Восстание декабристов и императрица Елизавета

Недавно на экраны вышел фильм о восстании декабристов.   Стал перечитывать материалы о восстании и наткнулся на три письма императрицы Елизаветы Алексеевны, жены Александра I своей матери, маркграфине Амалии. Если Вы помните, супружеская жизнь Александра и Елизаветы складывалась не очень хорошо. Оба их ребенка (девочки) умерли в младенчестве. Отношения Елизаветы с вдовствующей императрицей Марией Федоровной (матерью Александра) и с сестрами мужа были прохладными. Однако к 1820 году супруги воссоединились. И в злосчастном путешествии в Крым, а оттуда в Таганрог она принимала участие. Там ей и пришлось пережить уход мужа. На обратном пути в столицу от перенесенных волнений Елизавета Алексеевна скончалась. Но она оставила нам три любопытных письма. Два письма были написаны в 1820 году, когда отношения ее с супругом  ВОССТАНОВИЛИСЬ. Третье, после  смерти мужа, из Таганрога.

В первом письме Елизавета пишет о достигнутом соглашении в царской семье на развод великого князя Константина Павловича с женой, великой княжной Анной … Дело это длилось много лет. Мать Александра и Константина Павловичей Мария Федоровна, была резко против развода. Ее слова: «Выбирайте себе особу Вашего ранга и я соглашусь». Но теперь (в 1820 году) обстановка почему-то изменилась. Скорее всего, из-за того, что Мария Федоровна стала допускать возможность Николаю получить трон после старшего брата, не имевшего наследников, минуя Константина. Она соглашается на мезальянс. А дальше, внимание!  Елизавета Алексеевна пишет: «Это всех устраивает: императора (Александра I, авт.), могущего таким образом способствовать счастью нежно любимого брата, вдовствующую императрицу, поскольку она обеспечивает трон тем, кого она называет своими истинными детьми (!авт.), Николая, для которого корона уже давно привлекательна, наконец, самого Константина, совершенно неамбициозного, и с польскими вкусами; он даже готов при жизни брата отказаться от своих прав на престол». 

Интереснейший момент. Из письма следует, что Мария Федоровна считала Николая своим «истинным» сыном. Удивительный пассаж, связанный с тайнами русского императорского дома. Скорее всего, речь идет не о том, что Николай мог не быть сыном Павла I, о чем слухи ходили. Да и внешнего сходства у Павла с Николаем не было никакого.

Однако Екатерина, мать Павла, признала Николая своим внуком, и Павлу пришлось смириться. Не исключено, что многие люди, близкие к власти, знали об этом обстоятельстве и противодействовали Николаю в занятии престола.

Умной женщиной была Елизавета Алексеевна. И многое предвидела в 1820 году в отличие от других членов царской семьи. В конце письма она пишет: «… а хорошо ли все это? В моей душе что-то очень сильно противится сему нарушению престолонаследия… И чем ближе день публикации Манифеста, тем более угнетенной я себя чувствую…».

Далее следует второе письмо вдогонку первому. «… Посылаю Вам злополучный манифест о разводе великого князя Константина, уже    напечатанный в петербургских газетах по-французски и по-немецки». Неужели на русском его не печатали? Любопытно! Елизавета Алексеевна пишет о том, что общество осуждает Марию Федоровну. Ищут причину того, почему 15 лет она была против развода, а теперь вдруг согласилась на него. Ответ прост: «из  предрасположения к Николаю и его потомству». Дальше она сетует на то, что Николай и его супруга стали вести себя после публикации Манифеста неподобающим образом по отношению к императору и к ней. «Император в силу определенных черт его характера молчит». А я спрашиваю читателей: «Не это ли новое положение вещей, когда Николай вдруг стал вести себя независимо, а его супруга неподобающим образом, привело к тому, что при жизни Александра так и не было опубликовано решение о передаче  трона после смерти императора не к Константина, а к Николаю в 1822 году, когда оно было принято.

Ну и, наконец, последнее письмо, отправленное после смерти (или ухода) Александра I из Таганрога. Письмо написано уже после восстания декабристов в феврале 1826 года. Елизавета Алексеевна пишет о том, что она уже давно знала об отречении Константина и о содержании опубликованных после восстания  писем по этому поводу. Однако думала, что он все же должен принять власть, иначе случится нечто  похожее на то, что произошло. Александр был уверен, что решил все вопросы престолонаследия. Однако он ошибался, не взяв в расчет излишнее, присущее Николаю рвение и торопливость при решении сложнейших политических вопросов. Николай знал о существовании Акта, передающего ему трон. Более того, сразу после получения известия о смерти Александра, в Государственном совете был вскрыт пакет с копией Акта, хранящегося в Сенате.

Елизавета Алексеевна пишет: «Не стоило торопиться с присягой Константину, но если Николай действовал в спешке, то Совет просто потерял голову, и они превратили присягу в какой-то фарс. Мне известно, как сие повлияло на некоторых. Одни говорили: возможно ли присягать дважды, не получив разрешения от первой присяги! Взбунтовавшийся первым  полк был обманут, поверив, что партия Николая хочет лишить Константина власти, а они считали  его законным государем. Очевидный здравомыслящий свидетель сказал мне, что если бы в тот день 14 декабря не поспешили  палить по бунтовщикам, к ним присоединились бы еще несколько полков. Но, Боже! Как начинается сие царствование – стрельбой из пушек по своим подданным!» И в конце. «Признаюсь, что мне надобны некоторые усилия, чтобы относиться к Николаю, как к  императору». Однако усилий этих не понадобилось. Елизавета Алексеевна скончалась по пути из Таганрога в Петербург.