаки именно ворвались в дом, я не случайно употребил это слово. Разбуженные бесцеремонным шумом Владимир, Талгат и Герман с удивлением наблюдали как полуночники, освещаемые падающим в окно лунным светом,  баррикадируют дверь и окно. В ход шло все: стулья, любимый дедовский столик и даже кресла, которые взгромоздили на кухонный стол, загораживая окно без занавесок. Оба парня были насквозь промокшие, грязная вода текла с них, оставляя лужи на скользком полу. Что-то жуткое было в их поведении и если учесть, что Талгат, Владимир и Герман все еще находились в полусонном состоянии, то можно представить, что творилось в этот момент в их перепуганных душах. Больше всего хотелось, чтобы этот странный спектакль поскорее закончился.  Герман набрался мужества, встал и щелкнул выключателем. Увидев безумно вытаращенные глаза рыбаков, он так перепугался, что остался стоять с поднятой вверх рукой. Олег и Цыган выглядели как настоящие сумасшедшие из американского ужастика. Лица их изменились до неузнаваемости. Цыган полез под стол, а Олег бросился к Герману, и грубо оттолкнув его в сторону, выключил свет.
 - Э-э-э! Вы что, сбесились?! –  очнулся, наконец, Герман.
 - Чщ-щ-щ! – зашипел Цыган, прятавшийся под столом, а Олег подкрался к окну и, осторожно глядя в образовавшуюся щель, принялся изучать диспозицию. За окном был слышен далекий шум летящего в небе самолета. Светящаяся точка моргала и быстро двигалась по черному небу.
 - Ну, что там? – раздался шепот из-под стола.
 - Истребитель, наверное, - ответил Олег.
 - Какой нафиг истребитель? – не понял Цыган.
 - Кажется, ушел, - чуть громче сказал Олег и уселся в лужу на полу, прислонившись мокрой рубахой к двери. Наступила тишина. Потом где-то далеко, на краю аула послышался жалобный вой собаки. Коротко и уже не так неистово ему вторили еще несколько сородичей. Снова стало совершенно тихо. Минут пять никто не нарушал молчания, потом,  оправившийся ото сна Владимир ехидно спросил:
 - Много наловили?... Вопрос этот звучал как издевательство и был настолько некстати, что невольно разрядил обстановку. Талгат и Герман весело расхохотались. Однако в их смехе слышались странные нотки, чем-то похожие на истерику.  Цыган вылез из-под стола и сам включил свет. Лица полуночников стали походить на человеческие и даже глаза засветились возвращающимся разумом. Рыбаки, в отличие от остальных, не смеялись и выглядели довольно жалко и глупо.
 - Смею предположить, что состоялась встреча с Ерденом? – зевнул Талгат. Конечно, состояние товарищей, не участвовавших в рыбалке, тоже нельзя было назвать спокойным, но пройдя закалку во время вечернего перекура, Талгат, Герман и Владимир в какой-то степени были подготовлены к неожиданностям. Так что им   удавалось держать себя в руках и   сохранять видимость невозмутимости.
 - Так вы что, подводной рыбалкой занимались? – снова спросил Владимир, улыбнулся и достал из стенного шкафа пару сухих банных полотенец. – Ночной дайвинг -  это круто! – добавил он.
 «Пострадавшие» вели себя как капризные  дети. Разбуженной троице с трудом удалось вытащить их на улицу, чтобы смыть вонючую болотную грязь,  а потом пришлось не только растирать махровыми полотенцами продрогших товарищей, но еще разбирать баррикады и ликвидировать оставленные ими грязные лужи. Олег с Цыганом, обессилевшие от переживаний, не принимали никакого участия в происходивших вокруг хлопотах.
- Надо что-то делать, само не пройдет, - это я как врач говорю, - сказал Герман, покачал головой и посмотрел на Владимира, заведовавшего не только горючим, но и горячительным.
- Как вы думаете, Талгат Хамитович? – обратился заведующий горюче-смазочными материалами к третьему участнику консилиума.
 - Только одно средство, - подержал тот общее мнение по поводу методики лечения.
 - Я один не пойду, - вдруг очень серьезно сказал Владимир, - лекарство в машине.
- Ну что, я хоть и против ночных перекуров…, - сказал Талгат, доставая из пачки сигарету.
 - А вы, проследите за состоянием больных и, если что, вызывайте санитаров, - обратился он к Герману.
  После третьего тоста Олег пришел в себя и начал хохотать. Цыган посмотрел на него и тоже засмеялся. Смех был очень искренний, от души и все же какой-то нездоровый. Положение поменялось до «наоборот»: те, кто еще полчаса назад исступленно смотрели на смеющихся товарищей, теперь держались за животы, а остальные трое с любопытством наблюдали за странной реакцией, на вполне традиционный метод лечения.
 - Нормально, господа. Побочный эффект, - авторитетно заявил Герман, - Это не смертельно.
 - А ты под стол, блин! – смеялся Олег, показывая пальцем на Цыгана.
 - Ты сам Германа чуть не покалечил, к выключателю бросился! - отвечал тот и тоже покатывался со смеху. Это буйное веселье со слезами и оханьем закончилось не менее, чем через пять минут. Все это время команда врачевателей спокойно, но с нескрываемым любопытством наблюдала за поведением выздоравливающих. Владимир даже подпер подбородок ладонью, нахмурил одну бровь и, не отрываясь, смотрел на беснующихся товарищей. Талгат уселся на пол, расставил на доске шахматные фигуры и принялся вспоминать ходы партии, в которой он проиграл Герману. Герман же, раскачиваясь на двух ножках стула, следил за содержимым старинных чашек, искусно расписанных синим с золотом растительным орнаментом. Только для него понятным интервалом во времени, он произносил «Давай!» и на короткий промежуток становилось тихо.
 Когда «проявления побочного эффекта» закончились, и Олег с Цыганом успокоились, Владимир поменял позу и произнес: «Ну-с, господа, а теперь расскажите и нам, что вас так развеселило?».
 В течение следующих тридцати минут Олег с Цыганом изложили все, о чем уважаемый читатель узнал из предыдущей главы. Причем некоторые моменты своей правдивой истории им приходилось оспаривать, так как у каждого было свое видение и восприятие случившегося.
 - А ведь мы тоже видели этого всадника, - тихо сказал Талгат, когда рассказчики выдохлись и замолчали.
 - Как?! – в один голос воскликнули Цыган с Олегом.
 - Значит ни вам, ни нам это не приснилось?!
 - Вот уж не знаю, - сказал Талгат.
 - Может и приснилось, если сон был запрограммирован, - добавил Герман.
 - Нет, ну мы же видели его?! – возмутился Владимир.
 - А ты уверен? Если бы эти черти нас не разбудили, неизвестно что еще бы мы увидели.
 - Нет, подождите, - возразил Олег, - мы-то видели его уже после того, как выспались в лодке.
 - А может это после таких странных снов вам и начало мерещиться? – снова засомневался Герман.
 - Да уж, в туман всегда как-то не по себе, - то ли согласился, то ли задумался Цыган. Окончательного вывода сделать так и не получилось.
   Наутро компания была не очень свежа, не очень здорова, и уж никак не полна сил и энергии. На сон ушло не более четырех часов. Беспокойная ночь оставила свои следы на помятых лицах товарищей. Да и чего греха таить – выпитое перед сном спиртное  повлияло на внешний вид. По прошествии получаса, может сорока минут, парни уже выглядели замечательно, а вчерашние приключения казались всего  лишь сном, скорее интересным, чем страшным. Вот что значит молодой организм и хорошая прививка!
 - Слушай, Олег, а ты какого коня видел? – неожиданно спросил Цыган.
 - Офигенно красивого, - ответил тот.
 - Я не об этом. Масть какая?
 - Белый, его в тумане почти видно не было.
 - А я гнедого, он в темноте черным казался.  Парни, занятые сборами, отвлеклись от своих дел и  с удивлением посмотрели друг на друга….

Часть 12.                ДОРОЖНЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ
 
Глава 1. «Права есть, но ездить не умею». Были сборы недолги. Практические уроки   вождения идут на пользу.               
                Страх толкает нас на неожиданные 
                поступки. Страх за судьбу близкого
                человека может сотворить с нами
                невероятное.



 Шолпан пришла к Полине, как и договаривались, к девяти часам вечера. Хозяйка приветливо встретила ее на пороге, но выглядела слегка озабоченной.
 - А где сын? – спросила Шолпан, глядя в гостиную, которая просматривалась прямо из прихожей.
 - У мамы остался, - ответила та, и, немного помолчав, тревожно добавила:  «Герман звонил». Девушка, как мы уже успели подметить, была не очень разговорчива и сейчас не торопилась сообщать причину своего настроения, интригуя тем самым гостью.  Однако, Шолпан не стала наседать на нее и «трясти за грудки», требуя немедленного объяснения.
 - Нормальная квартирка, - сказала она, разглядывая интерьер, - Я вот сыночку твоему принесла, подарить хотела, - добавила Шолпан, доставая из сумочки сувенирную модель машинки. Это была уменьшенная копия, выполненная довольно схоже с оригиналом.
 - Как ты догадалась? – улыбнулась Полина, - машинки страсть как любит! Дорогая, наверное?
 - Да нет, что ты. Самой понравилась – глаз не оторвать, - поставила она игрушку на телефонный столик.
 - Спасибо, Шолпан, не представляешь, как он рад будет.
  В гостиной стояла стенка под орех с баром, платяным шкафом, посудной витриной со стеклянными дверками и такой же витриной для книг. Инкрустированная полосками состаренной чеканенной меди, объемными медными пятаками  и медными ручками гнутой формы, стенка выглядела очень универсально и годилась как для классического интерьера, так и для более сдержанного современного жилища - все линии были прямые, без лишних изгибов и причудливых загогулин. Мебель  и такой же ламинированный пол под красный орех, немного другого тона, замечательно контрастировали с абсолютно белыми стенами без обоев и белым прямым потолком в один уровень. Угол комнаты был декорирован загибающимся на две стены пейзажем со средневековым замком, речкой, мостиком. На фоне этой, выполненной в зелено-коричневых тонах росписи, стояли горшки с живыми цветами и большая ведерная ваза с кустом декоративной розы, выглядевшей настоящим раскидистым деревом.
 - Ух, ты! – восхитилась Шолпан этим импровизированным зимним садом, находящимся прямо в гостиной.
 - Германа работа? – спросила она.
 - Да, - с нескрываемой гордостью ответила Полина. Я тебе сейчас ванную комнату покажу, - похвасталась она. В ванной комнате, не было ванны, был угловой душ, на одной из стен, обрамленное плиткой красовалось панно с подводным пейзажем в зелено-синих тонах. Казалось, что в этом месте огромный иллюминатор и, словно в подводной лодке капитана Немо, можно наблюдать за жизнью морских обитателей.  В квартире была еще одна комната, отведенная под детскую, где вместо люстры красовалась большая боксерская груша, рядом была закреплена шведская стенка, а вдоль стены стояли  несколько пар различных по весу гантелей и небольшая штанга.
 - Так это комната или спортзал? – улыбнулась Шолпан, - для спортзала тесновато, - добавила она.
 - Нормально, - парировала Полина и, быстро свернув все, что было на кровати, легко подняла деревянную конструкцию на шарнирах, которая сразу превратилась в узкий пристенный шкаф с  имитацией дверей с ручками. Снизу был устроен ящик для постельных принадлежностей.
 - Здорово, - согласилась Шолпан.
 - Когда не хватает пространства, на любые хитрости пойдешь, - вздохнула Полина. В комнате, и, правда, стало гораздо просторнее и вполне хватало места, чтобы размяться и поколотить грушу.
 - Ну, все, - сказала Полина, - пошли чай пить,  - после того, как показала лоджию, с которой недавно наблюдала за странными субъектами с лопатами в руках, подозрительно смотревшими в ее сторону.
 - Кухню я уже видела, - сказала Шолпан, - потом добавила: « Меня Олег с Германом познакомил, когда ….»
 - Я в курсе, - перебила Полина, заметив, как смутилась новая знакомая, - проходи, садись. Хозяйка разлила чай по большим белым  бокалам, украшенным яркими красными маками. Странное ощущение  того, что девушки давно знакомы, охватило обеих, чувствовалась натуральная раскованность и свобода поведения. «Редко с незнакомыми людьми так легко бывает», - подумала Полина. «Как у нее хорошо, спокойно и уютно» - подумала Шолпан.
 Около десяти вечера позвонил Герман. Узнав, что за гостья у них дома, он передал трубку Олегу.
 - Я смотрю, вы с Полиной уже подружились? - сказал  тот.
 - Наверное, - ответила Шолпан, - хотя, пока так утверждать, рановато. Поговорив минуты три, улыбнувшись на несколько шуток, сказанных Олегом, девушка вдруг нахмурилась и раздраженно спросила:
 - Какой еще дед?  Она долго слушала, что говорил Олег, кивала головой и все больше хмурилась.
 - Пока. Будет возможность – звони, - наконец сказала она и отдала телефон Полине.
 - Что случилось? – встревожилась та.
 - Семена искать собрались. Чует мое сердце – добром это не кончится. Уж очень скользкий тип этот Семен.
 - Герман сказал, что они на Алтай едут. Мол, это займет пару дней, не больше.
 - А-а-а! Вот что за горы! – воскликнула Шолпан, - Помнишь, я тебе рассказывала? Надо что-то делать. Как отговорить их от этой поездки? Звони, - разнервничалась Шолпан. Полина несколько раз нажимала кнопку вызова, но ответ был неизменен: «Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети». Нервозность передалась и ей. Почему-то она сразу поверила этой незнакомой девушке и как будто ждала от нее какого-то решения.
 - Надо ехать, - сказала Шолпан.
 - Тебе зачем? – удивилась Полина.
 - Не знаю как, но чувствую, что смогу помочь. По дороге разберемся.
Полина знала о родстве Шолпан с баксы Жанией и догадывалась, откуда у той такая уверенность в том, что ее помощь может оказаться не лишней.
 - А сельхозработы?
 - Каиржану Ильясовичу позвоню, он поможет. Договорится в институте.
 - Если честно, я сама ехать собиралась, поэтому сына у мамы оставила. Одной страшновато. Ты, правда, поедешь? – обрадовалась Полина.
 - Можно позвонить с домашнего? – спросила Шолпан вместо ответа и набрала номер телефона Каиржана Ильясовича. Профессор долго отговаривал свою любимицу от этой странной затеи, но выслушав шквал неоспоримых аргументов, сдался и даже предложил свою машину.
 - У тебя права есть? – спросила Шолпан у Полины.
 - Есть, но, я ездить не умею… Вернее, умею, но плохо…. И боюсь…
 - Давай, сначала сгоняем за машиной, а потом соберем все необходимое.
 - Я хотела на «восьмерке» ехать. Правда, мы на ней давно не ездили. Герман ее продавать собрался. «Японка» на СТО стоит, подвеску делают, какую-то запчасть ждут.
 - Каиржан Ильясович свой джип предлагает.
 - Не-е-ет, на джипе я точно не поеду! Никогда не ездила. Лучше на «восьмерке».
 - А где гараж, далеко?
 - Пешком - минут двадцать.
 - Тогда не будем терять времени. Пошли, - начала обуваться черноглазая Шолпан.
 - Скоро темно станет. Я и днем-то не очень, а ночью…
 - За то машин меньше, - улыбнулась брюнетка. «Странно, - думала Полина, - почему я соглашаюсь на такие авантюры?», - все больше удивляясь своим поступкам. Всегда считая себя нерешительной и очень здравомыслящей, на этот раз она была полна отваги и уверенности в том, что поступает правильно. Вспоминались героини фильмов, проявлявшие невероятное мужество и упорство в экстремальных ситуациях. И неважно, что в жизни все намного сложнее и гораздо прозаичнее, чем в кино; эти приходившие на ум примеры придавали храбрости и делали происходящее вокруг похожим на игру. Такое восприятие ослабляло серьезность ситуации и подавляло благоразумие. Казалось, что все это - неправда. А раз неправда, значит, и не может случиться чего-то по-настоящему страшного. 
Думаю, что и читателю приходилось испытывать такое состояние, когда впадаешь в какое-то безразличие, смотришь на события, словно со стороны, хоть и с любопытством, но без особых переживаний за непредсказуемые последствия.
 Полина с интересом наблюдала за энергичной и решительной Шолпан. Ей нравилось поведение новой знакомой  и придавало уверенности. До последней секунды наша героиня не была уверена, что сможет так поступить. Да и осознание того, что еще не все пути к отступлению отрезаны, что в любой момент можно изменить решение, пробуждало удивительное хладнокровие. «Это – просто игра, а значит, и переживать не стоит», - вертелось в голове. Да и не простая тяга к приключениям толкала девушку на неожиданные  поступки; - она переживала за мужа. Друзья его тоже не были чужими людьми, но если бы не тревога за Германа, Полина вряд ли отважилась на такое.
 К радости и удивлению подруг «восьмерка» завелась. Минут пять обленившийся двигатель, возмущенный тем, что его потревожили, громко и противно стучал клапанами. Потом, поняв, что в покое его все равно не оставят, заработал тихо и ровно, насколько тихо и ровно может работать вазовское детище. Выехать из гаража задним ходом оказалось непросто и Полина задела боковым зеркалом. К счастью, касание было «чирком» - зеркало слегка отогнулось вперед и со щелчком вернулось в прежнее положение.
 - Легко отделались, на сей раз, - улыбнулась Полина, как бы извиняясь за свое не очень искусное вождение.
 - Нормально, - произнесла Шолпан свое любимое и уверенно захлопнула ворота.
 Сборы оказались не такими быстрыми, как хотелось. Взяли все, что, по мнению не очень опытных путешественников могло пригодиться в предстоявшем предприятии. В список походных принадлежностей входили нужные, не очень нужные, и, что греха таить, совсем не нужные вещи. Два одеяла, две старые болоньевые куртки, спички, соль, аккуратно уложенные в целлофановые пакеты, несколько килограммов сырого картофеля, вареные яйца, лук, фонарик, большой моток капроновой бельевой веревки, какие-то крупы и специи, мазь от комаров, три пары тряпичных перчаток, коробка с лекарствами – все это укладывалось в большую спортивную сумку со словами: «Это пригодится?», «Пригодится». Взяли так же нож, чайник, небольшую металлическую кастрюльку. Непонятно, путем каких логических умозаключений среди предметов, входивших в список под названием «пригодится» оказались: электрофен, две коробки с тенями, тональный крем, зонтик и театральный веер. Когда наши леди, наконец, уселись в машине, то вспомнили, что не взяли главного – карты автомобильных дорог. На то, чтобы сбегать за ней ушло еще минут пять, так что в путь тронулись во втором часу ночи. Выехав за город, девушки, наконец, успокоились и принялись зевать, постоянно меняясь ролями и заражая этим занятием друг друга. Для плохого водителя Полина ехала довольно уверенно. Единственное, что ей не очень хорошо удавалось – включать первую передачу и трогаться с места. Слишком резко отпускалось сцепление, машина дергалась, безжалостно тряся пассажира и водителя. Когда проезжали последний светофор на выезде из города, невольно  подметили определенные сдвиги в навыках вождения. Машина хоть и дергалась, но уже не так свирепо и даже не глохла. Это была настоящая победа.
  Проехав по пустой трассе километров двести – двести пятьдесят, Полина почувствовала, что не может бороться со сном и остановилась на обочине. Машин совсем не было, за все время повстречались два или три грузовика, деликатно заранее переключавшиеся на ближний свет, словно чувствовавшие, что за рулем встречной малолитражки неопытная дама, сбавляющая скорость при приближении почти до нуля.
  Давай съедем с трассы, - предложила Шолпан, - Там знак пересечения с второстепенной дорогой, - узнала она знакомую картинку. Машина тронулась, в этот раз почти без рывка, проехав метров сто, съехала на полевую дорогу и повернула за кусты дикой смородины, высаженной в придорожной зеленой полосе.

Глава 2. Милицейская «засада». Черный кот или просто кошмары. «Счастливого пути!».

                Нужна умеренность не только в еде,
                но и в мыслях. При чем плохие мысли
                материализуются проще, чем хорошие.
                Здоровый может заболеть, если
                будет бояться заболеть и слишком рьяно
                заботиться о своем здоровье. Человек же,
                умеренно соблюдающий принципы
                здорового образа жизни,  имеет меньше
                шансов оказаться на больничной койке…

 Путешественницы проснулись, когда солнце было уже довольно высоко и громко щебетали птицы, возмущенные наглостью непрошеных гостей. Одна из птах, очень маленькая, но, видимо самая смелая, уселась на капоте перед лобовым стеклом. Наклоняя крошечную головку то вправо, то влево, она пыталась разглядеть содержимое салона. Полина, проснувшаяся первой, смотрела на нее и старалась не шевелиться, чтобы не спугнуть это милое божье создание, вызвавшее в ее душе неописуемый восторг, который в таких случаях испытывают дети и городские жители, столкнувшиеся с представителями братьев наших меньших. Ей так хотелось поделиться своими чувствами, что она принялась тихонько толкать сопевшую рядом с ней, свернувшуюся калачиком Шолпан.
 - Что?! Проспала?! – резко поднялась девушка и, плохо соображая, где находится и что происходит, принялась тереть кулаками  черные перепуганные глаза.
 - Ну, вот, улетела…, - вздохнула Полина.
 - Куда? Кто? – спросила Шолпан, начиная постепенно определять свое положение в пространстве и времени. Полина ничего не ответила, сладко потянулась, вышла из автомобиля и присела в кустах.  Птицы вспорхнули со своих мест, но далеко не улетели, продолжая наблюдать за той, кто посмел нарушить их спокойное существование.
 -Кышь! – махнула Полина рукой, чувствуя какую-то неловкость перед этими (что с них взять?) безмозглыми тварями. Утро было тихое, безветренное. Над головой синело небо, но ближе к горизонту висели тяжелые серые облака, готовые в любую минуту подняться и поплыть по чистому куполу, заливая его серым цветом, оставляя лишь небольшие ярко-голубые просветы.
 Проделав водные процедуры, позавтракав оставшимся в термосе чаем, вареными яйцами с хлебом, девушки исполнили короткий, в связи с особым положением, но обязательный ритуал перед зеркалом.  Он проводился с использованием кисточек для ресниц, губной помады и каких – то других дьявольских атрибутов, в которых я, честно говоря, плохо разбираюсь. Покончив с этим, они аккуратно уложили одеяла в спортивную сумку и уже собирались продолжить путь, как Полина неожиданно вспомнила:
 - Надо масло проверить. Герман всегда так делает, когда мы куда-нибудь едем. Удивив замашками бывалого шофера подругу, она открыла капот, достала щуп и, протерев его испачканной маслом тряпкой, снова вставила его в необходимое отверстие. Потом  вынула, посмотрела на свет и довольно констатировала:
 - Норма. Между верхней и средней отметкой.
 Днем машины на трассе начали попадаться чаще. Поначалу каждая встречная вызывала у Полины ужасную тревогу, а идущая на обгон и вовсе панику. Благодаря свойствам характера, она почти не выдавала своего состояния, так что Шолпан, в отличие от нее, чувствовала себя спокойно и пыталась развлечь подругу рассказами из студенческой жизни. Собеседница молчала, скупо выражая свои эмоции короткими фразами наподобие «Угу» или «Ничего себе». Конечно, слово «собеседница» в данном случае можно употребить с большой натяжкой. Через час, примерно, Полина почувствовала, что руки ее уже не впиваются в руль при виде приближающегося автомобиля, тело не сжимается как пружина, и она даже может повернуть голову. Это обстоятельство удивило и так обрадовало нашу героиню, что она решила взять на себя смелость и заговорить. К удивлению ничего страшного не произошло, и разговор из монолога постепенно перешел в диалог.
- В прошлом году нас возили на картошку в Есильский  район, - рассказывала Шолпан.
- Это где?
- Километров четыреста, наверное. Жили в пионерском лагере. В сентябре он пустой. Сезон закончился, дети в школе. Вокруг лесопосадки старые, дремучие. На картофельные поля ездили на автобусах. Урожай был хороший. С утра до вечера пахали, как рабы на плантациях….
 Встречная машина издалека поморгала фарами, предупреждая, что впереди «засада». Полина сбросила скорость до восьмидесяти километров и кивнула водителю проезжающей «десятки» в знак благодарности. Справа на второстепенной дороге, окруженная зарослями высокого кустарника, стояла милицейская «пятнашка» с мигалками. Позиция была выбрана как нельзя лучше: заметить автомобиль можно было только метров с десяти, не раньше. На обочину вышел невысокий очень упитанный инспектор лет тридцати и показал полосатый жезл.
- Ну, что девочки, документики имеются? – ласково спросил он, сощурив и без того узкие светло-карие глаза.
- Полина молча, не выходя из машины, протянула права и техпаспорт. Мужчина внимательно изучил содержание, несколько раз посмотрел на Полину и снова спросил:
- Доверенность имеется?
- Имеется, - ответила девушка и, порывшись в бардачке, нашла написанную от руки бумагу, вставленную в прозрачный файл.
- Откройте багажничек, пожалуйста, - не унимался инспектор.
- Ну, конечно, надо обязательно выйти и покланяться?! – тихонько возмутилась, сидевшая рядом Шолпан. Оказалось, что у милиционера хороший слух. Он наклонился, чтобы разглядеть пассажира и покачал головой.
- Работа у нас такая, - сказал он и неторопливо пошел вслед за Полиной. Она подняла крышку и, перепугавшись, отпрянула в сторону: из багажника выпрыгнул большой черный кот и бросился в заросли смородины.
- Что с вами?! – спросил инспектор и заглянул в багажник. «Он что, не видел кота»?! - удивилась Полина, - «Или у меня уже среди бела дня кошмары?!» Какое-то мгновение ей казалось, что все это происходит не с ней. «Это все от того, что я не выспалась», - решила она и сразу успокоилась. На размышления ушло не более десятой доли секунды, девушка опомнилась и, улыбнувшись, сказала:
 - Слепень чуть не укусил.
 - Бзык, что ли? – поправил милиционер.
 - Ну, да. Вообще-то, слепнем называется.
 - На отдых собрались? – спросил мужчина, увидев сложенные в багажнике вещи.
 - Да, на Алтай.
 - Внимательней там. Дороги плохие. Да и сезон неподходящий – дожди начнутся….
 - А, ну, пошел, зараза! Брысь! – донесся крик со стороны патрульной машины. Полина и полный инспектор, переживавший за то, как девушки проведут отдых, оглянулись.
 - Что такое? - спросил казах у своего товарища, не менее упитанного блондина славянской наружности, выскочившего из автомобиля и гнавшегося за кем-то, ожесточенно размахивая руками. Теперь и Полина не видела кота, хотя была уверена, что именно его гонит обозленный инспектор.
 - Вот гад, на капот уселся и смотрит на меня, да так нагло! – блондин тяжело дышал после короткой спринтерской пробежки.
 - Кто? Слепень? – спросил напарник, показав чудесные способности своей памяти.
 - Ты что, кота не видел?! – удивился первый, - Здоровый кабан, отожранный. «На тебя похож», - хотела сказать Полина, но,  конечно, промолчала.
 - Счастливого пути, - не глянув на Полину, брюнет вернул документы. «Во, дела! Тоже не выспался?!» - посмотрела она на тяжело дышавшего «охотника за котами» и, ничего не ответив, направилась к своему автомобилю….

 - Сначала ты кота видела, а гаишник нет? Потом тот,  русский видел его, а ты не видела? – переспросила Шолпан.
 - Тот, что права проверял, вообще его не видел. Ни разу.
 - Блин, надо было мне тоже из машины выйти, тогда бы я могла сказать точно: был котяра или нет. Хотя, думаю,  был. Думаю, что это уже начало наших приключений.
 Девушка замолчала и повернула голову к боковому окну, разглядывая полуденные пейзажи. Кусты смородины на переднем плане мелькали и смазывались, не давая удержаться взгляду. За кустами начиналось поле засеянное подсолнухами. Огромные желтые цветы, одинаково повернувшие свои головы к солнцу, проплывали уже медленнее, картинки дальше и вовсе стояли неподвижно, словно нарисованные. Яркий желтый цвет на глубоком зеленом фоне поднимал настроение и прогонял нерадостные мысли. «Сколько их, этих желтых голов подсолнуха? Не меньше миллиона», - подумала Шолпан и тихонько, еле слышно запела: «Миллион, миллион, миллион алых роз…». Куда она ехала и зачем? Простое любопытство двигало ею, авантюрный склад характера или вера в свою причастность к происходящему? И, почему она так уверена, что может повлиять на ход событий?
 - Ты мне что-то про сельхозработы рассказывала, - вывела ее из задумчивости Полина.
 - А? – переспросила Шолпан, не сообразив сразу, о чем идет речь. Подруга вопроса не повторила, предоставив самой собраться с мыслями. Шолпан потянулась, сладко зевнула, прикрыв рот ладонью, и нажала кнопку, подняв немного выше боковое стекло. Воспоминания событий, произошедших в ту холодную сентябрьскую пору, обрывками всплывали в памяти, словно кадры жуткого мрачного фильма, увиденного когда-то в старом кинотеатре, пронизанном сырыми промозглыми сквозняками….