Первый офицерский отпуск!

                Моему другу Ивану Мельникову посвящается.

     Закончились долгие, интересные и очень познавательные пять лет обучения в Черноморском Высшем Военно-морском училище имени Павла Степановича Нахимова. Из абитуриентов мы сначала превратились в курсантов, а потом, через тернии – в лейтенантов! Мир развернулся перед нами множеством новых возможностей!
     Каждый учебный год в училище заканчивался выпуском старшего курса. Мы смотрели на переодетых в офицерскую форму, сразу возмужавших ребят, которые ещё недавно, как и мы, ходили в тельняшках. И завидовали. Они проходили торжественным маршем перед общим строем училища, чеканя прощальный шаг. Затем маршировали все четыре курса, отдавая честь новоиспечённым лейтенантам флота. Даст Бог, встретимся с кем-то из них на бескрайних просторах морей, на кораблях и подводных лодках, на береговых ракетно-артиллерийских позициях!
     И вот подошёл наш черёд! Выпускная суматоха последних месяцев. Дипломная головоломка. Пошив офицерского обмундирования со множеством примерок. И наконец – последний день в родном училище! День открытых ворот и дверей! Море народа. Последние построения. По одному нас вызывают из строя, и высокие воинские начальники вручают нам золотые погоны и кортики. Потом переодевание в офицерскую летнюю форму номер два. На душе сложнейшая гамма чувств. Состояние как в популярной в те времена космической песне:
«На душе и легко и тревожно.
Мы достигли чудесной поры:
Невозможное стало возможным,
Нам открылись иные миры…»
     Мы шагаем под звучный и трогательный морской марш «Прощание славянки». Наша поступь традиционно сдержанная, шаг короткий. Белые фуражки под единым углом. Кремовые кителя подчёркивают золото погон. Руки в белых перчатках: левая придерживает кортик, правая – в неширокой отмашке. Единая слитность уходящих рот. Так и маршируем сверкающим лейтенантским строем перед многочисленными адмиралами, офицерами, курсантами, своими родными и гостями училища. «Прощай, любимый край…»
Но нет: ещё шикарный бал и широкое застолье. Можно с бокалом шампанского подойти к адмиралу, начальнику училища, поблагодарить его и пожелать всего, что на сердце в эту минуту.
     Первый офицерский отпуск! Его планировали каждый по-своему. Семейные пары (а таких к концу пятого курса было уже немало) выстраивали романтические путешествия. Те, у кого отношения уже сложились, но ещё не оформились, созывали гостей на свои свадьбы. Холостяки, не обременённые дополнительными заботами, легко разлетались в разные стороны в одиночку и группами.
     Я всегда считал, что в коллективе отдыхать лучше. Поэтому за все предыдущие отпуска мы с друзьями изъездили множество городов Средней полосы России, побережья Чёрного и Балтийского морей, исходили ущелья гор Северного Кавказа. Мы были переполнены впечатлениями, которые в свою очередь манили к новым.
     Итак – распахнуты ворота училища! И в силу разных обстоятельств, оказавшись без дамского окружения, но всегда - в мощном кольце друзей, в последний момент решили мы с Ваней Мельниковым попутешествовать по берегам Чёрного моря. Дружба с Иваном началась сразу же, как только мы оказались в первой сборной училища по гребле. Преодолевая дистанции в едином ритме, в едином дыхании, мы невольно срастались в единый организм, рвущийся к победе, когда личное состояние каждого было подчинено общему порыву. Бывало, что на финише горлом шла кровь, бывало, что в конце дистанции ребята валились на борт без сил и долго не могли ни выйти из шлюпки, ни разговаривать. Чего только не бывало!
    Мы научились понимать друг друга не только на тренировках и соревнованиях, но и в повседневной жизни! Отдыхать с Иваном – одно удовольствие! Договорились: каждый из нас накоротке съездит к родителям, а потом – в Адлер, оттуда – в Головинку. Там мне всегда нравился палаточный городок, арендованный предприятием, где работала мама. Пожав руки, мы разъехались: Иван – в Ростовскую область, я – на Кавказ. Через несколько дней встретились уже в Сочи, откуда и отправились к месту курортной дислокации. Нам с Иваном, несмотря на разгар сезона, досталась хорошая просторная палатка. Вещами наш багаж не изобиловал: купальные принадлежности, маски для подводного плавания, ласты, мыло и полотенце. В училище нам всегда недоставало моря. Утренние купания были настолько куцыми по времени, что только разжигали плавательный аппетит. Но наплаваться вволю не удавалось никогда! А тут – вот оно! Широкое и синее, под солнечным небом, тёплое, раскинувшееся сразу за галечным пляжем! И мы сразу же, бросив чемоданы в палатке, ринулись к морю! До берега - не более ста метров. Загорелые за лето на своей «галере», в августе мы были уже цвета тёмной бронзы. Волосы выцвели. Поверх плавок мы носили изящные спортивные трусы. Так диктовала курсантская мода. Купив две пары вьетнамок разного цвета, сразу же поменялись правыми тапочками и выглядели изумительно: на одной ноге красный шлёпанец, на другой – зелёный. Позже мы раздобыли по старой тряпке, выстирали их и носили их как шейные платки. Впереди были годы и годы дисциплины, и мы хотели хоть немного весёлого разнообразия.
     В море мы заплывали основательно, на несколько часов, далеко за пароходные линии, когда берег скрывался, и только вершины гор голубели «за кормой», оставаясь ориентирами обратного курса. С собой мы брали консервы и питались ими перед тем как возвращаться. Это были незабываемые пикники в открытом море. Иногда мимо проходили суда. Увидев нас, люди бросались к борту, уверенные, что мы терпим бедствие. И порой стоило большого труда убедить их в том, что такие расстояния для нас – лёгкая разминка, что в помощи мы не нуждаемся. Только после этого спасательные круги на кораблях возвращались на места их штатного крепления.  На обратном пути течения часто уносили нас в сторону, и, подплывая к берегу, мы обнаруживали, что дрейф доходил иногда до нескольких километров.
    По утрам, когда добропорядочная публика выполняла свой несложный моцион на суше или на море, мы с Иваном делали небольшую пробежку, после чего устремлялись к небольшой береговой скале. Там мы исполняли коронные прыжки под названием «Кукарача». Их суть заключалась в том, что исполнитель трюка должен был лететь до воды плашмя, и только перед входом в волны сделать небольшую скобку, быстро сблизив руки и ноги так, чтобы смягчить удар о воду.  Упомянутая скобка делалась в последнее мгновение перед исчезновением под водой так быстро, что зрители считали: прыгун отбил себе всё, что только можно. Это-то нас и забавляло! Через пару дней появились друзья-ассистенты. Они становились под скалой на расстоянии метра друг от друга, и зрители видели, что вода едва доходит им до пояса. Мы с Иваном поочерёдно поднимались на скалу и, дав возможность приготовиться зевакам, объективам камер и аппаратов, бросались плашмя между парнями. У самой поверхности что есть сил делали удар руками и ногами по воде - мгновенную скобку, и тут же – снова плашмя, чтобы остановить скорость тела в воде. Но глубины не хватало, и оба всякий раз ощутимо врезались в дно. Спасало то, что оно было песчано-галечным, а ещё мы поворачивали лицо в сторону. 
     Романы с девушками не заводили, но хороших знакомств было много. Одно из них могло бы стать судьбоносным. Но не стало. Помню, как будто это было совсем недавно: на одном и том же месте пляжа часто загорала прекрасная девушка, юная и робкая. Время от времени она делала заплыв и снова возвращалась на свой коврик. Мы с Ваней подшучивали над ней, проходя мимо. Как-то я плыл дельфином и взял курс на нашу незнакомку, которая как раз курсировала недалеко от берега на своём надувном матрасе. Она смотрела, как к ней стремительно приближается пловец и не понимала, вижу ли я её.  Последний взмах руками должен был бы вынести меня прямо на девушку, и она слегка сжалась, готовясь к столкновению. Но я буквально в сантиметрах от неё сделал обратный гребок обеими руками и остановился, дерзко и весело любуясь её распахнутыми глазами. Она молча смотрела на меня, красивая и спокойная. Вдруг передо мной вынырнул парень, он глядел мне прямо в глаза. Да это же её младший брат, неотступный спутник и рыцарь! Как он смог так быстро появиться около нас?! Видя, что сестрёнке ничего не угрожает, он отплыл в сторону. А я взял курс к берегу.
     День ото дня незнакомка стала интересовать меня всё больше. Но об ухаживании и мысли не было! Иногда, когда я приближался, мы с девушкой на несколько секунд встречались взглядами. Как-то прямо на глазах девушки я нагнулся, взял первый попавшийся камешек-гальку и протянул ей:
- Правда, красиво? – спросил я.
     На любых камешках можно найти какие-то замысловатые линии, пятна, точки. А при наличии должной фантазии можно обнаружить на гальке и сюжеты, один другого краше. Не знаю, что удалось увидеть девушке в одном из миллионов камешков на берегу, но она сказала:
- Да, красиво.
     И положила камешек рядом с книгой. Я видел, что весь день мой «подарок» был на месте. Унесла ли она его домой, не знаю.
     Постепенно мы разговорились. Но что можно слепить из минутных разговоров? Только то, что её папа был полковником и служил в Группе Советских войск в Германии. Там есть оказывается город Фюстенберг, где девушка и жила дружной семьёй с родителями и братом. Если бы у девушки была подруга, возможно, что мы и сдружились бы двумя парами. Но она была одна. А дружба для меня дороже романов. И зная, где живёт семья девушки (а они снимали домик совсем недалеко от нас), я ни разу не постучался к ним в калитку… Дальше - как в плохом кино. В очередной раз мы с девушкой виделись на пляже, перекинулись парой пустых фраз. Всё было как обычно. Никаких перемен в поведении, никаких намёков. Наступил вечер. Какие-то томительные чувства стали буквально терзать меня. Ваня почувствовал это и предложил пойти по адресу красавицы. Мы оделись для визита. Какая-то тревога стала нарастать по мере приближения к дому. Мы постучались. Немного погодя вышла хозяйка дома:
- Вам кого?
     Я назвал имя девушки.
- А они все уехали два часа назад, - был ответ.
- Куда? Надолго? – спросили мы.
- В Германию. У них отпуск кончился.
     В моей душе погас свет. Всё стало бесцветным и безразличным. Время остановилось.
Не помню, сколько времени я простоял, не зная, что делать. На плечо легла рука Ивана.
- Обязательно найдём её, - сказал друг. И мы молча побрели к себе.
     Сам Иван к знакомствам не стремился. С девушками был вежлив, обходителен. И всё. Подсознательно чувствовалось, что впереди его ждёт большая и единственная любовь!
     Мы знаем: сколько бы дней отпуска ни было, но в конце концов наступает последний. Грустно было расставаться с соседями и знакомыми, с полюбившимся берегом, с долгими заплывами. Утешала только потенциальная возможность приезжать сюда в будущем. Хотя каждый из нас понимал: теоретически это вероятно, но практически… Ведь нас ждала неизведанная служба буквально на краю земли и даже дальше – в море.
     Прощание с Головинкой было таким: утренний подъём, как обычно – в 7.00. В то время, когда делались пробежка и прыжки со скалы, мы вышли на берег по форме 2. Несколько человек с камерами для съёмки были в замешательстве. Но на этот раз мы с Ваней не позировали и времени на подготовку им не давали. Было всё равно, будут нас снимать или нет. Как и договорились предварительно, мы ровным темпом зашли в воду и стали удаляться от берега. Фуражки были надеты туго, чтобы не всплыли. Погрузились с головой и продолжали идти, удерживаясь у дна гребками рук. Полюбовались на знакомые подводные пейзажи.  Когда запас воздуха стал подходить к концу, развернулись, и таким же ровным шагом направились к берегу, а потом, не оглядываясь, ушли в сторону своего палаточного лагеря. Люди что-то восклицали, кто-то аплодировал. Мы не оглядывались.
     Так закончился наш с Иваном первый офицерский отпуск на сказочном берегу Чёрного моря. Больше мы никогда не были там вместе. Осталась только светлая память о том прекрасном времени!
               
                ***
     Прошло много лет. Мне не довелось побывать в тех краях, куда Иван приехал после увольнения в запас. А вернулся он, как это ни покажется кому-то странным, к полномасштабному крестьянскому труду! Совершенствовал хозяйство, радовался успехам и просто – жизни! Стадо элитных бурёнок росло, забот прибавлялось.
     Помогало Ивану редкое единодушие в семье: жена Наталья и две дочери – Люба и Татьяна были ему опорой во всём! Позже обе девушки определились с семьями на побережье Чёрного моря. Иван помогал им обустроиться и укрепиться.
     Горе прогремело двойным ударом. Сначала не стало Натальи. Ваня не на много пережил любимую женщину, он ушёл практически вслед за женой.
     Недавно повезло посетить дочерей и внуков Ивана. Это достойные продолжатели своих родителей!- умные, красивые, ответственные. Они много рассказали о своей жизни в разных военных городках, где приходилось служить их отцу. И в каждом эпизоде виделся мой друг со своими неизменными привычками.
     Ваня много придумывал, как говорится, «с ходу». Вот и с девочками, например, возвращаясь со службы, он играл в «подарки от зайчика». В семье постоянно жила сказка. Даже когда папа возвращался домой, а все спали, и тоже укладывался отдыхать, то девчушки, проснувшись, уверенно залезали в его портфель и радостно шептали:
- Смотри, какие вкусняшки от зайчика!
Хотя на самом деле это могли быть простые бутерброды.