Часть 3 Архивы и артефакты Глава XXI

Глава XXI
“Аэльдинские сказки”

   Интересная ситуация сложилась в Квартале. В связи с последними тёрками с Агентством, которые случились до смены главы и разбития(а так же перемещения) сковывающей печати, на тёмных улицах, в тёмных подворотнях и тёмных тупиках царило неопределённая, но крайне неприятная ясность. Вокруг был туман, он появился вместе с солнцем, отчего всё казалось ещё более заброшенным, чем до этого. Фонари погасли и больше не зажигались. Всё стало другим. Иные, оппозиционеры и не очень, волновались подобными переменами. Да, возможно, скоро вечная ночь упала бы на улицы, и всё стало бы как прежде, но… Этого «скоро» дождаться было очень трудно. Среди тумана часто появлялись новые трупы — плоды бесчисленных проверок. Состояние Квартала было лихорадочно-томным, как при гриппе. Сначала озноб, потом борьба, потом бессилие. И так раз за разом...

   И Алиса это видела.

   Она отправила Нэйдалону Карлизэн, после чего стала вольной, как ветер. Вольнее, чем прежде. Теперь окончательно. Раз и... Случилось это при достаточно забавных обстоятельствах. Забавных сначала, но печальных, с привкусом лакрицы, в конце.

   ...Джо выглядел не так, как прежде. Его глаза лезли из орбит, а привычная уверенная дерзость заменилась нервной дрожью.

- Но зачем… - проговорил он удивлённо, почёсывая затылок.

- Письма в конвертах Даркшейда доставляют быстрее всего, - сказала Аллисант монотонно. Она стала такой же другой, как и Даунинг, стоявший перед ней, упершись левым плечом в стену. Спокойной и при этом взволнованной. Спокойной для себя. Спокойной из-за себя. Собой. И письмо нужно было отправить. Иначе никак. От любви ли? Быть может. Уже не так важно. Но нужно. Без этого не обойтись.

- Значит… - вздыхал Виктор, хмуря брови. - Я понял. Конечно, я всё сделаю. Просто…

- Что такое?

- Кому?

- Что кому?

- Кому ты напишешь… Кому с такой срочностью? И если ему, то…

- Не ему.

- Не ему?

- Но от его имени. Так быстрее.

- Вот как… Интересно. Знаешь, были бы другие времена, я бы пригласил тебя пройти ко мне за стойку и налил бы тёплого какао. Поговорили бы, ведь я так привык.

- Так что же мешает?

- Позиция. И оппозиция. Я между них двух.

- Тогда делай, что обещал, и не отходи от плана.

- Да. Я просто скучаю. По старым временам, понимаешь? Когда не было всего этого бардака…

- Был другой.

- Да, был другой…

   Как он постарел… Или устал? Скорее всего устал, ведь он не мог так стремительно постареть. Очень устал. И Кэрол тоже. Поэтому занёс пистолет над головой и спустил курок. Обвинение в убийстве, конечно, он… Теперь в больнице. Так глупо и скучно. Глупо и обидно. И Джо туда же…

- Я скоро вернусь, - промычал Даунинг, уходя в туман.

   До дома Эльвентиуса было недолго. Совсем недолго. Он обернулся бы минут через пять, но чуть задержался. Алиса чувствовала, что задержится. Эльвентиус был на взводе. Причина тому — резкая свадьба. С кем? С Катериной. С той самой, что «просто помогает ему с болезнью». Причина? Прозаична. И Джун крайне меланхолична.

   Но вот он вернулся. Так быстро? Или, нет? Или да? К чёрту.

- Держи, - протянул Джо чуть помятый конверт. Подписанный.

- Кто адресант?

- А? Я не читал. Замажешь, перепишешь…

- Забавно.

- Что такое?

- Я ему и собиралась… Интересно.

- Значит конверт подписывать уже не надо? Бывает же…

   Алиса быстро достала из кармана Карлизэн и бросила в конверт, запечатала, и, почти за секунду, письмо поднялось в воздух. Туман поглотил его. Оставалось только ждать ответа.

- Открыла мастерскую? - усмехнулся Джо.

- А? - Аллисант неловко обернулась. Она думала, что Даунинг уже ушёл.

- Ювелирную. Что за драгоценность?

- Это условность.

- Условность?

- Да. Я чую, дело плохо. От лихорадки и очарованного воздыхания до потери памяти мы дошли до молчаливого выжидания. Я чувствую себя как… Как…

- Ну-ну…

- Как Кэрол, когда он никак не мог договориться со своим уже покойным…

- Про Кэрола не стоит. Он под арестом.

- Он в больнице, разве нет?

- В больнице и под арестом. С прошлой недели. Со вчера в сознании.

- А какое сегодня?

- Число?

- Да.

- 27.

- Ноября?

- Быть может и Ноября. К чему…

- 24 дня прошло.

- С чего?

- Не важно. Думаю, мне пора…

- Куда? Аллисант…

- Извини.

   Стардаст резко поддалась вперёд и врезалась в возвратившейся к ней конверт.

- Я же говорила, - пробормотала она то ли для себя, то ли для стоявшего рядом Джо. И ответ, как она и думала, ожидаемый. - Акадон тебя побери!…

- Что-то случилось? - послышалось сзади.

- Нет, нет, - Алиса выпрямилась и сложила конверт с его ценным содержимым в карман. Голова, ещё не совсем отошедшая от недавнего удара, загудела с новой силой.

   Такая удивительная история.

   Аллисант утонула в тумане. Ещё парочка минут, несколько шагов и можно будет спросить: «Почему?» У себя или у него. У себя? Или у него? Или, всё же… Так странно, неожиданно и странно. Вспыхнула и потухла очередная любовь.

   Дальше следовал неприятный разговор. К чему он сводился? К тому, что Король Шантажа так же, как и его враг, резко запутался. Запутался и сказал, что не готов.

   «Хотя бы не кинул в меня зеркалом… Ах, эти иные...» - Алиса печально перебирала ногами мостовую. Она ничего не поняла. Подозревала, что этим всё и кончится, но всё равно чувствовала себя неважно.

   Нэйдалон резко переменился. Перемены были вызваны внешними и внутренними причинами, о которых он решил не распространятся. Больше внутренними, например, чувством вины. И лёгким страхом. А ещё внешними — обострением ситуации внутри божественного круга. Король Шантажа решил благородно спасти Алису от себя, от последствий, собою вызванных, и покинул её крайне внезапно и обидно для неё и для себя самого. Но так было лучше. Ему. Легче. Алисе, несмотря на печаль, частично тоже.

   Любовь нельзя вызывать намеренно, специально, развивать её спонтанно, но по плану. И это было уже точно уяснено.

   Был ли смысл её вызывать?

   Желание было.

   Потребность…

   Но дело было больше в том, что Алиса пыталась восполнить невосполнимое. Она поймала себя на этом. Поймала, а потом обнаружила, что это невозможно.

   Тогда, перестав идти, она замерла, как после резкого удара. «Я не хочу искать его лучшую версию, - сердце забилось быстро-быстро, как бегает ток по проводам, - Я не хочу пытаться получить от него, то, что он не может дать. И заполнить пустоту, им оставленную, кем-то другим.» Внутри, в районе груди начала распускаться красивая, горящая огнём роза. Быстрее домой, быстрее к отдыху. И наплевать на всё то, что случилось.

   Всё, что не случается, к лучшему…

   Работало ли это правило в случае побледневшего Квартала? Его убитого горем Мастера?

   Месяц в топку. Месяц, но не всю жизнь. Можно горевать, горевать и заливаться слезами, но после не страдать.

   Как хорошо…

   ...Над Кварталом сияло солнце. Тени гуляли по улицам, редко попадаясь на глаза. Путь к библиотеке был почти пустынным. На этой улице шагали, словно роботы-солдаты или вандемарцы на параде, проверяющие из агентства. В траурно-чёрном.

   Несколько месяцев Люциуса Грэбэлла оборвались 13-ого ноября. Оборвались, как нить на панели жизнеобеспечения, упали в пропасть безвестности. Услышали крик, плач, молитву, одну единственную, но самую честную, услышали и оборвались.

   Но ненадолго.

   Траур был объявлен неотменным приказом этим же днём, однако слишком заранее. Когда мёртвое тело увезли в морг, никто и не догадывался, что молитва, несчастная и печальная молитва, сработает, да ещё так, что всем станет дурно.

   Я лишь прошу
   Прошу отчаянно
   Как это сильно нужно мне
   Убей его, убей отчаянно
   И отдай душу
   Душу мне
   Его дела вредны и пагубны
   Его глаза полны огня
   Он прыгает по нашей палубе
   Чужие судьбы зря пленя
   Он врун, он лгун, он зло
   Отдай ему
   Что было точно не его
   Отдай ему
   Отдай ему
   А остальное я возьму

   Кто молился в полной темноте, глядя на прозрачные женские слёзы? Кто хотел найти пристанище, везде, где угодно, даже в теле умирающем, оживляя его, давая жизнь? Не важно. Он пришёл.

   И ночью, в морге, Люциус очнулся от неприятного чувства в горле. Першило. Так странно - только что был свет в конце тоннеля, и вдруг горло заболело. Неприятно. Но он ожил.

   И люди в траурной форме постоянно напоминали о нём, и о том, что в нём поселилось.

   Аллисант неловко улыбнулась. С каждым днём всё страннее и страннее от того, что происходит вокруг. Но так веселее. Или кажется, что веселее. Живее? Точно живее.

   Вот и двери библиотеки — большие, массивные, скрипучие. Будто заброшенные. Стук. Тяжёлый, металлический. Аллисант посмотрела в небо — светлое, безоблачное. Небо, небо! Ах, небо! Его голубо-серая высота, его свобода. Как бы хорошо было бы быть птицей. Летать там, наверху, среди этой синей белизны, и не думать ни о чём… Только летать. Воздух в лицо, холодный и прозрачный, и сердце спокойно. И нет тревог.

    Чарльз Эфф выглянул из темноты затхлого помещения, привычно горбясь, и, несмотря на всю свою чёрствость, слегка улыбнулся.

- Знаете, - начал он тихо. - Вы, наверное, лучшее, что случалось с библиотекой за последние полгода.

   Алиса удивлённо взглянула на хранителя.

- Пойдёмте, - буркнул Эфф, приоткрывая дверь чуть больше, чтобы Аллисант могла юркнуть внутрь.

   Девушка прошла внутрь помещения, и очень быстро тот свет, что проникал внутрь сквозь щёлку между дверьми, исчез, сгинул в небытие. Остались лишь тусклые свечи и высокие потолки. Грустная тишина.

   Зал, полный древних, великих и таинственных книг, выглядел как тюремная камера. Полу-пустой, хотя ничего не изменилось с того раза, как Алиса была здесь, полу-живой. Или изменилось? Ах, кажется, да. Парочка стеллажей с книгами просто исчезла.

- Это дела Грэбэлла, - пояснил Чарльз, увидев в глазах своей гостьи смятение. - Что вам нужно было?

- Аэльдинские сказки.

- Сказки?

   Хранитель негромко, как ворон, рассмеялся.

- Интересный выбор… А согласовало ли…

- Согласовало. Могу показать документ.

- Не надо. Все эти словечки меня так раздражают. Но обязанность есть обязанность. Итак…

   Мистер Эфф огляделся.

- Сказки, мифы и легенды, это где-то… - размышлял он. - Где-то, где-то, где-то…

   Хранитель пошёл к шкафам, желая провести своими кривыми пальцами по корешкам книг и найти ту, что имела честь стать первой прочтённой за долгое время отсутствия иных(и прочих) в стенах библиотеки, но вдруг, как гром с неба, с последней полки одного из центральных шкафов слетела книжка. Толстый старый томик упал с таким грохотом, с каким падают только колонны замков великих городов, сжираемых самой смертью или её жнецом.

- Нда… - протянул Эфф. - Они сами к вам в руки идут.

- Сказки? - спросила Аллисант, подходя к хранителю.

- Да-да, да… - Чарльз подошёл к книжке, поднял её, вздохнув, потому что книга была тяжела, донёс до стола и аккуратно положил. Сдул пыль с её обложки. - Именно что «Аэльдинские сказки». Без перевода. Но вам, как я помню, труда не составит…

   Мужчина закачал головой.

- Садитесь, - пробормотал он. - И читайте. Сколько у вас там написано времени?

- В документе четыре с половиной часа.

- Тогда… Я приду через четыре с половиной часа.

   Хранитель улыбнулся, какой-то особой суровой и строгой улыбкой, и быстро, хотя чуть покачиваясь, удалился.

   Аллисант осталась одна.

   «Подобные зеркала, это лишь старинные древности...» - эхом пролетело над головой. Но зеркала рядом не было. Внутри, в районе лба и шеи, всё ещё остались какие-то невидимые осколки острого стекла, но зеркала не было. И его обитателя тоже. Демоны захватили Аэльфит, у них был Кристеолисс, они были на пике удачи, им оставалось только найти Крашэльтайн и отворить его двери… Делов-то!

   Тяжёлая обложка с большим трудом открывшаяся, упала на стол, обнажая старые записи. Их было много — текст написан маленькими буквами с закорючками, рядом виньетки и рисунки, иллюстрирующие каждую из сказок. Страница начинается с большой, красивой буквы, с красного абзаца. Но Аллисант была здесь не для того, чтобы восхищаться красотой этой книги. Вовсе нет, хотя ей хотелось бы заниматься простым восхищением. Выдохнув, она принялась искать середину.

   В Аэльдинских сказках, во всех, даже в самых сокращённых, была середина. Её можно было обнаружить по позолоченным страничкам. Эта середина отделяла «Божественные истории» от «Историй посвящённых». И после неё следовала та история, что волновала Алису больше всего - «Сказ о Гайдике». Гайдик, гайдиэканское ущелье, расположенное в Винтариуме, сотряслось от огромного сражения между эльфами Винатриума, серо-фиолетовыми, и эльфами Либиатского королевста, каре-жёлтыми. Тогда не было государств и их названий — были только цвета. И были цветные маги. Великих было немного, но среди них был тот, из-за кого и случилось то, что случилось. Викхэ Гайда, серо-фиолетовый маг, создал посох раздора, прозванный после Магнус. Этот посох, созданный из чёрного металла с серо-прозрачными камнями, спрятанными в основном внутрь и надетыми, как корона, на его верхушку, мог подчинить себе любую силу, любого, даже самого могущественного волшебника… И именно поэтому из-за него разразилось страшное сражение.

   Подробности Алису не волновали. Она читала эту историю несколько раз в кратком изложении и знала основные события. Все, кроме одного.

   Куда после окончания великого сражения спрятали Магнус?

   Великий посох, сказка, миф, легенда, спрятан где-то у всех на виду или, наоборот, там, где его никогда не найдут… Но где?

   Золотая середина была позади, и вот он - «Сказ о Гайдике». Ещё одна страница, ещё и ещё… И вот окончание.

   Аллисант жадно глотала строчки и длинные древние слова, ища то самое нужное. То самое неизвестное.

   Но не нашла.

   «И был спрятан он там, где никто не знал его места, дабы не нашли его злые руки и мысли...»

   Алиса оказалась на улице очень быстро. Эскамбрэа не знал, как четыре с половиной часа могут превратится в пятнадцать с половиной минут. Да и зачем ему?

   Медленно, погружаясь в туман, Стардаст чувствовала себя всё хуже и хуже. Болели руки, ноги, спина и голова, глаза и душа. Чувство полной беспомощности накрыло с головой, как та волна на Вандемаре. Что делать дальше?

   Что делать дальше?