Посланник

Как только Женя вышел на балкон, его сразу обдало холодом. Он поспешно накинул поверх пиджака один из пледов, предназначенных для гостей. Широкая открытая терраса на последнем этаже была пустой. Из-за стеклопакетов за спиной доносились музыка и гомон ресторана. Жене не хотелось приходить на этот корпоратив, но отвертеться было просто нереально – руководство отделения по электронной рассылке очень просило всех быть. А от таких просьб не отказываются – без последствий для зарплаты.
 
Слегка поёживаясь от промозглого петербургского декабря, Женя подошёл к перилам. Внизу шумел вечерний город. По широкой оранжевой реке проспекта шуршали автомобили, создавая шум, напоминающий отдалённый грохот горного потока. Здание, в котором находился ресторан, было расположено в историческом районе, его окружали старинные дома с лепниной и покатыми крышами. Стояли они так плотно друг к другу, что эти крыши начинались прямо за оградой мансарды, справа и слева от неё.
 
«Мерзкое пойло, – подумал Женя, поставив стакан виски на широкие перила, оперся на них и поглядел вниз. – Уж лучше бы коньяка заказали нормального. Понторезы!» Виски он не любил, но водку не любил ещё больше. Не пить же, в самом деле, красное креплёное. А выпить ему очень хотелось – настроение было просто отвратительным. И не таким, когда твоя кошка перегрызла провод от принтера, а потом нагадила в ботинки, а таким, во время приступов которого, идя вдоль дороги, думаешь, не шагнуть ли под проносящийся мимо грузовик. Всё потому, что в последнее время у Жени жизнь как-то не складывалась: зарплату ему, хоть и обещали, не повышали уже второй год, в отличие от квартплаты (а ведь ипотеку тоже никто не отменял), на тачке месяц назад полетел движок, и мало того, что надо где-то искать двенадцать штук баксов на ремонт, так ещё и на работу теперь приходится ездить в общественном транспорте: с самых окраин трястись в пробках, стоя в набитом автобусе, потом – толкаться в гигантской очереди к метро, потом ехать от метро на маршрутке до офиса. А ещё Женя недавно был у врача, и тот ему сказал, что у него «преддиабетное состояние». Короче, надо срочно лечиться. Вишенкой на торте стало то, что неделю назад его бросила девушка, с которой он встречался полтора года и на которой даже собирался женится.
 
«Сука», – Женя плюнул вниз, на улицу, и отвернулся от перил. Ему совершенно не хотелось возвращаться обратно в банкетный зал, но и просто так стоять тут было тоскливо. В последнее время ему везде было тоскливо: дома, на работе, на улице, в магазине… Даже сидеть в Интернете уже не было сил. В последнее время, возвращаясь с работы в пустую квартиру, он просто падал в кресло, даже не раздеваясь, и мог так просидеть в нём часами, глядя в одну точку. За окном вечерело, включались рыжие фонари, а он всё пребывал в каком-то трансе, думая ни о чём и обо всём.
 
Взяв свой стакан, Женя начал неуклюже перебираться через перила на соседнюю крышу. В конце концов, почему бы и нет? Всё равно всем насрать, на банкете он или нет. Ну и ему эти рожи тоже видеть особо не хотелось. Сейчас начальство опять начнёт задвигать, что их отделение молодцы, но надо бы поднажать, и тогда в следующем году, возможно, будет индексация… Да идите в жопу!
 
Очутившись с другой стороны перил, Женя тут же чуть не поскользнулся: крыша была слегка скошена вниз и покрыта гладким листовым алюминием, который к тому же оледенел. Но кое-как идти всё же было можно. Балансируя стаканом в руке, Женя осторожно спустился к краю крыши: тут не было таких надёжных и высоких перил, как на террасе, и от падения уберегала лишь маленькая редкая оградка высотой чуть ниже колен, а дальше шумел обрыв улицы. С этой крыши она казалась куда опаснее и как-то дальше. Чтобы случайно не свалиться вниз, Женя оперся свободной рукой на небольшую стенку – вывод вентиляционной шахты.
 
Близость опасности слегка взбодрила его, выводя из рутинного оцепенения последних месяцев. Женя чувствовал холод, свежий воздух залетал в лёгкие, кружа голову. Он ещё раз взглянул вниз, на проносящиеся мимо машины. Интересно, если он отсюда свалится, ему сразу хана? Мысль эта посетила его голову далеко не первый раз за вечер. Не то чтобы ему хотелось умереть, просто в последнее время Женя так уставал, что часто мечтал о покое. Не отпуске, не выходном, а именно покое, отдыхе от тянущей усталости. В этом смысле покой вечный в какие-то особо паршивые моменты представлялся ему вполне сносной альтернативой.
 
Машины сновали внизу, вводя в транс равномерным шелестом о влажный асфальт. «Да, всё-таки седьмой этаж – это высоко, – подумал Женя». Вообще ему доводилось слышать, что люди и с четырнадцатого этажа падали – и выживали, хотя не без последствий. Не хотелось бы стать инвалидом.
 
– Красиво, правда? – прозвучал совсем рядом приятный спокойный голос.
 
Женя подпрыгнул, как кот, рядом с которым включили пылесос. Виски немного расплескался по мокрому снегу крыши. Оглядевшись по сторонам, Женя наконец заметил обладателя голоса: с другой стороны вентиляционной шахты сидел молодой светловолосый парень. Он был в осенней, с иголочки, бежевой куртке, будто только что снятой с витрины, и таких же чистейших новых джинсах.
 
– Какого?!.. Чел, ну ты и напугал меня! Я чуть кирпичей тут не отложил! – Женя держался за сердце, которое билось в грудную клетку с удвоенной скоростью. – Подкрался как ниндзя. Ты как тут оказался?
 
– Прошу прощения, – смутился молодой человек. – Не хотел тебя напугать. В самом деле, мне стоило более аккуратно заявить о своём присутствии.
 
Видя искреннее сожаление на лице собеседника, Женя перестал на него сердится. Да и сам он тоже был виноват: уже так напился, что не замечает людей.
 
– Ты вроде что-то спросил? – Женя отпил из стакана, пытаясь успокоить всё еще трепыхающееся сердце.
 
– Я спросил, не правда ли, красивый отсюда вид?
 
– Что? Вид? А, да, конечно. Еще какой! Супер.
 
– Как называется это место? – молодой человек с интересом оглядывал окрестные дома. Во многих окнах горел свет, сквозь тюль виднелись комнаты квартир.
 
– Это? – не понял Женя. – Ну, если в самых общих чертах – это Петербург.
 
– Нет, это я знаю, – улыбнулся молодой человек. – я про место, где мы находимся.
 
– Ну-у, – протянул Женя. – Конкретно это место – Петроградская сторона, такой остров посреди реки.
 
– Это исторический район?
 
– О да, ещё какой. А ты, похоже, турист?
 
– Турист, – кивнул, улыбаясь, молодой человек. Он вообще почти всё время улыбался.  – Давно хотел здесь побывать – и вот! Выпала возможность. Я очень рад. Прекрасное место, такое живое! – он с любопытством оглядывал окружавший пейзаж. Его с иголочки, светлая одежда поразительно контрастировала с окружавшей серостью, будто бы подсвечивая юношу – эдакий солнечный зайчик на ржавой алюминиевой крыше. Солнечный зайчик посреди ночи.
 
– А, – махнул рукой Женя, скривившись. – Всегда так кажется со стороны. Но поживёшь тут пару лет – и всё, никаких эмоций. Обычный унылый город, как и все остальные. Только есть Эрмитаж. Ни разу не был, если честно.
 
– Даже не знаю, – мечтательно протянул юноша. – Я бы никогда не устал бродить тут, по земле. Это ведь такое удовольствие – находится среди живых, самых разных людей, просто смотреть на них, на всё человеческое многообразие, постигать природу каждого, говорить с ними! Ощущать, что любой в этом огромном городе – живой человек, со своей душой, историей, чувствами и эмоциями. Ощущать ту связь, что всех их объединяет.
 
Женя приподнял брови – это было как-то чересчур. Но он в какой-то степени понимал этого парня. Когда-то он и сам был таким же восторженным дурачком. А потом ему резко пришлось повзрослеть. Большой город быстро выбивает всю дурь. Он рассеянно оглядел окрестные дома, пытаясь понять, чего же такого прекрасного в них видел этот парень. В задумчивости Женя протянул стакан виски своему визави.
 
– Хочешь?
 
– Так ведь пост же, – улыбнулся парень, отрицательно качая головой.
 
– А-а, ну да, – протянул Женя и отхлебнул из стакана сам. – Тебя как зовут-то?
 
– Михаил, – молодой человек, не вставая, протянул руку, и Женя её пожал. Рука была тёплая и сильная, но мягкая. Женя вдруг почувствовал, что сам он уже начал замерзать: его пальцы уже заледенели.
 
– А я – Женёк. Не знаю даже, что и сказать по поводу удовольствия бродить среди людей. Здесь их слишком много, на мой вкус.
 
– Там, откуда я – вообще нет людей, – пожал плечами юноша. – Очень скучно бывает.
 
Женя присвистнул. Понятно тогда, почему этому парню тут так интересно. Да, бывает еще на земле глушь, где и людей почти не встретишь. Он это знал не понаслышке – сам из зачуханного северного городишки вырвался. А бывают и совсем медвежьи углы: на сотни километров никого, одни олени. Но обычно в таких местах живут бородатые отшельники или там вахтовики, а никак не молодые парни. Жене вдруг стало жаль этого дикого провинциала, который не знает нормальной, обычной жизни.
 
– Как ты сюда попал?
 
– Прилетел, – просто ответил Михаил.
 
– Я имел в виду на эту крышу.
 
Юноша удивлённо посмотрел на него, словно не понимая: казалось, что предыдущим ответом он уже всё сказал. Пауза затянулась, и Женя решил сменить тему:
 
– А ты в Петербурге по делам или как турист?
 
– И то, и другое. Нужно передать несколько посланий разным людям. А потом – я свободен.
 
– Ты прилетел из места, где нет людей, только затем, чтобы передать весточку? – Женя усмехнулся. – А про интернет у вас не слышали?
 
– Некоторые вещи можно сказать только лично, – добродушно пожал плечами Михаил.
 
– Например, какие?
 
– Например? – парень задумался. – Например, мне кажется, тебе не стоит прыгать на тротуар с седьмого этажа, – вдруг сказал он, глядя Жене прямо в глаза. У того от удивления открылся рот.
 
– Да… кхм… я, в общем-то, и не собирался, – он нервно оглянулся на пропасть улицы. – С чего бы? Просто проветриваюсь – на банкете душновато.
 
– Ты глубоко несчастный человек, – произнёс Михаил. – Я это вижу.
 
– Не такой уж и несчастный, – хмыкнул Женя. – Есть люди и понесчастнее. А есть нытики. Проблемы выеденного яйца не стоят, а они ноют. Тачка сломалась, девушка ушла – это всё ерунда. У некоторых рук вон нет, ног – это я понимаю, проблема! И то не жалуются. – Женя отпил ещё виски.
 
– Каждый несчастен настолько, насколько чувствует себя несчастным.
 
– Во-во, – пробормотал Женя. – Поэтому надо просто перестать быть несчастным.
 
– Я не совсем это имел в виду.
 
Они помолчали. В окне дома напротив женщина что-то нарезала на разделочном столе.
 
– Моя бывшая ушла... к другой. К женщине, – вдруг выдал Женя, сам удивившись своей откровенности.
 
– Понимаю, – в голосе Михаила слышалось искреннее сожаление. – Неразделённая любовь – это печально. В ней нет правых и виноватых.
 
– Представляешь, неожиданно поняла, что мужчины ей неинтересны. Видимо, я оказался последней каплей на пути к этому решению, – в голосе Жени слышалась горькая ирония. – И ведь вдвойне обидно, что к женщине! – он с досадой махнул рукой.
 
– Почему вдвойне? – тихо спросил Михаил.
 
– Не знаю, – подумав, ответил Женя. – Наверное, было бы понятнее, если бы ушла к мужику. А так – как будто проиграл женщине в привлекательности, что ли.
 
– Но ведь главное то, что она разлюбила тебя, а не что полюбила кого-то другого.
 
– Может быть, – Женя не понимал, зачем этот тип к нему в душу лезет. Хотя отчасти он был с ним согласен. Он вздохнул. – Может, я просто цепляюсь к ней потому, что она бросила меня. Может, это просто от обиды.
 
– Ты чувствуешь себя одиноко.
 
– Блин, конечно! – Женя отпил ещё виски. – У меня был план на жизнь. Жена, дети, дом, работа нормальная. Но как-то всё сквозь пальцы утекает. От работы тошнит, с женой, как ты понял, теперь тоже всё накрылось, а значит – и с детьми. Здоровье ни к чёрту… Я чувствую, что начал стареть. Уже скоро тридцать, а нихрена не получается. В моём плане на жизнь в этом возрасте я был уже чуть ли ни Стивом Джобсом.
 
– Стив Джобс умер в пятьдесят шесть лет.
 
– Не важно, – отмахнулся Женя. – В мои годы он уже был генеральным директором, может, даже дважды.
 
– Никогда не поздно начать что-то новое, – ободряюще улыбнулся Михаил.
 
– Ой, да ладно, – скривился Женя. – треть жизни прошла.
 
– Я был знаком с одним, как бы это выразиться, налоговым инспектором. Почтенным мужчиной средних лет. В один из рабочих дней он случайно встретил одного человека… Необычного человека, который вдохновил его, показав, что есть другая жизнь, кроме той, к которой он привык. Мужчина, не раздумывая, бросил свою работу и ушел вместе с тем человеком. И знаешь – это было только начало его настоящей жизни.
 
Женя усмехнулся:
 
– А того налогового инспектора случайно не Матфей звали?
 
– Да, – улыбнулся Михаил. – Ты тоже слышал эту историю?
 
– Кто не слышал? – теперь улыбался уже Женя. – И либо налоговики очень любят имя Матфей, либо ты выглядишь значительно моложе своего возраста.
 
– Люди часто мне это говорят, – улыбнулся Михаил.
 
– Знаешь, а ты тоже необычный. – Женя внимательно посмотрел на своего собеседника. – В тебе есть искра, что ли. Чистота. Сейчас мало по-настоящему, добрых людей. В раю, наверное, в этом столетии недобор по святым. Только такие ангелочки, как ты, там, наверное, и шатаются.
 
Юноша улыбнулся:
 
– Святые ведь далеко не ангелами были при жизни.
 
– Да кто их знает, – Женя допил остатки виски, затем размахнулся и швырнул стакан на противоположную крышу, через улицу. Послышался отдаленный звон разбившегося стекла. – Лично меня там, – он ткнул пальцем вверх, – точно никто не ждёт. Да и здесь ничто не держит.
 
– Ты ошибаешься, – Михаил впервые поднялся на ноги. – За этим ведь я и пришёл. Передать тебе послание: всё только начинается.
 
– Ты пришёл специально ко мне? – недоверчиво посмотрел на него Женя. – Чувак, мы даже не знакомы.
 
– Я всё про тебя знаю, – Михаил подошёл почти вплотную. Посреди декабрьской петербургской ночи высокий, светловолосый, в ослепительно чистой одежде, он словно по-настоящему сиял. – Ты несчастен настолько, что потерял вкус к жизни. Думаешь, что ничего уже не изменится. Тебя давно мучает вопрос: станет ли тебе легче, если ты просто исчезнешь? Но ты ошибаешься. Лучше не станет. Я пришёл сюда чтобы сказать тебе, что всё изменится, и это только начало. Поэтому просто возвращайся в мир и проживи свою жизнь в радости.
 
Женя смотрел на юношу во все глаза. Сам он словно уменьшился под его грозным, но покровительственным взглядом, будто перед ним и правда стоял тот, кто был знаком с евангелистом Матфеем, хоть это и казалось полной чушью. Воистину перед ним был не человек, но ангел! Проводник воли высших сил… Сам не понимая, что он делает, Женя отступил на шаг и кивнул. Ему вдруг даже захотелось встать на колени.
 
– Миша! – до сознания словно издалека донёсся женский голос. –  Миша! А, вот ты где!
 
Женя потряс головой, быстро поморгал, чтобы избавиться от наваждения. Выбравшись из чердачного отверстия, к ним направлялась какая-то девушка в спортивном костюме. Она обратилась к Михаилу:
 
– Я тебя обыскалась! Не теряйся, пожалуйста. Все уже внизу ждут. – Тут девушка обратила внимание на Женю и внимательно его оглядела. – А вы вроде бы не с экскурсии, – заключила она, оценив вечерний костюм. Михаил просто стоял рядом, улыбаясь.
 
– Да, я… – замялся Женя. – Из другой тусовки. Мы тут с вашим товарищем поболтали. А что у вас за мероприятие?
 
– Экскурсии по крышам Петербурга, – девушка протянула ему картонную визитку с телефонным номером. – Вожу туристов.
 
– А-а-а! – до Жени начало доходить. – То есть ты, – он обернулся к Михаилу – и правда турист? Прилетел в Питер «передать несколько посланий разным людям»?
 
– Я ведь так и говорил, – Михаил пожал плечами.
 
– Ну да, как же, посланий! – Женя чуть не расхохотался.
 
– Так, Миша, пошли, у нас ещё несколько крыш осталось, – поторопила его спутница. Тот коротко кивнул, и когда она направилась обратно, к окну чердака, повернулся к Жене. Сейчас, когда прошло это минутное наваждение, Михаил уже не казался таким величественным. Даже одежда на нём теперь сидела как-то неловко, будто была ему не по размеру.
 
– И как вы в этом ходите? – Михаил, с лёгким раздражением оправил свою идеально чистую куртку. – Ужасно неудобно. – Затем, словно опомнившись, он покосился на Женю, и с улыбкой протянул ему руку:
 
– Прощай. Ты своё сообщение получил.
 
Женя молча пожал эту тёплую, сильную, такую человеческую ладонь. И как же ему не хотелось её отпускать, чтобы снова не остаться одному на этой холодной крыше. Но Женя всё-таки разжал пальцы.
 
– Да, кстати, – произнёс Михаил, уже уходя. – У тебя не начинается диабет, это ошибка. Сдай анализы ещё раз – и ты увидишь.
 
Женя ничего не ответил, а просто смотрел, как его новый знакомый исчезает в окне чердака. И только потом до него дошло: «Эй, какого?!. Я же не говорил ему про диабет!»