Часть 3 Глава XXX Последний вдох

Глава XXX
“Последний вдох”

   Дух Аллисант прогуливался где-то в Альпах. Холодно и хорошо. Холодно и свободно. Половину Европы унесло в небытие, а тут всё ещё Земля, всё ещё так, как прежде.

- Значит всё это время всё было проще, чем все думали. Акадон — это просто сущность, которая растеряла свои части. Он, я, они… Мы есть единое целое. И нам пора уходить… - её и не её голос звучал в устах бесплотного белого тумана, и от него шли мурашки по коже.

- А ты не боишься уйти? - спросил Судьба, прогуливавшийся с ней чуть ли не за ручку.

- Боюсь, - дух улыбнулся сквозь слёзы. - Но всё уже кончено. Мы проиграли.

- В этом мире.

- А в другом меня не будет.

- Нет, нет. Ты будешь. Но ты будешь уже совсем иная ты.

- Вот именно. МЕНЯ — не будет. МЕНЯ — Акадона. МЕНЯ — как части его. Меня, той меня, что была всё это время...

- Ты будешь другая. Ты будешь свободна. Без него...

- Может оно и к лучшему…

- Ты переродишься и потеряешь память. Ты будешь жить, но другой жизнью.

- А они?

- Они?

   Аллисант указала пальцем на заходящее последний раз Солнце.

- Они, те, кто на Вандемаре, и те, кто иные. Что будет с ними? - она напряжённо глядела на потухающую звезду.

- Они тоже переродятся.

- А Акадон?

- Быть может и он. И другие Боги. Кто-то утратит свою сущность, кто-то станет частью чего-то нового… А его ждёт особая судьба.

- Но мы все забудем?

- Нет. Не все. И, поверь мне, память в этом новом мире будет не добром. Далеко не добром…

- Но как же? Неужели ничего нельзя изменить? Уже нет? Или ещё нет? Ох...

- Столько вопросов. А ты не устала от них?

- Устала…

- Так может покинем их?

   Судьба потянул её за руку.

- Ты всё ещё боишься? - спросил он ещё раз.

- Уже нет, - ответил кто-то воздушный.

- Тогда пойдём…

   Шелест разрушающихся судеб эхом раздавался в уходящем в пустоту мире. В этом мире когда-то решались сложные вопросы, звучали громкие обвинения и искренние слезы… Этот мир всегда славился своей запутанностью…

   Так уходи же и бойся. Уходи и не думай глубоко. Уходи, Старый Мир. Уходи, пока можешь идти. Ведь Новый Мир уже здесь, на пороге. Впусти его, дай ему сил…

   ...Даркшейд закрыл глаза, и улыбка его стала более нежной.

- Предлагаю тебе блистать в моих руках.

- Обычно за такими предложениями таится опасность…

- Я похож на кого-то обычного? Брось все эти попытки…

- Попытки чего?

- Попытки поступать по правилам. Правил нет. Пойдём-же, потанцуем!

- А что будет если я откажусь?

    Лицо Даркшейда резко помрачнело, и Элис тихо рассмеялась. Её нервный смех слился в одно единое целое с шелестом Судьбы.

    Глаза Эльвентиуса заблестели, и он продолжал улыбаться, от чего его внутренне волнение было совершенно незаметно. Он молча протянул Алисе свою руку, и та дрожа всем телом протянула ему свою.

   Сказка уходила красиво, забирая с собой всё плохое и больное, всё хорошее и прекрасное.

   Откуда-то снаружи раздался негромкий гул…

   Откуда? Снаружи? Откуда снаружи? Где это — снаружи? Где? Покажите?

   Предсмертная агония пожирала всё вокруг.

   Яркая вспышка. Крик, нет, такое даже нельзя назвать криком. Последний вдох вселенной, такой болезненный и громкий…

   Взрыв энергий и чувств, эмоций и боли… А что за ним?

   А за ним тишина. Соединившиеся воедино временные пути разошлись. Их натянутые струны ослабли от стремительного броска, с которым вдаль ушла жизнь. Старый путь умер. И где-то вдали родился новый путь...

   Этот путь был иным, нежели другие. Он стал соединением всего того, что могло существовать в одной вселенной. Всё стало иным. Всё! Всё! Или не всё?

   Ибо Лондон, всё тот же, такой же серый и унылый как раньше, но по-своему прекрасный, по-своему живой, родной, по-своему холодный и асфальтировано-жёсткий, слегка туманный и дождливый, стоял на Темзе, как раньше. Как в старые добрые времена…

   Лондон, всё тот же, такой же серый и унылый как раньше, но по-своему прекрасный, по-своему живой, родной, по-своему холодный и асфальтировано-жёсткий, слегка туманный и дождливый, стоял на Темзе, а за ним, за его старой тенью уходил в бездну, уходил безвозвратно, разбитый вдребезги Лже-Бог, разбитый самим же собой от невозможности существовать, преданный всеми и забытый, отныне забытый и побеждённый, Акадон, когда-то живший самой простой жизнью и самой счастливой, самый обычный и ни на кого одновременно с этим непохожий, никем не понятный и никем не прощённый, навеки одинокий Акадэлиус Оудэн… И к нему, продвигаясь чуть осторожно, но с той же любовью и  трепетом, что жил в нём при жизни, скакал всадник Эльвентиус Даркшейд. Они встретились на пересечении Старого и Нового миров. Они встретились и резко, лишь этой встречей рождённое спокойствие начало наполнять их души и тела. И их память, вдребезги потухшая, была отчасти отдана кому-то другому, а отчасти сожжена кем-то, кто вёл их в темноту…

   Всходило Новое Солнце, и всё, почти всё было как раньше.

   Лондон, всё тот же, такой же серый и унылый как раньше, но по-своему прекрасный, по-своему живой, родной, по-своему холодный и асфальтировано-жёсткий, слегка туманный и дождливый, стоял на Темзе, ведь время хоть и не щадит никого, и да многие полегли, пытаясь понять его суть, многие пропали или, разочаровавшись, свернули с пути истины, но будущее, страстно светлое, неведанное и такое таинственное, всё ещё виднеется за этим туманом, за этими облаками…