Ноль Овна. По ту сторону. 10

Глава 10. Что ты имела в виду?

«Я не звал Её. Никому в голову не придёт Её звать. Уже давно. Я просто увидел Её. И сказал: «Помоги». А она забрала мою волю.

Слепому бездыханному телу беспокойно на дне. Жидкий мир колышется вокруг беспрестанно. Тысячи струй, сотни мелких течений. Они скользят по коже, спотыкаются о безвольную плоть, сталкиваются друг с другом. Мир кипит, обжигает, пузырится, закручивается в микроскопические водовороты. Но медленно и неотвратимо, как гигантский локомотив, всю эту суету волочит за собой поток жизни. Куда, зачем? Я хотел бы узнать, хотел бы, но я… лежу на дне. И надо мной проплывают облака и изначальные воды.

Вода, запылённая светом, кажется неподвижной, но это иллюзия. Солнечные струны дрожат едва заметно и звенят тишиной. Покой? Нет мне покоя. Хотя всё человеческое облезло давно и не тревожит меня. Я пузырёк, готовый оторваться от ленты бурой подводной травы. Я готов. Я пробиваю подкрашенную солнцем водную толщу, вдыхаю… Вот он – покой. Покой это сила…»

Ли Вэй погасил экран и прислушался к лёгким, явно девичьим шагам. Спрятав коммуникатор в потайной карман своего лжеевропейского одеяния, он отслонился от стены и приготовился к встрече с Анютой. Потому что это точно была она.

Девушка разлетелась было мимо, не сразу сообразив, что это её кумир стоит тут, в уютном тупичке парламентского коридора. Мозг зафиксировал зрительный сигнал с опозданием, но, получив сообщение, тотчас ударил по тормозам, а после и дал задний ход. В Анютиных глазах отразилось столько восхищения, что Ли Вэй мысленно улыбнулся во весь рот – удовлетворённо, но внешне остался невозмутимым.

– Вот так встреча! – Анюта, как примагниченная, влепилась в Ли Вэя с налёту и устроила горячие ладошки на его груди с милой дикарской непринуждённостью. Она глядела снизу вверх с неподдельным восторгом, и Ли вдруг остро почувствовал, что между их телами только ткань и никакого зазора. «Непосредственность, – напомнил он себе, – в исполнении этого жуткого существа это называется непосредственностью».

– Я сотрудничаю с комиссией по экологической этике, – начал своё объяснение Ли, но Анюта его перебила.

– Как папа! – Ладошки её вдруг скользнули вверх, по плечам, и вот уже анютины руки обвились вокруг ливэевой шеи, а сама она прижалась к ливээеву телу с энтузиазмом и полной самоотдачей. Похоже, «как папа» было для неё достаточным поводом для такого сближения.

– Да, – ласково улыбнулся Ли, невесомо обнимая девушку в ответ. А про себя подумал: «Ну, чмокни меня ещё в щёчку, чтоб уж я точно не подумал ничего лишнего». И тут же дрогнул от горячего и влажного касания губ к своей щеке. «Что ж ты не щеночком родилась?» – зло умилился он про себя, мстительно устраивая руки несколько ниже анютиной талии. Та, разумеется, не увидела в этом ничего предосудительного.

– Мне нужна ваша помощь, – с забавной серьёзностью заявила она, в то время как её пальцы бессознательно играли с ливэевым воротником.

– В самом деле?

– Да. Я пишу роман… Ну, так, несерьёзно. Это хобби…

– Я читал, – деликатно поторопил её Вэй, поглаживая вытачки на её юбке.

– Правда?! – Вэй был награждён ещё одним пылким поцелуем и ещё одним тесным объятием.

– Ваш знакомый  – инженер – обмолвился… – отдаваясь приятнейшим телесным реакциям, соврал Вэй. – Я заинтересовался и прочёл.

Анюта заволновалась, задышала, комкая ливэеву одежду в кукольных своих кулачках.

– И… как вам? – робко пискнула она.

– Очень, очень любопытно, – заверил её Вэй, уже смело проводя ладонями вверх-вниз по спине и по-хозяйски устраивая их на анютиной попе. Девушка ответила ему благодарно увлажнившимся взглядом, ответно притискиваясь бёдрами ближе. Ли Вэю пришлось напомнить себе, что этот умильно-плывущий взгляд – он про книгу, а не про его руки на заднице. А всё остальное – рефлексы. Занятные такие рефлексы…

– Мне так приятно! – растроганно заморгала Анюта.

– Мне тоже, – натянуто улыбнулся Вэй. И подумал, что с этим надо кончать. Потому что испытывать терпение Розанова-старшего совсем не хотелось. Причём также сильно, как хотелось воспользоваться всей этой анютиной непосредственностью. Немедленно.

Способ остановить головокружительно-стремительное сближение был. Уже проверенный. Поэтому Ли Вэй мысленно перекрестился и склонился к анютиным губам. Через секунду они увлечённо целовались. Именно в этот момент из-за поворота вышел злосчастный инженер. Григорий Алексеевич страшно смутился и тут же шагнул назад. Тем не менее он успел поймать острый ливэев взгляд, которым тот зацепил его, словно рыболовным крючком. Это добавило ситуации неловкости. Если бы Ли Вэй его не заметил, Киреев мог бы сделать вид, что ничего лишнего не видел и не знает. А теперь? Надо будет при случае сказать китайцу, что ему не о чем беспокоиться – ведь Григорий Алексеевич не станет вмешиваться или болтать. Он вовсе не хочет, чтобы у Ли Вэя были неприятности. Учитывая, что китаец – монах. Или нет?

Пока инженер предавался за углом этим благочестивым размышлениям, Анюта уже шипела Ли Вэю на ухо:

– Руки с моей задницы убрал!

– На нас смотрит Киреев, – мурлыкнул Ли Вэй ей в ответ. – Не хочешь его подразнить?

Анюте эта мысль явно понравилась. Зловеще усмехаясь Ли Вэю, она чувственно потёрлась коленом о его бедро, а потом и вовсе закинула на это самое бедро свою ногу. Вышло довольно вульгарно, но Ли Вэю понравилось. Чтобы Кирееву (на случай, если тот опять высунется из-за угла) не было видно его довольную усмешку, он подхватил анютину ногу под коленом, а саму девушку развернул спиной к стене, подперев для устойчивости своим телом. Композиция получилась препошлейшая, но для секретных переговоров удобная.

– Мне надо собраться с мыслями, – дёрнула бровью Анюта. – Так что делай пока что-нибудь.

Ли Вэй с готовностью запустил руку под юбку. Изображая страстные поцелуи, он шепнул в анютино ухо:

– Включайся быстрее, а то твой отец за подобные фокусы уже обещал кое-что мне отрезать.

– То самое, что сейчас упирается мне в промежность? – сладенько пропела Анюта, ногой прижимая Ли Вэ к себе ещё теснее. – Я знала, что на папу можно положиться! – торжествующе выдохнула она.

– Да, у тебя расчудесный папа. И он где-то рядом, судя по тому, что Киреев здесь, – напомнил Ли Вэй.

– Я про Орден хотела поговорить, – вздохнула Анюта. – Чёрт! А нельзя продолжить где-нибудь в другом месте? Это серьёзный разговор, – нахмурилась она.

– В нумера? – ехидно предложил Ли.

Анюта оценивающе осмотрела ту часть ливэевой фигуры, что была доступна сейчас её взгляду, и неожиданно заявила:

– А поехали! – Она заправила за ухо шелковисто-скользкие чёрные волосы Вэя, которые постоянно закрывали его лицо, и пояснила душевно, – Нравишься ты мне.


***
Они вышли к набережной и просто пошли вдоль реки.

– Чем дальше я пишу этот так называемый роман, – мрачно роняла Анюта, – тем больше мне кажется, что это какая-то искусная манипуляция.

– Папина? Манипуляция? – уточнил Вэй. – Извини, я совсем отстал от орденских дел…

– Конечно. Это его стиль – ненавязчиво подвести и ткнуть носом так, будто ты сам споткнулся.

– А цель? В чём?

– Цель… – Анюта остановилась у парапета и взглянула на зелёную гладкую воду. – Видишь ли, он, похоже, считает, что мы, образно говоря, достаточно помыкались на правом берегу Сены и нам пора обживать левый. Но чем он, собственно, лучше?

– Ничем, – с улыбкой согласился Вэй. – А ты уверена, что правильно поняла посыл? – Он примирительно поднял руки, демонстрируя готовность в любой момент сдаться на милость раздражённого подобной дерзостью оппонента. – Просто когда я читал про Ветрова, у меня сложилось впечатление, что он искренне не замечал, насколько он неприятен и неудобен, и не понимал, что это отрицательно сказывается на привлекательности того, что он говорил и к чему призывал. У него же ведь по большому счёту ничего не вышло? Пшик.

– Он не хотел заслонять собой Истину! – возмутилась Анюта.

– А людям пофиг! – развёл руками Ли Вэй. – Они видят неуживчивого, резкого, неопрятного чудака и отказываются верить, что в нём может обитать Истина.

– Он и не говорил, что в нём что-то там обитает. Он хотел, чтобы слушали не его, а послание, которое ему доверили передать.

– Это одно и то же, – сочувствующе поджал губы Вэй, явно насмехаясь над анютиной недалёкостью. И чтобы отвлечь её от кровожадных мыслей, явно начавших туманить её взор, вдруг указал на серо-жёлтый каменный дом, мимо которого они проходили. – Помнишь?

Анюта попалась на эту уловку, огляделась и засветилась тихой радостью приятного воспоминания.

– Помню, конечно. Крысы и нищие – там под мостом. Вонь, мусор, помои. Это было совсем другой Париж. Я тогда сильно тебя раздражал?

– Много раз хотел свернуть тебе шею, – чистосердечно покаялся Вэй. – Но ты был так… жизнерадостен и мил, что в последний момент руки опускались сами.

Анюта засмеялась как-то очень вдохновенно и счастливо, как под кайфом.

– До сих пор не знаю, кого из нас в Сен-Жермене больше!

– Да какая теперь разница, – пожал плечами Вэй. – Скажи лучше, про нумера ты пошутила или как?


Рецензии